Турк! Там На улице
Он обернулся и сразу же увидел это.
Выглядело оно вовсе не таким уж страшным. Что-то вроде обрывка бумаги или клеенки, трепещущего на ветру на высоте человеческого роста над заваленной пеплом мостовой возле закусочной. Оно колыхалось в воздухене сказать, чтобы летело, как птица, держась определенного направления. Только это была не бумага, а что-то куда более странное. В середине оно было прозрачно-синим, по краямкрасным. И перемещалось оно хотя и довольно не складно, но все же не совсем хаотично. Скользя то влево, то вправо, оно старалось не отклоняться от линии дороги.
Потом оно приостановилось, взмахнуло сразу всеми своими четырьмя углами-крыльями, чтобы подняться на несколько футов выше, после чего снова пришло в движение и полетело теперь в другую сторону.
Прямо на Турка.
Твою мать! Беги сюда! кричала Лиза.
По радио говорили, что «это» не опасно. Только бы это и правда было так, успел подумать Турк. Он бросил все, кроме упаковки с консервами, и побежал. Пробежав около половины пути к двери, оглянулся. Колышущийся лоскут был совсем рядом, в метре от него, чуть справа. Он выронил консервы и пустился бежать что было сил.
Эта штука оказалась больше, чем казалась издали. И не такой уж тихой: она издавала хлопающий звук, словно болтающаяся на ветру простыня. Турк не знал, собирается ли она причинить ему какой-то вред, но он, безусловно, интересовал ее. Он бежал со всех ног, и оттого, что землю покрывал шестидюймовыйа кое-где и глубжеслой пепла, это было похоже на бег по мокрому песку. Или в страшном сне.
Лиза ждала у распахнутой двери.
Хлопающий лоскут, взбивая воздух, как насос, летел уже почти вровень с Турком. Турк видел его боковым зрением, не оглядываясь. Стоило этой штуке просто повернуться, и она бы оказалась прямо у его лица. Но она продолжала двигаться по своей прежней извилистой траектории, словно ее целью было не догнать его, а следовать за ним по пятам, за ним к раскрытой двери.
Он замедлил бег. Лоскут бился и пощелкивал за его спиной.
Турк!..
Лиза все еще стояла в дверях. Турк сорвал повязку со рта и глубоко вдохнул. Лучше б он этого не делал, его глотка была и так забита пылью.
Закрой, прохрипел он, но Лиза его не расслышала. Он подавился и выкрикнул:Да закрой эту чертову дверь, чтоб тебя!..
Услышала ли она на сей раз его или нет, но теперь она сама поняла, в чем дело. Она попятилась, пытаясь одно временно дотянуться до дверной ручки, но промахнулась, потеряла равновесие и упала. Хлопающий лоскут, уже уверенно выбирая направление, проник в дом и двинулся на нее, точно повинуясь какой-то наводке изнутри. Турк снова пустился бежать изо всех сил, но до нее было слишком далеко.
Лиза полусидела, опираясь на локоть, с широко рас крытыми глазами, и Турк всем существом ощутил удар страхакак резкий укол в сердце. Она приподняла руку, чтобы заслониться от этого. Но оно не обратило на нес никакого внимания, как и на Турка. Скользнуло мимо нес в комнату.
Что было дальше, Турк не видел. Он слышал сдавленные вскрики, потом обезумевший голос миссис Рэбкаон никогда не слышал, как кричат Четвертые.
Айзек!..
ГЛАВА 22
Лиза ошеломленно сидела на полу, толком не понимая, что случилось. Эта штукалетающая штука, которая, как она думала, гналась за Турком, проникла в комнату. В какой-то момент Лиза услышала совсем рядом стук, затем влажное хлюпанье, после чего наступила тишина. Тогда раздался крик миссис Рэбка.
Лиза собралась с силами и поднялась на ноги.
Закройте дверь!.. взревел доктор Двали.
Но она не могла. Не моглапока Турк оставался там, на улице. Он стремительно несся к дому, поднимая клубы пыли. Как только он заскочил внутрь, она захлопнула дверь и принялась оглядываться со страхом: где этот летающий лоскут? Как ни глупо, ей вспомнилось одно давнее лето, когда она жила с родителями в домике в Адирондакских горах. Как-то ночью из дымохода вылетела летучая мышь и захлопала крыльями в темной комнате, перепугав Лизу. Сейчас ей со сверхъестественной ясностью вспомнилось то чувство: в любую минуту что-то живое и трепыхающееся может вцепиться к тебе в волосы и начать кусаться.
Но эта хлопающая штука уже больше не летала.
Четвертые столпились вокруг кровати, на которой лежал Айзек. Потому что
Потому что «это» опустилось прямо ему на голову.
Мальчик в ужасе зарылся лицом в подушку. Летающее животное (растение, животноечто это было?) прилипло к его левой щеке, как толстая красная примочка. Одним углом оно присосалось к виску мальчика, другой обернулся вокруг его плеча и шеи. Рот и нос Айзека оставались свободными, хотя краешек холодной прозрачной массы примерз к его дрожащей верхней губе. Левый глаз его смутно виднелся сквозь тело животного, а правый был широко раскрыт.
Миссис Рэбка все повторяла: «Айзек! Айзек!» Она потянулась к нему, словно желая согнать с него этот страшный лоскут, но Двали перехватил ее руку:
Не прикасайся, Анна.
Анна. Миссис Рэбка звали Анна. Какой-то частью ума, сохранявшей абсурдное хладнокровие, Лиза зафиксировала этот факт. Анна Рэбка. Мать Айзека.
Нам надо снять это с него!
Нужно что-нибудь, чем можно до этого дотронуться, сказал Двали. Перчатки, палка, бумага
Турк сорвал наволочку с одной из запасных подушек и намотал ее себе на руку.
Странно, думала Лиза, эта штука не тронула Турка там, на улице, как не тронула ни ее, ни остальных взрослыххотя все они были одинаково беззащитны перед ней, но без колебаний опустилась на Айзека. Неужели «это» (несомненно, выросшее из пеплакак и те цветы с глазами и весь безумный ботанический сад, о котором сообщалось и новостях из Порт-Магеллана) искало одного Айзека, именно его?..
Все отступили от кровати. Турк протянул к странному существу обмотанную наволочкой руку. И тут произошло нечто не менее странное.
«Оно» исчезло.
* * *
Что за черт?! воскликнул Турк.
Мальчик учащенно задышал, выпрямился и сел, водя рукой по лицу, чтобы стряхнуть наваждение и вернуть коже чувствительность.
Лиза заморгала, пытаясь заново прокрутить в памяти то, что произошло. Летающий лоскут растаял в воздухетак по крайней мере это выглядело. Словно превратился вдруг в жидкость, моментально испарившуюся. Но не совсем так, потому что на том месте, где он был, не появилось ни облачка пара. Он всосался как лужица воды во влажную землюпрямо в тело Айзека.
Лиза постаралась отогнать от себя этот жуткий образ.
Миссис Рэбка оттолкнула Турка и бросилась к мальчику. Она рывком опустилась на кровать рядом с ним и обняла его. Айзек, все еще с трудом дыша, прижался к ней, уткнулся ей в плечо и стал всхлипывать.
Вроде бы самое страшное было уже позади. Двали попросил всех отойти: «Пусть они побудут вдвоем». Лиза отступила назад и схватилась за руку Турка. Его ладонь была потной и пыльной, но Лизу это сразу успокоило. Все только что произошедшее представлялось ей абсолютно непостижимым, зато эпилог не нуждался в объяснениях: перед ней была мать, утешающая испуганного ребенка. Лиза впервые посмотрела на миссис Рэбка другими глазами. Раньше она видела в ней только мрачную и бесчувственную Четвертую. Но для миссис Рэбка Айзек был не подопытным существом, а сыном.
Что за чертовщина, повторял Турк. С ребенком-то все в порядке?
Это еще предстояло выяснить. В комнате мотеля был крошечный кухонный закуток. Диана и Сьюлин уединились там, что-то взволнованно обсуждая. Доктор Двали стоял поодаль, наблюдая за миссис Рэбка. Постепенно дыхание мальчика стало ровнее. Он отстранился от миссис Рэбка и огляделся вокруг, несколько раз икнув. Его странные глаза в золотых блестках были огромными и влажными.
Диана Дюпре оторвалась от беседы с марсианкой и сказала:
Можно, я его осмотрю?
Из всех присутствующих она имела наибольшее право называться врачом, и миссис Рэбка, хотя и неохотно, позволила ей сесть рядом с мальчиком. Диана считала его пульс, простукивала грудную клеткувсе это, как подозревала Лиза, она проделывала не столько с целью осмотра, сколько чтобы успокоить Айзека. Она внимательно оглядела его левую щеку и лоб, но не заметила ни явных повреждений, ни даже признаков раздражения на коже. Наконец она осмотрела его глазаэти странные глаза, и тоже, видимо, не нашла в них ничего особенного.
Айзек собрался с духом и спросил:
Вы доктор?
Медсестра. Зови меня Диана, ладно?
Диана, со мной все хорошо?
На мой взглядда.
Что это было?..
Не знаю. Сейчас происходит много странных вещей. Это тоже была одна из них. Как ты себя чувствуешь?
Айзек помолчал, словно оценивая собственное самочувствие.
Лучше, сказал он наконец.
Тебе ведь уже не страшно?
Нет. Ну Уже не так.
Его речь была более ясной и отчетливой, чем в предыдущие дни.
Можно спросить тебя кое о чем?
Айзек кивнул утвердительно.
Вчера ты говорил, что можешь видеть сквозь стены. Свет, которого больше никто не видит. Ты и сейчас его видишь?
Он кивнул еще раз.
Где он? Можешь показать, в какой стороне?
Он неуверенно сделал то, о чем его просили.
Турк, сказала Диана, ваш компас при вас?
Турк носил в кармане старый компас в медном корпусе. Уезжая из деревни минангкабау, он не согласился с ним расстаться, чем немало расстроил ибу Диану. Он достал компас и встал рядом с Айзеком.
Здесь не может быть ничего нового, нервно сказала миссис Рэбка. Он всегда показывает в одну сторону. На запад. Чуть-чуть севернее.
Сейчас почти точно на запад. Даже, строго говоря, чуточку южнее. Турк огляделся, чтобы увидеть выражение лиц собеседников. А что? Разве это так важно?
* * *
К середине дня улица приобрела несколько более нормальный вид. Последние пару часов из пепла больше ничего не вырастало. То там, то здесь закручивались вихри пыли, но это могло быть и просто от ветра. День выдался ветреным, по небу неслись облака, под стенами вырастали серые кучи пепла. Зато часть его ветер унес, кое-где даже появились островки чистого асфальта.
Только немногие из фантасмагорических растений пережили это утро. Большая часть их была уничтожена (или сожрана, как считала Лиза) более мелкими и подвижными существами или образованиями, тотчас таявшими в воздухе, как тот цветок с глазом в бутоне. Растения, что были покрупнее, еще кое-где уцелели. Лиза видела несущееся по улице перекати-поле неправдоподобно яркой расцветкиочевидно, это была шелуха чего-то уже отжившего свое. Одно из зданий напротив мотеля было облеплено, как паутиной, причудливым сплетением хрупких белесых трубок. Надпись на стене, некогда гласившая «Автозапчасти», была теперь почти неразличима под этой бледной сеткой.
Относительный покой выманил людей из их укрытий. Мимо прогрохотало несколько машин с мощными бамперами, видимо, имевших какое-то отношение к уборке пыли. В дверь постучал служащий мотеля и осведомился, все ли в порядке с гостями, он видел кусочек утренней драмы. Турк заверил его, что все хорошо, и даже отважился еще раз выбраться наружу. На этот раз дверь за ним плотно закрыли, а Лиза, стараясь не выдавать беспокойства, следила за ним из окна. Вернулся он с припасами, которых им должно было хватить на пару дней.
Миссис Рэбка не переставала суетиться вокруг Айзека. Вид у мальчика был довольно живой и отнюдь не болезненный. Он сидел, глядя на западную стену комнаты, словно вознося мольбы к какой-то оставшейся за ней Мекке. Лиза понимала, что он ведет себя так уже не первый день. И все же в этом ощущалось что-то нешуточно зловещее. Выждав момент, когда миссис Рэбка уйдет в ванную, она подошла к кровати мальчика и присела рядом с ним.
Привет, сказала она. Как ты?
Он мельком посмотрел на нее и снова уставился на стену.
Что там, Айзек? Куда ты смотришь? спросила Лиза.
Это под землей, ответил мальчик.
От этих слов Лизу пробила дрожь. Она поднялась и отошла от кровати.
* * *
Турк и доктор Двали обсуждали что-то, глядя на карту.
Это была обычная складная топографическая карта, с нанесенными на нее немногочисленными автомобильны ми маршрутами западной части Экваторииот гор до побережья. Лиза украдкой заглянула через плечо Турка, вооружившегося ручкой и линейкой и чертившего какие-то линии.
Что это такое?
Триангуляция, сказал Турк.
Какая еще триангуляция?..
Двали, решив снизойти до объяснения, указал на точку на карте.
Вот поселок, где мы с вами встретились, мисс Адамс. Мы покинули его и проехали примерно двести миль на север. Сейчас мы здесь. Пятнышко размером с мушку, с подписью: Басти. Там, в поселке, Айзек всегда смотрел в одну и ту же сторону. Мы уточнили, в какую. Вот длинная линия, ведущая на запад. Но здесь его внутренняя ориентация слегка изменилась.
На карту была нанесена еще одна длинная линия, пол, небольшим углом к первой. Проходя через огромное пространство пустыни, обозначенное янтарным цветом, линии сближались на территории, находящейся под контролем международных горнодобывающих концессий. И наконец они пересекались в Руб-эль-Халина песчаном плоскогорье, расположенном в западной части материка Экватории.
Это то место, на которое он показывает?
Это место, на которое он показывал все лето, и особенно последние несколько недель.
И что это может быть? Что там находится?
Насколько я знаю, ничего. Там нет ничего.
Но он хочет туда.
Да. Доктор Двали пристально посмотрел поверх Лизы на остальных Четвертых. И мы его туда отвезем.
Женщины смотрели на него, ничего не говоря. Наконец одна миссис Рэбка через силу кивнула ему в знак согласия.
* * *
Этой ночью Лиза не могла уснуть. Она ворочалась на своем матрасе, страдая от звуков, которые издавали окружающие. От чего бы ни излечивал курс Четвертого возраста, но с храпом он ничего поделать не мог.
В конце концов уже сильно за полночь она встала, прошла, перешагивая через спящих, в ванную, и окатила голову тепловатой водой. Вместо того, чтоб вернуться в постель, она направилась к окну, где, сидя в кресле, нес ночное дежурство Турк.
Не спится, проговорила она шепотом.
Турк не отрывал глаз от призрачной пустоты за окном. Улицу едва освещала луна, почти неразличимая в небе. Ничего особенного не происходило. Никаких причудливых созданий из пепла больше не возникало.
Хочешь поговорить? спросил он наконец.
Мы их разбудим.
Пойдем в машину. Турк с доктором Двали подогнали ее поближе к дверям, чтобы было проще за ней следить. Посидим в ней немножко. Вроде пока все спокойно.
Лиза не покидала комнаты с самого их приезда сюда, и эта мысль показалась ей заманчивой. На ней были ее единственные джинсы и болтающаяся рубашка, которую ей одолжили в поселке Четвертых. Она надела туфли на босу ногу.
Турк толкнул дверь и, как только они вышли, плотно прикрыл ее за собой. На улице запах пепла ощущался куда сильнее. Сера или еще что-то столь же резко пахнущее. Почему этот пепел пахнет серой? Машины гипотетиков обитают в самых холодных областях вселенной, вдали от звезд, как объясняли Лизе еще в школе. На далеких астероидах и всяких мерзлых спутниках мерзлых планет. Есть ли там сера? Лиза слышала, что она есть на лунах Юпитера, кажется, В планетарной системе, к которой принадлежал Новый Свет, тоже имелось подобное небесное тело радиоактивный гигант на порядочном расстоянии от здешнего солнца.
К ночи ветер прекратился. Небо затянуло туманом, но Лизе удалось разглядеть несколько звезд. Отец любил показывать ей звезды, даже когда она была совсем еще маленькой. Звездам нужны имена, говорил он, и они вместе давали им имена. Большая Синяя, Вершина Треугольника. Или что-нибудь более легкомысленное: Белинда, Грейпфрут, Антилопа.
Она скользнула на переднее сиденье вслед за Турком
Пора подумать о будущем, сказал Турк.
Да, безусловно, пора.
Четвертые собираются везти Айзека на запад.
Не знаю, чего они хотят этим добиться.
Они верят, что там он сможет начать общаться с гипотетиками.
Прекрасно. И что он им скажет? Привет от человечества? Хорош сыпать нам на головы свое космическое дерьмо?
Они надеются докопаться до какой-то фундаментальной истины.
Ты в это веришь?
Янет. Но они верят. По крайней мере Двали.
Четвертые, в целом, люди очень разумные. Но ты бы поручилась за исход этого предприятия? Янет.
«Это как с верой, думала Лиза. Тут бесполезно прикидывать шансы. Можно лишь искать нечто всем сердцем и надеяться на лучшее». Но Турку она этого говорить не стала.
И что мы будем делать, когда они поедут в пустыню?
Я думаю все же поехать с ними, сказал Турк.
Думаешь что?
Погоди. Сейчас объясню. Ты же видела карту? То место, куда они собираются отправляться, это три четверти пути до западного берега. Оттуда дорога все время идет вниз, до самого моря. На западном побережье нет ничего. Только деревни рыбаков и исследовательские станции. Там можно сесть на любой корабль, который идет на юг и дальшев Порт-Магеллан. К тому времени как я там окажусь, меня уже никто не будет искать, вся эта история с Четвертыми закончится, и Генетическая Безопасность, я думаю, сама закроет это дело. У меня достаточно друзей среди Четвертых, так что я скорее всего смогу раздобыть себе новые документы.
Осенние ночи были уже довольно холодны. От кожи сидений становилось зябко. За то время, пока они разговаривали, стекло успело запотеть.
Я вижу тут кое-какие затруднения.
Я тоже. И в чем, по-твоему, эти затруднения?
Лиза постаралась рассуждать логично.
Ну, во-первых, пепел. Даже если дороги станут проходимыми, то и на хорошей машине всегда можно застрятьможет закончиться бензин, сломаться мотор или еще что-нибудь
Все может быть, согласился Турк. Но обо всем этом можно позаботиться заранее. Запастись топливом, запчастями, инструментом и так далее.
Потом, они же не просто так туда едут. Они надеются что-то там найти. А что, если это правда? Ты помнишь, как эта штука охотилась за Айзеком? Если он действительно «особенный», если все то, что вырастает из пепла, действительно ищет именно его? Это может стать самым большим затруднением
Я тоже думал об этом. Но, судя по всему, что я видел и слышал, это еще никому не причиняло вреда. Разве что случайно. Даже Айзеку. Что бы тогда ни произошло, сей час он чувствует себя неплохо.
Турк, это было у него на голове. Это всосалось прямо в него.
И тем не менее он ходит, разговаривает, даже температура прошла. В любом случае сейчас ему не хуже, чем было.
Если б это случилось с тобой, ты бы так не говорил.
Вот именно. Со мной этого не случится. Я «их» не интересую.
Словом, ты предлагаешь присоединиться к ним попутчиками и, когда у них чем-то закончится вся эта история с Айзеком, самим отправиться на побережье? Это твой план?
Даже не видя его лица в темноте, Лиза чувствовала, насколько трудно ему было ответить.
Тебе совсем не обязательно ехать со мной. Если хочешь, можешь остаться здесьподождать, пока расчистят перевалы, а там поймать что-нибудь до Порта. У тебя есть выбор, а у меня его нет. Может, так будет и лучше, если взглянуть на вещи объективно.
Если взглянуть объективно Без сомнения, он думал, что сейчас великодушно предоставляет ей возможность устраниться от участия в опасной затее, не роняя достоинства. Его образ жизни предполагал большие ставки в игре с фортуной, как и то, что в любой момент она может сменить милость на гнев. Лиза не умела так жить. В этом и заключался смысл его слови по большому счету, он был прав. Этот разговор начался не вчера и не сегодня.
Я подумаю над этим, сказала она и вышла из машины навстречу лунному сиянию, думая об одном: вот бы уснуть.
* * *
Наступило утро, и в Басти наладилось какое-то подобие обыденной жизни. На улицах появились редкие пешеходы. Немногочисленные машины, способные преодолеть заносы, устремились на югк более крупным городам. Жители ошеломленно глядели на останки чуждых форм жизни, покрывающие фасады зданий и тротуары, словно осколки и обломки некогда ярких и красочных игрушек. Жизнь собирает саму себя по частям заново, думала Лиза. Даже в таких условиях. Но ее собственную жизнь, расколотую куда серьезнее, было не так-то просто взять да склеить.
Четвертые, после того как пришли к согласию насчет дальнейших действий, занялись пополнением припасов и сборами в дорогу. Экспедиция в составе доктора Двали, Сьюлин Муа, Дианы и Турка отправилась по местным магазинам, чтобы поискать, что здесь можно еще купить за деньги. Турк даже предложил купить вторую машину, если получится.
Лиза осталась в гостинице с миссис Рэбка и Айзеком, надеясь выкроить себе еще пару часов сна. Но это оказалось не так-то просто: Айзек опять разнервничался. Не из-за того, что на него напала эта летающая тварьона, судя по всему, уже забылась им, как дурной сон, а из-за какого-то нового нестерпимого ощущения, требующего скорее погрузиться в самую гущу чего-то происходящего на западе. Миссис Рэбка несколько раз попыталась осторожно расспросить его, что он имел в виду, говоря, что «это под землей»?.. Но он только опять разревелся и ничего не смог ответить.
Миссис Рэбка сказала ему тогда, что они поедут на запад. Поедут обязательно, как только смогут. Наконец ребенок успокоился и уснул.
Она отошла от его кровати и села в кресло. Лиза придвинулась поближе.
На вид миссис Рэбка было около пятидесяти. Лизе казалось, что на самом деле ей куда больше. Она была Четвертой, а Четвертые могут не изменяться внешне десятки лет. Но в то же времяесли она мать Айзекаона не могла быть намного старше, чем казалась. К тому же Четвертые становятся биологически неспособными к зачатию. Следовательно, миссис Рэбка забеременела до того, как прошла курс.
Вопрос, который вертелся у нее на языке, было нелегко задать, но Лиза все же решилась его задать, потому что лучшего случая для этого могло и не представиться.
Миссис Рэбка, а как вообще это вышло? В смысле, с Айзеком. Как он Я хотела сказать если, конечно, это не слишком личное
Миссис Рэбка прикрыла глаза. На лице ее читалось изнеможениеили какое-то глубокое, беспредельное отчаяние.
О чем вы спрашиваете, мисс Адамс? Как ребенок стал особеннымили как это нам вообще пришло в голову?
Лиза не знала, что ответить. Но миссис Рэбка и не ждала от нее ответа.
Мне особенно нечего рассказывать. Моя история не слишком интересная. Муж работал в Американском университете. Не постоянноего приглашали время от времени читать лекции. Он не был Четвертым, но относился к ним с симпатией. Он бы и сам на это пошел, если б не его вера. Он был ортодоксальным иудеем. Если бы не это, он был бы сейчас жив. У него была неоперабельная аневризма. Единственное, что могло тогда его спасти, это курс Четвертого возраста. Я его уговаривала. Но он не соглашался. Я стала его за это просто ненавидеть.
Потому что Потому что вы были беременны?
Да.
Он знал?
К тому времени, как я узнала точно, его аневризма лопнула. Он прожил еще несколько дней, находясь уже в коме.
Этот ребенок и есть Айзек?
Миссис Рэбка снова прикрыла глаза.
Это был зародыш. Понимаю, как грубо это звучит. Но я не могла смириться с мыслью, что мне придется одной растить ребенка. Я собиралась делать аборт. Доктор Двали отговорил меня от этого. Он был одним из самых близких друзей мужа, потом стал и моим другом. Он сразу сказал мне, что он Четвертый. Благодаря ему я поняла, что этопо крайней мере с определенной точки зрениявысшая ступень человеческого существования. Он рассказывал мне обо всем. В частности, о спорах среди Четвертых. И конечно, о гипотетиках. А я с детства этим бредила. Благодаря Авраму я познакомилась со всеми остальными. Они мне очень помогли.
И уговорили вас пойти на это
Никто меня ни на что не уговаривал. И ничего не заставлял. Мне просто понравились эти люди. Все другие приходили ко мне тогда из вежливости и говорили то, во что сами не верили. А они не лгали. Говорили то, что действительно думали. У Аврама была цель жизниконтакт с гипотетиками. Он очень осторожно дал мне понять, что именно я могу помочь им в их главном начинании. Поскольку я еще не была Четвертой и была беременна.
И вы отдали ему Айзека
Не Айзека!.. Только возможность рождения Айзека. Иначе бы я его никогда не доносила. Она вдохнула и выдохнула, ее вздохи показались Лизе чем-то вроде прибоя, накатывающего на древний берег. Это было не больнее, чем сам курс Четвертых. Обычная инъекция, а потом, когда я пришла в норму, другая, внутриматочная, чтобы организм не отторг несовместимый зародыш. Почти все это время я была под наркозом. Честно говоря, я очень мало что помню о самой беременности. Айзек родился семимесячным.
А потом?..
Миссис Рэбка смотрела в сторону.
Аврам поступил очень мудро. Он предложил, чтобы Айзека воспитывала не я одна, а вся община. Мне не следовало иметь слишком тесных уз с ребенком.
Из-за него? Или из-за себя?
Из-за нас обоих. Никто не знал, долго ли он проживет. Айзек были естьпопытка, мисс Адамс. Аврам оберегал меня от того, что могло бы обернуться для меня еще большим горем. Но не только в этом дело, мне бы очень хотелось быть настоящей матерью Айзеку, но он даже не понимает, что такое мать. Он и совсем малышом не позволял брать себя на руки. Я с самого его рождения поняла почувствовала, что он знает больше моего, что он не та кой, как мы другой.
Вы сами его таким сделали, поневоле вырвалось у Лизы.
Да. Сами. Мы понимали, что это грех. И надеялись, что он будет искуплен тем, что Айзек узнает и услышит когда-нибудь.
Неужели вы сами в это верили?
Спасибо, что вы пытаетесь найти для меня оправдание, мисс Адамс. Да, я верила. Мы все в той или иной степени верилипоэтому и поселились там, в Кубелике. Но никто не верил в это настолько искреннея бы сказала, настолько героически, как Аврам. Бывали, конечно, со мнения, раскаянья Как без них? Невеселая история, правда? Я уверена, у вас не укладывается в голове не то, как мы на это решились, а сама идея как таковая. Как такое может кому-то захотеться. Что ж, одним хочется одного, другим другого. В этом смысле Четвертыетакие же люди, как все. Не стоит принимать чью-то точку зрения за абсолютную истину. Миссис Рэбка опять прикрыла глаза. Я очень устала, и мне нечего вам больше сказать.
* * *
Экспедиция возвратилась назад с едой, водой, запчастями икак ни удивительнос еще одним внедорожником. По словам Турка, его купили у какого-то местного хапуги-дилера, переплатив втрое. У Четвертыхзаявил Туркявно больше наличности, чем здравого смысла. А может здравое понимание той грани, за которой деньги уже не важны.
Лиза помогала Турку грузить припасы в багажники. Его движения выглядели машинальнымии в то же время раскованными. Помогая ему, Лиза наконец ощутила себя самой собой. Можно было не думать о миссис Рэбка, об Айзеке, о докторе Двали, обо всем, что, быть может, ждет их в пустыне.
Такты с нами, спросил он наконец, или будешь ждать автобус до Порта?
Она не удостоила его ответом. Он того не заслуживал. Разумеется, она собиралась ехать с ним. В полную неизвестностьили как там называется место, куда попадают все достойные люди, когда исчезают.
ЧАСТЬ IVРУБ-ЭЛЬ-ХАЛИ
ГЛАВА 23
К тому времени, как пепел стал сыпаться снова, Брайан уже благополучно возвратился в Порт-Магеллан.
Когда они летели над перевалом Бодхи по направлению к прибрежной равнине, Зигмунд и Вейль сделали нечто неожиданное для Брайана: они признали собственное поражение.
Четвертые разбежались, говорил Вейль, а во взорванном поселке не осталось ничего, кроме обугленных обломков биореактора в цокольном этаже. В самолете Турка Файндли тоже не нашлось никаких улик, а четверо пленниковдряхлые даже по меркам Четвертыхбыли очевидной приманкой и отвлекающим маневром.
И что вы теперь собираетесь делать? спросил Брайан. Самолет пролетал над каньоном, по дну которого одолевал препятствия одинокий бензовоз. Просто уехать, и все?
Разумеется, мы этого так не оставим. Будем делать все то же, что раньше. Мониторинг движения, прослушка, камеры Рано или поздно что-нибудь да всплывет. А сейчас на свете стало одним биореактором меньше. Если даже мы ничего больше не смогли сделать, то по крайней мере сильно нарушили их дьявольские планы.
И за это люди должны погибать?..
А кто погиб? Брайан, я что-то не припомню погибших!
* * *
Он вернулся наконец в свою маленькую одинокую квартирку в многоязычной столице, когда небо снова стало заполняться догорающим прахом древних машин.