Это точно не вулканический пепел.
Я тоже так думаю.
Это может быть что-то космического происхождения.
Может быть.
В таком случае это может быть связано с гипотетиками.
Во время Спина все строили бесконечные предположения о гипотетикахпо-прежнему загадочных существах, забросивших Землю на несколько биллионов лет вперед в галактическое будущее и открывших ворота из Индийского океана в Новый Свет. Насколько было известно Турку, все эти рассуждения так и не привели ни к каким достоверным выводам.
Возможно. Но вряд ли это что-то объясняет.
Мой отец часто говорил о них. В частности, о том, что мы склонны забывать, насколько Вселенная сейчас старше, чем она была до Спина. Она могла измениться так, как мы себе даже не можем представить. В учебниках по-прежнему пишут, что кометы и метеоритыэто обломки малых космических тел. Здесь, на Земле, где угодно. Но все это не более чем локальные наблюдения, притом устаревшие на четыре биллиона лет. Существует теория, что гипотетикине биологические организмы и никогда ими не были
Машина Лизы с трудом преодолела поворот на дороге, скользкой от пепла.
Отец Лизы был университетским профессором. Прежде чем пропал.
Возможно, они сеть самовоспроизводящихся машин, ж и пущих в холодных частях галактики, за пределами планетарных систем, с очень замедленным метаболизмом. Они поглощают лед и генерируют информацию
Как те репликаторы, что мы запускали во времена Спина.
Да. Клеточные автоматы. Только куда более старые, чем наши.
Неужели профессора рассказывают такое дочерям школьного возраста? Или она сейчас говорит что попало, лишь бы не поддаваться панике?..
Ну и что?
Может быть, и эти метеоритные дождине просто космическая пыль. Может, это
Прах гипотетиков, докончил он за нее.
Ну, такое предположениеэто просто бред.
Теория ничуть не хуже других. Не подумайя не такой уж скептик. Просто мы понятия не имеем, что все это такое. Из чего оно состоит. Может, оно и космического происхождения, но чем ты это докажешь?
А откуда это, по-твоему? Все эти трубки, шестеренки
Не торопись с выводами. Люди на этой планете всего лишь тридцать лет. И все думают, что все давно исследовано, изучено, понято. Чушь собачья! Мы не знаем об этом ничего. Вообще ничего. Даже если это «из-за гипотетиков». Тридцать лет подряд в это время бывали метеоритные дожди, и никогда не случалось ничего подобного.
«Дворники» сгоняли пыль к краям ветрового стекла. Турк видел людей на тротуараходни бежали, другие прятались под навесами. Из окон выглядывали встревоженные лица. Завывая и сверкая мигалкой, мимо промчалась машина полиции Временного Правительства.
Может, сейчас происходит что-то необычное там, куда мы не можем заглянуть.
А может, это Небесный Пес отряхивается от блох. Лиза, пока рано о чем-либо говорить.
Она удрученно кивнула, заводя машину в гараж дома, где жила, бетонной башни, словно пересаженной сюда из Майами. Здесь, на закрытой подземной парковке, ничто не напоминало о происходящем снаружи, разве что пара пылинок в неподвижном воздухе. Лиза вставила свою карточку в прорезь кодового замка лифта.
Ну, вот и все, сказала она.
«Пока все, а дальшекто знает», подумал Турк.
ГЛАВА 4
Лиза подобрала ему халат размером побольше, чтобы он смог его натянуть, и предложила постирать одеждувдруг остатки пыли на ней все-таки ядовиты. Потом настал ее черед отправиться в душ. Когда она принялась мыть голову, вокруг сливного отверстия образовалась серая лужица.
Дурное предзнаменование, подумала она. Может, пепел так и не прекратит падать, пока не погребет под собой весь Порт-Магеллан, как Помпею. Она стояла под душем, пока в слив не потекла чистая вода.
Зато время, что она была в ванной, дважды выключался свет.
Электросеть в Порт-Магеллане была до сих пор довольно допотопной. Наверняка трансформаторам немного нужно, чтобы выйти из строя. Она попыталась представить себе, что будет, если «шторм»как это назвали по телевизорупродлится еще день, два или больше. Погрузившийся в темноту город. Спасательные корабли ООН, прибывающие в гавань. Солдаты, эвакуирующие выживших Лучше о таком не думать.
Она надела свежую рубашку и джинсы и вернулась к Турку. Свет пока горел. В ее старом фланелевом халате Турк выглядел очень сконфуженным и чертовски привлекательным.
До смешного длинные ноги, в шрамахследствие жизни, которую он вел до того, как стал пилотом в «Эранджи».
Он рассказывал, что прежде был моряком торгового флота, а первым его местом работы в Новом Свете стал трубопровод «Арамко». Большие, сильные, натруженные руки.
Он осматривался вокруг с таким видом, что это заставило Лизу взглянуть новыми глазами на свое жилище.
Широкое окно, выходящее на восток, плазменная панель, небольшая коллекция книг и дисков. Что он думает, глядя на все это? Жилье классом повыше, должно быть, того, что он называл «мой трейлер». Немного подчеркнуто домашнееслишком бросающаяся в глаза копия северо-американского быта, хотя ей самой оно казалось все еще немного чужим и необжитым. Сюда она перевезла все свои вещи после разрыва с Брайаном.
Но таких тем пока касаться не стоило. Турк смотрел местный новостной канал. В Порт-Магеллане существовали три ежедневные газеты и всего один канал новостейпод надзором безлично-мультикультурного консультативного совета. Он вещал на пятнадцати языкахи ни на одном, как правило, никогда не бывало ничего интересного. Но сегодня ему было чем заняться. Съемочная группа отправилась в гущу событийснимать репортажи на осыпаемых пеплом улицах. Тем временем двое комментаторов зачитывали сообщения и прогнозы управлений Временного Правительства.
Сделай погромче, попросила Лиза.
Переключаясь с десятого на португальский и обратно, они посмотрели репортаж о переполненном автобусе туристов, отчаявшихся добраться до своего круизного лайнера. Из-за загрязненной атмосферы качество сигнала было хуже некуда, а связь с судами то и дело прерывалась. Лаборатории Геофизического надзора проводили экспресс-анализы пепла, но результаты пока не объявлялись. Впрочем, комментаторы утверждали, что он не представляет серьезной опасности для здоровья, если не считать возможных обострений легочных заболеваний. Делались неуверенные предположения о связи пепла с ежегодным метеоритным дождем, но ни подтвердить, ни объяснить этого никто не мог. Самое лучшее, что могли пока посоветовать эксперты, это закрыть в домах окна и двери и ждать.
Все дальнейшее повторяло уже сказанное. Лиза и без репортеров понимала, что жизнь в городе постепенно замирает. Обычного ночного шума не слышалось, не считая завывания сирен экстренных служб.
Турк выключил звук и сказал:
Моя одежда, наверное, уже готова.
Он подошел к встроенной стиральной машине, достал уже высушенные футболку и джинсы и отправился в ванную переодеваться. Там, на озере, он вел себя куда менее церемонно. Как и Лиза, впрочем.
Она постелила ему на диване. Потом спросила:
Как насчет стаканчика на ночь?
Он не возражал.
Сходив на кухню, она разлила по стаканам все, что было в початой бутылке белого вина. Турк раздвинул жалюзи и, стоя, вглядывался в темноту. За окном ветер нес все прибывающий поток пепла. Даже в помещении слегка чувствовался его сернистый запах.
Похоже на диатомовый грунт, сказал Турк, принимая у нее стакан.
На что?
На планктон. Такие мельчайшие морские организмы. Когда они умирают, их панцири оседают на дно, образуя что-то вроде ила. Если поглядеть на него под микроскопом, то видны детали его строениявсе эти звезды, шипы и тому подобное.
Лиза смотрела, как летит пепел, и думала над словами Турка. Останки некогда живого, оседающие во взвихренном воздухе. Панцири мертвых гипотетиков.
Ее отец бы не удивился.
Она все смотрела на пепел. Телефон опять зазвонил. Лиза взяла трубку. Сейчас ей важно было не отгораживаться от внешнего мира и заодно успокоить всех, кто мог из-за нее волноваться. Мельком подумала, не без чувства вины: хоть бы это был не Брайан. Но это был именно он.
Лиза? сказал он. Я за тебя так волновался. Где ты?
Она пошла на кухню, как бы символически выбирая нейтральную зону между Брайаном и Турком.
Со мной все в порядке. Я дома.
Слава богу. Сейчас непонятно везде, что творится.
А ты как?
Я на работе. Мы все тут. Будем находиться в консульстве, сколько возможно. Тут есть спальня для гостей. И генератор, так что без света не останемся. У тебя есть свет?
Пока есть.
Половина китайского квартала в темноте. А ремонтники отказываются выезжать.
У вас кто-нибудь понимает, что происходит?
Голос Брайана казался как будто надломленным. Так бывало, когда он нервничал или был чем-то очень расстроен.
Нет, никто ничего не понимает
И когда это прекратится?
Спроси что-нибудь полегче. Но не может же это длиться вечно.
Хорошее утешение. Только вот Лизу оно сейчас совсем не успокаивало.
Ладно, Брайан. Спасибо, что позвонил. У меня все хорошо.
Он помолчал. Ему явно хотелось сказать что-то еще. Последнее время ей часто казалось, что ему хочется сказать что-то еще. То ли объясниться в чем-то, то ли даже предложить снова пожениться.
Если у тебя будут какие-то затруднения, позвони мне. Ладно?
Она поблагодарила его еще раз и вернулась к Турку, оставив телефон на кухне.
Твой бывший? спросил Турк.
Он знал об ее сложностях с Брайаном. Там, на горном озере, в непогоду, она рассказала ему немало всякого о себе и своей жизни. Она кивнула.
Я тебе здесь не мешаю?
Нет, ответила она. Не мешаешь.
* * *
Они сидели с Турком, глядя повторяющиеся новости. Часам к трем ночи ее охватило изнеможение, и она, пошатываясь, пошла спать. Но, даже несмотря на это, какое-то время не могла заснуть, съежившись под простыней, словно это могло защитить ее от того, что сыпется с неба. «Это еще не конец света, говорила она себе. Просто что-то очень непонятное и неприятное».
Диатомовый грунт. Панцири микроорганизмов. Допотопные времена. Зримое свидетельство того, что за время Спина Вселенная бесповоротно изменилась. Мир, в котором родилась она, был не тем миром, к которому привыкли ее родители, и родители родителей. Она помнила старую книжку по астрономии, еще дедовскую, в детстве она без конца ее перечитывала. Последняя глава называлась: «Одиноки ли мы во Вселенной?». Теперь половина этой книжки показалась бы нелепой и надуманной. Разумеется, не одиноки. Никогда уже больше люди не смогут смотреть на Вселенную как на свою частную собственность. Жизнь во всех своих многообразных проявлениях появилась задолго до эволюции человека. Гипотетики подготовили почву для нас. Но что будет дальше? Не зная их целей, как можно решаться принимать какие-то решения? Как будто кто-то может объяснить, почему Земля с только лет пробыла в темном погребе галактической истории, словно луковица тюльпана, или почему путь в Новый Свет пролег именно через Индийский океан. То, что падало сейчас с небес, было еще одним свидетельством колоссального человеческого неведения.
* * *
Она проспала дольше, чем предполагала. Было уже позднее утро. Солнечным его никак нельзя было назвать, но и особенно хмурым тоже. Турк стоял у окна и смотрел па улицу.
Вроде сейчас немножко получше? спросила Лиза.
По крайней мере не как вчера.
За окном по-прежнему сеялась и мерцала пыль. Но она падала уже не с такой скоростью, и небо было сравнительно ясным.
Если верить новостям, сказал Турк, «осадки», как они это называют, прекращаются. Облако все еще над нами, но его сносит в глубь материка. По данным с радаров и спутников, все это должно закончиться уже к ночи. Самое большеезавтра к утру. Все побережье завалено пеплом.
Хорошие новости, сказала Лиза.
Это еще не все. Улицы пока не чистят. В Порту проблемы с электричеством. Говорят, несколько крыш рухнуло, но не в городе, а на мысах, в основномкемпинги. Одна очистка доков потребует колоссальных усилий. Правительство заключило контракт на уборку, но пока нет ни финансирования, ни техники. Дороги забиты, машины стоят. Собираются качать воду из бухты в Порт, как только протянут трубы. Надеются смыть всю пыль в коллекторы.
А про токсичность что-нибудь говорят?
Нет. Сейчас передавали результаты анализов. Углерод, сера, силикаты, металлы И, как они выражаются, «необычные псевдоорганические соединения». Не знаю, что они имеют в виду. Но все это очень быстро распадается. В общем, острой токсичности нет, это опасно только для легочников и астматиков. А хроническойкто его знает Пока советуют не выходить из дома, а если выходить, то только в маске.
Были какие-то предположения насчет происхождения всего этого?
Сколько угодно. В основном сплошная бредятина. Но кто-то из Геофизического Надзора высказал ту же самую идею, что тебе вчера пришла в голову. Что это материал космического происхождения гипотетического.
Словом, никто ничего не знает.
Ты хоть поспал?
Немного.
Завтракал?
Не хотел без спросу хозяйничать у тебя на кухне.
Я плохая повариха. Пойду-ка все же приготовлю омлет и кофе.
Тебе помочь?
Нет, ты мне будешь только мешать. Подожди пару минуток.
Пока сковородка разогревалась, Лиза смотрела в окно. Гигантский город-полиглот, калейдоскоп, в котором перемешались все культуры. Выросший на краю материка за какие-то тридцать лет, он тонул теперь в зловещей серости. Было ветрено, пепел покрывал пустые улицы и сеялся над, кронами деревьев вдоль Рю Аббас.
Посыпав омлет чеддером, она подцепила его лопаткой. На сей раз он не соскользнул с лопатки, как обычно, и не слипся в ком. Она вернулась в комнату, держа в руках две тарелки. Турк стоял и разглядывал ее «офисный» уголок.
Стол, клавиатура, толстые папки, маленькая библиотека.
Твое рабочее место писателя?
Ага.
Если бы. Она поставила чашки на кофейный столик, Турк уселся рядом с ней на диване, согнув свои длинные ноги держа чашку на коленях.
Класс, сказал он, когда попробовал омлет.
Спасибо!
А твоя книга как с ней дела?
Она поморщилась. Книгивоображаемой книги, ради которой она будто бы осталась в Экватории, никогда не существовало. Лиза была по образованию журналисткой. Ее отец пропал без вести двенадцать лет назад, когда они жили всей семьей уже здесь, в Новом Свете. То, что после неудачного замужества она взялась писать мемуары об отце, выглядело довольно правдоподобно. Обычно этому верили.
Понемногу движется, ответила она.
Тебе удалось узнать что-нибудь новое?
Несколько интервью. Побеседовала не без пользы с папиными прежними коллегами по университету.
Это была правда. Она ушла с головой в перипетии ломанной судьбы своей семьи. Но писать ничего не писала, кроме заметок для себя.
Помню, ты говорила, что твой отец интересовался Четвертыми.
Он интересовался всем.
Роберт Адамс приехал в Экваторию по контракту между Геофизическим Надзором и открывшимся в Новом Свете Американским университетом. Он читал курс геологии Нового Света и занимался полевыми изысканиями на Дальнем Западе. В отличие от Лизы он действительно работал над книгой под названием «Планета как артефакт»очерком геологической истории Нового Света как небесного тела, сформировавшегося при активном участии гипотетиков.
Что он интересовался общинами Четвертых, тоже было правдой. Но то был его человеческий, а не исследовательский интерес.
Та женщина на фотографии, спросил Турк, она из Четвертых?
Может быть. Скорее всего. Лиза не была уверена, стоит ли ей сейчас вдаваться в подробности.
А как ты это поняла?
У меня есть еще одна ее фотография. Лиза положила вилку и повернулась к нему. Рассказать тебе все с начала?
Если хочешь, конечно.
* * *
Первый раз Лиза услышала об «исчезновении» отца после того, как он три дня подряд не возвращался из университета. Ей только что исполнилось пятнадцать. Полицейские из местного отделения пришли и стали допрашивать мать. Лиза стояла за дверью и слушала их разговор. Отец исчез. То есть как обычно, ушел с работы, сел в машину, поехал привычной дорогой и пропал где-то на полпути между университетом и домиком в окрестностях Порта, который они снимали.
Это не укладывалось ни в какие рамки. Этого просто не могло быть.
Но расследование продолжалось. Всплыла тема увлечения ее отца Четвертыми. Мать Лизы снова стали допрашивать, теперь уже люди по большей части в штатском, а не в униформе, из Управления Генетической Безопасности. Имел ли интерес мистера Адамса к Четвертым личный или профессиональный характер? Часто ли он сам заговаривал о долгожительстве? Страдал ли от каких-либо симптомов, характерных для генетической перестройки и как-то связанных с марсианской биотехнологией продления жизни? Был ли особенно сосредоточен на всем, что связано со смертью? Несчастлив в семье?
«Нет», отвечала мать. Точнее, чаще всего она отвечала: «Нет, блин!.. Ни хрена подобного». Лиза помнила, как мать сидела во время допросов за кухонным столом, бесконечно пила коричневый, цвета ржавчины, ройбуш, и повторяла: «Нет, блин, нет!»
Тем не менее УГБ ухватилось за эту версию. Семейный человек, впервые приехавший в Новый Свет, проводящий много времени вне семьи, опьяненный непредсказуемой атмосферой пограничья, магией «четвертого возраста»лишних трех десятков лет к жизненному сроку Про себя Лиза не могла не соглашаться, что в этой логике имеется рациональное зерно. Если это так, ее отецдалеко не единственный, кто оставил семью, соблазнившись долголетием. Тридцать лет назад марсианин Ван Нго Вен привез на Землю биотехнологию, продлевающую жизнь, которая в то же время кардинально изменяла человеческую личность, причем подчас эти изменения были почти незаметны для окружающих. Объявленная вне закона правительствами практически всех стран, она тем не менее продолжала широко практиковаться на Земле в катакомбных общинах Четвертых.
Мог ли Роберт Адамс бросить семью и работу, чтобы стать Четвертым? Инстинктивный ответ Лизы был тот же, что у матери: нет. Не мог. Он не мог так поступить с нимини за что, ни при каких обстоятельствах.
Но действительность поколебала эту веру. У ее отца были странные связи за пределами университетской среды. К ним домой приходили люди, не имевшие никакого отношения к его работе. Он не представлял их семье, а на вопросы, что это за люди и зачем они приходят, отвечал крайне уклончиво. Кроме того, именно среди ученых культ Четвертых пользовался наибольшей популярностью. Новую технологию первым освоил физик Джейсон Лоутон. Он поделился ею с друзьями, которым доверял, и с тех пор она стала достоянием преимущественно интеллектуалов.
«Нет, блин!» Но могла ли миссис Адамс предложить другое какое-то объяснение?..
Лиза тоже не могла.
Расследование УГБ, как и полицейское, ни к чему не привело. Год спустя мать Лизы купила билеты на пароход в Калифорниюсебе и дочери. Удар, сломавший ее устоявшуюся жизнь, согнул, но не смог сломать ее самупо крайней мере внешне. В ее присутствии никто не смел заговаривать не только об исчезновении Роберта Адамса, но и о Новом Свете вообще. Молчание лучше домыслов и бестактностей. Этот урок Лиза хорошо усвоила. Как и у матери, ее боль и желание узнать, что же на самом деле случилось, осели в каком-то глубоком тайнике ее души, где хранится все, что не поддается осмыслению. По крайней мере до замужества и перевода Брайана в Порт-Магеллан. Воспоминания внезапно ожили, рана заболела с новой силой, словно никогда и не заживала. Как будто за это время всё, что так мучило ее, очистилось внутри нее и повзрослело вместе с ней.
Она начала расспрашивать друзей и коллег отцанекоторые из них все еще жили в городе. И все эти вопросы сводились к одному: к существованию общин Четвертых в Ионом Свете.
Брайан поначалу старался ей чем-то помочь. Он не одобрял ее дилетантских расследований, затрагивающих потенциально опасные вещи. Лиза теперь думала, что, наверное, это стало одним из тех звоночков, которые дали ей попить, что с Брайаном дальше жить не стоит. И тем не менее это он находил все сведения, которые были ей нужны, пользуясь своим служебным положением в УГБ.
Гак вышло и с этой фотографией.
А та вторая фотография сказала Лиза.
Уезжая из Калифорнии, она захватила с собой множество вещей, которые мать все время грозилась выкинуть, в том числе диск со снимками родителей, сделанными в Порт-Магеллане. В основном с университетских вечеринок, обычно проводившихся в доме Адамсов.
Лиза отобрала несколько снимков и показала их давним друзьям семьи в надежде, что они смогут опознать тех, кого не шала она сама. Ей удалось установить имена почти всех, За исключением однойтемнолицей старушки в джинсах. На фотографии она стояла в дверях, поодаль от толпы к уда более изысканно одетых университетских преподавателей, и выглядела нервной, встревоженнойсловно пришла без спроса в незнакомый дом.
Никто ее не знал. Брайан предложил пропустить снимок через программу распознавания изображений в Управлениивдруг на эту женщину что-то найдется. Это было последним из его благодеяний, которые Лиза привыкла называть про себя «уловками благородства». Великодушные поступки, все назначение которыхсклонить ее остаться с ним. Она согласилась, лишний раз заверив Брайана, что это не заставит ее изменить свое решение.
Поиск оказался успешным. Та же самая женщина несколько месяцев назад проходила видеоконтроль на пристани. В пассажирской декларации она значилась как Сьюлин Муа.
Ее имя появилось в поисках еще раз. В связи с Турком Файндли, у которого она заказала чартерный рейс через горы к Могиле Кубелика. В тот самый городок, куда так хотела попасть Лиза три месяца назад.
* * *
Турк внимательно выслушал все это, затем сказал:
Она ничего особенного не говорила. Заплатила наличными сразу всю сумму. Я высадил ее на аэродроме в Кубелике. Вот и вся история. Она не сказала мне, ни кто она такая, ни тем более, зачем ей нужно на Запад. Ты уверена, что она Четвертая?
Судя по тому, что за пятнадцать лет она почти не изменилась, очень может быть.
Так, может быть, самое простое объяснение и есть правда? Твой отец стал Четвертым и начал новую жизнь под новым именем?
Может быть. Но мне нужна не гипотеза, а правда. Что произошло на самом деле.
Ну узнаешь ты ее, и что потом? Это сделает тебя счастливее? Может, ты узнаешь что-то, от чего тебе станет только хуже. И горе вернется тогда с прежней силой.
По крайней мере, сказала она, буду знать, от чего я горюю.
* * *
Как часто бывало после разговоров об отце, он приснился ей ночью.
Вначале это был не сонвоспоминания. Вот они на веранде дома в горах в Порт-Магеллане. Он рассказывает ей о гипотетиках.
Они разговаривали на веранде, потому что мать Лизы терпеть не могла таких бесед. В этом и заключался самый разительный контраст между ее родителями. Оба пережили Спин, но после кризиса у них сложилось совершенно разное восприятие окружающего. Отец с головой бросился в тайну, влюбился в обнажившуюся чужеродность Вселенной. Мать, наоборот, делала вид, что ничего особенного не произошло, что стены дома и ограда садапрепятствия, вполне достаточные, чтобы сдержать поток времени. Лиза тогда не знала, чья позиция ей ближе. Она одинаково любила и материнский уют, и отцовские рассказы.
Она уснула, а отец продолжал рассказывать о гипотетиках. Лиза, онине люди, это большая ошибкасмотреть на них так. По иссиня-черному небу плыли безымянные звезды Экватории. Скорее всего это сеть более или менее лишенных разума машин. Но понимает ли она себя? Есть ли у нее разум в таком смысле, как у нас с тобой? Если есть, тогда все, что бы она ни помыслила, должно мгновенно охватывать пространство в сотни и тысячи световых лет. Пространство и время должны представляться им совершенно иначе, чем нам. Может быть, они вообще нас не замечают, мы для нихчто-то эфемерное, и если они и используют нас в каких-то своих целях, то бессознательно, как мы свои клетки мозга.
«Как Бог свои создания?»спросила Лиза во сне.
Да, вроде Бога, но слепого, ответил отец. Она тут же поняла, что он ошибается. Она ощущала все величие его видения, и в то же время материнский склад души надежно охранял ее от любых опасностей. И тут с неба спустились они. Разжали стальной кулак, засверкавший в звездных лучах, схватили отца и унесли, прежде чем она нашла в себе силы даже закричать.
ГЛАВА 5
Пыль отступала, уступая место серому дневному свету, а к вечеру перестала падать совсем.
В городе по-прежнему стояла зловещая тишина. Ее нарушал только рокот землеуборочной техникимашины трудились без устали, расчищая улицы от пепла. Где именно шли работы, нетрудно было угадать по густым волнам пыли, столбам серого мокрого месива и фонтанам брызг морской воды, вздымающимся над скоплениями домов и лачуг, магазинов, офисных зданий, рекламных щитов, в город уже протянули водомагистрали из бухты. Вымершая страна. Тем не менее на улицах попадались людив масках, платках и банданах, повязанных на лицо, пробирающиеся среди потоков воды и грязи. Их явно не волновал свой внешний вид. Они выглядели как массовка в фильме катастроф. Человек в перепачканной дишдаше с полчаса уже стоял перед закрытым арабским бакалейным магазином на противоположной стороне улицы, куря сигарету за сигаретой и глядя на небо.
Турк, как ты думаешь, этого больше не будет? спросила Лиза.
Что он мог на это ответить?.. Она ведь ждала от него не столько правды, сколько утешения.
Сейчаснаверное, нет.
Оба были слишком обеспокоены, чтобы уснуть. Он включил видеопанель, и они снова уселись на диване, пытаясь выловить из новостей что-то свежее. Диктор говорил, что облако сместилось во внутреннюю часть континента, и новых «аномальных осадков» не предвидится. Приходили эпизодические сообщения о выпадениях пепла из всех населенных пунктов на побережье от мыса Эйр до Эйкси, но, похоже, более всего досталось Порт-Магеллану. Ну и слава богу, думал Турк. Если этот вал протовешества причинил такой ущерб городу, для природных экосистем он мог бы обернуться катастрофойвымиранием видов, гибелью урожая и заражением почв, возможно, хотя доктор и утверждал, что, «согласно данным анализов», в пыли нет ничего особо токсичного. Разумеется, характер осадков, напоминающих части механизмов и ископаемые останки, тоже привлек к себе внимание. Микрофотографии пепла выявили в нем множество скрытых формкривые колесики и шестерни, срезанные конусы, напоминающие раковины крохотных моллюсков, сложные и причудливые комплексы всяких неорганических соединений. Как будто где-то на орбите рассыпалась какая-то гигантская машина, и только самые стойкие ее частицы выдержали падение и не сгорели в атмосфере.
Они провели так целый день, не выходя из дома. Туркв основном, стоя у окна, Лизазвоня и рассылая сообщения родным, прикидывая, что осталось из еды, на случай, если жизнь в городе надолго замрет. И понемногу между ними возродилось снова что-то вроде прежней близоститой близости-в-горах-на-озере, что потом исчезла в Порту. Когда она клала голову ему на плечо, Турк поднимал руку, чтобы погладить ее по волосам, и останавливался, возвращаясь мысленно к той ситуации, в которой они оказались.
Все хорошо, сказала Лиза.
Ее волосы пахли чем-то свежим («золотым»подумалось ему), когда он прикасался к ним, ему казалось, что под его пальцами шелковое платье.
Турк, сказала она, прости
Не за что.
За то, что я думала, что мне нужен какой-то особенный повод, чтобы приехать к тебе. Я тоже по тебе скучал.
Просто мне было очень не по себе.
Понимаю.
Пошли спать? Она взяла его руку и поводила ею себе по щеке. В смысле
Ему не надо было объяснять, в каком смысле.
* * *
Эту ночь он провел с ней. Следующую тоже. Не потому, что у него не оставалось выбора, побережье в основном уже расчистили, а потому, что иначе ему бы вряд ли когда-то выдался такой шанс.
Но и оставаться у нее бесконечно он тоже не мог. Он протянул еще одно утро, занимаясь завтраком, пока Лиза беспрестанно звонила. Удивительно, думал он, сколько же у нее друзей, приятелей, родни. По сравнению с ней он чувствовал себя просто отшельником. Сам он звонил только клиентам, рейсы которых приходилось переносить или отменятьхотя отмена рейсов сейчас ощутимо била по его карману, да паре друзей и механиков с аэродрома, у которых могли возникнуть вопросы, почему это он не пришел вчера с ними выпить по стаканчику. Он вообще был не слишком общителендаже собаку, и ту не решался завести.