Джимм вышел недалеко от центра города, поскольку именно здесь дома были многоквартирными, а бары приветственно зазывали посетителей окунуться в приятную атмосферу с кружкой пива или стаканом виски. Какие-то две вольно разодетые девушки махали ему с другой стороны дороги, зазывая за пятьдесят баксов развлечься в ближайшем мотеле, а если он накинет сверху еще пятьдесят, то так и быть получил бы обеих сразу. Бротт лишь отвел им взгляд. Не в том он возрасте, чтобы воровато питаться проститутками.
Где-то дальше по улице играла гитара на пару с флейтой, подгоняемые задаваемым барабанами ритмом. Заинтересованный в мотиве, в который складывалась игра уличных музыкантовему это напомнило балладу странствующих менестрелейДжимм чуть ускорил шаг, замечая собравшуюся группку людей на обочине. Кажется, достаточно сыгранное трио играло тут уже давно, судя по ощущениям людей, столпившихся вокруг. Некоторые уже устали стоять на ногах, но уперто стояли, ибо репертуар им нравился.
Джимм подходил как раз в тот момент, когда светловолосый мужчина с гитарой в руках поставленным голосом запел очередную балладу. Его длинная борода, собранная в две косички, казалось, мешала ему играть, но мужчина выглядел более чем непринужденно. Ударник, тот, что поставил перед собой хай-хэт, бас-барабан и один том-том, так же отличался длинными волосами и особой растительностью на лице. Девушка, самозабвенно играющая на флейте и на какой-то момент прикрывшая глазаединственная из троицы, кто решила прибрать каштановые волосы в пышную косу, которая была перекинута ею через плечо. Все были одеты немного фэнтезийно, на самом деле изображая менестрелей.
Песня, к которой подоспел этернель, была о старике, оставшемся в одиночестве на острове и каждую ночь зажигающем такой же одинокий, как и он сам, маяк. Мужчина с гитарой очаровывал дам своим проникновенным голосом, да так, что у стоявших рядом двух женщин чуть старше тридцати дыхание сильно прерывалось, в силу спертости диафрагмы от переполнявших их чувств. Девушка отняла от губ мундштук и, раскрыв глаза, красиво затянула припев, да так, что у самого Бротта чуть приоткрылся рот от удивления. Редко уличные музыканты могли похвастать столь чистым и поставленным голосом. Ей бы петь на профессиональном уровне, собирать стадионы, а не растрепывать талант на улицах за мелкую подачу. Ни единой смазанной ноты. Девушка заметила его, возвышающегося над толпой, вслушивающегося в музыку и ее голос. В голове у нее что-то мелькнуло, но она тут же отвлеклась, впрочем, не в силах отвести взгляд от высокого мужчины. Оба неотрывно смотрели друг на друга, пока короткая баллада не кончилась. И Джимм вдруг понялон нашел то, что искал.
В конце все собравшиеся похлопали музыкантам, и бумажные купюры наряду с мелочью полетели в кофру от гитары. Джимм и сам раскошелился на сто пятьдесят долларов, что мужчины из трио встретили с неподдельной радостью и призывом пойти и вместе выпить. Но Джимм лишь молчаливо помотал головой, поговорил с ними об инструментах и с неуверенного разрешения смертных, немного поперебирал ноты на гитаре. Джимм предложил ребятам записать их музыку или снять видео и отправить одному знакомому ему агенту, которому как раз должен будет понравиться их репертуар. К удивлению музыканта, никто не стал его спрашивать, откуда он этого человека знает и почему так в нем уверен, а просто записали себе его имя и веб-сайт, Джимм лишь надеялся, что вспомнил адрес правильно.
Увлекшись обсуждением, что и где они хотят записывать, мужчины так и не заметили, как оказались околдованы легкой иллюзией, а их напарница и сестра ударника по совместительству спокойно уходит с неизвестным в сторону раскинувшегося парка.
Девушка очнулась только в густой тени деревьев.
Лицо у тебя больно знакомое, прищурилась она, не замечая, что ее уводят подальше от ненужных глаз и полагая, будто так оно и надо. Знаешь, на того гитариста как же его?
Из «Last Breath»? с усмешкой спросил Джимм, понимая, что начинает ненужный диалог. С жертвами он никогда старался не болтать, чтобы лишний раз не чувствовать эмоциональной привязанности из-за треклятой телепатии. Образ в ее голове вспыхнул и тут же погас, чуть измененный этернелем. Такое мне уже говорили. И ты их слушала?
Я Эйприл, если что, окей? Да не особо, пара песен в айТюнс и не более. Мм на концерте года четыре назад была, она осеклась. Постой, а куда мы идем?
Погулять, солгал Джимм.
Я голодная, задумчиво произнесла Эйприл, что Бротт встретил раздраженным «А я-то как». Стой, я сейчас.
Эй!
Девушка за десять секунд успела сбегать обратно до фургончика, который, оказалось, стоял за магазином, возле которого они играли.
Не против китайской лапши? бесцеремонно она пихнула ему коробку с китайскими иероглифами на картонных боках. О, вон и лавка! Пошли.
Музыкант удивленно размышлял над тем, что как совсем молодой этернель сидит за столиком в парке со своей потенциальной жертвой и все не соберется ее скрутить, а напротив немного отстраненно наблюдал за тем, как девушка, причмокивая от удовольствия, орудовала палочками, впихивая в себя длинную тонкую лапшу с курицей. Его порция так и не была распечатана. Он сослался на то, что не голоден, хотя мог бы просто заставить ее послушно встать и ждать, пока клыки проткнут нежную кожу на шее.
Что у вас стряслось? вдруг спросила флейтистка.
Джимм не ожидал подобного вопроса, потому что сейчас она думала совершенно о другом. В сознании девушки пролетала ночная загородная дорога за окнами их фургончика. Как он уже успел узнать из ее воспоминаний, триогруппа без определенного города. Все они были рождены в разных местах. Просто в какой-то момент, заехав в один из городов, девушка решила встретиться с двоюродным братом, который жил там, а тот привел с собой так же вечно мигрирующего другагитариста. Их можно было по праву считать бродячими музыкантами-менестрелями. Сегодняшняя ночь была их последней в Батон-Руж.
В смысле?
Эйприл многозначительно кивнула на еще блестящее натертым боком золотое кольцо на безымянном пальце:
С женой, вид у нее был невозмутимый. Сейчас ты сидишь со мной в парке, под романтично сияющими звездами в тот момент, когда должен греть ее в постели, Эйприл, чуть сощурив светлые серые глаза, чуть склонилась вперед, чтобы лучше разглядеть выражение лица Джимма. Ты не выглядишь так, будто хочешь просто поговорить со мной.
Будешь порицать мое поведение?
Нет, она непринужденно пожала плечами, кладя палочки на стол. Кто я такая, чтобы кого-то осуждать? Просто интересно. Взгляд у тебя какой-то голодный, что ли?
И что ты думаешь на счет этого? не отставал Джимм.
Она горько усмехнулась:
Знаешь, мне через пару лет стукнет тридцать, и к этому времени я поняла лишь одноне стоит жалеть об ошибках. Было и было, погорюю на смертном одре, если время будет. Я много, очень много и часто перемещаюсь из города в город, иногда нам удается поспать просто в пустыне рядом с Лас-Вегасом, когда-то у болот Луизианы, или у Гранд Каньона, поэтому всяческих «упущенных шансов» бывает очень много. Так что моя позиция такова: если встречаешь того, кто тебе нравится, с кем тебе было бы комфортно, то почему бы и нет? Ведь завтра мы уедем и никогда больше не увидимся. Может, мы попадем в аварию, или, уж прости, на тебя свалится кирпич? А я, попав в загробный мир, буду жалеть, что сыграла в воспитанную девчонку. Ведь на самом деле, сейчас в мыслях я нагло тебя раздеваю, прикидывая, на самом ли деле ты так мускулист, как кажется в одежде?
«Не врет».
Ты всегда говоришь все в лоб?
Она кивнула, все-таки немного покраснев.
Эйприл, прости, но ты не так все поняла. Жену я люблю до беспамятства и изменять ей точно не собираюсь. А мой взгляд просто я вампир и хочу твоей крови.
У всех свои недостатки, ничуть не изменившись в лице, произнесла она, впрочем, не поверив Джимму. Я не против, давай пей.
Бротт совсем обескуражено глядел на Эйприл, которая откинула волосы в сторону и поманила его пальчиком. Ну, все.
Он сорвался с места, переходя на высокую скорость, быстро взял девушку в охапку и жадно впился в шею.
О Боже. Господи, музыкантша, задыхаясь, с силой смяла в кулаках его рубашку на спине и дернулась, но вампир прижал ее сильнее, так, что она не могла и пикнуть и лишь потом одумался, что позабыл о всяком гипнозе.
Джимм быстро исправился, и теперь испуганная было девушка, туманно улыбалась, прикрыв от удовольствия глаза. Как он и предполагал, эта смертная с красивым голосом имела свой особый вкус, тот который ему понравился. Талант. Джимм чувствовал его. Растворенный в крови он приятно отражался на языке и словно родной проходил дальше. Этернель жадно глотал, чувствуя, наконец, что становится живым, а его силы растут.
Эй, Эйприл! послышался рядом чей-то голос. Что за?! Эй, ты, что ты там с ней делаешь?!
Разум заволокло кровавой пеленой голода, который отчего-то не думал заглушаться. Бротт, не помня себя, оторвался от уже потерявшей сознание смертной и без всяких сожалений бросил ее к своим ногам. Та, глухо ударившись о лавку, упала на землю.
Еще, пророкотал он, слизывая кровь с губ, одним прыжком преодолевая несколько метров и придавливая к земле гитариста из группы Эйприл.
Шея человека хрустнула в сильных руках вампира, а горло было разодрано острыми, как бритва клыками
Я не против. Давай, пей.
Джимм моргнул, с ужасом понимая, что его разум пошел уже намного дальше, подгоняемый голодом. Темная сторона просила крови, а желаемая вакханалия, наверное, была вызвана уставшим разумом. Он часто задышал.
Стой, спокойно сказал Джимм, и девушка послушно застыла. Руку, мне хватит, она протянула хрупкую кисть к вампиру, и он аккуратно ухватил запястье. А теперь, Эйприл, забудь обо всем.
Бротт ушел, не говоря ни слова, сам страшась себя и никуда не пропавшего желания убить пару-тройку смертных и, наконец, насытиться вдоволь. Никто из троицы не запомнил его. Гитарист пришел за девушкой, с удивлением обнаружившей себя за столиком в парке, с легким головокружением и бледностью.
Сам этернель быстренько добравшись до машины, завел ее и поехал подальше от города, чтобы не подвергаться вдруг занявшим его мозг соблазнам. И не было понятно, то ли это Орифия вновь возобновила нападки, либо он по-настоящему начал сходить с ума.
И как бы после всего Джимм смог спокойно посмотреть Саманте в глаза?
Глава 15
Саманта сидела в кресле, когда к дому подъехала машина. Сон все никак не шел с тех пор, как уехал Джимм. Саманта тогда сразу ушла к себе, не в силах сидеть на одном месте. Попыталась заснуть, но ничего не вышло. Мысли снова и снова возвращались к мужу.
«Дура», подумала она про себя, вспомнив реакцию Джимма на остаточный шлейф парфюма того урода. Ну почему она тот же час не смысла его с себя? К чему было провоцировать мужа? Тем более, после тех глупых слов, брошенных ему в лицо, когда Сэм пообещала ему найти кого-нибудь в городе.
Она все еще злилась и обижалась, когда он через пару часов после ссоры подошел к ее двери. Разговаривать совершенно не хотелось. Мысленно послав его куда подальше и пожалев, что он не может слышать ее мысли, Саманта не двинулась с места, ожидая, когда же муженек свалит.
Свалил. Только вот на душе легче не стало.
Убедившись, что он заснул, Сэм спустилась вниз и вытащила из стены ключи. Раздраженно выдохнув, она прошла к двери и, напоследок оглядевшись, вышла под лучи уже ставшего опускаться ближе к линии горизонта солнца.
Саманта завела машину и сорвалась с места. Только вот ветер, сразу заигравший в волосах, не принес никакого удовлетворения и радости, как она себе представляла до склоки с Джиммом. Руки немного тряслись, сжимая руль, а в глазах снова защипало. С силой выдохнув, Сэм с трудом привела свое состояние в порядок. Не хватало только попасть в аварию.
Батон-Руж встретил ее приветливым жужжанием разговаривающих людей и играющей тут и там музыки. Свернув к бару, который она видела пару дней назад, проезжая мимо по дороге в продуктовый магазин, Сэм припарковалась почти напротив входа и, выйдя из машины, поставила ее на сигнализацию.
Помещение встретило ее полумраком и стойким запахом алкоголя. В зале почти никого не было. Видимо, завсегдатаи собирались чуть позже. Лишь какая-то группка подвыпивших мужчин сидела в темном углу зала, но внимание Сэм они не привлекли.
Интерьер изобиловал деревом. Деревянные столы и стулья, деревянные рейки на потолке и, конечно же, пол. В принципе, местечко было довольно уютным. Только вот уборщицу можно было уволить. От драпированных бардовых тканей, развешанных по залу, веяло пылью и прелостью.
Впрочем, Саманте сейчас было на это плевать. Просто хотелось посидеть вдали от дома. Сэм вдруг подумала, что в такой ситуации выпить было бы лучше всего, но тут же усмехнулась. Вот даже поссориться с Джиммом они не могут по-человечески. А как же те самые посиделки с бокалом, призывавшие забыть все на свете и хоть ненадолго прекратить грызть себя из-за дерьма, происходившего в жизни? Для нее они были под запретом.
«Черт возьми».
Саманта прошла к барной стойке и забралась на высокий стул. Барменмужчина, вероятно, чуть меньше тридцатитут же обернулся к ней.
Пива? ухмыльнулся он ей, подходя ближе.
Нет, спасибо. Есть сок?
Сок? засмеялся бармен. Такая милая девочка пришла в бар, чтобы попить сока? Может, передумаешь? он облокотился на стойку, приблизив к Сэм свое лицо.
Нет, мило улыбнулась она. Сок. Апельсиновый. Побольше, четко произнесла Сэм.
Желание красавицызакон, поднял он вверх руки и пошел к холодильнику за соком. Наполнив им большую пивную кружку, он с улыбкой протянул ее ей. Хватит?
Вполне, кивнула Сэм. Сколько с меня?
А хочешь снизить плату и сохранить свои денежки? брюнет подмигнул и кивнул головой на дверь подсобки. Может, развлечемся?
Сэм поджала губы и с трудом удержалась от того, чтобы послать этого хама. Все же она находилась в публичном месте и не привыкла так разговаривать с людьми.
Ну, Джимм, когда ее разозлит, не в счет.
Она подняла правую ладонь, на которой сверкнуло обручальное кольцо.
Занята, выдавила она из себя, а потом полезла в маленькую сумочку. Достав пару купюр, Сэм положила их на стойку, а сама спрыгнула с кресла и направилась в противоположную от компании мужчин сторону с кружкой сока.
Опустившись на стул, Саманта стала потихоньку потягивать терпкий напиток. Она всегда любила апельсиновый сок. В ее глазах все остальные на фоне него сильно проигрывали. К тому же, цвет у него такой позитивный? Да, наверное, так и есть. Солнечный.
Сэм погрустнела, вспомнив, что, кажется, еще совсем недавно оплакивала Джимма, каждый раз с затаенной грустью выходя под яркое солнце. Ведь Хлоя сказала тогда, что за воспоминание оказалось у него последним.
Она отпила еще немного и прогнала глупые мысли. Джимм здесь, с ним все хорошо. Спит и видит, как еще чем-нибудь в нее запустить. Прелесть, правда? А может, он промазал, целясь ей в голову? Вдвойне прелестно. Сэм не могла припомнить, чтобы раньше он перед ней показывал чудеса меткости. Неужели, повезло?
Фыркнув, она махом прикончила половину кружки и поставила ее на стол, потянувшись к сумочке. Возникло желание кое-кому позвонить. Зудящее и необъяснимое. Только вот где же ее смартфон?
Свободно, киска? кто-то тяжело опустился на стул рядом, и Сэм резко подняла голову. Черные глаза незнакомца недобро блестели, и у Саманты возникли недобрые предчувствия.
«Черт», про себя выругалась она за то, что ушла в свои мысли о Джимме.
Да, свободно. Сидите, я уже ухожу, Сэм повесила на плечо сумочку и встала.
Не так быстро, цыпа, хохотнул он и схватил ее за руку, резким движением посадив к себе на колени. Мужская рука тут же обвилась вокруг ее талии, а нос уткнулся в шею. Приятно пахнешь. Не как остальные шлюшки, громко произнес он.
В другом конце зала раздался дружный взрыв смеха.
Очевидно, один из пьяных отморозков решил проверить свои силы и покрасоваться перед друзьями. Жаль, выбрал не ту жертву.
Жаль для него.
Не для Сэм. И не для любой другой девушки, которую это пьяное чудище могло поймать на улице или в этом же баре.
В отличие от обычных смертных, она могла за себя постоять. Пусть не перед этернелем, но этот боров точно будет ей по силам.
Нравится, когда тебя лапает Большой Бен? Хочешь узнать, за что меня так прозвали? заржал он ей на ухо.
Эй, Бен, окликнул его бармен. Оставь ее в покое. Девочка замужем. Ты ведь не знаешь, какой у нее муж, верно? Мне тут в баре не нужны проблемы, если он придет сюда тебя искать. Я лишь на прошлой неделе залатал дыру в стене. Помнишь, кто мне ее сделал?