Верните Ани-и-и! снова заплакала младшая Рудлог. Зачем ей му-у-уж?
Я бы посмотрела на свадьбу, грустно проговорила Алина. Как это без меня? По старому обычаю было, да? Можно было бы составить описание
Почему так быстро? злилась третья. Что могло ее заставить? Как она вообще оказалась в Песках?
И-и-и-и-и-и! рыдала Каролиша.
Дети! деликатно пытался успокоить их Святослав.
Драконы восторженно молчали, наблюдая за пламенным хаосом из четверых Рудлог.
Королева начала бледнеть. Глаза ее посветлели.
Тихо! как-то рычаще, почти неслышно рявкнула она и у присутствующих дрожь пошла по телу. В зале воцарилась тишина. Байдек одобрительно и немного удивленно взглянул на жену. Марина тяжело дышала, но молчала. Господа, сдержанно произнесла ее величество. Предлагаю всем переместиться в столовую, выпить чаю, дождаться ужина и спокойно поговорить. Вам приготовят покои, она кивнула одному из гвардейцев, и тот вышел передать приказ. Погостите у нас, пока мы всё не решим. Марина?
Третья неохотно повернулась к гостям.
Приношу извинения за свою несдержанность, сказала она медленно, и в голосе ее была угроза, а в глазах сверкали молнии. Мы очень беспокоимся за сестру, а ваши новости удивительны. Я бы очень хотела, чтобы она сообщила нам их лично.
Мы все понимаем, ваше высочество, примирительно проговорил Ветери. И понимаем ваше недоверие. Мы надеемся, что скоро будет налажен телепорт, и вы сможете пообщаться.
В глазах Марины все еще плескалось недоверие.
А Зеркало не открыть?
Пока Зигфрид не может этого сделать, пояснил Байдек.
Я могу отнести тебя к ней, принцесса, предложил Чет. К ночи уже будешь в Истаиле.
Марина задумалась, махнула рукой.
А давайте!
И я хочу, тихонько вмешалась Алина.
И я! закивала головой Каролина.
Никто никуда не полетит, сурово сказал Байдек, и три принцессы уставились на него с обидой. Мы подождем, пока установят телепорт.
Чет неслышно хохотал: боги, и он еще печалился из-за одной Рудлог! Вот кому надо молитвы при жизни возносить здесь ведь целая семья безумных женщин!
Потом было чаепитие, плавно перешедшее в ужин. К этому времени вся семья уже успела прочитать письма и находилась в состоянии разной степени растроганности. Чет, осторожно придерживая тонкую хрупкую фарфоровую чашечку с чаем, окруженный любопытными огненными девами, рассказывал о событиях, свидетелем которых он стал, под просящим мягким взглядом королевы упуская кровавые подробности нечего пугать младших.
Четыре дня назад, говорил он, ваша сестра появилась во дворе моего дворца будто из Зеркала, только без его помощи. В это время Владыка проводил ритуал напоения Песков. И Ангелина попросила меня отнести ее к алтарному камню. Там она отговорила Нории от ритуала. И через три дня они поженились.
Она ведь счастлива? спросила Марина, пристально глядя на него.
Счастлива, уверенно подтвердил Четери.
Кто бы мог подумать, смиряясь, пробормотала третья Рудлог и покачала головой. Кто бы мог подумать
А как проходят у вас свадьбы? все-таки не выдержала Алина. Обрядовая часть отличается от нашей? Сильно?
Чет, перед тем как ответить, сделал еще глоток чая. Лучше бы вина, конечно. А то от такого количества он скоро сам станет янтарным и лимонным на вкус. Но, пока дракон пил, рассказ начал Ветери, и Мастер смог немного передохнуть от болтовни. И полюбоваться, с каким жадным интересом зеленоглазая принцесса внимает их сладко поющему дипломату.
Тьма в ней ощущалась застывшей, чуть пульсирующей, спокойной. Семья то ли не в курсе хотя королева должна же видеть ауры! то ли знают, но не придают значения. В любом случае это не его дело. Мало ли тайн ему открыто; не уподобляться же глупой сплетнице, не умеющей держать губы сомкнутыми.
Самая младшая Рудлог, Каролина, сидела, угрюмо уткнувшись взглядом в стол. И губы ее периодически обиженно кривились, и тогда она очень печально, душераздирающе вздыхала. Старшая сестра написала ей ласковое письмо, в котором много раз повторила, как любит свою малышку и если Каришка захочет, то может хоть каждый день приходить в Истаил по телепорту и гостить на каникулах. А если отец не будет против, то и вовсе переехать в Пески. Но Каролину это не утешало: в голове крутились мысли о том, что скоро у Ани появятся свои дети, и тогда они останутся с папой одни-одинешеньки и никому не будут нужны.
От этой мысли стало совсем плохо, и она едва сдержала слезы. Подняла глаза и с изумлением уставилась на прозрачный цветок, который протягивал ей красноволосый дракон. Неохотно приняла подарок, но тут же отвлеклась, рассматривая искусно сделанные то ли из стекла, то ли из хрусталя стебель, листики и лепестки со всеми жилками и просветами. Очень красиво.
Спасибо, пробормотала младшая принцесса, стараясь быть вежливой и не гундосить.
Четери, давным-давно освоивший этот нехитрый фокус, усмехнулся. Что пятьсот лет назад, что сейчас он действовал на всех женщин, от младенцев до старушек.
Когда телепорт сможет заработать? поинтересовалась королева, одобрительно улыбаясь ему. Когда улягутся эти стихийные возмущения?
Чет пожал плечами.
Максимум три дня, ответил он, хотя у Нории может быть и быстрее. Когда Владыки принимают Ключ, над их городом стихия кипит сутки. Но это происходит, потому что они молоды и неопытны, не умеют обращаться с силой. Нории же давно прошел совершеннолетие.
Совсем мало времени, чтобы все организовать, опечалилась королева.
Это уже его забота, невозмутимо откликнулся Чет. Его и нашей Владычицы. Не только к вам полетят посольства все государи будут приглашены на церемонию.
Пока в одной части дворца проходили ужин и прием гостей, в другой кипела работа. Тандаджи не мог позволить себе уйти домой, пока не прояснится ситуация. Он выслушал доклады своих людей, присутствовавших на встрече, приказал поставить жучки в покои, приготовленные для гостей, и ждал возможности поговорить с Байдеком.
Жаль, что нельзя заглянуть в письма от ее высочества Ангелины. Но, судя по тому, что драконов пригласили на ужин, и спокойствию королевы после официальной части, сомнений в авторстве писем и версии крылатых гостей не возникло.
Поразительная беспечность. Хотя и королеве, и даже Мариану простительно не знать, каковы бывают методы убеждения и как можно заставить даже самого могущественного человека действовать так, чтобы и близкие ничего не заподозрили.
Тандаджи выжидал. Заглянул к Игорю тот тоже не ушел домой. Сидел за столом, скинув китель, просматривая бумаги и каким-то хитрым способом раскладывая их вокруг себя. Веер справа, веер слева. Стопка на самом краю, подпирающая несколько чашек со следами кофе. Чашка была и в руке начальника Управления внешней разведки, и он рассеянно подносил ее к губам, что-то чиркая на листе, заполненном схемами и стрелками, и поглядывая на очередную бумагу из «веера».
Занят? осведомился тидусс, когда Стрелковский поднял на него глаза. Игорь снова поднес к губам чашку, недоуменно посмотрел на нее и отставил: она была пуста.
Как и ты, ответил Игорь Иванович с иронией, как и всегда. Заходи. Отвлечешь меня. Нужно переключиться, потому что я чувствую себя параноиком.
Паранойя в нашем деле называется интуицией, тонко улыбнулся тидусс, не признаваясь, что сам зашел, чтобы «переключиться».
Знаю, пробурчал Стрелковский, я тебе сам это сто раз говорил. Садись. Кофе?
Тандаджи, поколебавшись, кивнул, и Игорь Иванович ополоснул чашки, сыпанул туда растворимого порошка и залил кипятком из маленького чайничка, стоящего тут же.
Полковники дружно глотнули горький напиток, почти синхронно поморщились.
У тебя сегодня насыщенный, должно быть, день, заметил Игорь. Сумела ее высочество удивить.
Или ее заставили нас удивить, пробурчал Тандаджи, упорно глотающий кофейный кипяток. Я пока ни в чем не уверен.
Проверить надо, согласился хозяин кабинета, поднял руки, потянулся до хруста. Но, Майло, Ангелина Рудлог куда упрямее своей матери. А Ирину, взгляд его на мгновение застыл, и Стрелковский опустил голову, потер кулаком висок, я за время работы изучил достаточно. Нет такой силы, которая заставила бы этих двоих сделать что-то против воли. Ирина предпочла бы умереть.
«Она и предпочла», повисло в воздухе.
Тандаджи не изменил выражения лица.
Факты, Игорь. Сам понимаешь, мне нужны факты. И я их получу.
Факты, Стрелковский вздохнул, раздраженно постучал ладонью по столу. Мне бы тоже они не помешали.
Поделишься? поинтересовался тидусс, чуть сощурившись.
Аналитики подкинули повод для обдумывания, Игорь Иванович недовольно махнул рукой на заваленный бумагами стол. Мы наладили обмен сведениями между службами разведки Туры о том, что касается возможных заговоров, покушений и поиска Черных. Кстати, агенты работают отлично. Хвалю, полковник.
Тандаджи скромно склонил голову.
В отдел аналитики идет вал информации. Нашей и внешней. Разные события. По отдельности ничего интересного, а когда начинаешь комбинировать, поневоле напрашиваются неприятные выводы.
Стрелковский потянулся к правому вееру, стал вытаскивать из него листы, сшитые с фотографиями, выкладывать перед собеседником.
Сам суди. Этот мастер по радиотехнике из Пьентана, с фотографии на Тандаджи смотрел пожилой йеллоувинец. Пропал пять дней назад. Вышел с работы, а домой не дошел. Этот, на стол лег еще один отчет с фотографией, химик. Ранее работал на оборонном заводе в Блакории. Пошел за хлебом четыре дня назад. Не нашли. Эти, еще два отчета опустились на стол, бывшие военные. Инляндия. И так далее, стопка шлепнулась о дерево. Больше десятка человек за два дня. В разных странах, в разных местах. Вышли из дома, с работы и не вернулись.
Тандаджи хмуро кивнул, допивая остывший кофе.
Конечно, мало ли людей пропадает каждый день. И, может, их исчезновения не взаимосвязаны, спросил я себя? с некоторой злостью продолжил Игорь. Может, один напился и где-то отсыпается, второй сбежал с любовницей, третий и четвертый дезертировали? Возможно, это мелочевка, которая не стоит внимания?
Вполне может быть, кивнул Тандаджи.
И тут из Тидусса, Стрелковский аккуратно сложил отчеты обратно, мне докладывают, что у нас два дня назад пропал агент.
Тандаджи опять кивнул.
Сверчков.
Совершенно верно. Организую поиск через сутки его нашли в притоне на окраине, невменяемого, со стертой памятью. Менталисты ничего сделать не могут. Начали рыть, над чем он работал, оказалось, обмолвился коллеге, что вышел на подпольный цех производства орвекса.
Майло глотнул кофе. Орвекс взрывчатка. Простая в изготовлении, но мощная. Названа по имени случайно создавшего ее химика.
Но опять: мало ли этих цехов по Туре? продолжил Игорь Иванович. Чем этот конкретный мог Сверчкова заинтересовать? Благо, тидуссы помогли, провели облаву по району, где агента видели последний раз. И вышли на небольшой свеженький цех в подвале заброшенной школы. Все как положено: склад ингредиентов, ящики со взрывателями тут как тут. Полупустые. Видно, что в помещении работали. Но взрывчатки мы не нашли.
Опросили жителей близлежащих домов?
Естественно. Объявили о вознаграждении, Игорь поморщился, пришлось отделять фантазии тех, кто жаждал получить деньги, от реальности. К счастью, нашлись дети, которые накануне играли рядом. Вот они отдельно друг от друга рассказали, что подглядывали в окошко и видели, как какие-то люди таскают через Зеркало тяжелые ящики. Много. Полагаю, не меньше двадцати, насколько получилось выспросить у детей. Они, к сожалению, не все умеют считать. Зато прекрасно помнят лица. И по фотографии узнали одного из пропавших блакорийских военных. Живого и здорового. Еще один пацан клялся, что видел там йеллоувиньца, но узнать по фото не смог сказал, что они все похожи. И тут я, Игорь достал из папки фото, прикрепленное к нескольким заполненным листам, вспомнил этого господина. Узнаешь?
Тандаджи взгляделся.
Из контактов Соболевского?
Совершенно верно! хищно процедил Стрелковский. Примерный семьянин, отец двоих детей, клерк. Пропал после ареста заговорщиков. В молодости служил в армии. Специалист по взрывным работам, Майло. Отослал я фотографию в Тидусс на всякий случай. И что ты думаешь?
Опознали, ровно проговорил Тандаджи.
Опознали! рявкнул Игорь. И вот складывается мозаика. С одной стороны темные, которые уже устраивали покушения и сейчас на основании некоего предсказания хотят ослабить престолы. С другой неучтенный орвекс в количестве, которое может распылить весь наш дворец. А с третьей это всё всего лишь мои предположения. Потому что нет никаких доказательств, что этот клерк-взрывник, Стрелковский постучал по черно-белой фотографии ногтем, как-то связан с нынешними лидерами темных. Может, он обычный преступник, а не заговорщик. Понимаешь теперь, почему я так взвинчен? Игорь покосился в сторону пустых чашек. А еще я поддерживаю связь со Свидерским. Маги тоже ищут темных, но безуспешно. И это меня очень царапает. Не упустил ли я чего, Майло? Не станет ли мое упущение фатальным для королевской семьи и Рудлога? Вот и роюсь в шелухе, он кивнул на бумаги, и жду озарения. Завтра с утра совещание глав разведок. Будем делиться информацией. И мне хотелось бы, чтобы я был уверен в том, чем делюсь.
Понимаю, ровно ответил Тандаджи. Игорь сейчас напомнил ему Кембритча, идущего по следу, и тидусс угрюмо подумал о том, что ему в отделе все же не хватает безумца. И Игорю, видимо, тоже. Сколько раз ты просматривал эти отчеты?
С десяток точно, недовольно отозвался Стрелковский.
Значит, вся информация у тебя в памяти уже есть. Иди домой. Ночью все в голове устаканится, утром найдешь решение.
Возможно. Но ты бы смог заснуть? усмехнулся Игорь Иванович.
На этот случай, тоном умудренного жизнью мужа и главы семейства сказал Тандаджи, у тебя есть Люджина.
Лицо Стрелковского чуть прояснилось.
У меня ощущение, что я общаюсь с самим собой. Сколько раз я тебе говорил это про Таби?
Вот и послушай умного человека, пробурчал Майло, взглянул на часы и встал. Мне пора.
Тандаджи вернулся в кабинет, покормил рыбок и отзвонился жене. Выслушал порцию вечернего ворчания, с невозмутимым лицом произнес пару ласковых уговоров и попросил ложиться спать и греть постель к его приходу. Снова взглянул на часы и направился к выходу. Нужно было действовать.
Игорь все же отсидел за своими отчетами еще часа полтора. И сидел бы и дольше, но позвонила Люджина, сонно попросила привезти шоколад и лимонов, «потому что умру, если не съем, Игорь Иванович!», зевнула в трубку и он сам через минуту после окончания разговора раззевался. Глаза слипались, голова перестала работать, и Стрелковский поехал домой, завернув по пути в магазин.
Большой дом его незаметно стал совсем уютным. Игорь зацепился взглядом за новый ковер в холле и пошел дальше, к своей комнате. Сменились занавески на окнах, появились цветы на подоконниках. Много цветов. Мебель обзавелась мягкими накидками. Люджина, когда не вязала, поддавалась набиравшему силу инстинкту гнездования и каждый день в доме появлялась новая деталь, и он становился женским, уютным. Поначалу она тратила на это свои скудные средства, и Игорь, когда узнал, они как раз опять сидели на диване перед камином, тихо прижавшись друг к другу, поинтересовался со сдержанным удивлением:
Люджина, что за глупости? Вам быть хозяйкой в этом доме, и делаете вы это не только для себя. Пощадите мою гордость.
Я не могу просить у вас деньги, Игорь Иванович, с иронией объяснила Дробжек, глядя на него снизу вверх. У меня на это не хватает духу. Да и, может, вам изменения в обстановке не по душе, а вы молчите, опасаясь расстроить бедную беременную.
Все мне по душе, проворчал Стрелковский, немного раздражаясь, как всегда, когда она демонстрировала свою независимость или смущалась. Табуреткой махать у вас духу хватает. А замуж за меня выйти или обязать оплачивать расходы по дому нет.
Дробжек только улыбнулась ему в плечо. На следующий день он перевел на ее карточку почти все деньги, что у него были. А на укоризненный взгляд вечером невозмутимо ответил:
Тратьте их на что заблагорассудится. Это приказ, капитан.
Да, шеф, со смешком ответила она и мягко, очень осторожно поцеловала его в щеку. И Игорь еще некоторое время довольно улыбался потому что Люджина никогда не проявляла инициативу. В постели он обнимал ее или обнаруживал себя жадно целующим и стискивающим ее грудь, или снимающим с нее сорочку, и только потом она начинала отвечать. Целовал по утрам, тянулся к губам вечерами, после работы, привлекал к себе, когда она садилась рядом. Да, Дробжек давала ему свободу и не желала навязываться но иногда Игорю очень хотелось, чтобы эта корректность дала сбой и Люджина начала проявлять чувства и без напора с его стороны.