Это была далеко не самая приятная поездка в жизни Брайана. Даже в столь ранний час духота и зной казались нестерпимыми. В Кубелике Брайан только и успел увидеть что гараж, заправку со свалкой ржавых запчастей, остов грузовика, лежавшего на гальке, словно скелет какого-то допотопного ящера. Вскоре они свернули с основной дороги и понеслись с грохотом по скальной тропе, идущей параллельно линии гор.
Прошло уже не меньше часа. Молчание нарушали только хриплые крики Зигмунда, пытающегося с кем-то связаться по рации. Переговоры (насколько Брайан мог их разобрать) состояли из непонятных позывных и команд. Наконец конвой перевалил за холм с крошечным ручейкоми коммуна Четвертых оказалась вдруг прямо перед и ими. Машины группы захвата рванулись вниз, взметая столбы пыли, но Вейль вдруг резко дернулся и заглушил мотор. Наступила тишина, относительная, конечно, но у Брайана от нее зазвенело в ушах.
Зигмунд снова принялся пронзительно кричатьсперва в рацию, а потом Вейлю. Что-то вроде «Отставить!» и «Обратно!».
Они ушли отсюда, сказал Вейль Брайану. Видите следы? Штук двадцать машин, не меньше.
Но вы же можете по крайней мере осмотреть местность?
Если только сумеем обезвредить все, что они после себя оставили. В таких случаях они
Его слова прервала яркая вспышка внизу.
Брайан смотрел на поселок Четвертых: секунду назад там стояли четыре дома с двориком посерединетеперь на этом месте было только разрастающееся облако пыли и дыма.
Черт! только и успел сказать Вейль. Взрывная волна настигла их секундой позже. Брайану показалось, что от грохота у него сейчас разорвутся легкие и треснут ребра. Он крепко зажмурился. Но вторая ударная волна лишь огрела его своим горячим крылом и пронеслась мимо.
Поселок исчез. Брайан твердил себе: «Лизы там не было. Там никого не могло быть».
они минируют договорил Вейль.
Что?!
Минируют, чтобы нам не достались их реакторы и образцы. Мы опоздали.
Лицо Вейля было бледным от пыли, поднятой взрывом. Группа захвата поспешно возвращалась назад.
А Лиза?..
Остается только предположить, что она ушла вместе со всеми.
Куда?..
Они не стали бы уезжать все скопом. Посмотрите на следы. Все разъехались в разных направлениях. Часть машин мы, конечно, перехватим. Если повезет, то возьмем Лизу и прочих главных игроков. Если бы знать раньше, можно было бы послать беспилотники. Но у нас не было времени, да и все беспилотники сейчас на Дальнем Западе из-за этих чертовых поломанных нефтяных вышек.
Зигмунд все еще рычал в свою рацию. Потом он выключил ее и сказал Вейлю:
Самолета нет.
Видимо, он имел в виду самолет Турка Файндли. Самолета нет. Они улетели. Брайан не знал, радоваться ему или огорчаться.
По крайней мере самолет мы выследить сможем, сказал Вейль.
А с ним и Лизу.
Брайан оглянулся на руины поселка. Из недр пустыни, развороченных взрывом, валил черный дым, повсюду вспыхивали и гасли язычки огня. От кирпичных и глинобитных домиков, только что стоявших на этом месте, не осталось ничего.
* * *
Заночевали они в Кубелике, в мотеле с черепичной крышей. Зигмунд, Вейль и Брайан заняли один номер с двумя кроватями и железной койкой. Брайану, естествен но, досталась койка.
Большую часть дня он провел, слушая, как Зигмунд звонит и отвечает на звонки. В разговорах все время упоминался Исполнительный Комитет.
Ночью, не в силах заснуть на своей койке и замерзая, несмотря на древний дребезжащий обогреватель, Брайан наконец задумался: а знают ли они о последнем звонке Лизы?
Записывались ли его разговоры? Номер, с которого звонила Лиза, был ему незнаком. Скорее всегопользованный мобильник с небольшой суммой на анонимном счету, гак что засечь ее они не могли. Да и в самом разговоре не было практически ничего, что можно вменить ему в вину. Не считая того факта, что Брайан о нем не доложил. Что бросало тень на его лояльность и дискредитировало его как сотрудника УГБ.
Ему хотелось осерчать на Лизу. За ее бессмысленное впутывание во всю эту историю, за навязчивое желание во что бы то ни стало раскопать правду об отце, словно это какая-то тема для мемуаров Но он понимал, что сердит не на нее, а на себя. На то, что у него с ней ничего не вышло.
* * *
Сообщения о ходе облавы на беглецов стали приходить еще до рассвета. Зигмунд орал в трубку, а Брайан поспешно одевался.
Как он понимал, успех был половинчатым.
Как минимум половина лагеря все еще на свободе, сказал Вейль. Наши ребятки задержали три машины, в общей сложности пятнадцать человек. Пока никого из главных фигурантов. Но есть и хорошие новости
Брайан, собравшись с духом, слушал.
Хорошая новость в том, что самолет, зарегистрированный на Турка Файндли, попытался заправиться на одном аэродромчике в паре сотен миль отсюда к западу. Менеджер обратил внимание, что самолет в розыскеработодатель мистера Файндли хочет его конфисковать, чтобы вернуть убытки, и позвонил в правительство, а там один человек любезно передал эту информацию нам. Наши ребята приехали и взяли пилота и пассажиров. Один мужчина и три женщины. Все отказываются себя называть. Лиза там? спросил Брайан.
Может, да, может, нет. Пока не знаем. А с ней могут быть и более ценные объекты.
Лиза не объект! Пожалуйста, не называйте ее так.
Она сама себя им сделала, когда сбежала.
Но хотя бы не самый ценный, подумал Брайан, уцепившись за эту мысль.
Я смогу с ней поговорить?
Если поторопимся, то успеем туда к полудню, ответил Вейль.
* * *
Когда Могила Кубелика скрылась позади, Брайан задумался, кто такой этот Кубелик и почему он похоронен в та ком странном месте. Ни один из его спутников не мог ответить на этот вопрос. Они миновали скопление домов, и Зигмунд повел машину в сторону от гор, на запад, навстречу ров ному как лезвие горизонту. В утреннем зное дорога вперед и колыхалась, словно неправдоподобное видение.
Рация Зигмунда молчала, и он тщетно пытался заставить ее заработать, одной рукой держась за руль, а другой колотя по ней кулаком. Даже между машинами конвоя, ехавшими на значительном расстоянии друг от другак группе захвата присоединились еще три тяжелых грузовика с солдатами, связь то и дело прерывалась. Вейль не мог понять, в чем дело.
Между этими местами и западным побережьем висит полдюжины аэростатов, и ни один из них не делает того, что должен! Хорошо хоть, с аэродромом была связь. Чтоб их всех!..
Но Брайану бросилось в глаза и кое-что похуже проблем со связью. Он видел плотный встречный потокпри чем не только транспорта нефтекомпаний, но и множества частных автомобилей. Некоторые до того были помяты и облеплены песком, что непонятно было, как они вообще способны передвигаться. Это походило на массовое бегство из Руб-эль-Хали. Скорее всего именно так дело и обстояло. Там могли произойти очередные подземные толчки или еще что-нибудь.
Шестью милями дальше грузовики конвоя съехали на усыпанную гравием обочину и остановились. Зигмунд и Вейль вышли из машины и заговорили с командиром этой полувоенной колонны. Брайан не слышал, о чем они говорят, но их беседа больше походила на стычку. Он стоял у дороги, глядя на поток машин, движущихся с запада. Эта пустыня, думал он, зловеще напоминает Юту. То же пыльное голубое небо на горизонте, тот же оцепенелый дневной жар. Когда гипотетики конструировали планету, заботил ли их облик этой пустыни, и если да, то почему? Но Брайан сомневался, что они настолько педантичны. В его представлении, их интересовали исключительно долгосрочные результаты. Посеять семя, и пусть природа сама доделывает остальное. Пока не взрастет урожайчто бы он собой ни представлял и чем бы потом ни обернулся.
Здесь почти ничего не росло. Только причудливые пучки прутьев, которые местные жители называли кактус-травой, но даже они казались Брайану убитыми здешним зноем. Среди коричневых пятен кактус-травы виднелась одна прогалина с более яркими цветами. За неимением лучшего занятия, он нагнулся и стал их рассматривать. Он был не спец в ботанике, но этот цветок выглядел явно чужеродным для этой сухой пустоши. Брайан протянул руку и потрогал его. Цветок оказался холодным, мясистым и вызывал омерзение. Стебель его загибался. Цветокесли это только можно было назвать цветком, висел головой вниз.
Что это такое?..
Брайан ненавидел эту чертову планету с ее беспредельной чужеродностью. Ее безысходным кошмаром, маскирующемся под нормальность.
* * *
В конце концов они съехали с шоссе и оказались на летном поле. Пара цилиндрических конструкций из гофрированного железа, две бетонированные полосы под прямым углом одна к другой, несколько топливных колонок, двухэтажная башня из рыхлого кирпича с пузырем радара на крыше. Здесь приземлялись в основном самолеты нефтяных компаний, доставлявшие сотрудников в Руб-эль-Хали и обратно. Сейчас на площадке перед ангаром находился только один самолет: маленький, крепенький бело-голубой «Скайрекс» Турка Файндли, жарившийся на солнцепеке.
Колонна остановилась у ворот ближайшего павильона. Брайану было слегка не по себе выходить из машины. Его страхи снова ожили. Страх за Лизу, ноеще глубжеперед Лизой. Перед тем, что она скажет ему и какие выводы сделает (справедливые или нет), увидев его в компании таких людей, как Зигмунд и Вейль.
Возможно, он сумеет помочь ей. Это было единственное, чем он мог себя ободрить. Она вляпалась в историюопасную, плохую историю. Но для нее было еще не все потеряно. Если она скажет на допросе то, что нужно, будет отрицать соучастие, назовет настоящих виновников, согласится сотрудничать со следствием, возможно, ему и удастся спасти ее от ареста. Разумеется, ей придется отправиться домой, забыть об Экватории и своем дурацком журналистском расследовании. В свете событий последних дней она, как-никак, не должна была теперь смотреть столь свысока на перспективу возвращения в Штаты. Возможно, она даже наконец поймет цену того, что он делал для нее раньше и собирался делать впредь.
Он прибавил шагу, чтобы догнать Зигмунда с Вейлем. Они пробежали мимо горстки служащих аэродрома и вбежали в коридор, который вел к дверям крошечного помещения, где дежурил охранник в грязно-синей форме.
Подозреваемые там? спросил Зигмунд.
Там, все четверо.
Давайте-ка на них поглядим.
Охранник открыл двери. Зигмунд вошел первым, за ним Вейль, последнимБрайан. Оба оперативника тут же остановились как вкопанные, так что Брайану пришлось вытягивать шею, чтобы заглянуть поверх их плеч.
Суки! сказал Зигмунд.
За ржавым столиком посреди комнаты сидели три женщины и один мужчина. Все четверо были прикованы наручниками к стульям.
Мужчине, судя по внешнему виду, было лет шестьдесят. Или того больше, учитывая «четвертость». Он был седоволосым, худым, темнолицымто есть это был не Турк Файндли!
Три женщины были примерно того же возраста. Ни одна из них не походила на Сьюлин Муа. И уж тем более на Лизу.
Подстава, сказал Вейль, срывающимся от злости голосом.
Выясните, кто такие и что им известно, приказал Зигмунд страже, дожидающейся за дверью.
Вейль потянул Брайана за собой наружу.
С вами все в порядке?
Почти справился с собой Брайан. То есть я хотел сказать, да.
С ним было не все в порядке. Ему представились головы четырех этих пленников, размозженные пулями. Может, их тела вынесет волна на какой-то скалистый берег, а может, закопают здесь, просто зароют в песок. Палачи заставят их заплатить за долголетие.
ГЛАВА 19
Еще до наступления сумерек машина Двали была уже далеко на севере. В те минуты, когда Лизе удавалось кое-как собраться с мыслями, она пыталась составить себе приблизительное представление о нем. Все-таки он был Айзеку кем-то вроде отчима.
Лиза с Турком втиснулись в большой внедорожник, из тех махин с такими рессорами и шинами, что способны одолеть любой рельеф. В нем легко помещались шесть человек, но сейчас в нем ехали семеро: Двали, Лиза, Турк, Диана, миссис Рэбка, Сьюлин Муа и Айзек.
Турк был за то, чтобы отправиться в путь на его «Скайрексе», но Двали и миссис Рэбка с ним не согласились: самолет куда легче выследить и труднее спрятать, чем маши ну на дороге. Самолет можно использовать в качестве прикрытия, сказал Двали. Четверо самых пожилых людей в коммуне, один из которых был квалифицированным пи лотом, вызвались отправиться на нем на Запад. «Вероятно, их схватят, мы их больше никогда не увидим, сказал Двалино они знают, на что идут». Лиза не переставала поражаться этой особенности марсианского курса долголетия: продлевая жизнь, он делал нестрашной смерть.
Может, он и от страха безденежья лечит? невесело пошутил Турк.
Когда они тронулись в путь, за ними из поселка выехало еще около дюжины машин. Все направлялись в разные стороныодни по дорогам, другие прямиком через пустыню. Поселок был заминирован не только потому, чтобы ничего не попало в руки Генетической Безопасности, но и чтобы свести к минимуму возможность выследить и опознать беглецов. Они отъехали уже слишком далеко, чтобы видеть сам взрыв, но на каком-то из поворотов Лиза заметила облачко дыма на горизонте.
Доктор Двали, спросила она, а вы уверены, что там никто не пострадал? Если они приехали туда раньше, до взрыва
УГБ знает, чего ожидать в таких случаях. Если они видят, что в поселке никого нет, они понимают, что он заминирован.
Ну, а если они вдруг не перестраховались? Или таймер сработал не вовремя?
Двали пожал плечами:
Ничего нельзя гарантировать в этой жизни.
Я думала, что Четвертые неспособны к жестоким поступкам.
Мы просто более чувствительны к чужому страданию, чем обычные люди. Потому и более уязвимы. Но это не делает нас глупцами. Иногда приходится рисковать, что поделаешь.
Рисковать чужими жизнями?
Сьюлин Муа, которая Лизе чем-то напоминала худую индейскую куклу, а не марсианку, сардонически улыбнулась в ответ:
Как вы, наверное, уже поняли, мы не святые. Мы тоже часто оказываемся перед выбором. И часто выбираем не то, что нужно.
* * *
Двали собирался ехать всю ночь, но Турк убедил его сделать привал. Они остановились на поляне посреди невысоких остроконечных сосен, покрывавших все западные склоны экваторианского горного водораздела. Поскольку здесь довольно часто случались дожди, то даже нашелся ручеек, из которого можно было набрать питьевой воды. Вода в нем оказалась холоднойвидимо, ручеек брал начало гораздо выше, в ледниках. Этот холодок навеял Лизе приятные воспоминанияо той зиме, когда они с отцом ездили кататься на лыжах в Гштад. Ей тогда исполнилось десять. Солнце на снегу, скрип канатной дороги, звонкий смех в морозном воздухе. Другой мир, другое время, другая жизнь.
Лиза помогла Турку разогреть на горелке мясные консервы и овощное рагу. Он хотел приготовить обед и погасить горелку до того, как стемнеет, на случай, если в погоню за ними пошлют беспилотники с инфракрасными сканерами. Доктор Двали сомневался, что преследователи могут искать их так далеко, да и большая часть подобной техники была сейчас сосредоточена вокруг разрушенных нефтепромыслов. Турк был того же мнения, но полагал, что предосторожность им не помешает.
По дороге на север, преодолевая предгорья, они обсуждали дальнейшие планы. Вернее, обсуждал в основном ТуркЧетвертые были не слишком словоохотливы. Турк с Лизой намеревались пробираться дальше на север, до Нью-Камберленда, где можно было поймать автобус, идущий через перевал Фароа на побережье. Что до Четвертых, у них, несомненно, было какое-то свое место назначения, но какоезнали только они сами.
Место, где они смогут и дальше заботиться о мальчике, как верилось Лизе. Айзек не очень-то походил на обычного ребенка. Его рыжие волосы были коротко подстрижены кем-то, кто исполнял в коммуне обязанности парикмахера, должно быть, самой миссис Рэбка, при помощи кухонных ножниц. Широко посаженные глаза придавали ему сходство с птицей, а вокруг зрачков были крапинки золота. Весь день он почти не разговаривал, но чувствовалось: что-то не дает ему покоя, и Лиза не могла понять что. При каждом повороте дороги он то мрачнел, то стонал, то, наоборот, вздыхал с облегчением. А к концу дня у него резко подскочила температура«опять», сказала миссис Рэбка.
Сейчас он спал на одном из задних сидений. Окна в машине были открыты, чтобы впустить горный воздух. День выдался жарким, но солнце уже приблизилось к горизонту, и Лизу предупредили, что ночью может стать довольно холодно. У них с собой было только шесть спальниковзато качественных, способных защитить от холода, а кто-то мог при необходимости переночевать и в машине. Дождя вроде бы не ожидалось, но Турк натянул между деревьями кусок брезента, хоть это и было не бог весть каким укрытием.
Лиза помешивала рагу в кастрюле, Турк тем временем готовил кофе.
Да, с самолетом получилось скверно.
Я бы так и так его лишился.
Что ты собираешься делать после того, как вернемся на побережье?
Это зависит от обстоятельств, сказал Турк.
Каких обстоятельств?
Многих. Он посмотрел на нее, скосив глаза, словно издали. Может, снова пойду в море если ничего другого не подвернется.
Или же мы можем вернуться в Штаты, сказала она, не уверенная, как он воспримет это «мы». Твои проблемы с законом, они ведь, в общем, уже закончились, да?
Но могут начаться опять.
Тогда нам придется придумать что-нибудь другое. Местоимение, оброненное ею, висело в воздухе, словно не разбитая пиньята.
Думаю, у нас получится.
У нас.
* * *
Солнце в красноватой дымке садилось за горизонт. Обед был готов. Турк ел торопливо, почти не разговаривая. Диана с марсианкой сидели поодаль на поваленном дереве, о чем-то сосредоточенно и негромко беседуя. Миссис Рэбка суетилась вокруг Айзека, уговаривая его поесть.
Доктор Двали остался в одиночестве, и Лизе наконец то представился случай поговорить с ним наедине. Пока Турк мыл посуду, она подошла к Двали. Он взглянул па нее угрюмо, словно мрачный филин, но не стал возражать, когда она села радом.
Вы хотели спросить меня о вашем отце? сказал Двали.
Лиза кивком подтвердила.
Мы были с ним друзьями. Его слова звучали как отрепетированная речь. Больше всего меня восхищала в нем любовь к своей работе. Но не в узком смысле. Он любил ее именно потому, что умел смотреть на вещи широко. Понимаете, о чем я говорю?
Нет, не совсем. Она-то понимала. Но хотела услышать это от него.
Двали наклонился и зачерпнул рукой горстку земли.
Что у меня в руке?
Перегной. Опавшие листья. Может, пара жучков.
Перегной, минеральные компоненты, ил, биомасса, удобряющая саму себя и превращающаяся в азот, фосфор и калий. Споры грибов и, разумеется, насекомые. Он отшвырнул землю в сторону. Почти все, как на Земле, хотя кое-какие детали отличаются. На уровне геологического строения сходство двух планет еще более очевидно. Гранит остается гранитом, сланец сланцем, но они присутствуют здесь в других пропорциях. Тектоническая активность здесь слабее земной. Платформы материков смещаются и разрушаются с другой скоростью. Разница температур между экватором и полюсами не так велика. И всё же главная особенность этого мираего фундаментальное сходство с Землей.
Потому что гипотетики создали его для нас?
Может быть, строго говоря, и не для насно, безусловно, создали. Или по крайней мере модифицировали. А это переводит наши исследования в плоскость совершенно новой дисциплины: не просто геологии и биологии, а своего рода планетарной археологии. Эта планета испытала глубокое воздействие со стороны гипотетиков задолго до эволюции человека, за миллионы лет до Спина, за миллионы лет до Арки. Это кое-что говорит об их методах и невероятной способности планировать на целые эпохи вперед. Может, это даже когда-нибудь приоткроет нам их конечные цели, если уметь правильно ставить вопросы. Именно в таком духе мыслил ваш отец. Он никогда не терял из виду этого фундаментального измерения научной истины, не переставал перед ней преклоняться.
Планета как артефакт, сказала Лиза. Его последняя книга, кивнул Двали. Вы читали ее?
Только вступление.
Ну и кое-какие заметки, чудом спасенные от матери, когда на ту нашел очередной приступ «генеральной уборки».
Жаль, что ничего больше не сохранилось. Это была очень важная работа.
Вы разговаривали с ним именно на эти темы?
Да, и довольно часто.
Но не только об этом?
Конечно, не только. Мы говорили также о марсианахо том, что им может быть известно о гипотетиках. Он был в курсе, что я Четвертый.
Вы сами ему об этом сказали?
Да, я поделился с ним этой маленькой тайной.
А можно спросить почему?
Потому, что это его очень интересовало. Потому, что он был человеком, которому можно доверять. Понимающим, как устроен мир. Двали улыбнулся. Но, главное, потому, что он мне очень нравился. Как он относился к этому к «четвертости»?
С любопытством.
А он никогда не говорил о желании пройти этот курс самому?
Не могу утверждать, что он об этом не думал. Но он никогда не обращался по этому поводу ни ко мне, ни, на сколько я знаю, к кому-то еще. Не мне вам рассказывать, мисс Адамс, как он любил свою семью. Как и все, я был потрясен, когда узнал об его исчезновении.
А вы посвящали его в свое начинание? Насчет Айзека?
Да, я говорил с ним об этом, когда все было еще па стадии обсуждения. Двали отхлебнул кофе. Он бы и категорически против.
Но не сообщил никому о вас. Как и не сделал ничего, чтобы вам помешать.
Нет, конечно, он никому не сообщил, но у нас были с ним на эту тему серьезные споры. Это стало началом разлада между нами.
Но до окончательного разлада, как я понимаю, не дошло?
Разумеется, нет. Потому что, несмотря на все наши разногласия, он понимал, что это работа необходимая, безотлагательная. Двали наклонился ближе, и Лиза испугалась, что он сейчас возьмет ее за рукией казалось, она этого не вынесет. Как и меня, его захватывала идея реального и ощутимого контакта с гипотетиками. С координирующим разумом, который управляет машинами. Он чувствовал, насколько это важно. Не только для нас, но и для всех грядущих поколений, для всего человечества.
Вы, наверное, были разочарованы, когда он отказался вам помогать?
Мне не нужна была ничья помощь. Мне было важно его одобрение. То, что он так отнесся к этому, меня действительно огорчило. Какое-то время мы просто больше об этом не говорили. А когда проект приобрел реальные очертания, я уехал из Порт-Магеллана и больше никогда не видел Роберта.
Это было за полгода до его исчезновения.
Да.
Вам известно что-нибудь об этом?
О том, как он исчез? Нет, ничего не известно. Тогда в Порту появился Исполнительный Комитет. Среди прочих, они искали и меня, поскольку узнали о нашем проекте. Когда Роберт пропал без вести, я решил, что его взяли угэбэшники. Ему ведь было известно, куда мы уехали. Но я не могу утверждать ничего наверняка. Меня тогда не было там.
Большинство из тех, кто попадает на допрос в УГБ, потом возвращаются обратно, сказала Лиза. Хотя сама она уже знала и другое.
Не все.
Он не был Четвертым. Зачем им было расправляться с ним? Она не могла заставить себя сказать прямо: «Зачем им было его убивать».
Он был по своей природе нонконформистом. С их точки зрения, такие людиуже враги.
Вы достаточно хорошо знали его, чтобы так говорить?
Мисс Адамс, вот уже двадцать лет, как я прошел курс Четвертого возраста в Бангалоре. Я не всеведущий, но умею разбираться в людях. Самому Роберту было особенно нечего скрывать. Просто он что думал, то и говорил.
Его убили. Это всегда казалось Лизе самым правдоподобным объяснением, хотя все могло оказаться и хуже, чем она себе представляла. Роберт Адамс убит, а те, кто его убил, никогда не понесут наказания. Но это была как бы история в истории. Снаружи однастрашная, внутридругая: история его жажды истины, его веры и силы его убеждений.
Должно быть, на ее лице читалось что-то из этих мыслей. Двали смотрел на нее с сочувствием и беспокойством.
Понимаю, все это вряд ли вам поможет. Мне очень жаль.
Лиза поднялась на ноги. Сейчас она не чувствовала ничего, кроме холода.
Можно спросить вас еще кое о чем?
Да, конечно.
А как вы сами расцениваете свой проект? Оставляя в стороне судьбы человечества: что вы думаете о том, что ребенокпросто ребенококазался в таком положении, как Айзек?..
Двали отставил в сторону чашку, выплеснув в сердцах остаток кофе на землю.
Айзек никогда не был «просто ребенком», как вы говорите. Он всегда был таким, какой есть. И, если б я мог, я бы с радостью поменялся с ним участью. С радостью, мисс Адамс.
* * *
Она прошла через палаточный лагерь и подошла к Турку, сидящему в круге света и вертящему в руках приемник. Вот онпример человека пропащего и всегда возрождающегося.
Приемник сломался?
С аэростатов нет ничего, и порт молчит. Последнее, что я слышал, это сообщения о новых толчках на западе.
Нефтедобыча была и будет для Порта вечной навязчивой идеей, если не символом веры.
Турк посмотрел на нее пристально:
Что-то не так?
Ничего, просто устала, сказала Лиза.
* * *
Она заварила еще один кофейник и напилась кофе достаточно, чтобы не дать себе задремать, хотя остальные уже собирались спать. Наконецкак она и надеяласьвсе разошлись, и она осталась наедине со старой марсианкой. Сьюлин Муа.
Лиза побаивалась Сьюлин Муа, которая напоминала ей своим видом подслеповатую старушку у светофора. Ее возраст, время, проведенное в странствиях, окружали ее незримой аурой. Лизе понадобилось немало храбрости, чтобы решиться сесть рядом с ней у костра. Дрова почти прогорели, превратившись в мерцающую, выеденную изнутри огнем и раскаленную по краям труху.
Зря вы меня боитесь, сказала марсианка.
Вы что, мысли читаете?.. вырвалось у Лизы.
У вас и так на лице все написано.
Я вас не боюсь. Действительно, ее страх был слегка наигранным.
Сьюлин улыбнулась, обнажив мелкие белые зубы.
Я бы на вашем месте, наверное, тоже чувствовала себя немножко некомфортно, учитывая все, что обо мне говорят. Рассказывают, что я злобная старуха с Марса. Ходячая легенда и миф, жертва наводнения, она постучала по черепу, моральный авторитет с эксклюзивной историей
Неужели вы сами себе такой кажетесь?
Нет, конечно, но узнаю карикатуру. Вы потратили немало времени и сил, чтобы разыскать меня, мисс Адамс
Зовите меня по имени.
Хорошо, Лиза. У вас еще осталась та фотография, которую вы всем показывали?
Нет.
По настоянию Дианы она уничтожила ее при отъезде из деревни минангкабау.
Отлично. Ну, вот мы здесь. Нас никто не слышит, так что можем поговорить.
Когда я стала искать вас, я и понятия не имела
Что это привлечет внимание УГБ и доставит мне неприятности? Не за что извиняться. Вы знали столько, сколько знали, а чего не знали, того знать не могли. Вы хотите спросить меня о Роберте, как и почему он умер.
Вы точно знаете, что он умер?..
Разумеется, нет. Но я разговаривала с людьми, которые видели, как его схватили, и не могу представить, что бы это могло кончиться чем-либо иным. Простите, что так резко. Если б он мог вернуться в семьюон бы вернулся.
«Резко, подумала Лиза, но очень похоже на правду».
Его забрала Генетическая Безопасность?
Одно из подразделений так называемого Исполни тельного Комитета.
Они искали доктора Двали и его единомышленников?
Да.
И вы тоже
Да, по несколько другим причинам.
Вы хотели помешать им создать Айзека?
Да, я хотела не дать им поставить жестокий и скорее всего бессмысленный эксперимент на живом человеке.
Но разве это противоречит целям Генетической Безопасности?
Тем, которые прокламируются, конечно, нет. Но неужели вы думаете, что организации наподобие УГБ действуют в рамках закона?.. Если б они знали, как это сделать, они бы уже понастроили бункеров, посадили туда три тысячи Айзеков, прикрутили им к головам датчики и приставили к каждому охранника с револьвером.
Лиза помотала головой, чтобы собраться с мыслями.
Как вы познакомились с моим отцом?
Когда я приехала в Экваторию, первым человеком, который мне помог, была Диана Дюпре. У земных Четвертых нет формальной иерархии, но в любой коммуне есть авторитетная фигура, без которой не обходится ни одно важное решение. На восточном побережье такой была Диана. Я рассказала ей, зачем ищу Двали. И она дала мне имена людей, которые могли бы мне пригодиться, не только Четвертых. Двали дружил с вашим отцом. Я тоже с ним подружилась.
Как сказал Двали, он располагал к доверию
Да. А главное, у него была какая-то непостижимая вера во врожденную доброту людей. Эта вера порой оказывала ему дурную услугу.