Хозяйка - Ермакова Мария Александровна 13 стр.


Бим ткнулся холодным носом Ту-Ропу в ладонь. Ту поморщился, сдерживая улыбку.

 Следите за хвостом,  улыбнулась Татьяна Викторовна.

Собачий хвост-огрызочек неохотно, но качнулся из стороны в сторону. Лед тронулся.

Татьяна отстегнула поводок и, свернув, убрала в карман.

 И что мне теперь делать?  спросил ту. Его глаза смеялись, он с трудом держал губы сведенными.

 А теперь потеряйте к нему всякий интерес,  пояснила Татьяна и поднялась с колен.  Собакикрайне любопытные существа. Если вы не проявляете интереса к ним, они сделают это сами.

Словно в подтверждение ее слов Бим, весело виляя хвостом, подбежал к проангелу и принялся толкать головой под руку, выпрашивая ласку. Ларрил, смеясь, потрепал шелковистые уши.

Внезапно Ту-Та-Роп отлепился от хозяйского жилета, взмыл в воздух, отчаянно вереща, и метнулся в коридор. Изумленный Бим, моментально потерявший интерес ко всем остальным, с лаем выскочил следом. Татьяна поспешила за ним. С дальней стороны коридора приближалась со знакомым «Шууу!» стремительная розовая комета. На середине пути оба тампа встретились, сплелись ниточками-щупальцами в один разноцветный клубок, который завис в воздухе, медленно вращаясь вокруг своей оси, словно причудливая планета или гигантский двуцветный аксон. Татьяна, улыбаясь, посмотрела на ту, который тоже вышел в коридор, и отметила его странное выражение лицаон не улыбался вовсе, наоборот, в больших глазах то ли застыла, то ли вырвалась наружу давно сдерживаемая боль. Ларрил не видел этогоон решил приготовить ганги, запас которых обнаружил в хранилищах кухни.

Татьяна осторожно коснулась локтя ту.

 Ту-Роп, что-то не так?

Тот недоуменно посмотрел на нее и сразу же заулыбался. Но улыбка не показалась ей искренней.

 Ту-Та-Роп скучает по Дому,  сказал ту.  Япоследний в Роду, но мой отец еще жив и проживет долгие годымы, Ропы, долгожители. Он отдал мне тампа, когда пришел мой срок становиться большим. Когда-нибудь и мы с ним вернемся на Майрами, и иногда я буду отпускать Ту-Та-Ропа в свободный полет по заснеженным просторам Туманного Айсберга. Он будет видеть и играть с другими ту-та и перестанет чувствовать себя таким одиноким, как сейчас.  Ту-Роп замолк, не сводя глаз с двух тампов, а затем вдруг захохотал:

 А я буду скучать по М-63, клянусь вторыми челюстями дворха!

Татьяна подозвала Бима и отвела его к Ларрилу. Казалось, Ту-Роп был искренен с ней, но в его взгляде она узнала кое-что еще, о чем сама была осведомлена прекраснострах потери, что для нее был равноценен страху смерти. Белоснежный ту не все рассказал ей.

 Мне надо возвращаться в Лабораторию,  сказала она проангелу, и он дрогнул ресницами, показывая, что услышал. Ларрил не смотрел в ее сторонуганги уже «задышали» в первый раз, их надо было снять с нагрева, остудить ровно отмерянное количество секунд, добавить воды и вновь нагревать.

 Присмотри за Бимом, мне бы хотелось, чтобы он подружился в Ту-Ропом,  продолжала Татьяна, уже предвкушая поедание той вкуснятины, что готовил проангел.

Она тоже научилась, но не всегда соблюдала временные режимы этапов приготовления, что сразу сказывалось на нежном вкусе речных тыковокони становились просто сладкими.

Проангел, не сводящий взгляда с тыковок, согласно кивнул. На мгновение Татьяна залюбовалась им: нечеловечески гладкой кожей, длинными темными ресницами, серьезным, сосредоточенным выражением лица. Ей всегда нравились мужчины, которые «уходили» в то, что делали, будь это прямой массаж сердца или приготовление яичницы-глазуньи.

Татьяна вышла из кухни и направилась в Лабораторию. СКАР уже закончил создавать матрицу корня и теперь достраивал последние цепочки острия клыка. Она подсела к информационной панели, вывела на экран полученные данные, голографическое изображение восстановленного клыка и углубилась в изучение. У ту была исключительно крепкая эмаль, твердость которой обуславливалась кристаллической структурой, состоящей из довольно крупных апатитов при сравнительно небольшом количестве воды. Эмаль при повреждениях не отламывалась, а скорее скалываласьно повреждение должно было быть слишком серьезным, поскольку твердые, как алмазы, зубы ту было не так-то просто повредить. Имел место так же дентин и цемент, а вот дальше сходство с анатомическим строением зуба человека заканчивалось. В зубах ту не было внутренней полости, заполненной пульпой. Вместо корневого канала находился стержень, который делился на «лучи» в зависимости от количества корней. Татьяна смотрела на экран СКАР и глазам не верила. Атомарный состав стержня указывал на то, что он состоит из чистого кристалина. Кристалина, проросшего нервной тканью.

Татьяна Викторовна вытащила осколок зуба из СКАР-камеры, поместила в специальный лоток, который завела в прибор, отдаленно напоминающий микроскоп. Только вместо окуляров прибор выводил полученные данные прямо на сетчатку глазакак Икринка во время операций. Действительнов плоскости зуба ясно был виден голубой мерцающий стержень. Именно из-за его внутреннего свечения зубы ту казались подсвеченными изнутри. Татьяна задумчиво постучала пальцами по столешнице, вернула осколок зуба в бокс и заторопилась в операционную. Икринке было дано задание провести расширенное сканирование сладко спящего Ту-Гака. Требовалось: определить наличие и количество кристалина в организме ту. Данные были получены быстроЭ не терял времени, пока Татьяна изучала зуб. Кристалиновые стержни составляли основу всех трубчатых костей ту, заполняя и диафиз и эпифизы. Поэтому костяк был чрезвычайно крепким и мог с легкостью нести массивную мышечную массу, которой обладали великаны с Майрами. Сломать такую кость было практически невозможно. Но если это происходило, увечье оставалось навсегда, ведь кристаллы не обладали способностью к регенерации. Кристалиновая основа костей была заключена в толстую губчатую оболочку, которая продуцировала кровяные тельца, подобно человеческому костному мозгу, затем следовала надкостницаснаружи кость выглядела, как обычная, просто очень толстая, цилиндрической или трехгранной формы в зависимости от вида. При обычном сканировании наличие кристалина установить было невозможно. Если бы при СКАР-исследовании на атомарном уровне система не обнаружила кристалин, Икринка просто не увидела бы его, и Татьяна ничего бы не узнала.

Наличие кристалиновых основ костей было не единственным отличием анатомии ту от человеческой. Так, например, сердце Ту-Гака, размером с голову ребенка, размещалось посередине грудной клетки и, хотя и было четырехкамерным, как у людей, но прокачивало неизмеримо большую массу густой, перенасыщенной кровяными тельцами крови объемом до двенадцати тысяч миллилитров. Желудок ту был двухкамернымпервая камера осуществляла поверхностное расщепление пищи, выделяя легкие углеводы, которые переводились в тепловую энергию без дальнейшего прохождения по желудочно-кишечному тракту. Майрами был миром холода и вечных снегов. Для поддержания жизнедеятельности ту требовалась определенная температура тела, вот почему они любили есть много, сочетая в пищевых пристрастиях разнообразие еды. И если первая камера обеспечивала эту самую температуру, то вторая, участвуя в «классическом» процессе переваривания, доводила пищу до состояния химуса, который порциями отправлялся в кишечник. И еще одну странность выяснила для себя Татьяна Викторовна, внутренним зрением рассматривая органы раскинувшегося во сне Ту-Гака. Выделительная система ту существовала, как самостоятельный анатомический элемент. Сопутствующие ей репродуктивные органы отсутствовали. Напрочь. Создаваемые чьей-то волей, мохнатые великаны с Майрами, похоже, были големами.

* * *

Вечером того же дня Татьяна сидела в смотровой: устало зевала и терла глаза, но не спешила уходить. Она пойдет спать, когда флер звездной пудры наполнит душу покоем, а невидимый галактический ветер выдует из головы все мысли, оставив приятное тепло расслабленного сознания.

Весь день она провозилась в лаборатории, подготавливая все, что понадобится для создания копии зуба Ту-Гака. Процедура получалась непростой, но она надеялась на успех. Правда, требовалось, чтобы биоморфор пребывал «в настроении». Впрочем, материал для последующих попыток у нее пока был.

Кристалин внутри Ту-Гака не шел у нее из головы. Все ли ту имеют такую особенность или только он? В конце концов, любопытство пересилило совесть, и она пошла на маленькую хитрость, вечером поместив Ту-Ропа в Икринку для глубокого сканирования, предварительно сообщив ему, что ей нужны дополнительные данные для челюстной хирургии.

Услышав это, испуганный Ту-Гак ретировался в выделенный ему жилой сектор, и на нервной почве снова завалился спать. Ту-Роп, вздыхая, забрался на платформу Икринки и тоже попросил лечебного сна. Лежать просто так ту было скучно, тем более что голубого тампа Э в операционную не пускал так же, как и розового. Впрочем, тампы не расстраивались. Практически не расставаясь, они ползали по прозрачной стене смотровой, доставали Бима, дергая его за хвост и цепляясь за уши, иногда зависали подолгу под потолком, так и не распутав ниточек-щупалец.

Ларрил почти насильно вытащил Татьяну из лаборатории и накормил гангами, после чего, с ее разрешения, отправился на свой корабль, чтобы, подключившись к Управляющему Разуму станции, провести запланированную проверку каналов связи. А она снова вернулась в лабораторию. И теперь все составляющие будущей копии клыка Ту-Гака были готовы. Завтра она попробует соединить их в одно целое, используя биоморфор, информационную атомарную матрицу зуба и неоценимую помощь Э.

Татьяна Викторовна улыбнулась и тихонько погладила свое кресло. Э, как и Артем когда-то, подкидывал ей шпаргалки, если она не знала, как поступить дальше. Именно он подсказал, как обработать кусок подаренного кристалла с Сатианы так, чтобы получился биоинертный штифт, на основе которого она завтра попытается сделать полностью идентичный сломанному клык. Иногда она задумывалась о том, что собой представляет Управляющий Разум станции? Отчего-то сердце противилось идее, что онробот или сверхмощная си-интеллектуальная система управления, как та, которой были оборудованы межзвездные корабли. Несмотря на довольно однобокое общение, при котором Э или молчал, или выдавал необходимую информацию, она воспринимала его как самостоятельную личность и иногдаей так казалосьощущала эмоции, наполняющие станцию. Чужие, но отчего-то такие знакомые! Он казался ей существом из сна, который она забыла. Не тем, стоящим в круге угрожающего света, нет. Другим, из снов детскихярких и спутанных, мягких, словно облака и объемных, словно калейдоскоп, наполняющих теплом, до сих пор хранимым где-то глубоко, в самом дальнем уголке сердца.

 Ты меня впустишь в свое звездное логово, Страж порога, Лу-Танни?  донеслось с порога смотровой.

Татьяна засмеялась и ответила на ангальезе:

 Входи, вольный сын ветра!

 Делаешь успехи,  заметил Ларрил, садясь в выращенное для него кресло,  ответила, не задумываясь!

 Мне не хватает вашей литературы,  пожала плечами Татьяна,  я изучаю язык из разговоров с тобой и, иногда, переговоров капитанов торговых кораблей в космосе, которые Э вылавливает в эфире и транслирует мне во время виртуальных операций.

 Тыочень занятой человек, да?  улыбнулся Ларрил, внимательно глядя на нее.

Ощущение, что его взгляд теплом скользит по коже, вновь захватило ее, заставив сердце биться чаще.

 Не даешь себе ни минуты передышки,  продолжил проангел,  почти постоянно подключена к Обучающей программе, нигде не бываешь Ты не хочешь увидеть мир? Любоваться разными небесами и светилами, дышать разным воздухом?

Татьяна слушала его, удивленно подняв брови.

 Странно, что ты говоришь мне об этом, командор Ларрил,  заметила она, когда он замолчал и отвернулся, глядя на звезды.  Сколько уже ты не посещал родную планету, ссылаясь на невозможность оставить М-63 без присмотра? Ты всегда на работе, и туммер тому доказательство. Ведь ты носишь его, не снимая, да?

Машинально проангел тряхнул запястьем, проверяя, на месте ли плоская коробочка туммера. Поймав себя на движении, рассмеялся.

 Мы обасущества долга, да, Танни?  прервав смех, сказал он.  Работанад всем остальным. Ведь то, что мы делаем, действительно важно. И ты, и я спасаем жизникаждый из нас по-своему. ТыСтраж порога, ястраж М-63. А если

Он резко обернулся и коснулся ее щеки горячими пальцами.

  Если я предложу тебе когда-нибудь посетить со мной Райю, ты согласишься?

Татьяна молча накрыла его руку ладонью. Собственная кожа в сравнении с его показалась холодной, а затем, этот жар захватил ее, полыхнул на щеках румянцем, скрутился в тугой жгут то ли в груди, то ли в животе. Стало трудно дышать.

Из мутного ужаса последних лет она бежала в стерильный покой коридоров станции, здесь обрела смысл жизни и твердую уверенность в том, что нашла свое место в этом мире. А теперь тоскующее сердце пыталось разбить эту тишину плачем о новой боли. О новой, яркой и острой боли, которая приносит лишь потери и разочарования

Губы свело, не давая вымолвить слова. Ларрил смотрел на нее необычайно огромными, расширившимися зрачками, и отраженные звезды вспыхивали в их зелени яркими искрами.

 Когда-нибудь  наконец, смогла вымолвить она.  Возможно

Он коснулся ее волос крылом.

 Когда-нибудь  повторил глухим эхом и убрал руку.  Я бы показал тебе Башню посвящения в моем родном городе. В каждом нашем городе есть такая башняона выше всех остальных зданий и с нее всегда виден восход обоих светил Райи. И когда тени пляшут в солнечных лучах, облака кажутся кружевной сетью, накинутой на мир, в которой зацепились и повисли блеклые утренние звезды

Ларрил больше не смотрел на нее. Он смотрел тудав темноту и пустоту, но видел картины любимого и давно заброшенного им мира. Мира, в который хотел бы когда-нибудь вернуться навсегда. «Беспокойная страсть присуща всем проангелам, сын,  говорил неизмеримо давно маленькому Ларрилу широкоплечий проангел с белыми крыльями.  Будоражит нашу кровь сильнее первого полета. Это страсть пути, Ларрил, ветер странствий и перемен, без свежего воздуха которого мы задыхаемся. Анги странствуют темными путями видений, но их крылья мертвы, а наши зовут нас в дорогу, наполняют болью расставаний. Когда-нибудь ты встретишь ангу, которую не захочешь покидать. Как я нашел твою прану! До того момента космос будет звать тебя, а ветер странствийносить из одного сектора в другой в поисках неизвестно чего».

Та, что сидела рядом, не родилась ангой. У нее были круглые зрачки, непривычно полные, но отчего-то очень привлекательные губы и вовсе отсутствовали крылья. Чужая кровь, чужие гены, чужие клетки. Чужая, но такая близкая и родная, что он мог бы бросить все ради нее. Сейчас. В этот миг. «Тебе только так кажется, сын неба,  предательски шепнул голос внутри.  Это все звезды».

 Ты закончил проверку?  спросила Татьяна, изо всех сил пытаясь удержать дрожь в голосе.  С Э все в порядке?

 Да. Все в порядке,  он недоуменно пожал плечами.  Передам данные на М-63, пускай разбираются. Но мне бы хотелось всегда знать, что с тобой все в порядке.

 Со мной все в порядке!  воскликнула Татьяна.  Пока я нахожусь здесь, со мной не может случиться ничего плохого. Ну, разве только опять окажусь между сатианетами и гоками, но ведь ты узнаешь об этом первым, не так ли?

 Конечно.  Ларрил поднялся.  Ты планируешь завтра завершить процедуры с Ту-Гаком?

Она кивнула.

 Хорошо. Значит, завтра же мы сможем отбыть. На М-63 происходят странные вещи. Возможно, мне придется просить тебя о помощи.

Татьяна вопросительно взглянула на него.

 Нет,  он покачал головой,  пока не могу ничего сказать. Просто будь готова к тому, что руководство Ассоциации попросит тебя посетить М-63 и остаться там на некоторое время в качестве независимого консультанта.

Совершенно человеческим жестом он взъерошил ей волосы.

 Не засиживайся допоздна, Танни.

Двери за ним закрылись. Кресло, обвиснув, втянулось в пол, словно его и не было. Татьяна задумчиво погладила теплый материал Лу-Тановой кушетки. Ох, как ей не хватало мудрости старого крелла! Уж он бы помог ей разобраться в себе. Пара его слови жизнь сделала бы очередной крутой вираж, который привел бы куда?

Выводя пальцем затейливые фигурки на поверхности сиденья, Татьяна думала о том, могла бы быть счастлива. Когда-нибудь, когда-нибудь

Назад Дальше