Так я и знал.
Вопроса «что именно знал?» не возникло, зато появилось ощущение некой странности происходящего.
То есть ты всё-таки решила вернуться? насмешливо вопросила Кара.
Я не поняла, а Темор
Перед родителями Вилинии будешь извиняться сама. Лично!
За что извиняться? вновь не поняла я.
За то, что подбила Вилли поехать в Сити, ответила уже Кара. И за то, что бросила её одну. И за то, что заставила пить алкоголь!
Не скажу, что Кара и Темор относились ко мне или к кому-то из приёмных детей плохо, но клянусьокажись на моём месте кто-то из родных, разговор был бы иным. А так единственным, кто поинтересовался моей версией событий, стал инспектор. Он же объяснил, что Вилли вернулась на полтора часа раньше и «всё» рассказала.
Мне оставалось два варианта: вспомнить, что Вилиниялучшая подруга и проявить порядочность или
Я выбрала второе. Про нападение не упомянулаэто грозило нескончаемыми нотациями, да и мало ли как опекуны среагируют? Зато в остальном говорила чистую правду: чья идея, как ехали, куда ходили и почему вернулись так поздно.
Впрочем, была ещё одна маленькая ложьответ на вопрос, почему приехали в Чиртинс не вместе
Мы поссорились, сказала я.
Из-за чего? уточнил полисмен.
Желания множить ложь не было, и я пожала плечами. А утром
Мне пришлось пойти в дом к Вилли, чтобы отнести позаимствованную одежду и произнести слова извинения. Последнее далось очень нелегко, а причиной, по которой я их всё-таки сказала, стали Кара и Темор.
Да, опекуны в мою версию не поверили и портить отношения с родителями Вилинии, которые были не последними людьми в городе, не пожелали. А ещё они сразу догадались, что я сама ни за что не извинюсь, и взялись сопроводить.
При этом Кара пригрозила поркой, а Темор смотрел так, что было ясно: не подчинюсьбудет хуже. После происшествия у клуба и предательства Вилли моральных сил почти не осталось, я сдалась.
Низко опустив голову, я бормотала слова сожаления, а родители Вилли стояли и смотрели с презрением. Я чувствовала себя униженной, однако этого оказалось малов финале моих извинений к входной двери, у которой нас держали, ещё и Вилиния подошла.
Быстрый взгляд на подругу, и До этого момента я всё-таки надеялась на её раскаяние, вернее, только раскаяния от Вилли и ожидала. Но девушка, которую знала большую часть жизни, повела себя совершенно иначебрезгливо наморщила нос и сделала высокомерное лицо.
Я вспыхнула, одновременно ощущая, как к глазам подступают слёзы. Потребовались все силы, вся выдержка, чтобы не заплакать прямо сейчас.
Лирайн, сказал отец Вилли ледяным тоном, я рад, что ты осознала свои ошибки, но к моей дочери больше не приближайся.
Я вспыхнула сильнее прежнего, развернулась и, игнорируя недовольство опекуновчета Паривэлл явно решила, что высказанных извинений недостаточно, что мне следует продолжить каяться, направилась прочь. Ну а оказавшись дома
Рыдала я долго и так, что всё лицо опухло. Сёстры, с которыми делила комнату, пытались успокаивать, но это не помогало, истерика шла виток за витком. Легче стало только к вечеру, мне даже удалось уснуть, а утром в памяти всплыл образ того байкера, который первым пришел на помощь, и что-то изменилось. У меня появилась нет, не надежда. Мечта!
Мечтыэто нереальное. У надежды есть хотя бы крошечный шанс, а мечте не суждено сбыться. Я отлично понимала: мы никогда больше не встретимся, и он помог бы любой девчонке, но не мечтать не могла
Я воображала, что тот парень примчался специально за мной, почуяв опасность. Представляла, что, увидев там, в тёмном дворе, испытал нечто важное и теперь думает обо мне, хочет отыскать.
Воображала, как хмурится, расспрашивает сотрудников клуба, а потом въезжает на своём странном, но дико крутом мотоцикле в наш убогий Чиртинс, подкатывает к школе, а я выхожу, даже не подозревая А он там, во дворе. Стоит в своей чёрной кожаной куртке, сложив руки на груди, и ждёт.
Я вижу его, застываю на месте, и тогда
Дальше вариантов было несколько, и все ужасно смущали. И это было важнее, чем возражения здравого смысла, который шептал, что спаситель вряд ли разглядел моё лицо, а запоминать меня вообще ни к чему.
Зато я его разглядела и забывать не собиралась: правильные черты, вычерченные скулы, упрямый подбородок, самые обыкновенные губы, прямые, давно не стриженные волосы рубинового цвета. Только цвет глаз не увидела, для этого было слишком темно.
Следующие три года я фактически бредилая засыпала с его образом, просыпалась и вообще жила. Он стал даже не наваждением, а настоящим наркотиком. Я не могла без него. Никак.
Когда было грустно, я представляла, что он рядом. Рассказывала о своих проблемах, делилась переживаниями. Ответа не ждала. Мне было достаточно того, что он «слушает» и, в отличие от опекунов, всегда поддерживает именно меня, а не кого-то другого. Что он-то точно на моей стороне. И что он не предаст.
Каждый день я мечтала: вот сегодня, сейчас он появится. На парковке возле мини-маркета, на подъездной дорожке к нашему дому, на детской площадке, куда, по велению приёмной матери, веду малышню
И я совершенно не расстраивалась, когда ничего не происходило: просто, невзирая на всю одержимость, помнилаэто лишь фантазии. Тому байкеру нечего делать в нашем городке, и единственное место, где есть хоть какие-то шансы на встречу, это Сити.
Только в Сити я больше ни ногой. Никогда.
Да, мужчины, очень похожие на демонов, тоже не забылись, хотя о них я не вспоминала. Даже не пыталась искать информацию или что-то разнюхивать, утратила к серокожим любой интерес.
Почему? Просто в сердце жила твёрдая убеждённостьтут, в Чиртинсе, нападений не будет, они ни за что не сунутся в наше захолустье. Поэтому оставался только он, а ещё вздохи и разрисованные сердечками тетради.
От воспоминаний отвлёк едва не пролитый кофе, и, отставив кружку прямо на пол, я встала, чтобы сходить к своему рюкзаку. Запустила руку, вытащила с самого дна пухлую потрёпанную тетрадь и опять вернулась в облюбованный угол.
Привычка рисовать сердечки ушла, но последнюю из «испорченных» тетрадей я носила с собой постояннона случай, если всё вернётся. Этот вариант был возможен. Ведь вредным привычкам свойственно возвращаться.
Моя одержимость красноволосым парнем прошла не сама собой, и избавиться от неё оказалось непросто. Однажды я решила, что с любовью пора заканчивать, и запретила себе мечтать.
Было трудно, но всё получилось, и переезд в Кросторн оказал в этом исцелении большую помощь. Ведь в родном городе всё буквально дышало фантазиями, а тут
Во второй раз из воспоминаний выдернул не кофе, а оклик потерявшей меня напарницы. Пришлось очнуться и ответить, а потом залпом выпить уже остывший напиток и вернуться к стеллажам.
Только теперь работа шла не в пример хуже, я постоянно отвлекалась на мысль, которая посетила в миг, когда, быстро пролистав тетрадь, я убирала её на место. Мысль была не нова, но раньше от неё удавалось отмахиваться, а тут я по-настоящему застряла.
Ведь страх перед посещением Ситиэто из старой жизни, и, если хочу двигаться дальше, нужно что-то менять.
Я поступила в колледж, отпустила детскую любовь, но уверена ли я, что этого достаточно? Что моё намерение избегать мегаполисана благо?
Нравится мне или нет, но в мегаполисе самые большие возможности, а даже если всё то, что случилось три года назад, не галлюцинация, то люди из Сити не убегают, а совсем наоборотвсе мечтают жить в центре мегаполиса.
Это значит, что никаких массовых убийств или исчезновений там нет, что город безопасен и посещение Сити не равносильно смерти. Вот и мои одногруппники и сокурсники едва ли не каждые выходные мотаются, и никто за это время не пострадал.
Так, может, и мне пора?
Может, стоит преодолеть этот страх?
Вечером в пятницу, усаживаясь в скоростной поезд, я чувствовала себя так, словно решилась прыгнуть из самолёта без парашюта. В то время как вся наша группа веселилась и дурачилась, предвкушая отличный отдых, у меня потели ладони и сердце стучало где-то в висках.
К счастью, состояние моё никто не замечал, даже сидевшая рядом Рика не заподозрила. Более того
Ну вот, а ты боялась! хихикала она.
Я благоразумно улыбалась в ответ и периодически поглядывала на Синка.
Подруга и соседка по боксу уже давно твердила, что одногруппник дышит к моей персоне неровно, только я не верила. Во-первых, у него достаточно поклонниц, и вздыхать по той, которая не проявляет симпатий, глупо. Во-вторых, лично мне отношения вообще не нужны.
Но сегодня утром, после того как Рика с Синком в прямом смысле прижали к стеночке и потребовали дать окончательный ответ насчёт поездки, случилось маленькое происшествие Услышав моё «да», Рика удовлетворённо кивнула и отступила, а Синк наклонился, словно в желании что-то сказать на ухо, и намеренно мазнул губами по щеке.
Весь остаток дня я ловила на себе его весёлые взгляды и сейчас понятия не имела, к чему готовиться. Логика шептала, что нужно расслабиться, а я нервничала и недоумевала: что делать, если он в самом деле начнёт подкатывать? Согласиться на ухаживания или отшить?
А ещё эти нарочито обтягивающие брюки, выбранные для меня Рикой, высоченные каблуки и майка со слишком выразительным декольте В данный момент майку скрывали пальто и шарф, но в клубе-то мы разденемся, и что тогда? Я не привычна к подобной одежде. Я выдержу?
В общем, поездка представляла собой одну сплошную неловкость, и даже креплёное вино, которое мы втихушку распивали прямо в вагоне, не помогало.
Когда въехали в пределы центральной части мегаполиса и в уже наступившем зимнем сумраке вспыхнули бесчисленные огни, неловкость сменилась паникой. Потребовались все силы, чтобы удержать улыбку, ведь в противном случае одногруппники стали бы расспрашивать, и что я им скажу?
Зато после того как вышли на станции и, прокатившись ещё и в подземке, выбрались в город, стало легче. Пусть прошло целых три года, но местность я помнила, и этот маршрут был другим, не тем, по которому вела когда-то Вилиния. Клуб тоже оказался «не тот» огромный, пафосный, и расположен он был не во дворах, а на одном из самых широких проспектов. Пересекая порог клуба, я даже дыхание затаила, а потом
Бар, смех, громкие тосты от «сильной» половины нашей группы, коллективный выход на танцпол и пониманиевсё не так уж страшно, чего я вообще боялась?
Первый танец, второй, новый подход к бару, и всё стало ещё лучше.
Ну и стоило так отбрыкиваться? кричала на ухо Рика, одновременно извиваясь под эротичные ритмы. Ведь весело!
Я кивала, а после третьего дружного посещения бара позволила себе окончательно расслабиться. Выдохнула и успокоилась. Даже перестала скользить взглядом по окружающей толпе, выискивая врагов.
Явление Синка, который словно невзначай развернул меня лицом, отодвигая от Рики, тоже восприняла спокойно и на условно медленный танец согласилась, правда, особых эмоций от прикосновений одногруппника не испытала.
Тем не менее улыбалась Синку приветливо и как-то незаметно для себя пришла к выводу, что если парень перейдёт к настоящим ухаживаниям, то я, наверное, отвечу. В конце концов, он очень даже неплох: весёлый, высокий, темноволосый и улыбка заразительная.
А ты хорошо двигаешься! перекрикивая оглушительную музыку, сообщил Синк.
Я рассмеялась и ответила:
Если хочешь, могу оттоптать тебе ноги.
Одногруппник не испугалсяприобнял за талию и резко потянул на себя.
Через миг смеялись уже вместе, а вечеринка продолжалась, набирая обороты. Народу в клубе становилось всё больше, движения девочек гоу-гоу ярче и раскованнее, пространство содрогалось от басов.
Глядя на происходящее, впитывая атмосферу, я всё яснее понимала: бояться нечего, повторения прошлого раза не будет. Только судьба распорядилась иначе, и это стало громом среди ясного неба. Ведь я действительно поверила, полностью убедила себя в том, что всё хорошо, а тут
Это случилось после полуночи: мы с Рикой подошли к бару, чтобы выпить чего-нибудь прохладительного, и я остолбенела. Человекоподобный монстр с серой чешуёй вместо кожи и змеиными фосфоресцирующими глазами стоял в паре шагов от стойки и внимательно смотрел на нас.
Его голову прикрывал капюшон, сам монстр был одет во всё тёмное. Он ухмылялся и покачивался, словно пьяный.
И был абсолютно материален, но странности никто не замечал. Окружающие смотрели на него как на самого обычного человека.
В миг, когда у меня замерло сердце и заледенела кровь, Рика кокетливо улыбнулась чудовищу и воскликнула:
Привет, красавчик!
Искажавшая морду монстра ухмылка стала гадостнее, а взгляд сместился, чтобы замереть на мне.
Наверное, я совсем с ума сошла, но, кроме предвкушения, во взгляде этих жутких глаз привиделась какая-то сытость, а ещё возникла странная уверенностьсытость не помешает
Лирайн, ты чего встала? взвизгнула Рика, дёргая за руку.
Только сейчас я поняла: монстр не нападает. Он просто стоит и Но он же всё равно нападёт!
Ноги реально примёрзли к полу, однако Рика оказалась сильнее, сдвинула. Фактически силой дотащила до стойки и, крикнув бармену названия коктейлей, спросила недоумённо:
Лира, что с тобой?
Тот парень, зашептала я.
Чего-чего? Нет, за музыкой подруга не слышала.
Пришлось очень постараться, чтобы заставить себя наклониться и сказать громче:
Тот парень! Он
Ой, ну правда красавчик? оборачиваясь и бросая взгляд в сторону демона, воскликнула Рика.
Я не согласилась. Нервно сглотнув, попыталась проверить кое-что важное
Какого цвета его кожа? спросила у подруги.
Та посмотрела словно на дурочку, однако сказала:
Белая, конечно. А что?
И спустя ещё пару секунд:
Лира, а почему ты спрашиваешь? Что с тобой? Тебе плохо?
У него глаза желтые и светящиеся, попыталась зайти с другого края я.
Брови Рики подпрыгнули, а я удостоилась непонятного взгляда. Через миг подруга нахмурилась и, придвинувшись вплотную, выдохнула в ухо:
Лира, у тебя белочка? Ты допилась до галлюцинаций?
Догадка подтвердиласьдругие истинное лицо монстра не видят. Следом пришла ещё одна мысль: что, если дело не в окружающих, а во мне? Что, если реально глюк?
Лирайн, может тебе проветриться? продолжила Рика. Давай провожу?
Я промолчала, понятия не имея, как поступать, что думать и делать, монстр был абсолютно реален! Но Рика и остальные они же не глупее меня!
Или это в самом деле галлюцинация? Что, если я ненормальная? Что, если
Привет, прозвучало над ухом.
Я вздрогнула и опрокинула только что поданный барменом коктейль, потому что Да, монстр подошел к нам. Облокотился на стойку в паре метров.
Рика грязно выругалась и отскочила, чтобы не испачкаться, а я вновь застыла и уставилась с ужасом. И если это был психоз, то совсем уж извращённыйпросто монстр мою панику видел и откровенно над ней насмехался.
Он протянул лапу с острыми чёрными когтями в намерении дотронуться, а потом резко повернулся и обратился к Рике:
Скучаешь?
Подруга засияла так, словно с ней заговорила суперзвезда. Выпалила:
Уже нет!
Губы монстра растянулись в новой ухмылке, а он сам, показательно обогнув меня, шагнул к радостной Рике. Наклонился к ней и принялся о чём-то шептать.
Со стороны выглядело совсем обычнодвое людей общаются. Окружающие не обращали внимания, таращилась только я. Сердце болезненно сжималось, колени дрожали, а живот крутило от предчувствия беды. И беда эта действительно произошла: через пару минут Рика кивнула и, позволив серокожему приобнять себя за талию, направилась вместе с ним к выходу.
Она собиралась уйти на улицу! Туда, где гораздо больше шансов стать жертвой. Туда, где ему проще совершить расправу!
Я наблюдала за этим оторопело, а потом не выдержала и бросилась следом. Догнала и, схватив Рику за руку, воскликнула:
Нет! Не смей!
Подруга глянула непонимающе, а монстр шагнул навстречу и спросил:
Проблемы?
Его глухой урчащий бас прозвучал доброжелательно, и я, услышав эти интонации, практически признала себя сумасшедшей. Видимо, мне в самом деле мерещится. Наверное, он обычный человек, а эта чешуяплод больного воображения. Но
Проблем нет. Понятия не имею, как хватило смелости посмотреть в его желтые глаза. Но она с вами никуда не пойдёт.