В груди все сжалось. Глаза увлажнились, и я поняла, что скоро настанет один из тех моментов. Это случалось все реже и реже, но если сдержаться и не прореветься, то потом истерика будет только хуже.
Извини, процедила я и поползла к дверям, нужно было добраться в комнату и спокойно, без осуждения, в одиночестве проплакаться.
Теперь я уже не наказывала и не называла себя психопаткой за желание оплакать папу с мамой. Если надоя плакала. Я стала гораздо мягче и добрее относится к себе.
Когда я уже была в дверях, теплая рука обвилась вокруг моего предплечья:
Что происходит? резко спросил Лексен.
В его голосе все же были нотки обеспокоенности. Горло сжалось, я ни слова не могла выговорить.
Я все же попыталась что-то сказать, он не собирался убирать руку.
Мои родители Сон о пожаре голос перешел в еле слышный писк. Первая слезинка горячо покатилась по щеке.
Больше уже ни слова не удалось сказать, я всхлипнула. Попыталась вырваться, но он крепко держал руку и не собирался отпускать, поэтому я перестала сопротивляться. Пусть увидит, как я плачу. Это не знак моей слабости, а выражение боли, на это я имела полное право.
Всхлип за всхлипом, слезы превратились в соленую горячую реку. Свободной рукой я закрыла лицо. Боль в груди была ужаснойесли бы я не плакала эти восемь месяцев, думаю, инфаркт мне был бы обеспечен.
Лексен ничего не говорил, но и не уходил. Он был рядом, держал меня за руку и не мешал плакать.
Мне так их не хватает Голос срывался в сдавленный шепот. Почему они оставили меня? Почему они умерли?
Я была так одинока. Некому было разделить мою боль.
Он тихо выругался и бросил мою руку. Думала, он убежит, ведь плачущая девочкачто криптонит для супермена. Но вместо этого он подошел и обнял меня обеими руками. Может он и козел последний, но обниматься он умел. Его тепло окружило меня со всех сторон, я уткнулась в обнаженную грудь. Его руки надавили на обожженную спину, я немного дернулась. Тогда он слегка ослабил хватку.
Все будет хорошо. Я прослежу, чтобы твоих родных нашли.
Кто, черт возьми, этот обнимающий меня и шепчущий парень?
Его действия так меня поразили, что даже скорбь немного отступила. Всхлипы прекратились, давление в груди ослабло. На самом деле, истерики стали реже, так что, может, вскоре смогу вести себя как нормальный здоровый человек.
Я выпрямилась, он отступил назад, давая мне пространство. Я вытерла лицо, дыхание постепенно выравнивалось. Странное чувство: так давно не плакала, а тут еще и дала волю всем этим чувствам при незнакомом человеке.
Очень устала, соврала я, пойду попробую поспать. Наверное сейчас была где-то полночь.
Лексен не возражал, кивнул и вновь подпер стену, сказал только:
Разбужу тебя завтра. И я скользнула в его спальню.
Я забралась в свою комнатку. Голова кружилась. Пошел прочь стокгольмский синдром, тебе тут делать нечего.
9-
Мне удалось подремать еще пару часиков, что было просто счастьем. Лексен сдержал свое словоон разбудил меня, бросив на меня школьную форму и новую зубную щетку. Потирая сонные, чуть опухшие глаза, я поплелась в душ. К тому время как я спустилась вниз (без помощи своего тюремщика), как бы удивительно ни было, но все уже столпились вокруг кухонной стойки.
Доброе утро! пропела Стар. Она выглядела прекрасно со своими прямыми и длинными блестящими волосами, к тому же форма сидела на ней просто идеально. Свой образ она дополнила черными носками до колен и каблуками.
А я тем временем выглядела так, будто спала лишь пару часов и всю ночь проплакала из-за парня, ненавидевшего меня. Лексен в мою сторону даже не взглянул. Вполне уверена, мы оба хотели бы стереть из памяти прошлую ночь.
Доброе! Спасибо за форму! улыбнулась я в ответ, а затем повернулась к Лексену. Прежде чем мы пойдем, мне нужно захватить рюкзак. Внутри моя пропускная карта Даэлайта и школьное удостоверение.
Ступай с ней, обратился Лексен к Джеро. Встретимся у ворот. Сегодня все едем на одной машине.
Джеро протянул мне руку, не раздумывая я вложила свою ладонь в его.
Пойдем, симпотяшка.
Эмма, вообще-то, фыркнула я.
Он только беззаботно подмигнул. Мы шли в приятной тишине и, подходя к их огроменным воротам, я спросила:
А почему это вам можно безнаказанно носить не всю школьную форму, а меня вчера буквально осыпали жесткими правилами?
На нем были школьные штаны и рубашка, но не школьные пиджак, галстук и, разумеется, дорогущщие туфли.
Правила на нас не распространяются, просто ответил он.
Так вот почему вы никогда не носите с собой книжки? выпалила я, Может, за оценки платите?
Он мотнул головой. В уголке губ заиграла полуулыбка. На свету шрам был еще заметнее, но он ничуть не портил умопомрачительно красивого лица. Может, он был прав вчераДевочек заводят шрамы. Голубые как небо глаза замерли на мне:
Нам не нужно покупать оценки, мы, ведь, охеренно умные.
Странно было слышать это «охеренно». Не часто эти ребята матерились, а с их не то европейским, не то еще каким-то акцентом, эти слова вообще не вязались. Вот что происходит с культурной речью, только добавь туда грубое словораз и нету культуры.
Мы перешли дорогу. Может, теперь-то наша старая машинка будет мирно стоять у дома, а Сара с Майклом просто заплутали и вернулись вчера?
Но на подъездной дорожке было пусто. Горло сжалось, сердце защемило. Нет, Финниганы просто обязаны быть в порядке. Я не переживу потерю еще одной семьи.
Наверное я всхлипнула, потому что Джеро приобнял меня и сказал:
Да уж, жил бы я в такой дыре, каждый день рыдал бы горючими слезами. Переезжай уж лучше к нам на совсем.
Его безграничная заносчивость тут же выпнула меня из печали:
Ага, точняк, Лексен будет писаться от счастья, находясь каждый день рядом со мной. И здесь не так уже и плохо.
Это, конечно, была дикая ложь, но нужно было защитить этот домик от беспощадного снобизма. В основном, он же выполнял свои функции: Дождь на нас не капал, да и было все же теплее, чем на улице.
Хоть не закрыла дверь вчера, но все казалось на своих местах.
Подожди здесь, сказала я Джеро, изучавшему задрипанную кухоньку и крошечный зальчик. Обстановка тут казалась еще беднее, по сравнению с домом напротив.
Нет, тут не так плохо!
Снобизм был, в буквальном смысле, мне не по карману.
Зашла в комнату, закрыла за собой дверь. Переоделась в свое белье, а комплект Стар кинула в корзинукак выпустят из этой программы похищения девочек, постираю и отдам. Подошла к зеркалу: немного пудры, помады и тушь, чтобы хоть как-то скрыть усталость и круги под глазами. Волосы превратились фиг знает во что, но ничего уже не поделаешь. Видок у меня был, конечно Надела мамино ожерельеее помощь точно пригодится.
Рюкзак ждал там же, где и оставила его вчеракошелек, карточки и другие вещи были на месте. Ну все, можно идти к ждущему Джеро.
Так, кофе-машины нет, еды тоже. Тебе тут нельзя жить, первым делом заявил он.
Пожала плечами:
Ну, может тебе покажется странным, но кофе-машина не входит в список жизненно необходимых вещей как воздух, еда и вода. Мы и так справляемся.
Он лукаво прищурился:
Ты уверена? Как-то это неправильно все.
Я кашлянула и вытолкала его за дверь:
Пойдем, тебе тут вредно оставаться, а то еще бедность подхватишь.
Он вздрогнул, вероятно представив симптомы этой ужасающей болезни.
Я закрыла дверь на ключ, не обращая внимание на насмешливое фырканье. Не важно, что и дом был бедным, и его содержимое. Из ворот напротив лениво выкатился хорошо известный мне джип. Только теперь я буду по другую сторону начерно тонированных стекол, что, конечно, спасет от любопытных глаз.
Джеро открыл переднюю пассажирскую дверь. Автоматически я пошла назад, но он поймал меня за руку:
Садись вперед.
Чуть не грохнулась от резкой перемены направления:
Да? точно? А может, я лучше назад? Там прикольнее.
Садись в машину, Эмма, донесся из темного салона приказной рык.
Со вздохом я обошла Джеро, схватилась за ручку двери и влезла в салон. Сумку бросила на пол. Ремень безопасности придавил меня еще прежде, чем я успела как следует усесться и почувствовать кайф от мягкой кожи сиденья. На улице уже начинало пригревать солнышко, но с водительской стороны явно исходил холодок. Я даже не смотрела на Лексена. Часть меня все еще негодовала за вчерашние слезы. Он был последним, кому я бы хотела показать свою слабость.
Что-то приземлилось на мои колени и прервало мое сосредоточенное глазение в окно. От неожиданности я чуть до потолка не подпрыгнула. О боже! Это же завернутый вчерашний бутерброд! От радости даже сердечко забилось быстрее.
Ты не доела.
Я повернулась к Лексену и с трудом удержалась, чтобы не прикоснуться к нему:
Спасибо, сказала я почти срывающимся голосом.
Он уже отвернулся и стал следить за дорогой, но, казалось, неловкость между нами испарилась.
Стар наклонилась ко мне:
Лексен устроил так, что один из нас будет на каждом твоем уроке, теперь тебе нечего бояться. Ее глаза светились от счастья.
Я улыбнулась в ответ, разворачивая бутер:
Ты когда-нибудь ходила в школу вообще?
Она прям подпрыгнула:
Нет, но там так круто! Вчера даже несколько фильмов про школу посмотрела! Я закашлялась от такой бурной реакции.
Нуу, там не совсем как в фильмах начала я, потом подумала и замолчала. Кто я такая, чтобы вот так рушить ее фантазии? Сама все увидит. Да и вообще, может для этих богатых ребят школьная жизнь и впрямь как кино, в котором оните самые популярные ученики. Я только сказала, Рада, что вы будете со мной на уроках.
Эта удивительная девочка меня внезапно обняла.
А я даже не вздрогнула. Я просто расслабилась в ее объятиях и позволил себе наслаждаться ее теплом. Это было смешно. Я понятия не имела, откуда она, какой расы, или как она перешла через портал света. Мне были симпатичны все Даркены. Ну, кроме, пожалуй, Лексенаон все еще в категории козлов.
Козел, приносящий еду и иногда предоставляющий комфорт.
Пока ехали к школе, я жадно съела бутерброд: свежий хлеб, куриная грудка, слегка подсушенные помидоры и сливочный соус песто. Ммм, вкуснятина!
Все, решенобуду богачкой. Ну, ради еды и одежды, разумеется.
Обогнали один из школьных автобусов, и я подумала о Каре: наверное сидит и думает куда я, блин, делась. Интересно, как же я ей буду объяснять свое сегодняшнее появление с Даркенами.
Пожалуй, лучше тех, кто привык держать свою жизнь в тайне, никто не поможет.
Марсил ответил первым:
Нет, нельзя говорить ей все как есть. Конечно, есть люди знающие о нас довольно много, но лучше чтобы массы знали поменьше. Совет заботится о безопасности.
Как вообще возможно, спросила я, в век интернета спрятать хоть малейший секрет?
Джеро раскатисто рассмеялся:
Поверь, даже если какая-то информация о нас и просачивается в сеть, она тут же удаляется, прежде чем кто-то ее увидит. У нас все под контролем.
И все же, что-то попало к Майклу. Наверное, нас действительно подставили.
Ладно, ну так все же, друзьям-то что сказать, если они спросят? А они точно спросят.
А так и скажи, что мы встретились на Даэлайт Кресент, познакомились и теперь лучшие друзья. предложила Стар, пожав плечами. Ведь это правда.
Да, уж меня закидают вопросами о вас четверыхнизшие классы любят посплетничать об элите.
Низший класс? удивилась Стар.
Да, у нас тут сегрегация полным ходом. Вон, даже пропуска школьные разных цветов, чтобы точно никто не перепутал, сказала я бесцветным голосом, помахав перед ее лицом школьным пропуском.
Она запыхтела. Я даже повернулась посмотреть, что же будет дальше.
Надеюсь, это не твоя придумка, Лекс?
Он одарил сестру своей редкой быстрой улыбкой, той самой, что держится только мгновенье. Сердце мое забилось часто и неровно.
Людям более понятен принцип устройства общества, где есть разные группы. Только несколько человек в школе не подчиняются такой системе. Людей не нужно дискриминировать, они сами с этим справляются.
Я перевела это как: «Люди дерьмо». Скорее всего, школой управляли люди, а эти сверхи пользовались их тупостью. Ну да, наша же история неоднократно подтверждала: мы сами виноваты в бедах, которые с нами происходят.
Ох, проскочить бы как-нибудь, не привлекая к себе всеобщее внимание. Я уже нарушила одно из многочисленных правил и перешла на другую сторону улицы. А теперь, вот еще и с элитными ребятами приехала. Все, баланс нарушен.
Такими темпами я и всю школу уничтожу.
Лексен встал на то же место, что и вчера. Оно было, к слову, не подписано, но уверена, оно было именно его. Мы все еще сидели в машине, когда он сказал:
Так. Сегодня главная задачане выпускать Эмму из виду. Совет наказал нам ее защищать, пока не найдутся опекуны. Кто-то из нас должен быть постоянно с ней. Всем все понятно?
Три головы согласно кивнули, а я, молча, скрестила руки, стараясь не выказать раздражения. Да, может у меня не было права голоса тут, но три сиделки это уж С другой стороны, я немного расслабилась: Сара и Майкл исчезли в неизвестном направлении, а эти ребята могли хоть как-то защитить.
Вообще, нечего было жаловаться, что затусила с Даркенами: живот полон, одежда чистая и, наконец-то, приехала не на автобусе. Еще остается найти Майкла и Сару, и жизнь вообще будет офигительна.
Лексен вышел из машины, мы следом. Все взгляды тут же устремились на нас: Даркены всегда были под прицелом. Волна шока пробежала по толпе. Хоть я и избегала взглядов, но не могла не слышать удивленных вздохов.
И вот, мы пошли в главное здание: я старалась изо всех сил глядеть на ноги (дада, в офигенных туфельках, что, конечно, радовало); Марсил и Джеро по бокам; Лексена я чувствовала спиной, а Стар шла чуть впереди, беспрестанно радостно болтая.
Ой, люди такие удивительные! Вы только гляньте, как они сбиваются в группки. Даже стараются выглядеть одинаково, щебетала она. Лексен был прав!
Она показала пальцем на группку ребят, которые несмотря на строгую школьную форму умудрялись показывать, что они ни то готы, ни то эмо: подведенные черным глаза, черные ногти, хмурые лица. Я на всякий случай опустила ее руку с указующим перстом вниз:
Лучше не показывать так на них, сказала я тихо, будто угрожающе, мы, люди не любим, когда на нас показывают пальцем.
А еще они не любят, когда их называют «люди», весело добавил Марсил.
Ага, лишний раз показывает, что ты не отсюда.
Лексен перебил меня:
Хватит разговоров, надо смешаться с толпой.
Удачки, внеземной красавчик!
Внутри главного здания было малолюдно, ведь первый звонок будет минут через двадцать. И это хорошо, а то уже любопытные глаза дырку во мне прожгли.
Мне нужно взять вещи из шкафчика, сказала я им. Мне, знаете ли, нужны учебники, чтобы учиться.
Джеро ухмыльнулся, а я только головой покачала.
Нужно зарегистрировать Стар, сказал Лексен, глядя куда-то между братьев, так что нам надо разделиться.
Мы с Эммой, отозвался Марсил, встретимся тут через десять минут.
Впервые с ночной истерики он открыто посмотрел мне в глаза:
Согласна?
Я тупо моргнула несколько раз: во-первых, он давал мне выбор, во-вторых, я всегда дико терялась от его прямого взгляда.
В итоге я пробормотала что-то типа:
Ну да, как удобнее.
Надеюсь, однажды перестану быть такой идиоткой. Но, знаете ли, для любительницы посидеть в одиночестве дома, зарывшись в книжки, для такого вот человека, как сказали бы Даркены, это уже было много.
Это ради Финнигановнапомнила я себе.
Лексен со Стар двинулись в офис, а я в сопровождении оставшихся Даркенов прыгнула на транспортер. Мы ехали, молча. Как хорошо, народу тут совсем мало: никто не таращится.
А я думал, тут складские помещения сказал изумленно Джеро. Только не говори, что здесь студенты хранят свои вещи.
Вместо ответа я только бровью повела.
Нам скоро сходить, предупредила я и приготовилась к отчаянному прыжку.
Ух ты, на этот раз получилось гораздо лучше. Прогресс! Парни, молча, стояли по обеим сторонам от меня, пока я рылась в вещах. Пришлось свериться с расписаниемну ничего, скоро запомню.
Все, готова. Пойдем.
Рюкзак сильно оттягивал спинухоть бы не порвался. И на кой книги такие тяжелые? А, ну да, ну да, много информации. Только, вот, вряд ли она вся нужная. Научились бы излагать сжато, что-ли
Наверное, я бормотала проклятия, когда мы поехали на транспортере назад, потому что Марсил поднял бровь и с примирительной улыбкой сказал:
Ты, вроде, любишь читать, откуда столько ненависти к учебникам?