Стрелковский переоделся, направился к столовой. Взгляд зацепился за грустного зайца, примостившегося между цветочными горшками. Люджина с недавних пор вязала игрушки белочек, медвежат, и все эти животные расползались по дому, попадаясь то за рамой картины, то на книжной полке.
Появилась и детская. Пока полупустая, но постепенно заполняющаяся вещами. Колыбель и кроватку купил он сам, и теперь, заглядывая в комнату и видя крохотную колыбель, в которой лежал на боку вязаный медведь, закрыв глаза и прижав к щеке сложенные лапы, Игорь все время замирал и подсчитывал, сколько же осталось до рождения. Шесть с половиной месяцев? Очень долго. А как уже хотелось подержать на руках ребенка.
Люджина ужинала в столовой. Щуря сонные глаза, ковыряла заботливо приготовленную рыбу. Увидела его, улыбнулась.
Я съела все лимоны в доме. Привезли, Игорь Иванович?
Он пошуршал пакетом и через пару минут сам сел за стол, наблюдая, как Дробжек, нарезав лимоны аккуратными дольками, с выражением безумного счастья в глазах поедает их одну за другой.
Мне даже смотреть на это кисло, сказал Стрелковский с усмешкой.
Не смотрите, откликнулась Люджина, все равно не дам. Все мое.
Игорь ужинал и наблюдал за ней, рассеянно пьющей чай, и ему было тепло и хорошо. И если бы ему сказали, что он за это время ни разу не вспомнил о работе, он бы очень удивился.
Люджина безропотно перенесла переселение в его спальню и принесла с собой не только вещи и изменения в обстановке, но и запах теплого хлеба, остающийся на белье после сна, и ту самую атмосферу покоя, которая была ему так нужна. И в этот вечер северянка тихо скользнула к нему под одеяло, подождала, пока обнимет, и потом уже прижалась сама и закрыла глаза, пока Игорь расслабленно гладил ее тело. Она хорошо пополнела за это время, стала мягче, пышнее, хоть и докладывали ему, что она исправно посещает зал. Стрелковский легко поцеловал Люджину в висок и, как много раз до этого, сдвинулся ниже, зарылся лицом в ее грудь, вдохнул хлебный запах и до утра ему просто не осталось возможности вспоминать о работе.
Королева Василина с мужем, заглянув к детям те готовились ко сну, направились в свои покои. Там она устало опустилась в кресло, еще раз перечитала письмо от Ани, достала предназначенное Дармонширу, проглядела и его. Со вздохом откинула голову на спинку кресла. Мариан, уже снявший китель и рубашку, подошел к ней, и Василина обняла его за бедра, прижалась щекой к теплому животу.
Сестры не перестают меня удивлять, жалобно призналась она. Что делать, Мариан? Я с ума сойду, пока наладят телепорт, и я не так наивна, чтобы действовать, пока не получу подтверждение от Ани лично. Сердце мое верит им, и я знаю, что они говорят правду, чувствую. Но ведь разумно дождаться встречи с Ангелиной, да? И еще нужно поговорить с Луциусом и Дармонширом. С Дармонширом! повторила она возмущенно. С чего Ани вообще взяла, что он пойдет навстречу, а не начнет нас шантажировать? С него станется потребовать себе Марину за молчание.
Я поговорю с ним, Байдек погладил расстроенную жену по волосам, вытащил шпильки. Василина помотала головой, смешно щекоча его живот носом.
После того как ты вколачивал в него понятие о чести? Упрется.
Не думаю, усмехнулся Мариан, запустил пальцы ей в локоны, помассировал голову. Королева застонала от удовольствия.
Нет я сама должна. Надо же мне учиться делать неприятные вещи. О-о-о-о что за день! Как я устала! И что же делать? Точно с ума сойду, пока телепорт будет готов.
Ложись спать, Василек, предложил Байдек задумчиво, и королева задрала голову, недоуменно посмотрела на него.
А ты?
И лизнула его в живот. Уцепилась зубами за ремень, потянула, снова глянула мужу в глаза настроение ее стремительно поднималось, и взгляд был лукавый.
А я поговорю с Тандаджи, улыбнувшись, сообщил не поддавшийся на провокацию муж. Ложись, милая. Мы, скорее всего, допоздна засидимся.
Я скоро ревновать к нему начну, вздохнула государыня всея Рудлога и снова откинулась в кресле. Отправить его в отпуск, что ли?
Не разбивай ему сердце, с усмешкой ответил Байдек. Решит, что впал в немилость.
Иди, проворчала Василина и потянулась. И возвращайся поскорее.
Но Мариан, вместо того чтобы отправиться в Зеленое крыло, поднялся на второй этаж, к покоям гостей. Постучал в дверь, прислушался ему показалось, что там разговаривают.
Дверь открыл Владыка Тафии. Усмехнулся, посторонился. В гостиной с невозмутимой миной на лице стоял начальник разведуправления Майло Тандаджи, делая вид, что любуется картиной на стене.
За какое время вы сможете отнести меня в Истаил? ровно поинтересовался Байдек у Чета, входя в покои.
Нас отнести, откликнулся Тандаджи непринужденно.
Четери захохотал.
Кого мне ждать еще? Всех сестричек во главе с королевой?
Василину не беспокоить, строго предупредил Мариан. Хватит с нее на сегодня. Майло, кстати, мы с тобой сейчас общаемся в Управлении.
Тандаджи тоскливо кивнул: опять врать королеве. Чет переводил взгляд с одного на другого, глаза его блестели.
Не доверяете, вынес он вердикт и снова хохотнул. Правильно. Пути два часа от телепорта, что у границы с Песками, но я управлюсь быстрее, если не боитесь холода и дождя. Но подумайте: у них сейчас вторая ночь после свадьбы. Как бы не размазали нас троих от большой радости.
Ангелина поймет, с некоторой неловкостью проговорил Мариан.
Чет недоверчиво хмыкнул.
Не боитесь, что если мы вас обманываем, то получим еще двух заложников?
Нет, спокойно и весомо ответил Байдек. Я разбираюсь в людях. И если бы посчитал, что вы что-то утаиваете, то не к вам пришел бы, а отправил отряд к Истаилу. Но моя супруга тревожится, и обратиться к вам самое разумное и быстрое решение.
Мастер одобрительно покачал головой.
Хорошо, сказал он насмешливо. Но я никуда не полечу, пока мне не дадут вина. От вашего чая у меня уже на зубах скрипит. Столько сладкой воды я в жизни не пил. Терпел, думал, потом прополощу горло нормальным напитком, но, признал он с обезоруживающим простодушием, ваши слуги отчего-то боятся ко мне заходить.
Вино появилось через пару минут после разноса, который устроил Мариан ответственному за обеспечение гостей. Кажется, ровный голос принца-консорта напугал слуг больше, чем необходимость заходить в покои к кровожадным драконам. Пил Четери, едва не урча от удовольствия, пили и северянин с тидуссом но эта стихийная пьянка побила все рекорды быстротечности. Гвардейцы принесли командиру два комплекта теплой военной формы и непромокаемые плащи, и тут же, в покоях, Мариан и Тандаджи оделись, пока Чет с выражением блаженства на лице опустошал последний бокал.
Потом они втроем тихо прошли к телепорту, возле которого мялся Зигфрид, и через еще пару минут уже поднимались над Песками, направляясь в сторону Истаила.
* * *
Ангелина Рудлог первый раз в жизни столько времени ничего не делала. Точнее, она, конечно, была занята. Мужем. И любовью.
Любовь оказалась очень увлекательным делом. Любовь их изливалась оглушительными грозами и возвращалась через окна запахом свежей зелени, гладила разгоряченные тела влажным ветерком и застывала в сомкнутых руках, в сплетении волос и гулком стуке сердец.
Болезненная обнаженность друг перед другом была почти невыносима, но никаких сил не было отказаться от нее. И Ани разрешила себе это время любви. Разрешила и потерялась в ней. День превратился в вечность, в которой кроме них двоих никого не существовало. Иногда Ангелина словно просыпалась, обнаруживая себя то в купальне, где горячая вода и Нории утешали ее ноющее тело, то за столом, уставленным блюдами. Неприлично обнаженной в тонком халате, накинутом на плечи, не скрывающем ни груди, ни бедер, и снова терялась и загоралась под взглядом мужа, и не хотелось ни есть, ни пить. Она вставала, подходила к нему, запускала пальцы в красные волосы и пропадала. И Ани все мало было его горячих и нежных слов, его умелых рук, и его тела, отныне и навсегда принадлежащего ей, и красная принцесса со свирепой жадностью впитывала их и никак не могла насытиться.
Кажется, никто и никогда ее так не любил.
С этой мыслью Ангелина заснула вечером на плече мужа, закинув на него ногу, собственнически обхватив рукой, а Нории, подождав, пока выровняется ее дыхание, в который раз уже осторожно провел ладонью вдоль спины и ниже, излечивая. Сам он находился в том состоянии сытой удовлетворенности, когда не хочется ни двигаться и говорить, ни спать. Так и лежал, прижимая к себе огненную Рудлог, чей темперамент оказался под стать его собственному.
За окнами утихал дождь, переходя в тонкую морось. Владыка прислушался: показалось ему, или он услышал звук больших крыльев над дворцом?
Не показалось. Через десять минут в голове раздался осторожный шепот: «Нори-эн?»
Владыка выслушал Четери, усмехнулся. Подождал еще немного жалко было будить Ани. Но все же склонился к ее уху, пророкотал:
Просыпайся, шари. К тебе прилетели гости.
Гости, продрогшие, промокшие, грелись в покоях горячим вином со специями, переодевшись в сухую местную одежду, пока их собственную унесли сушить скромные девушки-прислужницы. Гостям принесли кушаний, накрыли стол. И Четери присоединился к ним он был очень голоден.
Когда открылись двери и в покои вошла Ангелина Рудлог, а за ней Владыка Нории, трое мужчин молча наперегонки уничтожали жаркое.
Приветствую вас, гулко проговорил повелитель Песков. Мы присоединимся к вашей трапезе.
Поднялся Тандаджи, невообразимо серьезный и забавный в традиционной длинной рубахе, поклонился. Встал Мариан, пожал руку Нории, крепко обнял Ани, придирчиво осмотрел ее.
«Все в порядке?» говорил его взгляд.
Ангелина сжала его руку. И отпустила.
«Да».
Он кивнул и отступил, успокоенный. Верный, надежный Мариан.
Не думала, что вы сорветесь сюда, сказала она, присаживаясь за стол. Господин Тандаджи, какими судьбами?
Это моя работа, ваше высочество, ответил тидусс, внимательно глядя на нее.
Владычица, поправила она. Теперь таков мой титул. Мариан, а ты?
Василина волнуется, Ани.
Она понятливо кивнула. «Василина волнуется» и Мариан хоть на луну заберется, только чтобы успокоить ее.
Моя госпожа, голос Тандаджи был тверд, позволите ли поговорить с вами наедине?
Нужды в этом не было он уже успокоил подозрения, наблюдая, как расслаблена старшая Рудлог в обществе мужа, как касаются друг друга эти двое, как осторожны движения огромного дракона. Но все нужно доводить до конца.
Вы можете пройти в соседнюю комнату, предложил Нории безо всякой тревоги. А потом вернуться и нормально поесть.
Ани улыбнулась едва заметно и поднялась. За ней двинулись Байдек и Тандаджи. Тидусс появился через несколько минут, невозмутимо сел за стол, потянулся за лепешкой. За дверьми продолжался разговор между родственниками, и, когда они вошли обратно, лица их были спокойны.
Я приношу свои извинения за то, что мы потревожили вас, церемонно проговорил Байдек. Я получил ответы на все вопросы. Мы сейчас отправимся домой.
Не стоит извиняться, откликнулся Нории Ани расположилась рядом с ним, первым делом потянулась к чайнику с чаем под скептическим взглядом Чета. Все правильно. Мужчины должны беречь своих женщин. Останьтесь до утра, отдохните куда вы полетите ночью?
Мариан покачал головой.
Не сочтите за обиду, Владыка, но там мое место. И те, кто всё еще остаются под моей защитой. Надеюсь, что мы с семьей сможем погостить у вас подольше.
В любое время, понимающе ответил Нории. Мой дом ваш дом.
Через три часа принц-консорт прошел мимо охраны в гостиную их с Василиной покоев. Тихо снял мокрую одежду, направился в ванную под душ согреться. Он, несмотря на закалку Севером, очень замерз и устал, и даже горячая вода не прогнала нутряной холод. И Мариан энергично растирался полотенцем, разминал мышцы, поглядывая через приоткрытую дверь на кровать, где под толстым одеялом спала жена.
Завтра он все расскажет ей, и она, конечно, возмутится или даже рассердится, что не предупредил. Но зато он выиграл ей несколько часов спокойного сна и несколько дней без сомнений и нервов. И выполнил свой долг.
Какой ты холодный, сонно пробормотала Василина, потерлась о его ноги ступнями, поджала пальцы. Развернулась, почти не просыпаясь, обняла укутала его своим теплом, даже жаром. И снова ровно задышала.
И Мариан, мгновенно согревшись, прикоснулся губами к ее волосам и тоже провалился в сон.
Глава 6
19 января, вечер, Иоаннесбург
Марина
После ужина с драконами, который вполне можно было бы назвать свадебным, если бы на нем присутствовали жених и невеста, я вернулась в свои покои. Достала телефон, подаренный Люком. Там светилось сообщение.
«На юге Манезии, в эмирате Оннара сейчас время сияющего океана. Любопытно взглянуть, да?»
«Да, написала я, улыбаясь. Удиви меня».
Опять страстно захотелось набрать Кембритча, сказать: да, хочу видеть тебя, сейчас!
Но завтра нужно было на работу. И я отложила трубку, закурила, достала письмо Ани, чтобы перечитать. Старшая сестра писала прямо и четко, безэмоционально, но у меня руки холодели, когда я представляла себе хрустальный терновник, пьющий кровь, исполнился, исполнился мой сон! или путешествие в прошлое. А вот последний абзац и вовсе заставлял нервничать.
«Марина, мое решение осознанное, и я надеюсь, что ты примешь такое же осознанное относительно Дармоншира. К сожалению, здесь я оказалась не очень хорошим примером и могу лишь просить выждать некоторое время, пока не уляжется скандал, и не демонстрировать отношения на публике. Верю, что ты понимаешь свое положение и не наделаешь глупостей. Лорд Лукас авантюрист, пренебрегающий мнением света, но он, безусловно, умен, сила его личности не вызывает сомнений, как и его обаяние. Он много сделал для Рудлога, хоть и имеет своеобразные понятия о верности и чести. Тебе решать, нужен ли он тебе в качестве мужа. И тебе отвечать за свой выбор.
Впрочем, мы еще сможем обсудить все, когда наладят телепорт-сообщение.
Очень люблю тебя. Ангелина».
Мой пес, подросший, но упорно пытающийся спать в лапах огромного медведя, лениво тявкнул. Открылась дверь, заглянула любопытная Алинка. Из-за ее плеча выглядывала младшенькая.
Можно?
Я махнула рукой, сунула письмо под подушку кресла, затушила сигарету. Поднялась и прикрыла окно заснеженный парк подмигивал мне голубыми и зеленоватыми огоньками ледяного городка, светил фонариками. Его тоже украшали к первому дню весны.
Заходите. Что-то случилось?
Вид у них был самый таинственный. Видимо, мои приключения и побеги не прошли даром, и сестрички решили, что если где-то и замышлять авантюру, то только у меня.
Увы, Ани одним замужеством не просто сравняла счет, но вышла далеко вперед. Теперь, чтобы вернуть себе титул самой непредсказуемой, надо по крайней мере забеременеть тройней.
Я вообразила себе огромный живот, детей, цепляющихся за руки и юбку всю оставшуюся жизнь, и поспешно решила, что согласна на второе место.
Каролинка отпустила на пол щенка тер-сели, уселась на ковер, разложив перед собой бумагу, карандаши, какие-то рисунки. Щенок метнулся к подоконнику, прыгнул на него и за ним бросился Бобби, сел у окна, заскулил: спускайся, мол, играть. Его высокомерно игнорировали.
Каролина шуршала бумагой. Я мельком увидела наброски присутствовавших сегодня на обеде драконов, в очередной раз подивилась таланту младшенькой все были очень узнаваемы. Алина плюхнулась в кресло, сморщилась от запаха табака.
Все выучила? полюбопытствовала я.
Она мотнула косичками.
Ты же ничего не знаешь! Я вчера сдала предпоследний экзамен. Теперь только на следующей неделе.
Поздравляю, со смешком сказала я. Вчера пришлось задержаться в госпитале, и родных я не видела. Сдашь, и отпразднуем.
Она вздохнула.
Самый трудный остался. И преподаватель там очень требовательный.
У меня ведущий хирург тоже требовательный, поделилась я, поглядывая, как Каролина, сощурив глаза, начинает рисовать меня: короткая стрижка, сигарета в пальцах. Я его обожаю.
Ну а я нет, буркнула Алина, покраснев. Мариш, мы пришли спросить тебя Знаешь, Ангелина написала, что в Колодце она видела жизнь нашего прадеда, Седрика. Что Пол искала его записи, а он спрятал их в шахматном столике. Понимаешь, нам ведь не всё рассказывают