«Русские займут рабочие места британцев, а тем останется умереть от голода».
«Нарушаются права несчастных граждан Советского Союза».
«Дэвид Камерон сошел с ума! Великобританией правит сумасшедший!»
«Камерон собирается кормить русских на деньги налогоплательщиков».
«Чудовищное преступление мирового капитала».
«Почему не выпускают русских мафиози?»
«Железный занавес Камерона. Кому это выгодно?»
«Британия для британцев! Русскихв Россию!»
Андрей некоторое время делал вид, что внимательно слушает.
Ну, ваша пресса, как всегда, немного утрирует, наконец произнес он. Грабить я никого не собираюсь.
А на что ты будешь жить?
Первушин задумался.
Месяца на два мне денег хватит. А дальше Либо этот маразм закончится, либо придется искать работу. Пожалуй, стоит переехать в гостиницу подешевле
Ему хватило выдержки с самым серьезным лицом позавтракать (скорее, пообедать), перекинуться парой фраз с портье и двумя знакомыми туристами из Бристоля и дойти до своего номера. И только там лицо бывшего морпеха исказила злорадная ухмылка.
г. Ташкент.
Егор Евсеев, альпинист
Итак, гражданин Евсеев, с какой целью Вы пересекли границу Советского Союза?
Егор посмотрел на сидевшего за столом человека. Лейтенант госбезопасности. Вроде как следователь. Вопросы второй день задает одни и те же, явно пытаясь поймать на несоответствии. Ну-ну Влад, еще в машине проинструктировал: правду, правду, и только правду. Ничего кроме правды. Иначе раньше или позже запутаешься. И при этом как можно меньше информации. Не болтать. Отвечать на вопросы и только. «Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас».
Мы совершали туристский поход. По заранее утвержденному плану должны были пересечь границу Китая и Киргизии. Разрешение обоих правительств я сдал при задержании. О появлении Советского Союза не знал.
Да? А вот ваш подельник, лейтенант заглянул в лежащий перед ним лист, Алексей Кадышев, признался, что именно Ваша группа организовала временной катаклизм. А дальнейшей Вашей целью был шпионаж в пользу Китайской Народной Республики. Что Вы на это скажете.
«Грубо, товарищ лейтенант. Понимаю, почему ты выбрал Лешку. Он физик, как и я. Вот только если кого и невозможно расколоть, то именно его. Хоть иголки под ногти загоняй. Кроме всего прочего, у Кадышева болевой порог понижен. Максимум, чего добьешься, что озверевший Леха начнет крушить всё вокруг. А при его звериной силе это очень чревато».
Спросите у него. Я ни о чем подобном не знал.
А что, простите, два физика делали в одной группе? вкрадчиво спросил чекист.
По горам ходили, ответил Егор. Альпинисты мы.
Не хотите, значит, сотрудничать со следствием? лейтенант поднял глаза от бумаг и уперся взглядом в лицо Егора. Наверное думал, что у него тяжелый взгляд.
Почему не хочу. Хочу. Потому и отвечаю Вам честно и откровенно. Одну только правду.
Лейтенант постучал карандашом по столу.
Хорошо. Тогда объясните назначение этих предметов.
Егор пожал плечами и произнес:
Первым справа лежит ледовый инструмент. Жаргонное название «шакал». Разновидность ледоруба. Применяется для прохождения отвесных ледовых стен. Так же может применяться для забивания крючьев на скальных участках
То, что предметы не надо трогать, объяснили на первом допросе. Хорошодо того, как он потянулся к предметам.
Вы утверждали, что в группе не имелось оружия. А как же этот «шакал»?
«Шакал» оружием не является.
Да? Вы же говоритеразновидность ледоруба. Правильно?
Правильно.
А чем убили Троцкого? торжествующе произнес лейтенант. Ледорубом! Не оружием убить нельзя!
Логика следака Егору даже понравилась. Хотелось что-нибудь ответить. Эдакое. Насчет кости в голове. Сдержался.
По законам страны, в которой мы находились, данный предмет оружием не является. И насколько я помню историю, по законам СССРтоже. Но вам видней.
Хорошо. Где и когда Вы приобрели данный предмет?
В магазине «Альпиндустрия». Москва, улица Первомайская, дом 18.
И зачем Вы врете, гражданин Евсеев? Вот у меня ответ московских товарищей. Не существует по данному адресу такого магазина!
Нет, так будет. Я шакал в апреле две тысячи девятого покупал. Тогда магазин был. И я был, Егор не удержался от маленькой шпильки. А вас не было!
В рюкзаке гражданина Репченко обнаружены препараты непонятного назначения. Как Вы можете объяснить этот факт?
Обычная походная аптечка. Самих препаратов я не знаю. Спросите у Репченко, он врач.
Допрос продолжался. Точно такой же, как и предыдущие четыре. Или пять. Редкостные по тупости вопросы, перемежающиеся с более-менее осмысленными, спокойные ответы. Опять вопросы, те же самые, перефразированные, новые Опять ответы. Каждый допросчаса четыре. Потом в камеру, а через пару часов опять на допрос.
Следователи работали в паре. Два допроса у этого следака, еще двау другого. Первый монотонно мотает нервы. Второй суетится, кричит, изображает крутого. Неестественно изображает, хреновый из него актер. Но вот спать, сволочи, не дают. Ждут, пока Егор от усталости начнет путаться в показаниях. Вот тут и пригодился совет Влада: в правде не запутаешься. И спасибо аксакалу, хоть немного поспать удалось после спуска. Вторые сутки идут, как их привезли сюда. Или третьи? Черт, сдыхаю Что они нам шьют-то? Шпионаж в пользу Китая, организация временного катаклизма, покушение на кого-то с помощью альпинистского снаряжения. Что еще? Ладно, пусть сами придумывают
Дверь распахнулась. Без стука. Вошедший был в такой же форме. Только на кубарь больше на петлицах.
Здорово, торопыга, бросил он следаку. Это у тебя кто? Дитя гор?
Он, ответил тот.
И что шьешь? подследственного вновь прибывший совершенно не стеснялся.
Я ничего не шью, товарищ старший лейтенант! возмутился следак. Явный случай шпионажа в пользу ряда империалистических и оппортунистских стран
Вот только мне это нести не надо, ладно? поморщился старлей. Ваша группа уже всех достала. Три из четырех дел даже тройки назад заворачивают. Короче. «Приказ об иновременниках» читал? Так хрен ли же?! Забираю у тебя товарища, он сделал упор на последнее слово. А ты вали в канцелярию. Будете всей командой пистоны получать. Круто вы вляпались.
Смоленская область, лагерь ОН-1
Поручик Збигнев Жепа.
Лагерные бараки гудели. Слишком уж много новостей и слишком мало точных данных. В объявленный, пусть и высокопоставленным чекистом, перенос в будущее верилось слабо. Фантастика какая-то. Те, кто читал в свое время английского писателя Герберта Вэллса, уверяли, что даже если путешествие во времени возможно, то только для одного человека, а не огромной территории. Кто-то доказывал, что большевики разыгрывают какую-то хитрую комбинацию, в результате которой все поляки будут расстреляны. Для американцев и англичан в этом случае будет выдана версия, что все заключенные сошли с ума и разбежались. Противники этой версии указывали, что напечатать на столь высоком типографском уровне столько журналов и специально создать выпуски новостей только для лагерейбудет стоить большевикам не меньше, чем хорошо оснащенная пехотная дивизия или сеть школ в большом воеводстве. Идти на такие расходы только для того, чтобы расстрелять людей, которые и так находятся в полном их распоряжении, это полная бессмыслица. Збигнев слушал и тех и других, и, кажется, мысленно соглашался со всеми. Но молчал. Это его непривычное молчание сильно удивляло Марека, который не раз пытался разговорить своего товарища. Но пока неудачно.
И только вечером, после того, как русские объявили, что на следующий день начинается погрузка всех уезжающих в автомобили и перевозка к железной дороге, он наконец-то заговорил.
Матка Боска Ченстоховска! Я верил, что все это не пройдет даром.
О чем вы, пан Збигнев?
Я обдумывал все произошедшее. И я понял, что все это случилось не зря! Иисус Сладчайший! Наша Ржечь Посполита получила шанс вернуть все утерянное и снова стать той довоенной державой, с которой считались и которую боялись все окружающие.
А Германия? удивленный до глубины души, спросил Марек.
А что Германия? Даже Гитлер побоялся напасть на нашу страну один. И если бы не предательский удар большевиков в спину нашего доблестного войска, то наши жолнежи прошли бы парадом по Берлину.
Марек, помнивший несколько иное, потрясенно молчал.
Пан Марек, мы, настоящая шляхта, помнящая времена истинного величия и возрождения польского народа, должны помочь нынешним полякам осознать их предназначение, о котором мы с паном директором говорили еще до войнынести цивилизацию на Восток! Именно мы, все мы должны этим заняться
Э-хм, откашлялся Кшипшицюльский, а с паном полковником вы уже говорили?
Говорил, понурился Збигнев, он меня не понимает. У него сейчас только одна мысльвернуться домой. Вот вы, пан Марек, тоже, как и я, из запаса. Не кажется ли вам, что эти кадровые офицеры совершенно не хотят не то, что воевать, даже просто за возрождение Отчизны побороться. Как будто и не поляки. Вспомните, сколько они денег получили от нашей Польши в мирное время, как нас заверяли, что разобьют немцев в считанные дни. Помните песню?
Марек кивнул и напел:
Одетые в сталь и броню,
Ведомые Рыдзом-Смиглы,
Мы маршем пойдём на Рейн
Вот! Зато когда пришла пора идти на Рейн и маршировать по улицам Берлина, они побежали к Варшаве. Оказывается, они лишь петь умеют, а умирать за Польшу не хотят. Только там, где мы, призванная из запаса шляхта, составляли большинство, Войско Польское сражалось со славой. Как на Вестерплятте и на Бзуре.
Но попытался возразить Марек, но был прерван взмахом руки разошедшегося Жепы.
Только мы, истинная соль польского народа, потомственная шляхта должны иметь права голоса и управлять государством. Об этом мы не раз разговаривали с паном директором еще до войны, добавил он свой неотразимый аргумент, и я нашел подтверждение правильности наших взглядов в журналах потомков. Там совершенно правильно написано, что только небольшая часть народа состоит из интеллигентных, имеющих правильные взгляды на жизнь, самостоятельно мыслящих людей. Остальныехлопы, быдло уже по своей натуре. Они с удовольствием подчиняются любому начальству и поэтому должны слушать нас новые откровения Збигнева прервал вошедший подпоручик Гайос, объявивший, что обед уже готов. Сразу прекратив свою речь, Збигнев буквально побежал в столовую.
Черное море. Побережье Грузии.
Лиза Евсеева, гражданка РФ
Грести Не спать Правым Левым Еще Не спать, Елизавета Андреевна, не спать Нельзя спать. Дашуньке можно, а тебе нельзя! Эти, которые стреляли, они могут через границу. Сейчас нас потеряли, но могут, и будут, искать. В прибрежных оврагах, спящих А там пусто. Мы плывем. Гребем. Немного совсем осталось. Боже, как спать хочется И руки болят. Плечи Терпи, Лиза, терпи Нельзя спать. Опусти руку в воду. Она морская, соленая, прогонит сон А-ув-ва! Как больно! Мазохистка чертова!..
Правым Левым От пещеры до реки пятнадцать километров было. А там уже рядом Сколько прошли? Три часа гребем. Должны были уже дойти. Где же эта река? Неужели пропустила? Нет, не могла. Я же не спала ни минутки! Нельзя спать. Заснешьвыбросит на берег. Или унесет обратно в Турцию. Нет, не спала Наверное, медленнее идем. Сил нет Надо Не спать Нет, теперь не засну. Руку так жжет! Бинты мокрые, солью прямо на мясо. Не заснешь. Это хорошо. Догребу. Совсем немного осталось Главноене уснуть. Нельзя. Никак нельзя
Дашуньке можно. Спи, девочка моя, спи Ты у меня молодец, гребла всю дорогу, и не заплакала ни разу. Папа будет тобой гордиться. Вот увидишь Спи, маленькая Нет, мама тоже не плачет. Это брызги С весел летит Мама не плачет Водичка в глаза попала И весло стало такое тяжелое руки отнимаются Как тогда, в Тольятти Ничего Ты спи, доча, мама справится Мама обязательно справится Тут совсем немного Только глаза закрываются Нельзя руку в воду И вторую Не спать, Лиза, нельзя спать Надо грести Правым Левым
Почему море поворачивает? Море не должно поворачивать. Там, наверное, бухта. Очередная бухта. Может пристать? Вылезти на берег, поспать. Здесь уже далеко, не могут же за нами гнаться до самого Батуми. Сейчас выйдем напротив, посмотрим. Наверное, не стоит Черт, сносит! Отлив, наверное. Грести Грести Правым Левым Правым Левым Еще левым Заглянуть. Какая странная бухта. А где берег Дашунька! Это река. Река! Мы дошли!!! Еще километр. Или два. Совсем мало
Куда? Ближе к берегу, но куда?! Островок? Обойти. Справа, чтобы не было видно с моря. Хотя, здесь уже не рискнут Дальше? Еще немного. Город виден. Или это деревня? Домики какие-то маленькие Неважно Какая разница?.. Там Россия То есть Грузия, но теперь это то же самое Поворачиваем. Наискосок. Вон за те камни, там должен быть песчаный берег Туда Туда Левым Левым Левым Двумя
Берег!.. Всё!.. Ой, как мокро! Черт с ними, со штанами, высохнут! Дашунька! Просыпайся, девочка!.. Мы приплыли! Слышишь, мы приплыли! Сейчас! Надо вытащить байдарку. Я знаю, что больно, доченька Сейчас мама тебе ручки перебинтует. У нас еще есть сухой бинтик Черт, последний! Ничего, Дашеньке хватит. Сама потерплю. Сейчас, я тебе ручки обмою, чтобы соль смыть. Потерпи
Ребята, не поможете разобрать байдарку?.. Спасибо!.. Вот тут надо муфту сдвинуть. И тут. И вот здесь потянуть Вот так Не могу сама, сил не хватает Спасибо Сейчас Вот, в упаковку Нет, это я в рюкзак уберу Донести поможете? Спасибо! Куда?.. Не знаю А где здесь деньги меняют?.. У меня евро И лиры турецкие Русских рублей совсем мало Байдарку могу продать. Она мне больше не нужна Кто я?.. Человек. Лиза Какой смешной парень И форма на нем смешная Старомодная такая Еще один Есть документы Куда? В милицию? Конечно! Наверное, мне туда Мне надо мужа найти Нет, много не надо Моего мужа Егора На машине? Как здорово! Только вместе с дочкой!.. Дашунька, ты где? А, да, поехали Вы, это, везите, а я пока посплю, вот!
Прибалтика. Один из портов СССР.
Алекс Лаго, капитан трампа «El Zorro Polar»
В порту всё также продолжалась суматоха. Прибывающих судов стало поменьше, но они еще были. К тому же и ранее прибывшие никуда не делись. Часть, правда, уже отчаливала, но самые счастливые и самые упорные ждали своей очереди на погрузку. А кое-кто уже и дождался. Алекс с завистью проследил за тем, как небольшой, по меркам будущего, портовый кран с натугой тащит контейнер из трюма с трудом поместившегося у причала контейнеровоза. «Хорошо, что маленький, всего то Handysize Class»усмехнулся Лаго, представив стоящий в порту гигант Е-класса. Радовало то, что его судно на фоне всего этого безобразия совершенно не бросалось в глаза. А значит, никем не мог быть опознано, как корабль из системы «Полупериметр», предназначенный для подачи сигнала на пуск подводным лодкам в чрезвычайных обстоятельствах. Следовательноони могли продолжать свою службу.
Показав на проходной утомленному пограничнику документы, Алекс вышел на улицу, ведущую к центру городка. Вновь идя по улицам, он внимательно вглядывался в окружающее. Не для обнаружения слежки, пусть он и проверялся по усвоенной годами привычке, нет. Просто хотелось понять, что же за люди жили вернее живут здесь, в этом небольшом, но важном порту. Почему сейчас они так вежливо здороваются со знакомыми и уступают дорогу военным патрулям, а тогда, в неслучившемся сейчас прошлом, по приходу немцев, убивали тех же соседей и стреляли в спину солдатам? Почему? Что заставило их переходить на сторону нацистов, воевать с властью, сидя в лесах. А позднее, после распада Союза еще и гордится этим, старательно подчеркивая «свою борьбу против коммунизма»? Обходя при этом то, что в СССР этим республикам шли огромные преференции, что здесь строили ранее не существовавшие предприятия, дороги и школы, что годы ненавидимой, как они уверяли, ими власти жили намного лучше тех же крестьян Нечерноземья или Сибири? Он рассматривал прохожих и ничего, кроме какого-то затаенного напряжения, а у многих и страха, не замечал. Да и военных на улице что-то прибавилось. Как и небольших, смешных фургончиков на базе «полуторки» с надписями «Овощи» и «Мясо». По ассоциации он припомнил книгу одного знаменитого писателя с говорящей фамилией, который любил вспоминать о сотнях миллионов репрессированных в довоенном Союзе. «Помнится, у него в книгах встречалось нечто похожее. Неужели кто-то из органов проявил склонность к черному юмору? Хотя, товарищ Лапиньш, если вспомнить мемуары, может, что да, то да». Словно по заказу, на углу улицы, на которую он должен был выйти, стояла оклеенная разнообразными афишами и газетами тумба. Алексей неторопливо, стараясь не спугнуть остановившихся у нее аборигенов, подошел и начал читать, одновременно прислушиваясь к завязавшемуся разговору. Первое же объявление объяснило ему многое. Отпечатанное большими, прямо-таки бросающимися в глаза, буквами объявление по-русски и на местном языке оповещало, что введенное в связи с провокационными действиями германских вооруженных сил военное положение сохраняется на неопределенное время в связи с произошедшими событиями. Беседа прохожих оказалась не менее интересной. Говорили они не по-русски, но и этот язык Лаго знал отлично.