Дирк посмотрел со странной нежностью, воздерживаясь от мысли, что этот шутник был колючкой у него в заднице, на своего первого офицера.
М-р Сплок, разве у вас никогда не возникало желание расслабиться. Выпить? Развлечься с девушками?
Прошу прощения! Сплок судорожно сглотнул, поражённый таким бесстыдством. Расслабиться? Выпить? Развлечься! Думаю, нет.
Вы знаете, что я имею в виду. По крайней мере я надеюсь, что вы знаете, что я имею в виду. Когда-нибудь вы должны будете рассказать мне о своём процессе воспроизводствахотя с другой стороны, может вам лучше этого и не делать. Так что расслабьтесь. Отдыхайте. Получайте удовольствие.
Я не только никогда не думал о таких вещах, сказал Сплок, громко сопя сквозь расширенные ноздри, но я также удивлён, сэр, что вы все это делаете.
Вы наблюдали меня в состоянии морального или физического кризиса, ответил Дирк.
Могу я говорить откровенно?
Давай, Сплок.
Состояние кризиса больше вам подходит, сэр.
Дирк рассмеялся и швырнул недоеденный хотдог в пенящийся прибой. Рыба-уборщик, которая была ничем иным, как переработчиком, впадающим в спячку при отсутствии мусора, подхватила его и тут же сожрала, оставив пляж таким же девственно чистым, каким он был раньше.
Это место приводит меня в необыкновенно беззаботное расположение духа, сказал Дирк. Ты не можешь представить, что для людей значит настроение, так как у тебя это понятие отсутствует. Но могу уверить тебя, оно управляет всей нашей жизнью.
Нонсенс, капитан. Вашей жизнью управляет чувство долга. Вы также любите своего Бога, если он у вас есть, и я когда-нибудь обязательно расспрошу вас об этом.
Всё верно, м-р Сплок, все совершенно верно! Но иногда даже лучшим из насне то, чтобы я претендовал на это звание, но не это суть важнодаже лучшим из нас, говорю я вам, требуется небольшой отдых от суровой страны высоких моральных качеств и религиозного утешения.
Теперь вы говорите как контр-Дирк, заметил Сплок.
Нет, мы сразили его в честном бою. Мы бились на стороне Карла Великого и Христианства; он был за Султана и Ислам. Так как мы победили, то это говорит о нашей правоте, не так ли, Сплок?
Вы можете убеждать себя в чём угодно, ответил Сплок. Но должен заметить вам, сэр, с вашего любезного позволения, что это все абсолютная софистика. Или, как говорят на нижних палубах, полнейшее дерьмо собачье.
Вы хорошо манипулируете словами, милый мой Сплок, но вы не обратили внимание на демоническую сторону личности человека. Или вы её отрицаете?
Нет, существует достаточно много её доказательств, ответил Сплок. Только я думал, что вы победили её, Капитан.
Ну почему же, Сплок! Это именно то, что я собирался сделать. Я поборол демоническую сторону, но это значит, что я имею право взять короткий отпуск когда пожелаю, не так ли?
Полагаю, что можете, ответил Сплок. Но для этого не слишком подходящее время, не так ли? Историк Чужих всё ещё остаётся на свободе, и для Земли это ни коим образом не означает безопасность.
Дирк пожал плечами.
Это жизнь. Один непредвиденный случай за другим. Смею предположить, наш род может позволить нам немного здесь отдохнуть и пока обойтись без нас. Или выражаясь более кратко, Галактика может обойтись без того, чтобы я её спасал, на то время, пока я немного отдохну. И понапиваюсь.
Сплок, явно шокированный, ответил не сразу. Он ходил взад-вперёд, заложив руки за спину, с жёстким и упрямым выражением лица, в противоположность Дирку, медленно прогуливавшемуся, словно достигший половой зрелости мальчик, наслаждавшийся своей первой эрекцией.
Сплок взглянул на командира и внезапно по его лицу пробежала волна понимания. Перемена в его поведении была так разительна, что Дирк её сразу заметил.
Сплок, старина, ты явно что-то обдумываешь. Давай выпьем, и ты мне все расскажешь.
Выпить? Если хотите, сэр, я составлю вам компанию, хоть сам и не пью. А что касается того, о чём я думаю, то это, полагаю, называется аналогией. Мне это в самом деле нравится, так как у меня не часто возникают аналогии.
Ладно, старик, расскажи об этом.
Не сейчас, сэр. Позднее.
Как хочешь, сказал Дирк. Давай выпьем.
Он направился в «Грязный Дик», где с заиндевелым стаканом в руке ждал Билл.
* * *
Хотя Дирк предоставил себе неограниченную свободу, то же самое не распространялось на команду «Смышлёного». М-р Сплок, как второй офицер, шокированный увиденным, отменил все увольнительные. Корабль стоял задраенным и со включёнными на минимум, чтобы не разрежать батареи, щитами. Но даже минимальной мощности было достаточно, чтобы держать визитёров на расстоянии. Когда Дирк было запротестовал, м-р Сплок напомнил ему, что Дирк мог взять отпуск, но у него не было права распространять эту привилегию и на команду. Он заметил, что этот корабль находится на боевом дежурстве и следовательно все члены команды должны оставаться на боевых постах. Что полностью было ложью, так как Сплок, уже имевший счастье лицезреть пьяные оргии матросов, точнее космических матросов, был склонен лучше загрузить их отупляющей скукой работы.
Капитан был не согласен, но после прибытия на Ройо у него больше не было ни сил, ни желания протестовать и отстаивать свою точку зрения. Он был в отпуске; было глупо пытаться командовать; было бессмысленно снова ввязываться в эти непрерывные споры; каждый сам за себя. Каждый должен усердно трудиться ради собственного спасения и какого чёрта, думал Дирк, ему в это ввязываться, пусть остальные сами о себе заботятся.
На пляже его приветствовали прелестные молодые женщины. Дирк знал, что он красив, но это было лишне. Без малейших сомнений он с потрясающим энтузиазмом окунулся в изнеженную жизнь. С цветочками в волосах и глупой улыбкой пресыщения на губах, он лениво бродил по пляжам этого планетарного рая. Леди, с которыми он гулял, говорили не очень много, но это Дирка не беспокоило. Итак люди чересчур болтливы. Дирк очень быстро привык к тишине. Какое отличие от жизни на борту корабля, с этими бесконечными разговорами и мелкими проблемками. Он теперь часами мог сидеть на побережье и просто любоваться вечерним солнцем. Он мог любоваться рыбками-уборщиками и играющими в волейбол людьми. Он мог наслаждаться пуншем и ездой на американских горках. И всё такое прочее. Иногда он чувствовал некоторые угрызения совести по отношению к команде. Сплок даже не позволял им наблюдать происходящее по видеомониторам. Несчастные простаки находились в раю, и даже не знали этого!
Дирк и Билл стали хорошими товарищами по выпивке, с вечно торчащим у них за спинами Сплоком, которые сидел в «Грязном Дике» с чашечкой ледяного чая, пока Билл и Дирк шумно смеялись над всем, о чём бы ни заходила речь, накачиваясь ромом.
За годы тренировок у Билла выработалась огромная вместимость. Но он к тому же был лентяем, и плюс ко всему в нём росла ненависть к тяжёлому похмелью каждым утром. Побуждаемый к сдержанности похмельем и зарождающимся алкоголизмом, а возможно под влиянием в моменты протрезвления прекрасной и благоразумной Иллирии, он предложил проводить кутежи раз в неделю, а в остальные дни играть в волейбол.
Дирку не понравилась эта мысль. В доктринёрском экстазе он настаивал на ежедневных попойках, утверждая, что если не упражняться, то теряется свобода, а вседозволенностьлучшее из упражнений. Дирка влекла в море удовольствий та же самая дьявольская активность, которая вела его в течение всей высокоморальной карьеры как старшего офицера самого большого, быстроходного и прекрасного космического корабля во всём Военном Флоте Земли. Он находил удовольствие в законах и высмеивал намёки, так как чувство долга может подавить даже чувство юмора.
По прошествии некоторого времени, так как попойки изрядно надоедают, когда один трезв, Билл стал околачиваться со Сплоком, пока Дирк проводил большую часть дня в пьяном ступоре. Иллирии это не нравилось, так как ей не нравился Сплок. Она ему не верила. У него была внешность одного из тех людей, которые не любят, когда другим хорошо, и делают всё возможное, чтобы испортить им удовольствие. Но Билл был непреклонен. Он пояснил, что ему необходимо проводить некоторое время с парнями. Она поинтересовалась, почему он не хочет завести дружбу с кем-нибудь из местных ройонцев. Билл объяснил, что общение с ними несколько затруднительно, так как они очень медленно говорят, да и то все в серфинговых терминах, менявшихся каждый год. Откуда Биллу знать, что «скатимся с устья горы ямкоделателя» означает «пойдём на пикник сегодня вечером»? К тому же идти на пикник не было никакого смысла, так как ройонцы-мужчины говорили исключительно о волнах. Они вели счёт и хранили воспоминания о каждой виденной ими за день волне, хотя каждое последующее запоминание новых волн за день затирало воспоминания о предыдущих, за исключением небольшой части их памяти, содержащей историю Величайших Волн Всех Времён. Это давало тему для плодотворных дискуссий:
Помнишь старую 22 в год Болотной Курицы?
Даа. Она походила на двойную 2456 в год Огненного Ибиса.
И тому подобное.
Билл пытался завязать разговор. Иногда, когда изрядно поднабравшись он развязывал язык, Билл придумывал года величайших волн. И все соглашались с ним, что это была великая волна и великий год. Было трудно сказать, верили они ему или просто не хотели оскорбить его чувства. В любом случае, это не играло никакой роли.
Капитан Дирк не был хорошей компанией. Он всё больше становился фаталистом, бормоча что-то насчёт «прорыва спиритического удовольствия» и вытирая при этом стекающую по подбородку отталкивающую белесую слюну. Так что Билл составил компанию Сплоку.
Он нашёл Сплока постижимым. Сплок напоминал ему многих сержантов, которых он знал. Недостаток чувств и полное отсутствие чувства юмора никогда не вредили воинскому духу.
Не думаю, что мне нравятся люди, однажды признался ему Сплок. Но я работаю с ними. Поэтому я должен понимать их и учитывать их склонности. И, хоть я и не должен говорить этого, но мне кажется, что Дирк сбился с пути.
Да, и он в самом деле страдает, действуя таким образом, сказал Билл. И хотя я и не собирался говорить этого, но всё это начинает надоедать; понимаешь, что я имею в виду, иметь все что пожелаешь, когда бы ты этого ни пожелал. Это всё равно, что вообще ничего не иметь. Забавно, не правда ли?
По-видимому, не для человека, ответил Сплок.
Что бы это ни было, мне это начинает слегка надоедать.
Почему бы тебе тогда не вытащить Разрушитель и не убраться отсюда? спросил Сплок.
Не могу. Разрушитель не прибыл сюда со мной.
Почему?
Кто может сказать, какие тёмные мысли скрываются в банках памяти Разрушителя?
Ты действительно хочешь выбраться отсюда? спросил Сплок.
Полагаю, да. Правда я не спешу возвращаться в Десант. Но во всяком случае меня уже тошнит от пикников.
Ты единственный, кому я могу здесь доверять, сказал Сплок. И я по вполне очевидным причинам боюсь позволить кому-нибудь из членов команды покинуть корабль. Ты готов использовать увёртки в благих намерениях?
Чёрт возьми, ясолдат. Ложьмой способ выжить.
Тогда слушай внимательно. У меня есть план, который может оказаться рискованным, даже опасным.
* * *
Капитан Дирк стал любимцем ройонцев. Он читал им каждый день лекции на их любимые темы, вроде «Превосходство Принципа Удовольствия»; «Великое Искусство Праздности»; и «Ничего не Делание как Священное Призвание». Ройонцы, как и некоторые другие галактические расы, с удовольствием слушали объяснения и оправдания в философских терминах своим пристрастиям. Они спонтанно организовали фэн-клуб. Толпы их сопровождали Дирка, куда бы он ни направлялся, даже в постель. Дирк не показывал ни малейших знаков того, что ему нравится подобное внимание. Его приводило в смущение такое постоянное количество людей, хватавших его за одежду и повторявших «верно», вокруг.
Билл никогда не ходил на лекции Дирка. Он проводил большую часть времени в горах позади пляжа, флегматично прохаживаясь по сладко пахнущей траве в поисках пчелиных ульев. Иллирия сопровождала его в нескольких таких экспедициях, но быстро потеряла интерес. Ей не так уж сильно и нравился мёд.
Зачем утруждаться, спрашивала она у Билла, когда шоколадные кустарники и марципановые деревья обеспечивают нас восхитительными сладостями? А ты пробовал плоды с кустарника кремовых слоек?
Но Билл к этому не проявлял ни малейшего интереса. Мрачного, тихого и смущённого, его можно было видеть каждый день таскающим грубый мешок, который дал ему Сплок. День за днём он бродил там, и мешок становился заметно тяжелее и полнее. Билл никому не показывал его содержимое. Однако было очевидно, что Сплок знал, что собирает Билл. Двое мужчин обменивались холодными кивками, когда Билл возвращался на никогда не заканчивающуюся вечеринку, в которую превратилась его жизнь.
Ройонцы глухо роптали, что Билл и Сплокоба чокнутые. В их жизни похоже не было места для удовольствий. А так как получение удовольствия можно сказать было религией Ройо, то того, кто не любил это, справедливо было бы считать враждебно настроенным. Так однажды решила группа ройонцев во время последнего послеобеденного заседания после сёрфинга и пикника. Весь вопрос был в том, что делать с ними. Один смелый теоретик даже предложил обучиться жестокости. Ройонцы никогда не воевали. Даже редкие семейные ссоры неизменно заканчивались весёлыми словами «На сёрфинг!» Конечно же они слышали о жестокости. О ней им рассказывали путешествующие торговцы. Жестокость заключалась в вышибании мозгов. Ройонцы могли это понять и оценить возникающие при этом преимущества. Вся проблема была в том, что они никогда раньше этого не делали и опасались сделать что-то не так. Все они рождались с умением катания на сёрфинге, которое было заложено в их гены каким-то спортивным богом в далёком прошлом. По крайней мере так они полагали. Ройонцы ничего никогда не делали за исключением того, что делали хорошо. Это и вызывало у них трудности в использовании жестокости. Кто начнёт первым? И если у него ничего не получится, должны ли остальные смеяться над ним? В серфинговой культуре очень важно не потерять лицо.
Они как раз пришли к решению, что возможно они могли бы все вместе одновременно наброситься на Билла и затоптать его до смерти, и в этом случае не будет никакого смущения, так как они будут делать это вместе и одновременно. Сплок, однако, смог предвидеть такой оборот событий, так как был очень умным, а поведение большинства гуманоидов было чрезвычайно предсказуемо. Он сказал Биллу:
Мы приближаемся к тому, чтобы вскоре начать действовать.
Здорово. Я собрал все вместе и мы готовы выступить в любое время, когда скажешь.
Тогда сегодня ночью, когда взойдёт луна.
Какая луна?
Та, которая маленькая голубая. Он восходит после захода зелёной.
Договорились, сказал Билл и отправился на как он надеялся последний свой пикник на Ройо.
После восхода маленькой голубой луны Билл был в оговорённом месте, в рощице за которой проходила узкая, но чётко очерченная тропинка, ведущая к месту стоянки «Смышлёного».
Ты захватил мешок? спросил Сплок.
Вот он. Билл приподнял тяжёлый мешок и потряс его. Внутри перекатывалось что-то массивное, бесформенное и тягучее. И совсем не издавало звука.
Пошли, сказал Сплок. Они подошли к кораблю. Тот покоился на днище, окутанный слабым электролюминесцентным туманом. Сплок вытащил из сумки на поясе исполнительный переключатель и нажал три раза на кнопку. Энергетический экран исчез. Он ещё дважды нажал на кнопку. Открылся люк. Ещё одно нажатие привело в действие эскалатор, который должен был поднять их внутрь.
Пошли, сказал Сплок.
* * *
Вся команда «Смышлёного» собралась в Центральной Комнате Отдыха, смотря древнюю кинокартину и буйно потешаясь над ужимками древних обезьян, изображающих чаепитие. Они предварительно накачались присланным дистрибьютором фильма вместе с плёнками не вызывающим привыкания наркотиком. Это была жевательная резинка, богатая Конголием-23, химическим соединением, присутствующим в молоке самок шимпанзе и убеждающем малышей шимпанзе, что ужимки шимпанзеэто смешно. Члены команды не любили принимать какие бы то ни было наркотики; даже соль вызывала подозрения. Но нужно было что-то делать, чтобы смягчить скуку ожидания на боевых постах на мирной планете, на которую им не позволялось даже смотреть сквозь поляризованные смотровые иллюминаторыСплок хитро прихватил с собой маленький поляризатор; а без него ничего не было видно, за исключением какой-то серой дымки с вкраплёнными в неё яркими пятнами.
Черт, Сплок, произнёс Ларри ЛаРу, новый юнга, обучающийся на радиста, где капитан Дирк, а?
У нашего капитана небольшие неприятности, ответил Сплок. Он в опасности, хотя и не осознает этого. Мы отправляемся его спасать.
Черт, это здорово! воскликнула Линда Ксью, молодая камбодийская секс-звёздочка, обучающаяся на Старшего Врача. Пожалуйста, расскажите побольше о нашем дорогом капитане, я имею в виду, что это здорово, что у нас появился шанс чем-то заняться вместо того, чтобы торчать здесь всё время в эластичных комбинезонах. Поймите, не то чтобы я жаловалась.