Свисток судьи, первый удар по мячуи все внимание Владимира сосредоточилось на поле.
Несмотря на то, что москвичи лидировали в турнире, а киевляне до этого играли не слишком удачно, первые же минуты начались именно атакой киевской команды. Стало ясно, что гости сразу решили показать всё, на что они способны.
Мяч ни на секунду не задерживался у ноги украинцев. Едва дойдя до бутсы одного игрока, он мгновенно переходил к другому. К этому прибавлялся необычайный напор пятерки нападающих. Голевые моменты следовали один за другим, но голкипер москвичей, Николай Бычков работал ювелирно, словно вратарь из популярного фильма. И через некоторое время гости начали выдыхаться. Неудачная передача, мяч попал к левому нападающему, молодому, бритоголовому парню. Он сейчас же атаковал, обходя игроков противника с акробатической ловкостью. Мелкий дриблинг в непревзойденном темпе и отрыв от защитника Вот он уже напротив ворот, вратарь выбегает вперед, пытаясь перехватить атакующего, но неудачно. Удар! Гол! Трибуны взревели, заглушая голос диктора из рупоров.
Кто такой? Почему не знаю? прокомментировал Торопецкий и зашуршал программкой. Все ясно. Бесков Костя. Играл раньше за «Металлург». Теперь понятно, почему он показался мне знакомым.
Владимир промолчал, сосредоточившись на игре. На поле киевляне попытались опять атаковать, но перехватив во время паса мяч, Бесков передал его Ильину, на крайний левый фланг. Контратака москвичей казалось неотразимой, Ильин и другой форвард москвичей, Якушин, обошли всех и приближались к воротам. Удар! Но мяч не долетел до ворот, его перехватил маленький, юркий, появившийся на траектории удара словно из воздуха полузащитник.
Этот тоже из новых, прокомментировал Торопецкий. Диктор объявил, что мяч отбил Александр Скоцень. Ага, это с освобожденной Украины.
Оставшееся время первого тайма прошло в атаках и контратаках. Обе команды играли как никогда напористо, но ни одного гола забить так и не смогли.
Второй же тайм начался с мощной атаки москвичей. Опять точными пасами передавая мяч от ноги к ноге, вперед вырвалась пара ИльинЯкушин. Тогда сбежавшиеся к ним киевляне, казалось, надежно заблокировали от них ворота и тут последовал неожиданный пас Якушина Бескову. Новый удар! Гол!
Обрадованные москвичи оттянулись на свою половину поля, стремясь передохнуть после атаки. Но тут неожиданно атаковали гости. Киевский нападающий нанес внезапный и неотразимый удар издалека. Мяч попал в девятку. Стадион взревел. Через некоторое время в репродукторы сообщили повторно, что гол забил нападающий Шиловский.
Эх, голлер, голлер, Дорохова на тебя нет! осуждающе крикнул сосед. А сверху радостно комментировал происшедшее болевший за киевлян украинец.
Ничего, утешил профессора Акимов. Сейчас москвичи очухаются.
И, словно оправдывая прогноз летчика, динамовцы Москвы устремились на своих соперниководноклубников всесокрушающей лавиной. Атаковали даже полузащитники, которым по всем нормам положено было страховать нападающих киевлян. И такой напор был вознагражден. Несколько голевых моментов, наконец один, а за ним и второй раз мяч затрепыхался в сетке ворот киевлян, защищаемой голкипером Николаем Трусевичем. Прозвучал гонг, сигнализируя, что до конца матча осталось пять минут. Но игра продолжалась в том же темпе. Казалось, она никогда не кончится, но тут прозвучал финальный свисток, прервав красивейшую атаку москвичей в самом разгаре.
Финита! удовлетворенно заметил профессор. Считайте, что чемпионство у нас в кармане
г. Мариуполь.
Николай Арнаут, он же«Малой», механик судна «Red Star-6»
Город, расстилавшийся за окном, был для Коли Арнаута по прозвищу «Малой», практически родным. Паренек из села Старченково перебрался в Мариуполь еще в четырнадцать, когда дядька получил от металлургического комбината квартиру. Будучи человеком, помнящим родство, он не сумел отказать племяннику, желающему вкусить всех прелестей урбанистической цивилизации. Прелести оказались сомнительными. Алкоголь и дома был достаточно доступен, а на длинную красивую машину заработать влет не удалось
От срока, даже условного, Колю отмазывали всем силами. Получилось. Помогли и дядькины связи, и возраст преступника, да и владелец «подломленного» ларька, махнул рукойне особо-то и взяли много, чтобы жизнь пацанам коверкать
На всякий случай, от греха подальше, малого (тогда еще с маленькой буквы) устроили в «мореходку». Там Арнауту, доселе далекому от любых проявлений романтики, в том числе и морской, неожиданно понравилось. Да, довольно строгая дисциплина, приходится ходить в форме, зубрить головоломные науки и английский. Но зато!.. Перспективы будущего радовали и манили.
Потом грянувшая волна кризисов изрядно пошатнула благосостояние «сухопутных». Зато в море всегда работа есть. Хоть на какую-то лайбу, хоть под «греком», хоть под «турком», толкового механика со знанием языков брали всегда. Так и тянулась биография, обрастая пикантными подробностями в виде мелкой контрабанды, связях с сомнительными личностями в куче портовых городов. А потом случилось Событие. И сухогруз «Рэд Стар-6» под турецким флагом (порт приписки Синоп, водоизмещение четыре тысячи пятьсот семьдесят шесть тонн, грузсельскохозяйственная продукция), пришел в порт Мариуполь. Только не республики Украина, а СССР образца года одна тысяча девятьсот сорок первого. Хорошо, что фарватер не изменился и глубины в порту особо не выросли. Хотя ведь могли, могли Появились же пустыри и одноэтажные, типично сельские домики, на месте кварталов многоэтажек.
До решения вопроса экипаж «Рэд Стара» расселили по городу. На всех маленькой гостиницы не хватило. «Турок» оказался далеко не единственным судном, попавшим в такую неприятную ситуацию. И моряковиновременников было слишком много. Впрочем, повезло не всем. Танкер «Алькату», под «панамцем», неведомое природное явление разрубило пополам. Экипаж частично спасся, пересидев на захлестываемой волнами рубке, на пару метров возвышающейся над уровнем моря. И теперь, стараясь не задумываться, что же произошло с теми, кто находился на носу, оттягивался на берегу, празднуя свое спасение. А прямо посреди акватории Азовского моря постепенно разливалось пятно, вытекшее из располовиненных танков. Хорошо, не нефть-сырец, а всего лишь подсолнечное масло
Арнаут поднялся с продавленной кровати, тут же радостно заскрипевшей древней панцирной сеткой. Хорошо быть капитаном! А ему, как и большинству, пришлось дожидаться решения всех вопросов в портовской общаге для несемейных. С одним туалетом типа «толчок» на этаж, холодным душем, и единственной на все здание розеткой. Лучше бы на судне разрешили оставаться, в самом деле! Хорошо хоть валюту поменяли по приличному курсу. Притом не всю, а только ту сумму, что сами владельцы хотели. Единственное, что искупало нахождение здесьтак это перспективы! Опытный взгляд Арнаута сразу отметил полное отсутствие пограничников. Да, и раньше на мариупольском КПП служили не самые въедливые представители «органа охраны границ» из виденных Колей в жизни. Но сейчас, можно было даже не мотоциклы подвешивать за прожекторами трюмного освещения, а тащить все подряд! Как сюда, так и обратно! Тут же в дефиците даже элементарные презервативы! Не говоря уже о бритвенных лезвиях и тому подобном! Золотое дно! Интересно, сработают ли те два лоха, с которыми пиво пил? Рожи вроде не тупые, перспективы оценили сразу. А в музее должно быть много чего интересного! Зря, что ли, до пятидесятых годов областным числился? Самому бы пойти, да спалишься с концами. Знакомства с нынешними местами лишения свободы в планы Арнаута не входили никоим образом.
В коридоре раздались быстрые шаги. Наверное, соседи вернулись. Правда, обещали к ночи подтянуться. Но мало ли что?
Выкрашенная белой краской дверь распахнулась. В проходе, положив руку на открытую кобуру, стоял высокий парень в милицейской фуражке. И очень нехорошо улыбался, обшаривая глазами, как локатором, обстановку комнаты и как назло останавливаясь на тех местах, которые Коля счел пригодными для тайничков.
Ну что, гражданин Арнаут, «Откройте, милиция!», я говорить не буду. У вас и так открыто.
Арнаут, сообразив, что что-то пошло не так, оперся о стену, пачкая спину побелкой. А в комнате вдруг стало очень тесно. Так же тесно, как в камере предварительного задержания Приморского РОВД двадцать лет назад (или вперед?). Вот только дядя уже умер (или еще не родился?). И в СССР была Сибирь. И очень много снега
Федеративная Республика Германия, г. Вюрцбург.
Федька Брусникин, тинейджер, пилот-любитель
Несмотря на темноту, самолет заходил на посадку, словно по учебнику. Старый механик усмехнулся. Предпоследний. Интересно, у него та же проблема, что у остальных? Усмехнувшись еще раз, Отто отправился к полосе. Красно-белая машина остановилась. Из кабины вылез пилот, за ним пассажирка.
Гутен абенд, Отто, поприветствовал немца Федька. Как дела?
Механик принюхался.
У вас всё в порядке?
Да, а что? Остальные прилетели?
Кроме Ганса. Но и он на подходе.
А что Вы так подозрительно смотрите? спросила Танька.
Механик усмехнулся. Не могу при дамах. Вас там кормили?
Да, произнес парень. И поили. Русские очень гостеприимны. Правду дед рассказывал.
Очень вкусно! подтвердила девушка.
Ладно. Значит, еда не причем. Прадеда встретил? сменил он тему разговора.
Встретил. Мальчишка совсем. Только одиннадцать стукнуло. А прапрадедкрепкий мужик. Меня одной рукой сломать может!
Только Фридрих им представляться не стал, наябедничала Танька.
Может, и правильно, задумчиво сказал Отто, у них своя жизнь, у нас своя. Вполне реально не мешать друг другу. Вон, кстати, и Ганс.
Дождемся, пожалуй, сказал Федька. Интересно, как их встречали?
Даже в свете аэродромного освещения было видно, что машина чуть дергается. Словно у пилота сильно дрожат руки. «Странно, подумал Брусникин, Ганс, конечно, дубина редкостная, и скотина, если честно, но пилот хороший. Напился, что ли?» Однако, пьяный или трезвый, но сесть пилот сумел без особых эксцессов. Тройка встречающих подошла к машине. Дверь распахнулась, и Ганс пулей пролетел в сторону административного здания.
Чего это он? удивилась девушка.
И тут же сморщила нос: волна не самого приятного запаха дошла до всех троих.
Еще один, усмехнулся Отто. Я думал, их там отравили. Но вас тоже угощали, верно?
И еще как! Чего только не было!
То есть, и остальных не отравили.
А что, все такими вернулись? уточнил Федька.
Почти поголовно, рассмеялся механик. Крылья в крестах, задницы в дерьме. Извините, фройляйн.
Ничего, отмахнулась девушка, но почему?
Я думаю, глубокомысленно заметил Федька, что запах свежей краски наложился на что-нибудь из натуральных продуктов и дал такой эффект. Во всяком случае, так я напишу в Интернете. Мы единственные летели на неперекрашенном самолете, и с нами всё в порядке.
Может, даже продукты совсем не причем, усмехнулся Отто. Одной краски хватило. Хорошая версия.
Танька повертела головой, глядя то на одного, то на другого собеседника.
Это что за приколы?
Почему приколы? с искренним изумлением спросил Федька. Рабочая версия случившегося. Тебя не устраивает? Представляешь, иначе завтра эти придурки будут орать, что их отравили.
Устраивает, согласилась Танька. Слушай, давай не будем ждать, когда он подотрется? Поехали! Ты еще хотел к деду Степану заехать.
Верно. Ауфвидерзейн, Отто.
Ауфвидерзейн, Фриц.
Мотоцикл, ревя мотором, мигом домчал путешественников до дома старших Брусникиных. На этот раз Федька ворвался еще шумнее, чем обычно.
Дед! Ты не поверишь! с порога заявил он.
Ты слетал в СССР, спокойно сказал Степан Андреевич. И тебя там никто не съел.
С тобой неинтересно, Федька сделал вид, что надулся. Ты всё знаешь заранее.
О вашей дурацкой акции весь день болтают по телевизору. И как тебе летать на машине с фашистскими крестами?
Мы начала Танька.
Федька жестом оборвал подругу, посмотрел в глаза деду и, не смущаясь присутствия Таньки, произнес:
В рот им, а не кресты у меня на крыльях! Наш самолет Отто не перекрасил. Зато тебе посылка. Из Камышовки.
И поставил на стол банку соленых огурцов.
Степан Андреевич расцвел.
Настоящие Как мама солила
Дед, прости, но правнук не знал, куда девать глаза, это она и солила. Только я не стал говорить
Наступило молчание. Потом самый старший Брусникин вытер слезу и сказал:
Правильно. Ни к чему. Взрослеешь, внук. И спасибо. Варенька не хуже делает. Просто маминыесть мамины
А где бабушка?
Спит уже. Время-то сколько. Я тебя ждал. Вас. Как тебе Россия, Татяна?
Танька, поправила девушка. Теперь точно Танька. Там здорово. И не в еде дело. Люди нет, они, конечно, бедно живут. Но они искренние. Настоящие.
И окончательно засмущалась.
Ну ладно, произнес Степан Андреевич, на сегодня, надеюсь, ваши приключения закончились?
Почти, сказал Федька. Надо осветить в интернете причину массовой болезни пилотов.
Да, подтвердила Танька, А то никто не знает, что самолеты покрасили вредной краской.
На самом деле? удивился дед.
Мы огурцы тебе привезли, серьезно произнес Федька, а они их ели. И запивали пареным молочком. Я правильно сказал? Оно пареным называется?
Не пареным, внучек, парным, поправил Степан Андреевич, и все трое расхохотались.
СССР. Войсковая часть ХХХХХ.
Юрий Колганов, майор РККА, управление «Ноль»
Тянуло в сон. Еще бы, три таких перелета на самолетах, отнюдь не отличающихся комфортом, с точки зрения двадцать первого века конечно, да еще потом долгая поездка в закрытом автомобиле. Крайний самолет, признаться честно был совсем неплох. Ли-2, а точнее, как потом признался летчик, родной американский «Дуглас», поразил непривычными, но весьма удобными креслами, расстояние между которыми вполне позволяло вытянуть ноги. Но трясло его на воздушных ямах немногим меньше, чем пресловутый ПР-5. Оказавшийся в действительности чем-то вроде ухудшенной «Аннушки», Ан-2, на котором в свое время еще старшему лейтенанту Колганову пришлось полетать немало, этот биплан вытряс из отвыкшего от таких пертурбаций майора все содержимое желудка. Даже сейчас, спустя сутки, Юрия передернуло от неприятных воспоминаний. А ведь завтра напряженный рабочий день
Проверив, как заведен и насколько установлен будильник, не привычный электронный, а местный механический, он лег в постель, укрывшись одной простыней. Погода, несколько дней вытворявшая неведомо что, снова стала летней и в доме, без привычного кондиционера, было душно.
Поворочавшись немного, он все же забылся беспокойным сном. И снилось ему
« Астался адын вопрос, товариши. Докладивайтэ, товаришь Бэриа.
Среди депортированных из Англии граждан стран СНГ присутствует гражданка Новодворская, грустно сказал Берия. Валерия Ильинична. Правозащитник, публицист, диссидент, лидер мелкой буржуазной партии, кавалер литовского ордена, автор книг антисоветского содержания. Что с ней делать?
Как что? удивился Ворошилов. Неужели статьи не найдется?
Как говорят потомки: Был бы человек, статья найдется обязательно, отшутился нарком внутренних дел. А для нее и искать не надо. Каждые пять минут наговаривает на десять лет строгого расстрела без права переписки, он поправил пенсне и добавил. Нельзя ее ни расстрелять, ни посадить.
Почему? снова удивился Климент Ефремович.
А если шашкой? поддержал боевого товарища Буденный.
Нельзя, вздохнул Берия. Очень хочется, но нельзя. Во-первых, она психически нездорова. И не отвечает за свои поступки.
Так в психушку, пожал плечами Молотов.
А во-вторых, продолжил Лаврентий Павлович, шум на Западе будет неимоверный. Лечить ее из-за этого тоже нельзя.
Так может, задумчиво произнес Микоян, назад? В Германию или Францию. Пусть они лечат.
Пробовали. Все категорически отказываются. И Франция, и Штаты. Даже Польша и Буркина-Фасо. Не для того, говорят, депортировали.
Политбюро задумалось. Выпускать сумасшедшую на свободу не хотелось. Разглагольствования демократки и диссидентки никого особо не беспокоили, советский народ плохо понимает психически ненормальных. Но меры какие-то принимать надо.