Голода он не чувствовал. Сегодня можно перетерпеть. Он не хотел слушать стоны жены. А рука. Пальцы и так отрастут.
Он обернулся в сторону клетки с существом. Оно нагло хрустело отрезанными пальцами с удовольствием, поедая их. В черных глазах блеснула радость.
Новость просто отличная - кто-то создает тварей против Пожирателей.
Он поднялся на кухню. Рита готовила чай, увидев Сергея нервно сглотнула.
- Это кто так?
- Существо. Людка сказала, что оно искусственное.
- Тю, и оно надо было лишаться пальцев из-за правды? - покачала головой Рита.
Сергей никогда не скрывал ничего от клана. Любая информация должна быть донесена. Сколько раз случалось, что лидер не говорил, а Пожиратели дохли как мухи. По крайней мере, так было в других кланах, до его собственного. Для него было принятие важной частью - каждый член клана знал, что творится в доме, если лидер принимал решение, то они его слушались безоговорочно. И благодаря такой тактике авторитет его был неоспоримым. Он знал какие важные решения следует принимать. И любой риск был оправдан.
Культя перестала кровоточить, но при этом раздался треск и усилившаяся боль - пальцы вновь отрастали. Медленно, но верно. Съешь он нежить процесс пошел бы быстрее.
В кухню вошел Виктор.
- Там Иван написал спросил сможешь ли ты Олю забрать, - спокойно сказал Виктор. Мужчина уже пятнадцать лет жил в этом доме. Седина коснулась висков, но как он любил говорить - сорок лет только начало жизни. Увидев руку и злобный взгляд Сергея, тяжко вздохнул. - Напишу, что не можешь.
Пелена боли затмила глаза.
- Если с Олей, что случится! Я ему лично крылья оторву и руки заодно! - рявкнул Сергей, но Виктор и бровью не повел.
Мужчина был обычным человеком. Однажды его спас Сергей из смертельной людской ловушки, установленной кем-то из богатых людей. И благодарный Виктор посвятил свою жизнь Пожирателям. Ему нравилось заниматься поиском информации, направлять их по месту мистических сущностей. Стал неким подобием интернетного Видящего. Вот только сил никаких не было. Лишь огромная человеческая благодарность. За это его Сергей уважал и не отдал ангелам для гипноза.
Кости пробивались как побеги молодых растений. Поначалу вылезли белые хрящи, постепенно покрывающиеся мышцами и мускулами, а затем и кожей. К вечеру рука будет восстановлено.
- В городе транспорт не ездит. Я написал Ивану, чтоб как-то сами добрались домой. Не волнуйся, ничего он с ней не сделает, - Виктор словил измученный взгляд Сергея.
Сергей верил, что Иван защитит Ольгу. Несмотря ни на что, брату он доверял больше всего. Даже сейчас самое дорогое сокровище было с ним.
17. Ради любви...
Ясное голубое небо с медленно тянущимися курчавыми облаками, плывущими словно улитки, сопутствовало новому дню.
Два войска стояли друг напротив друга - лучшие мужи и воины, мальцы и юнцы. Новый правитель был готов отразить удар врага. Он не позволит захватить свои земли. Крестьяне, простые люди, волей судьбы, отправленные на растерзание с двух сторон.
Были лишь люди - марионетки в борьбе властьдержащих.
руки дрожали, пот стекал ручьем под закрытыми кожаными доспехами.
Кто-то сегодня умрет, кого-то возьмут в плен, а кто-то выйдет из схватки победителем.
В первых рядах пошло волнение. Грязные лица с многодневным слоем пыли застыли с маской ужаса на лице. Солнце нещадно палило людей в кожаных доспехах и простых одеждах. Низкий мужчина застыл, сдувая прядку сальных волос, вылезшую из-под шлема.
Они стояли с открытыми и закрытыми, с полуопущенными и только начавшими открываться глазами.
Воины в белых доспехах с серебристыми нагрудными пластинами и в свободных сандалиях. Широкие спины с белыми крыльями закрывали первые ряды, а напротив в черных доспехах, закрывших все тело, с красными извилистыми узорами, будто стекающая лава, стояли демоны.
Мир двигался медленно...
птичка с желтовато-коричневым оперением и раскинутыми крылышками застыла над изумрудными травинками, подогнутыми ветром.
Она взлетела, едва заметными движениями крылья задвигались, и два войска бросились друг на друга. Сверкало оружие, лязгало, ныло, входя в тела. Кости ломались, кровь текла рекой. Людские громкие крики и лошадиное ржание плотно разносились по всему полю боя. Свет и тьма смешались воедино, разлетаясь лучами в стороны.
Трава окрасилась в красный цвет. Крылья ломались, головы в стальных шлемах летели прочь. Распадались на осколки темные и светлые, исчезали в пустоте, несясь в небо и землю. По обе стороны баррикад, по обе стороны войны.
Души кружились, стальные мечи отбивались друг от друга. А вскоре все затихло. Лишь стонущие раненные на земле, горы мертвых тел и падальщики кружащиеся в небе, затмевая клубы облаков.
Огромная черная червоточина разлилась посреди поля. Невидимая для людей, но видимая для ангелов и демонов.
Они шли рука об руку. Всадник на мертвом костяном коне и четырехкрылый архангел.
- Они найдут друг друга, как ты и просишь, - скрежащим голосом начал всадник.
- Диадема? - кивнув, спросил архангел.
- У меня, - ответил всадник, протягивая золотое украшение. - Не понимаю тебя совсем. Ради украшения? Между адом и раем, между людьми... Ради чего эта бойня?
- Ради их спасения, разумеется.
Они шли по полю битвы, дотрагиваясь до своих раненных собратьев. С оболваненными взглядами они вставали. Одни уносились в небо, другие в землю. Лишь червоточина жадно глотала духов.
- Для спасения душ, которых ты не знал при жизни? Ты безумен.
Архангел остановился и властно посмотрел на всадника. Хоть тот и был на коне и выше.
- Эта диадема. Символ предательства. Правитель свергнут братом. Но я хочу, чтоб она досталась им. Истинные влюбленные. Я верю в истинную любовь, а она порой требует жертв.
- Разделяй участь с тем, кого любишь? Забавно, Ханиэль, забавно, - раздался смешок внутри шлема. - Я принесу им диадему. Вот только потребуется небесная сила.
Архангел сжал диадему в руках, засветившуюся лазурным светом, сочившимся из рук.
Глаза всадника засияли красным светом, конь занервничал, заржал хрипящим звуком, разнесшимся по округе да так, что раненные вздрогнули. Командир, толкующий о том, куда девать пленных и раненных, нервно ощетинился, сглатывая комок, застрявший в горле.
Светлое свечение спало, а на его месте осталась лежать диадема, поблескивая переливчатой радугой. Всадник слез с коня и поднял украшение.
- Глупый архангел... Ради любви, - всадник покрутил вещицу в руках. - Посмотрим, что у них за любовь.
Он нашел ее, когда тварь рвала ее ногу. Мертвые боли не чувствуют. Но распадаются и улетают, собираясь по кусочкам вновь, пока в людском мире не зародиться жизнь. Дух скитается по пустыне, в болоте, пока не найдет выход. А если не найдет, то станет такой же тварью.
Диадема, найденная девушкой, вела их как маяк к месту, где был возлюбленный.
- Побрякушка выведет вас, но в ней заключена мощь. Тот, кто наденет - станет носителем силы и сможет побороть тьму. Это ваш подарок.
Девушка дрогнула от услышанного, но кивнула головой. Всадник знал, что гложет душу. Архангел и для него сделал лазейку. Как все удачно сложилось. Вскоре его войско сможет выйти на волю. Архангел, затуманенный высшей целью совершенно не задумывался о том, что с силой в диадеме, двое смогут открыть ворота из мира мертвых в мир живых.
Они встретились. Влюбленные объединились. И им стоит продолжать путь из царства смерти, королевства нежити, перевалочного мира.
Всадник уехал от пары, так же не спеша. Ему некуда торопиться. Это место его мир, обитель. Целая бесконечность ждет впереди. Верная подруга и спутница. Хотел ли он другой жизни? Он и сам не знает. Не помнит. Вот только одно он успел сделать - наложил свое заклинание. Если пара не влюбленная, то сила диадемы убьет. Искренне должны любить оба.
Морские волны бились о скалы, разбиваясь о камни и пенясь белой пеленой. Он слушал их ритм и сердце, учащенно бившееся о ребра. Любовь к правителю и будущей правительнице крепко-накрепко засела внутри. Он не считал, что поступил неправильно. Нет, он любил всех людей и то, что он сделал, не останется безнаказанным.
Ханиэль принял сложное решение вернуть их к жизни, но для этого потребовались бы многие жертвы. Смерть приняла свой дар и разрешила двум влюбленным выйти из своих владений.
Только не знал Ханиэль, что выход будет нелегким, что препятствия будут на пути. И не знал, что заключил в диадему чуть больше силы.
- Ханиэль, ты позволил развязаться войне. Решение принято и тебя ждет наказание, - они появились за его спиной. Боевые ангелы в серебряных доспехах и небольшими жезлами на поясе, способными превращаться в различные виды оружия.
- Я в них верю. Они выйдут из царства смерти, - спокойно ответил архангел, взирая на пучину.
- Безумец, если выйдут они, выйдут и мертвецы! Наказание будет приведено в действие. Твоя сила будет отнята! - крикнул черноволосый ангел со шрамом, пересекающим щеку.
Второй стоял молча с каменным выражением лица. Серые глаза горели гневом, а руки были напряжены, готовые вот-вот выхватить оружие.
- Я сильнее вас, - печально ответил Ханиэль, опустив уголки губ. - Братья, поймите. Любовь - ценное чувство. Без него никак и никуда. Нас учили любить ближних, людей, даже братьев наших бывших демонов.
- Ты предал людей ради двух. Влюбленных, - холодно ответил ангел.
- Истинная любовь - вечна! - вспылил Ханиэль. - Пока твое сердце черство, мое бьется сильно.
- Ты сам любил когда-то? - тихо спросил сероглазый.
- Да... - коротко ответил Ханиэль.
- Кого-то? Так, чтоб навсегда? Чтоб жизнь свою не представлять без него. Один воздух, одно дыхание на двоих и сердца, бьющиеся в унисон? - продолжал сероглазый. Взгляд становился все холодней. - ТЫ не знаешь, что это такое, но думаешь, что именно они достойны спасения.
Они налетели внезапно. Жезлы превратились в мечи, сменяясь копьями. Ханиэль отбивался мечом. Крылья становились плотными щитами. Длинное копье блокировало удары мечей. Они кружились, подсекали архангела. Пыль поднималась с земли. Вершина горы сверкала яркими бликами, отсвечивая искры. Ханиэль был силен и справиться с двумя ангелами не составляло труда, но он чувствовал, что отдал слишком много сил диадеме. Чуть ли не половину. Они брали на измор, то приближаясь, то отдаляясь от ударов, не позволяя коснуться себя. Ноги не держали, силы были на исходе. Все реже он стал отбивать удары, пропуская. Рука покрылась рубцовыми ранами. В ногу вошло копье, пригвоздив к земле. Вскоре бой прекратился. Боевые ангелы сумели скрутить Ханиэля, всадив второе копье в плечо.
- Безумный архангел, возомнивший себя вершителем судеб. Ради чего столько смертей? Что ты хотел этим доказать? -
Он злобно смотрел на ангелов.
Небо засветилось и сквозь непроглядные тучи на землю посыпались лучи. Свечение погасло, а на горе стало еще больше ангелов. Осуждающие взгляды смешивались с презрительными. Лишь в немногих он видел сочувствие. С ними он дрался, за них отдавал жизнь в борьбе с демонами, а сейчас они отвернулись. Никто не ожидал такого подвоха от одного из сильнейших архангелов. Он умело вел в бой, никогда не сдавал позиций, никогда не подводил товарищей и защищал их ценой своей жизни. Они боролись с демонами плечо о плечо. Он не был горд, но был упрям. Верил в предназначение и в отданную силу. Вера - единственный союзник.
- Мертвые вышли из царства смерти.
Стальной клинок опустился к прожилкам крыльев. Одной за одной ниточкой, стежком вырывались они. Жилка, за жилкой и белоснежные крылья упали на землю, разлетевшись перьями в стороны и исчезнув серебристыми искрами. Он истошно кричал, чувствуя, как боль распространяется по всему телу. Раны, нанесенные в бою, почти зажили, но закаленная в недрах ада сталь рвала крылья, лишая основной силы. Кровь фонтаном выплескивалась из спины, орошая землю.
Он взглянул на братьев, отвернувшихся от него. Встретился только с одним взглядом зеленых глаз, смотревших с искренним сожалением.
Но отданная диадеме сила иссушила его, и он разлетелся невидимым белым облачком по поверхности земли, разносившемся по полям и лугам на многие-многие просторы. Земля стала священна.
Но не только это произошло в тот день. Врата царства мертвых открылись и в мир людей хлынул поток нежити и монстров, ведомых правителем с золотой диадемой на голове...
18. Отрожение
Она посмотрела на свое уже немолодое лицо. Столько лет потрачено в пустую или нет?
Отражение улыбнулось. Показались старушечьи морщинки возле глаз и в уголках губ.
Оно покрутилось, показывая владелице вид - классический пиджак и юбку карандаш темно-синего цвета идеально сидели на владелице. Фигура шикарная, стройная, но весьма худощавая. Но как сказала бы мама:
«Как ты выглядишь? Ни один нормальный мужик не посмотрит в твою сторону. Настоящая девушка должна быть кровь с молоком, а ты выглядишь как вобла. Вот и ухлестывают за тобой»
«На что я трачу свои годы?» - хмуро подумала женщина.
Тридцать пять лет вроде не так уж и старая, но она ощущал себя не состоявшейся как женщина. Ни мужа, ни семьи, ни детей. Терпеть нравоучения и наставления стало невмоготу. Вздохнула она спокойно только тогда, когда мать умерла. Вот только наряду со смертью в голове поселился голос матери.
Женщина нанесла румяна на впалые щеки и тушь на ресницы.
«Кто так красится? Выглядишь как проститутка! - вновь прозвучало в голове. - В мои годы все было естественно!»
Отражение скривилось как от головной боли. Женщина помассировала виски, разгоняя кровь и успокаиваясь. Частые мигрени давали о себе знать.
Мамино воспитание хоть и было хорошим, но чересчур привязало ее к ней. Всю свою жизнь она жила, чтоб удовлетворить маму - Зою Андреевну, совершенно не заботясь о себе. Мама многое не разрешала. И в конце концов Марина поняла, что маму нельзя расстраивать.
После школы Зоя Андреевна водила Марину в музыкальную школу.
На какое-то время скрипка стала любимым занятием девочки. Хоть немного уходила в мир музыки, окунаясь с головой в мелодию и качаясь на волнах ритма.
По вечерам она читала классическую литературу. Мать приговаривала, что благодаря чтению можно привить лучшие качества, а поступки героев смогут указать как действовать в той или иной ситуации.
Марине нравилось читать и классику обожала. В будущем это и стало выбором профессии. Она окончила педагогический институт и стала учителем русского языка и литературы.
Однажды в детстве произошла из ряда вон выходящая история.
Они как обычно пошли на прогулку в парк. На детской площадке было полным-полно детей, игравших между собой. Марине очень хотелось к ним - побегать, повеселиться, но увидев строгий взгляд мамы она передумала.
- Бегают и бегают. А если упадет разобьет себе что или инфекцию занесет в рану. А инфекция между прочим дорого лечится. Еще учитывая сколько на этой площадке котов и собак бездомных справляют нужду. Вообще страх и ужас.
Марина с грустью взглянула на детей, с интересом рассматривающих ее. В какой-то момент внутри нее вспыхнул огонек, она хотела пойти поиграть, извазюкаться в песке, побить коленки, почувствовать себя тем маленьким ребенком.
Марина вырвала ручку и побежала к детям. Она слышала позади крики матери, что приличные девочки себя так не ведут.
Дети с радостью приняли новенькую - лепили куличики, играли в дочки-матери, салочки и множество других игр. Марина старалась не смотреть на Зою Андреевну, зная, что та злиться. Девочка видела, как строго на нее смотрели, но поиграться с детьми очень хотелось, а потому она не обращала внимание.
Закончив играться, довольная Марина подбежала к маме.
- Мамочка, так весело, - подбежала Мариночка и обняла мать за талию, но тут же отпрянула, увидев холод в глазах.
Зоя Андреевна не сказала в парке ни слова. Всю дорогу домой Марина боялась того, что будет ей говорить мать. В глубине души она надеялась, что та не будет кричать или бить ее. Ведь она всего лишь немного испачкалась. Ведь дети на то и дети, чтобы играть.
Когда они пришли домой, Зоя Андреевна заставила Марину умыться и все время, что девочка находилась в ванной она читала ей нотации.
- Хорошие девочки не валяются в грязи, не бегают и не орут. Ты опозорила меня. Маленькая дрянь! Как ты могла.
Женщина оскорбляла и орала на Марину, и в какой-то момент она перестала слышать мать.
Кап-кап-кап. Из крана капала вода. Капли отрывались как тянущаяся резинка от алюминиевого носика крана, превращаясь в продолговатую форму и опадая на дно умывальника. Одна-вторая разбивались о дно, раскидывая в стороны мелкие брызги.