* * *
Затаив дыхание, Татьяна Викторовна следила за работой Лепилы. Биоморфор натужно гудел, сердито мигал огоньками информационной панели, но выдавать результат не спешил.
В дверь просунулась взъерошенная голова Ту-Гакаот переживаний шерсть ту цвета топленого молока стояла дыбом.
Доктор? в который уже раз поинтересовался он, но Татьяна лишь отрицательно покачала головой.
Ту скрылся. Послышался мягкий топотТу-Гаку не сиделось на месте, и он накручивал круги по коридорам станции, словно приговоренный к смертной казни в свое последнее утро. Подозрительный Бим тенью следовал за ним, дыша в спину и еще больше нервируя.
Утром, встретившись в кухне, Татьяна и Ларрил ни словом не обмолвились о произошедшем. И если она казалась смущенной и держалась скованно, то проангел вел себя, как и преждеспокойно, смешливо, искренне. Она была благодарна ему за это, и вскоре ничего уже не говорило о том, что между ними произошло накануне.
Как ты думаешь, поинтересовалась Татьяна у него за завтраком, кто-то на М-63 может починить биоморфор?
Тот пожал плечами.
Такаи могут. Но на нашей станции они редкие гости!
Такаи! воскликнула Татьяна. Если бы я знала, попросила бы Иф-Ифа!
Проагнел активировал туммер, просмотрел какую-то информацию.
Тракар «Светоч» отбыл по дальнейшему маршруту двадцать циклов назад. В обратный путь будет не скоро, но если хочешь, я оставлю сообщение для них в регистрационной матрице. Они увидят его, как только подадут запрос о заходе в доки.
Хочу, мрачно ответила Татьяна. Может быть, будут еще такаи на М-63, к которым можно было бы обратиться с подобной просьбой? Этот Лепила мало того, что жрет прорву биомассы, так еще и не выключается, активируясь в самое неподходящее время. Ногами и головами оруха у меня уже завалено полхолодильника, я не успеваю их использовать в качестве операционных муляжей. Может быть, мне открыть поставку мяса для ту на М-63? На станции много ту?
Около трехсот, серьезно ответил Ларрил. Половина из них состоит в патрулях Ассоциации, другая, в основном, торгует. Но есть и исключения. Например, Ту-Ганнглавный врач М-63.
Главный врач станцииту? удивилась Татьяна. Никогда бы не подумала. А почему мы до сих пор не знакомы?
В прошлый твой визит он отсутствовал, посещая родной мир, проангел улыбнулся. Онхороший врач. Как и ты!
Однако Ту-Гак предпочел обратиться ко мне, мгновенно среагировала Татьяна Викторовна, почему?
Ларрил поморщился.
Ту-Ганнортодокс, который свято придерживается Закона ту, правда, только в отношении своих соотечественников. Он бы отказался лечить Ту-Гака, вбил бы в его голову пару священных текстов и отправил бы домойна выбраковку.
Какой ужас! тихо сказала Татьяна. Неужели в этой просвещенной, напичканной чудесами науки и техники галактике еще такое возможно?
Танни, укоризненно покачал головой проангел, эта галактика так велика, что тут возможно еще и не такое. Твое счастьеты не знаешь, что происходит на окраинах, в секторах, захваченных гоками и сатианетами, на малопосещаемых космических трассах. Ассоциация делает все возможное для поддержания порядка, и силы наши велики, но расстояния еще больше!
Мысль о кристалиновой основе костяка ту всю ночь не шла у Татьяны из головы. Еще до завтрака разбудив Ту-Ропа и выпустив его из Икринки, Татьяна поспешила изучить полученные данные. Наличие кристалина во всех трубчатых костях подтверждалось и у Ту-Ропа. Не выходя из операционной, она запросила у Э данные из сети Лазаретов и Глокса. Глокс выдал общераспространенную информацию, в которой ни намеком не сообщалось про интересную особенность анатомии ту. А вот Управляющий Разум удивил, сообщив, что запрашиваемые подробные данные анатомии и физиологии «йети» с Майрами хранятся в ментатронных архивах станции и для их получения требуется специальное подключение через ячейки памяти Лу-Тана. Впрочем, это только подтверждало догадку Татьяны Викторовны, что доктора Лазаретов причастны к тайне. Подумав, она решила проверить еще одну гипотезу.
Ты говорил мне про медицинские матрицы на М-63, помнишь? она налила проангелу и себе чаю, выкинула очередную порцию экспериментальных образцов кофе из синтезака. У всех ли обитателей М-63 заведены такие матрицы?
Нет, конечно. Обязательное освидетельствование проходят сотрудники Ассоциации, экипажи транспортных кораблей, имеющих постоянные маршруты движения через М-63. А из остальных медицинские матрицы заведены только на тех, кто хотя бы единожды обращался ко врачу.
Наверняка среди них почти нет ту, заметила Татьяна.
Ларрил согласно взмахнул крыльями.
Они не подвержены инфекционным заболеваниям, а травмы, такие как у Ту-Гака, редки. С другими ранами ту прекрасно справляются сами, просто регенерируя ткани. Почему ты спрашиваешь?
Как думаешь, Татьяна помедлила, формулируя вопрос, могу ли я воспользоваться матрицами, чтобы проверить кое-какие факты. Мне это нужно для того, чтобы окончательно решить проблему Ту-Гака. Онпервый ту, которого мне приходится лечить, и данных у меня недостаточно.
Конечно, удивился Ларрил. У докторов Лазаретов есть доступ к медицинским матрицам всех транспортных станций галактики. Вот для получения данных с планет, входящих в состав Ассоциации, тебе пришлось бы получать специальный допуск от нашего руководства, в чем, правда, проблем бы не возникло.
Прекрасно! восхитилась Татьяна. Вскочив, неожиданно для себя чмокнула Ларрила в щеку. Ты прибери здесь, а я побежала делать запрос.
И покинула кухню, не заметив его ошарашенного выражения лица.
Сейчас, сидя рядом с сердито ворчащим Лепилой, она времени зря не теряла. Перед внутренним зрением тянулись данные и таблицы медицинских матриц ту с М-63. Ни следа наличия кристалина в организме, ни намека! Кто-то умело и целенаправленно подчищал информацию о глубоком сканировании и переписывал диагнозы с тем, чтобы их не хватились. И она догадываласькто. Очень интересно посетить и этого дохтура, и его странный заснеженный родной мир! Татьяна нехорошо прищурилась. Не то, чтобы ее манила Великая Кристалиновая Тайна Ту, не то, чтобы особенно возмущали действия Ту-Ганна. Кристалин сам по себе являлся серьезной причиной, из-за которой следовало скрывать истинное положение вещей. Было другое, что толкало в спину каблуком праведного гнева, отчего ладони чесались, и дыхание прерывалосьодно слово, сказанное Ту-Ропом. Слово, с которым Человек никак не мог смиритьсявыбраковка.
Косвенно, процесс, обозначаемый этим термином, происходил и на Земле. Только пока она сама жила тамо том не задумывалась. А ведь была свидетельницей нескольким случаям в разное время и в разных больницах, когда медицинская помощь не оказывалась или оказывалась в недостаточном объеме именно потому, что люди, недостойные называться врачами, не желали тратить время и силы на бесперспективных больных. Самый первый даже заставил ее, студентку второго курса, серьезно задуматься о том, правильно ли она выбрала профессию. Тогда она проходила практику в терапевтическом отделении одной из районных больниц. В палатах находились по шесть-восемь человек, тут и там торчали причудливые штанги капельниц, пахло залежавшимися телами, кашей на завтрак, клеенкой. У окна лежал семидесятивосьмилетний старик, с ночи жалующийся на боли в желудке. Он говорил сбивчиво, быстро, постанывал и все звал какую-то Сашеньку. Толстая медсестра уже поставила ему зонд и откачала двадцать кубиков крови. Послала Татьяну искать лечащего врача, которая, как назло, где-то запропастилась и появилась лишь через час, наспех поправляя одежду. Осмотрела пациента, не торопясь, выпила кофе в ординаторской и, наконец, дала направление на гастроскопию. Татьяна вместе с молчаливым рябым санитаром переложили больного на каталку и повезли на другой этаж. Она видела желтый, дергающийся кадык старика, его бумажную кожу и закатившиеся белки, и ей было страшно и больно. Она никак не могла понять, почему никто не бегает и не кричит, ведь человеку плохо!!! Из смотровой ее не выгналипоставили в уголок, чтобы не мешалась. Татьяна смотрела на экран, на котором эндокамера гастроскопа показывала желто-розовую внутреннюю поверхность желудка и сочащуюся кровью разверстую ранувнутреннее кровотечение дала прободившаяся язва.
Сейчас же везите в реанимацию, сказал доктор, делавший процедуру. Я наверх позвоню лечащему.
Старика переложили на каталку и повезли на другой этаж. Снова долго ждали грохочущий, медлительный грузовой лифт. Пациент уже не стонал. Лишь тихо звали обметанные губы чертову Сашеньку, которой не было рядом.
А карта где? грозно спросил заведующий отделением реанимации, едва бросив взгляд на затихшего старика. Без карты не приму!
Да вы посмотрите на него, взмолилась Татьяна, ему же плохо совсем! И в гастроскопии сказали
Не имею права принимать без карты! Идите за картой.
А он?
Вот сюда, в коридор откатите, и бегите.
Молчаливый санитар уже поставил каталку у стены и отправился восвояси. Татьяна тихо провела ладонью по запавшей щеке старика, и со всех ног, по лестнице, не дожидаясь лифта, бросилась на свой этаж. Лечащей докторицы опять не было. Пока Татьяна ее искала, мечась по всему отделению и соседним этажам, пока та курила и писала заключение, прошло около сорока минут. Когда Татьяна, взмокшая и на грани истерики, принесла карту заведующему, то первое, что увидела в коридоребелую простынь, наброшенную поверх каталки.
После она долго сидела в коридоре на корточках у стенырядом с ним. Не плача, молча, глядя в пол. Не отреагировала даже тогда, когда заведующий отделением реанимации, пряча глаза, вытащил у нее из рук злосчастную карту и ушел писать заключение о смерти. Потом она выплачетсяв сильных объятиях Артемовых рук, под теплом его губ, стирающих ее слезы. А сейчас было больно и холодно. Холодно, словно не старик, а она сама лежала под белым саваном простыни у стены, покрашенной в серый цвет.
Глупо говорить самой себе, что такого не должно случаться. Ведь оно все равно случается. Глупо размахивать флагом милосердия, называть убийцами тех, кто давал клятву спасать жизни. С навешенным ярлыком они не перестанут носить белые халаты. Но, твердая уверенность крепла в ней, горячими волнами растекаясь по сердцу, словно то, внутреннее кровотечение, она обязательно посетит мир Майрами и узнает, кто такой Туманный Айсберг, стирающий своих детей с лица земли за раны и болезни. Станция подчинилась ей. Станция переносит ее туда, куда она пожелает. Пусть пока Татьяна не разобралась в том, почему и как это происходит. Но она была уверена, что Э запомнил это ощущение «горячего сердца», поставил в списке своих неведомых маршрутов галочку и доставит ее на Майрами, как только она будет готова.
Биоморфор вдруг замолк, тишиной, словно ножом обрезая ленту мыслей. В камеру окончательной обработки упало что-то тяжелое. Татьяна осторожно открыла дверцу, выдвинула платформу и застыла.
В дверь в очередной раз просунулся Ту-Гак.
Док начал было говорить он, и замолк, разглядев то, что лежало на платформе.
На них весело смотрела мохнатая голова оруха, из-под верхней губы которого полз вниз, достигая края подбородка, и светился в полумраке помещения, новенький, острый и белоснежный клык Ту-Гака.
Раздался грохот.
Татьяна недоуменно повернула голову, увидела торчащие в дверном проеме ноги ту, хлопнувшегося в обморок, и бросилась к нему. Ту-Гак с трудом открыл мутные глаза.
Доктор, слабо сказал он. Что это было, доктор!
Все хорошо, друг мой, Татьяна погладила его по шерсти между ушами, у нас все получилось! Пойдемте, выпьем чаю и начнем процедуру. Ну, вставайте, обопритесь на меня
Неожиданно Ту-Гак захохотал. Она недоуменно посмотрела на него.
Сам встану! отодвинув ее, пояснил ту. Я вас раздавлю!
Она все же заставила его положить лапу ей на плечи. Так, в обнимку, ту и человек пошли прочь.
Голова оруха слепо смотрела им в след, торчащий клык струил нежное сияние, рождая призрачные тени, которые танцевали на платформе биоморфора.
* * *
Пока Ту-Роп и Ларрил отпаивали Ту-Гака чаем, Татьяна вернулась к биоморфору, не без труда оттащила голову оруха в операционную и извлекла врощенный в пасть животного клык. Штифт был выточен двухкорневым, как и настоящий зуб. Уже зная о способности кристалина прорастать нервной тканью и надеясь на его мощные регенерирующие способности, Татьяна не сомневалась в том, что достаточно скоро ни одно исследование не сможет установить истинное положение вещей.
Итак, клык был извлечен, простерилизован и ждал своего часа на подушечке, пропитанной физраствором. Ту, уже умело загрузившегося на платформу, Икринка втянула внутрь. Процедура повторилась вновь, только в обратно порядке. Разрезав десну, Татьяна установила штифт, поддерживая его в правильном положении до тех пор, пока два глубоких хода не начали заполняться гранулятом мягкой ткани. Вросший клык пришлось немного подточить по бокам, чтобы сделать зубной ряд идеальным. Спустя полчаса Татьяна Викторовна с умилением смотрела на спящего ту и любовалась своей работой. А спустя еще час сам Ту-Гак разглядывал себя в зеркало и восхищенно цокал языком. Затем он, неожиданно, подхватил Татьяну Викторовну и принялся подбрасывать под потолок, не взирая на ее просьбы, угрожающе-одергивающее рыканье Ту-Ропа и звонкий смех Ларрила. Его счастье, что Бима не было рядом.
Спасибо, доктор Лу-Танни! сказал он, когда, наконец, поставил ее на пол, и низко поклонился, прижав кулаки к груди. Это воистину мой потерянный зуб! Разницы нет! Теперь я со спокойным сердцем могу возвращаться в Дом, и Майрами примет меня, не превратив в земной прах!
И вам спасибо, Ту-Гак, серьезно ответила Татьяна, опираясь на мощное плечо Ларрила, который предупредительно встал рядомпосле подкидываний ее ноги слегка подгибались, мне было чрезвычайно интересно познакомится с таким организмом, как ваш, и провести эту процедуру. Это бесценный опыт для меня и за него я благодарна вам!
Ту-Роп, внимательно слушавший их излияния, подозрительно сопнул носом и вдруг сказал:
А правду мне сказал Ларрил, что у вас полно мяса оруха? Ганги конечно вкусные, но маленькие. Мы с Ту-Гаком приготовим ужин в вашу честь, Танни! Желаете?
Конечно! смеясь, воскликнула она, но про себя прикинула, не придется ли ей потом проводить себе такую же операцию, как Ту-Гакуо твердости мышечной ткани орухов она знала не понаслышке.
Ту были выданы две ноги, и они заперлись в кухне, выгнав оттуда даже Ларрила и попросив Управляющий Разум включить мощную отточную вентиляцию.
Знаешь, призналась Татьяна проангелу, когда их выдворили в коридор, я начала изучать управление МОД.
Сама? удивился и, кажется, обиделся Ларрил. Ну вот, а говорила, что тебе понадобиться моя помощь!
Так мне и понадобится, улыбнулась она. Не получаются у меня развороты по малой дуге. Давай, пока они там готовят ужин, полетаем?
Здорово как звучит, на его губах мелькнула странная, нежная улыбка. «Давай полетаем!». Ну, давай.
Обрадованная Татьяна тут же налепила пластинку СЭТ, которую так и носила в нагрудном кармане комбинезона, на лоб, и решительно направилась к станционному доку, где просыпался разбуженный Управляющим Разумом МОД Лазарета.
Ларрил, войдя, сел в кресло справа, чинно сложив руки на коленях. Глаза его смеялись. Татьяна, розовея от смущения, суматошно потыкала пальцами тач-панели, оживляя МОД. Проангел внимательно следил за ее движениями, но пока молчал и не делал попыток что-то поправить. Одобрительно хмыкнул, когда она уверенным движением погрузила руку в универсум, и корабль поднялся в воздух, разворачиваясь к переборке шлюзовой.
Татьяна вывела МОД за пределы станции. Ларрил переместился на другую сторону кабины, углубился в изучение информационных панелей.
Зачем тебе ментальный экран? искренне изумился он.
Это решение Управляющего Разума, нашлась Татьяна, плавно увеличивая скорость корабля, не знаю, зачем так нужно!
Ларрил покосился на нее, но ничего не ответил.
Следующие два часа он учил ее мгновенно разворачивать МОД, менять векторы движения, форсировать двигателем. И если форсаж ей удавался на ура, то с разворотами дело было плохо. Она никак не могла уловить тот момент, когда на пике энергетического толчка надо было сманеврировать, чтобы корабль ушел в поворот, а не завертелся волчком.
Остановись, Танни, наконец, сказал Ларрил, из которого последний рок-н-ролл МОД чуть не вытряс душу, это даже для меня слишком! Давай по-другому.