В этом не было необходимости, но мне было настолько все равно, что я не могла заставить себя что-нибудь предпринять по этому поводу или принять предложение Мэнни, взять складной стул из его кладовки.
Казалось, он в достаточной мере понимал происходящее, чтобы не давить.
Он также принёс нам много еды.
Huevos rancheros с зелёным чили и свиной колбасой, жареные яйца и черные бобы, овощи на пару, домашний хлеб. На самом деле, все на моей тарелке по вкусу напоминало домашнюю еду, даже острые бобы, сальса и тортильи.
И все было невероятно вкусным.
Большую часть завтрака Блэк просидел, уложив подбородок на моё плечо и разговаривая с Мэнни.
Казалось, он не вспоминал про еду, если только я не кормила его, так что в итоге мне пришлось кормить его даже больше, чем есть самой. Однако я заметила, что он крайне остро осознает, как я емдо такой степени остро, что сложно было сосредоточиться на еде, а не на нем.
И они не сказали, когда они приедут? переспросил Блэк, хмурясь. Или кого они привезут?
Мэнни вскинул руки, явно не желая наблюдать, как я скармливаю Блэку немного колбасы и яиц, смешанных с бобами. Он энергично жевал, и я ощутила в его свете проблеск голода. Это говорило мне о том, что едане та проблема, из-за которой он забывает есть.
Ты же говорил с ним, разве нет? фыркнул пожилой мужчина. Разве он тебе ничего не сказал? Или тебе нужно услышать все от меня во второй раз, чтобы поверить в это?
Блэк нахмурился и подпихнул меня, показывая, что он хочет ещё еды.
Я послушно набрала полную вилку тортильи, яиц и сыра, и он принялся жевать, крепче обвив рукой мою талию.
Ты действительно ему доверяешь? спросил Мэнни, хмурясь. Мы говорим о Счастливчике Люцифере. Этот пареньбл*дский мясник. И фанатик. А ещё он чёртов наёмник.
Я тоже наёмник, будничным тоном сказал Блэк.
Ты не потрошишь детей от паха до горла, прямо заявил Мэнни. И не продаёшь их вместе с матерями за самую высокую цену во имя победы в войне.
Я вздрогнула, поднимая взгляд от тарелки, и увидела, что Мэнни это заметил.
Прежде чем он успел спросить, я проглотила свою порцию яиц и сыра, набрала на вилку еду для Блэка и взглянула на Мэнни, пока кормила его.
Он мой дядя, сказала я. Мой кровный дядя.
В ответ на изумлённый взгляд Мэнни, я мрачно улыбнулась.
Ему можно доверять в некоторой мере, добавила я. С нами, имею в виду. Но только поэтому. И действительно только в отношении нас. И действительно только пока что.
Взглянув на Блэка, я скормила ему очередную порцию яиц, сыра и бобов. Повернувшись обратно к Мэнни, я добавила:
Лично я считаю, что Блэк слишком ему доверяет.
Я проигнорировала протестующий звук из набитого рта Блэка, все ещё глядя на Мэнни.
Видящие довольно серьёзно относятся к семье, объяснила я. Блэк говорит, что на Старой Земле семья имела для видящих большое значение. Существовали строгие протоколы по поводу отношений между членами семьи, строгая иерархия, правила поведения. Думаю, Блэк предполагает, что Чарльз придерживается старых традиций.
Я пожала плечами, покосившись на Блэка, чьи золотые глаза не отрывались от моего лица, даже не скрывая пытливости. Все ещё жуя еду, он не перебивал, так что я посмотрела обратно на Мэнни.
Может, я просто не понимаю, потому что меня не воспитывали в этой культуре, призналась я. А может, я просто в целом менее доверчива или более скептична из-за своего прошлого с Чарльзом но я не считаю этот семейный кодекс таким несокрушимым, каким его, кажется, видит Блэк.
Проглотив еду, Блэк промолчал.
Темные глаза Мэнни изучали меня. Я не простирала нарочно свой свет или своё сознание, но невольно чувствовала, что с моей точкой зрения относительно Чарльза он согласен больше, чем с Блэковской.
Мы открыто говорили с Мэнни, когда он подал нам обед.
Это произошло примерно в то время, когда Блэк договорил с полковником по телефону.
Блэк уже сообщил мне, что он рассказал Мэнни все.
Пока мы вместе были в душе, он сказал, что даже дал ему наскоро придуманное, но в основном правдивое объяснение, почему мы можем странно себя вести. Все остальное он ему уже рассказалони часами говорили о Старой Земле, и Блэк ответил на каждый вопрос, который задал Мэнни, опять-таки по большей части правдиво.
Учитывая это, я поймала себя на мысли, что Мэнни может знать о Старой Земле больше моего.
По крайней мере, он наверняка знал другие вещи.
Теперь друг Блэка переводил взгляд между нами и хмурился.
Вся эта история дурно пахнет, Блэк, сказал он наконец. Начиная с того факта, что твоя жена по чистой случайности оказалась племянницей Счастливчика Люцифера.
Блэк один раз кивнул.
Я понимаю, почему ты так говоришь. Связь со Счастливчиком более-менее послужила поводом к нашему знакомству, но тот факт, что я жил в Сан-Франциско, где жила племянница Счастливчика и что мы случайно оказались связаны именно таким образом это странно. Это ещё не вся история, но да, это странно.
Мэнни фыркнул.
Разве так не всегда. Это ещё не вся история.
Переводя взгляд между нами, он откинулся назад на стуле. Он смотрел, как я скармливаю Блэку очередную порцию завтрака, затем спросил:
Так какова цель Чарльза во всем этом? Каков его интерес к той двери в пустыне? Тот же, что и у твоего мужа?
Говоря последние слова, он показал подбородком на Блэка.
Я осознала, что он обращается ко мне.
Я не знаю, я взглянула на Блэка, хмурясь. Чарльз довольно религиозен, но он не делится этим со мной и никогда не делился. Все, что мне известно о нем в этом отношении, я знаю от Блэка. Вместе с тем, он не приехал бы сюда лично безо всяких причин. Этой причиной могу быть я или Блэк но я подозреваю, что это лишь часть.
Я продолжала смотреть на Блэка, хоть и говорила с Мэнни.
Мне вновь пришло на ум задаться вопросом, сколько Блэк знал об этомо религии Чарльза и истинном значении той подобной культу группировки, которой мой дядя управлял в Европе. Блэк провёл месяцы с Чарльзом и его людьми в Париже. Он посещал их церемонии и ритуалы. Он слушал их разговоры и проповеди. Он посещал их церкви.
Я почти ничего об этом не знала.
Блэк нахмурился, взглянув на меня перед тем, как наградить Мэнни долгим взглядом.
По выражению его лица я понимала, что он думает.
Сидя на его коленях, я ощущала часть этих мыслей.
Он думал о том, что Мэнни сказал про Чарльза. Он думал о том, что я сказала про Чарльза и про то, что, по моему мнению, он слишком доверял Чарльзу. Он думал обо всем, что он видел в Париже.
Однако я не улавливала никаких деталей о том, чему именно были посвящены эти мысли, к каким выводам он пришёл или о чем именно беспокоился.
«Есть ли какая-то причина, по которой он не хочет закрывать эту дверь, Блэк? мягко послала я. Какая-то религиозная причина, по которой он хочет сохранить её открытой?»
Вздрогнул, Блэк посмотрел на меня, и на его лице промелькнуло такое выражение, точно его застали врасплох. Это мгновенно исчезло, но я знала, что не вообразила себе это.
Он крепче стиснул руку, притягивая меня глубже в свой свет и к себе на колени.
«Можно мне ещё, док?»
Он показал подбородком на еду.
Посмотрев на еду, затем на него, я недоверчиво фыркнула.
«Ты отвлекаешь меня от вопроса, который я только что задала? Серьёзно?»
«Лишь частично, он взглянул на меня, затем на Мэнни на противоположной стороне стола. Это сложно. Но краткий ответда. Причина есть. Не только религиозная, но и это тоже. Во-первых, Чарльз может надеяться привести через дверь больше видящих, чтобы те помогли ему сражаться с вампирами».
Я нахмурилась, покосившись на Мэнни, затем снова на Блэка.
«Но через дверь приходят вампиры, послала я. Сейчас. Прямо сейчас. Разве это для Чарльза является не большей заботой, чем любые потенциальные видящие, которые могут прийти оттуда?»
Блэк пожал плечами.
«Люди бывают странными. Особенно когда дело касается религии».
Он встретился со мной взглядом, золотые глаза смотрели серьёзно.
« Или это просто банальная тоска по дому, Мири. Или надежда. Мы не знаем, что Чарльз оставил на Старой Земле. Я также не уверен, позволял ли он себе по-настоящему задуматься о потенциальном количестве вовлечённых вампиров или последствиях, к которым это может привести. Я планирую поговорить с ним обо всем этом при первой же возможности. Подозреваю, это немного изменит его взгляд на вещи, но с твоим дядей все может усложниться из-за других факторов».
«Ты имеешь в виду религию? я нахмурилась. Ты никогда не рассказывал по-настоящему, что это значит, Блэк».
Блэк бросил на меня мрачный, почти неохотный взгляд.
«Они упоминали двери в ритуалах, которые я посещал в Париже, послал он после паузы. Я частично помню это и со Старой Земли. Они много говорили о дверях в своих проповедях о «конце света». Я не хочу пугать Мэнни, говоря о таких вещах перед ним. Он уже боится Счастливчика, и честно говоря, он имеет на это весомые основания».
Он взглянул на Мэнни перед тем, как добавить.
«В любом случае, я пытаюсь постепенно вводить его во всю эту историю «Я принадлежу к другому виду, и моя жена тоже о, и между прочим, дядя моей жены верит, что происходящее сейчас в пустыне может означать конец человеческой расы и, возможно, всей Земли».
Когда я с неверием уставилась на него, он лишь пожал плечами.
«Я же говорил тебе, док все сложно. Я многое упрощаю. И я более знаком с человеческой формой этой религии, потому что одно время принадлежал человеку-Миферу».
Когда я вздрогнула, уставившись на него, он сгладил мою эмоциональную реакцию своим светом.
«Миферу?»переспросила я.
«Условное обозначение, пояснил он. Так мы в основном называли их».
Вздохнув, он провёл рукой по своим черным волосам, добавив:
«На Старой Земле многие люди придерживались той же религии, что и Чарльз. Больше людей, чем видящих, на самом деле. Может, у них были другие представления о дверях, чем у твоего дяди, но они верили в тот же сценарий конца света. Однако я не эксперт, и мне не у кого спросить, кроме как у твоего дяди. Он не самый надёжный источник».
Вздохнув, Блэк добавил:
«В любом случае, возможно, мне придётся потрудиться, чтобы заставить твоего дядю объективно смотреть на эти двери. Может, он не хочет вмешиваться, думая, что они открылись по какой-то религиозной причине. Может, он приехал сюда, чтобы убить Волка и всех вампиров, которых он здесь держит вместе со всеми вампирами, которые пройдут через ту дверь. Но он все равно может не захотеть закрывать эту дверь. Вместо этого он может захотеть охранять её. Не давать людям и вампирам ничего делать с ней, пока он не увидит, что через неё придёт».
Подумав над его словами, я медленно кивнула.
Я все ещё хмурилась, невидящим взглядом смотря в окно, когда Блэк прочистил горло.
Я посмотрела обратно на него.
Он поддел меня подбородком, показывая на тарелки с едой передо мной. Мы уже съели одну тарелку полностью и четверть второй. Слегка вздохнув, я невольно усмехнулась, набирая еду на вилку и покорно скармливая ему.
Избалованный, ласково протянула я после того, как Блэк кивнул в знак благодарности.
У меня руки заняты, объяснил он.
Я снова подавила невольный смешок. Обе его руки обвились вокруг меня.
Не рассчитывай, что это будет повторяться на регулярной основе, сказала я, быстренько сама перехватив кусочек перед тем, как набрать ему полную вилку. У меня все же есть немного гордости.
Заметив в его глазах проблеск чего-то серьёзного, я поколебалась. Все ещё настороженно наблюдая за ним, я предложила ему ещё кусочек.
«У тебя предостаточно гордости, док, сказал он. Больше, чем у меня».
В ответ на это я фыркнула, не совсем соглашаясь, но он крепче обнял меня.
«Я не забуду это, док. Никогда больше. Вдобавок к тому другому».
Я прикусила губу.
Когда его слова отложились в сознании, в груди вновь поднялась та резкая боль.
«Другому? впервые в моих мыслях зазвучала резкость. Ты имеешь в виду, что ты не будешь заниматься сексом с другими людьми?»
Боль в моей груди усилилась от моих собственных слов.
Подумав о предыдущей ночи, о том, каким он был со мной, я снова представила его с теми вампирами, и едва могла дышать.
Если честно, то тот факт, что мы переспали, ничуть это не сгладил. Все стало только хуже. Это напомнило мне обо всех людях, которые были до меняа я испытывала с этим проблемы ещё до того, как он стал знаменитостью, и женщины стали показывать ему свою голую грудь прямо на улице и швырять ему свои номера телефонов прямо у меня на глазах.
Я все ещё неподвижно сидела там, когда осознала, что его разум сделался совершенно притихшим.
Я чувствовала, как он хочет со мной поспорить.
Я чувствовала, что часть его все ещё не считала изменой то, что он делал с вампирами. Я чувствовала, что какая-то часть его отказывается называть это даже сексом.
В конце концов, он лишь выдохнул перед тем, как его мысли зазвучали чуточку жёстче.
«У меня тоже есть условие, Мири», послал он.
Я повернулась, хмуро уставившись на него.
«У тебя есть условие? Серьёзно? После того, что я только что сказала?»
«Да, послал Блэк, наградив меня мрачным взглядом. Теперь, когда мы пришли к согласию по поводу этого, когда я согласился на все, о чем ты просила, я не хочу вновь слышать об этом. Не таким образом».
Вздрогнув от злости, которую я ощутила в этих словах, я прикусила губу.
«Ты не хочешь вновь слышать об этом? послала я. Серьёзно? Как удобно».
«Тебе нужно услышать меня, Мири, послал Блэк, награждая меня резким взглядом. Тебе нужно услышать мои истинные слова. Я не хочу слышать об этом вот так. В виде пассивно-агрессивной реплики. В виде язвительного укора в мой адрес, который только заставит нас поссориться. Я не хочу, чтобы мы вот так разговаривали об этом».
Сидя там, я заставила себя сделать так, как он говорил.
Я заставила себя услышать его слова, не отвечать сразу же.
Я подумала о каждом слове, которое он сказал.
Через несколько вдохов я осознала, что согласна с ним.
Да, сказала я вслух. Подняв на него взгляд, я посмотрела ему в глаза, кивая. «Да. Ладно. Пока это работает в обе стороны, я согласна. Как только мы пришли к согласию относительно какой-то детали в поведении одного из нас, мы закрываем тему, если только это согласие не будет нарушено».
Я увидела проблеск эмоций, коснувшийся его глаз.
В этот раз это походило на благодарность.
Затем его глаза сделались задумчивыми прямо перед тем, как Блэк один раз кивнул, все ещё удерживая мой взгляд.
«Вообще-то это даже больше, чем то, о чем я просил, но меня это тоже устраивает. И это непременно работает в обе стороны. Всегда. Как и то, на что я согласился для тебя. Я имею в виду не столько вампиров, сколько секс неподобающее поведение, что угодно с кем угодно, в том числе в связи с любой военной операцией, с любой расой. Всегда».
Я закатила глаза, но Блэк подтолкнул меня, чуть резче, пока я не ответила.
«Конечно. Непременно, в обе стороны».
Все ещё думая, он добавил:
«Вообще-то я предпочёл бы, чтобы мы обсудили кое-что из этого. Когда ты будешь готова. Что я сделал, почему я это сделал. Я хочу, чтобы мы полностью понимали друг друга в этом».
В этот раз я кивнула с большей охотой.
«Согласна».
Его свет расслабился ещё сильнее.
Обхватив меня руками, Блэк ласково прижал меня к своей груди.
«Я люблю тебя, мягко послал он. Мири, я знаю, ты все ещё злишься. Я это знаю. Но я сделаю все, что придётся. Я по-прежнему готов записаться к любому специалисту, если ты хочешь, чтобы я это сделал. В Сан-Франциско. Где угодно».
Я открыла свой свет, прижавшись к нему.
Его свет вспыхнул, окутывая меня со всех сторон, когда я смягчилась.
Я все ещё чувствовала его беспокойство из-за менябеспокойство, что он сказал недостаточно, а может, сказал слишком много. Там жило недоверие, но в то же время интенсивная сосредоточенность, точно он пытался прочесть меня, не используя свой свет. Я ощутила там затаившийся проблеск ревности, а также раздражения, что я все ещё ничего ему не сказала о том, что я делала во время своего отсутствия.
«Я не хочу поощрять твои бредни, фыркнула я, все ещё не поднимая голову с его груди. Это бред, ты же знаешь. Ты. Ревнуешь».
«Не особенно», послал он.
Я повернула голову, поднимая на него взгляд и поджимая губы.
Блэк не посмотрел на меня в ответ.
Затем я ощутила, как из его света выходит всплеск печали, и моё раздражение угасло. На мгновение меня вновь ошеломило то, как много света заполняло пространство вокруг нас.
Само количество цветов шокировало меня.
Некоторые из этих цветов я ассоциировала с Блэком, особенно богатые лазурные оттенки синего, темно-пурпурного и красного, даже нити темно-золотого, которые шепотками промелькивали в его ауре.
Другие цвета происходили от Барьерного шторма, заполонившего небеса вокруг Шипрока: ярко-оранжевые, белые, золотые и красные, а также бледный небесно-голубой цвет, который, казалось, хотел утянуть меня ещё выше в эти поразительные и наполненные светом облака.
Я больше не могла точно различить, что происходит со мной и Блэком, а что происходит в пустыне с дверью Блэка. Я не могла понять, что было Барьерным штормом, а что происходило с нами.
«Я тоже не могу, док», послал он.
Его свет был невероятно мягким.
Настолько мягким, что внезапно я осознала, что едва сдерживаю слезы, хоть и не могла объяснить это ему или самой себе. Я все ещё улавливала в нем насторожённость, беспокойство из-за меня. Я чувствовала, что он все ещё волновался, что сделает или скажет что-нибудь, что меня разозлит. В то же время он с трудом контролировал свои эмоциональные реакции на меня и с трудом скрывал их.
Я скормила ему ещё больше huevos rancheros и наблюдала, как он жуёт, ощущая глубинную рябь удовольствия в его свете, когда он относительно расслабился.
Я также чувствовала, что он снова думает о сексе.
Только тогда я вспомнила о друге Блэка, Мэнни.
Однако когда я повернула голову, посмотрев на другую сторону стола, Мэнни там уже не было.
Ага, сказал Блэк и вздохнул, проглотив еду. Он ушёл. Мы, наверное, чертовски его раздражали, взглянув на меня, он нахмурился. Наверное, нам нужно приложить больше усилий, чтобы держать себя в руках, док. Почему-то мне кажется, что твой дядя не будет таким всепрощающим и добродушным, как Мэнни, когда увидит нас в таком состоянии.
Нахмурившись в ответ, я кивнула.
Наверное, он прав.
Дядя Чарльз все ещё не совсем одобрял нас с Блэком, хоть и пытался изобразить обратное. На Гавайях он не сказал мне ни слова о Блэке.
И все же я чувствовала это время от времениэто можно было описать лишь как облегчение, что у нас с Блэком все-таки может не сложиться, и мы пробудем вместе не так долго, чтобы это представляло проблему. По крайней мере, с точки зрения моего дяди.
Я улавливала там и проблески самодовольства, точно он совсем не удивился, что именно Блэк все испортил, и именно я от него ушла.
Я все ещё смотрела в окно и думала об этом, пока Блэк массировал мою спину и ел huevos rancheros поверх моего плеча, когда я услышала звук.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы идентифицировать, что это такое.
Я все ещё плавала в таком количестве света Блэка, что поначалу задалась вопросом, реально ли это вообще. Я гадала, не жило ли это во вращающемся Барьерном шторме из золотых, красных и оранжевых облаковкак массивный дракон, хлопающий кожистыми крыльями.
Затем я осознала, что звук мне знаком.
Это был звук армейских вертолётов.
Глава 16Кавалерия
Дядя Чарльз вышел из первого вертолёта «Сикорский UH-60 Чёрный Ястреб», который приземлился на участке пустыни по другую сторону дома Мэнни, недалеко от старого деревянного сарая, в пределах видимости с пыльного и истёртого песком заднего крыльца Мэнни.
Я смотрела, как светлые и каштановые пряди волос моего дяди треплются на ветру, пока он говорит что-то пилоту, кивавшему в ответ. Затем он повернулся, жестом показав остальным пассажирам «Чёрного ястреба» следовать за ним наружу.
Три других вертолёта приземлились вокруг первого, из которого выбрался он. Один из них был полноценным транспортным военным вертолётом «Чинук». Уставившись на него, я увидела через овальные окна головы в шлемах и осознала, что похоже каждое сиденье занято военным. Все они были одеты в полное боевое снаряжение, и до меня в каком-то шоке дошло, что все они наверняка были видящимиучитывая, на кого они работали.
Это осознание ошеломило меня.
Рядом с собой я ощутила проблеск насторожённости, выплеснувшийся из света Блэка.
Я взглянула на него, ожидая увидеть, что он тоже смотрит на Чарльза и «Чинук».
Но он туда не смотрел.
Вместо этого я обнаружила, что он наблюдает за строем полиции Нации Навахо, которая собралась примерно в пятидесяти ярдах от нас, на равном удалении от ближайшего «Сикорского» и «Чинука». Мэнни стоял рядом с ними, и все же немного на расстоянии, скрестив руки поверх фланелевой рубахи и наблюдая, как выключаются двигатели вертолётов практически на его заднем дворе.
Однако Блэк смотрел не на Мэнни.
Он наблюдал за мужчиной помоложе, лет сорока пяти, который стоял рядом с женщиной примерно того же возраста. Взглянув на лицо женщины, я осознала, что она напоминала Мэнни. Более того, она настолько на него походила, что просто должна была оказаться его дочерью.
Я озадаченно посмотрела на Блэка, гадая, на что же он смотрел.
Ощутив на себе мой взгляд, он повернулся, золотые радужки посмотрели на меня, шокируя своей яркостью под прямым солнечным светом.
«Тебе стоило мне сказать», послал он мгновение спустя.
Я всматривалась в его глаза. «Сказать тебе что?»
Взгляд золотых глаз сделался резче, пятнышки более светлого и более тёмного золота отражались на солнце. Он посмотрел обратно на пустыню.
«Тебе стоило сказать мне, что по твоему мнению, я слишком доверяю Чарльзу, его губы поджались сильнее. Слушая твой разговор с Мэнни, я осознал, что забыл о многих вещах, пытаясь снискать расположение твоей семьи».
В этот раз его взгляд переместился в сторону вертолётов.
Повернувшись и проследив за его взглядом, я смотрела, как Чарльз приближается.
При этом я кивнула, размышляя над словами Блэка.
«Нам стоит поговорить об этом, сказала я ему. О Париже. О том, что ты там видел».
Ощутив его согласие, я добавила более осторожно:
«Думаю, я бы ещё хотела услышать больше о Вьетнаме, если ты не против поделиться этим со мной. И о той религии, которую Чарльз принёс с собой со Старой Земли. Той, что со статуями дракона и трискелионами. Той, на которой помешался Йен, пока убивал людей в Сан-Франциско и Таиланде».
Я не упоминала, что также хотела знать, есть ли связь между этой религией и искусной татуировкой дракона, которую Блэк носил на своей спине.
Блэк бросил на меня взгляд искоса, его глаза выражали полное понимание.
Он медленно кивнул, также неприметно, как я ему.
«Согласен», послал он тише.
Посмотрев на него, на изгибы его подбородка и скул, я подавила более примитивную реакцию на него и ощутила, как его свет реагирует под моим пристальным взглядом.
Но к тому времени Чарльз уже добрался до нас.
Я видела, как он окидывает нас обоих чередой беглых взглядов, оценивая нас глазами и светом с нервирующей точностью. Я уловила там насторожённость, более резкую, чем я видела и ощущала в Блэке. Он явно заметил, что между нами двоими что-то изменилосьпомимо того факта, что я находилась здесь.
И все же мой дядя и глазом не моргнул, а его лицо расплылось в широкой улыбке.
Он первым протянул руку Блэку, адресуя ему эту улыбку.
Квентин, произнёс он. Я так рад видеть тебя здесь.
Блэк пожал его руку, его свет и выражение лица оставались вежливыми.
Привет, Чарльз. Спасибо, что приехал.
Зелёные как листва глаза моего дяди обратились ко мне. Его свет вновь пробежал по мне пёрышком, как будто он собрал больше информации о нас обоих от беглого контакта с Блэком. Прежде чем я успела решить, что означал этот взгляд, он шагнул ближе, привлекая меня в полуобъятие.
Мири, произнёс он, целуя меня в щеку. Дорогая. Я счастлив видеть здесь и тебя тоже.
Я сдержала скептичные, саркастичные слова, которые хотели сорваться с губ.
Вместо этого я на мгновение приобняла его в ответ, всмотревшись в его лицо, когда он отпустил меня.
Я думала, тебя ждут дела? произнесла я, поджимая губы. В Европе, заглянув за него, на людей, которые теперь выбирались из вертолётов и «Чинука», я добавила:Ты явно знаешь больше нашего о происходящем здесь.
Я в этом сомневаюсь, Чарльз бросил беглый взгляд на Блэка. Судя по тому, что сказал мне его друг, полковник, я подозреваю, твой супруг уже выдвинул ту же догадку относительно происходящего здесь, что и я.
Я фыркнула, посмотрев на Блэка.
Ты имеешь в виду двери, я скрестила руки, хмурое выражение не уходило с моих губ. Давайте будем надеяться, что мы придерживаемся единого мнения о том, что делать с этими проклятыми штуками, а именнозакрыть их. Желательно в этот раз навсегда.
Счастливчик Люцифер наградил меня улыбкой в тысячу ватт.
Не так давно я провела с ним неделимесяцы, если считать наше время с ним в Нью-Йоркеи все же в этот раз я поймала себя на том, что иначе смотрю на эту улыбку. Вопреки полуденному солнцу Нью-Мехико я задрожала, холод пронзил мою кожу и свет, просачиваясь словно вода в пористый камень.
Как и Блэк, я поймала себя на том, что вспоминаю факты о моем дяде. Например, что он сделал с Блэком, когда фактически принудил Блэка работать на него в Париже.
Он едва его не убил.
Он также приказал, чтобы его изнасиловали.
Ощутив тошноту при этом воспоминании, а ещё важнеепри мысли, что я вообще позволила себе об этом забыть, я взглянула на Блэка.
Судя по его выражению, он уловил хотя бы часть моих мыслей. Обвив мускулистой рукой мою талию, он грубовато прижал меня к своему боку, удерживая меня там и не отпуская, не разжимая хватки.
Когда мы в этот раз оба повернулись лицом к моему дяде, это ощущалось иначе.
В чем бы ни крылось это различие, судя по выражению лица моего дяди, особенно по тому, как хмуро поджались его очерченные губы, когда переводил между нами взгляд, он явно тоже это почувствовал.
Мы отправляемся к Шипроку, сказал он после кратчайшей паузы.
Он посмотрел на меня, затем на Блэка.
Я думал, тебе стоит составить нам компанию, добавил он, явно обращаясь только к Блэку.
Я напряглась.
Мой дядя, казалось, не заметил; он продолжал говорить с одним Блэком.
Я бы хотел увидеть местность, куда ты послал ту команду на поиски Волка и его ковена вампиров. Я также хотел бы иметь тебя там по тактическим причинам. В моей группе мало кто обладает таким боевым опытом, как ты, несмотря на твой возраст.
Помедлив, он добавил:
Я бы хотел услышать твои мысли о том, как устранить эту персону Волка. И я хочу, чтобы ты был с нами, когда мы отправимся к Шипроку. С этой дверью нам понадобится вся помощь, какую мы только можем получить.
Переведя взгляд этих зелёных как листва глаз на меня, он добавил:
Мириам может остаться здесь и поговорить с детьми, которых этот Волк завербовал в свои ряды. Мне сказали, что она все равно планировала сегодня этим заняться. Уверен, местные люди могут ей с этим помочь мы, скорее всего, только помешаем.
Блэк взглянул на меня, выгнув одну тёмную бровь.
Вопреки лёгкому веселью в его выражении, я видела, что этот юмор не отражался в его золотых радужках. Вместо этого я чувствовала в нем нежелание. В этот раз оно казалось адресованным не столько дяде, сколько мне. На моих глазах это нежелание затягивалось, превращаясь в ожесточённый, настойчивый протест. В то же время я чувствовала его осторожность со мной, с тем, что ему стоит сказать и как ему стоит это сказать, чтобы не разозлить меня.
Ему не стоило беспокоиться. В этом я была согласна с ним на все сто процентов.
Это исключено, сказала я.
Отвернувшись от Блэка, я повернулась лицом к моему дяде, и хватка Блэка на моей талии тут же усилиласьможет, частично из-за злости, которая рябью прокатилась по моему свету.
Блэк даже близко не подойдёт к Шипроку, добавила я. Ни за что, бл*дь. Если тебе нужна от него информация, получишь её дистанционно.