Эми ЭвингБелая Роза
Глава 1
АРКАН МОЛЧИТ.
Я смотрю на маленький серебряный камертон, лежащий среди драгоценных камней, разбросанных по моему туалетному столику. В ушах эхом раздаются слова Гарнета.
Мы вытащим тебя.
Я заставляю мозг работать, оттолкнуть страх и попытаться собрать все вместе.
Я заперта в своей спальне во Дворце Озера. Откуда у Гарнета, сына герцогини Озера, есть аркан? Он работает с фрейлиной Курфюрстины Люсьеном и является моим тайным другом и спасителем? Но почему Люсьен мне не сказал?
Про то, что деторождение убивает суррогатов, Люсьен тоже не сказал. Он считает, что мне не следует знать больше, чем нужно.
Паника захватывает меня, как только я представляю схваченного Эша, истекающего кровью в подземелье. Эш, компаньон королевских дочерей, подвергает угрозе свою жизнь из-за любви ко мне. Эш, единственный человек в этом дворце, который понимает, каково это, когда к тебе относятся как к собственности.
Я качаю головой. Сколько времени я провела, глядя на аркандесять минут? Двадцать?
Что-то должно произойти. После того, как герцогиня поймала нас в его комнате, он был избит и брошен в подземелье, и никто не был послан на его спасение. Если Эш останется там, он умрет.
Волна ужаса, словно желчь, вновь подкатывает к горлу. Я изо всех сил жмурюсь, и все, что у меня перед глазамиэто ратники, врывающиеся в спальню и стаскивающие его с кровати. Кровь Эша забрызгала одеяло, когда один из ратников снова и снова бил его пистолетом по лицу, пока герцогиня наблюдала за происходящим.
И Карнелиан. Ужасная племянница злой Герцогини. Она тоже была там. Она предала нас.
Я прикусываю губу и вздрагиваю. Я смотрю на себя в зеркаловолосы растрепаны, глаза красные и опухшие. Моя нижняя губа разбита, и на скуле начинает темнеть синяк. Я трогаю больное пятно, вспоминая ощущение руки герцогини, когда она ударила меня.
Я снова качаю головой. Так много произошло после аукциона. Тайны, альянсы, смерть. Я была куплена для выноса ребенка герцогини. Я все еще вижу ярость в ее глазах, когда она увидела Эша и меня в одной комнате, в одной постели. Она назвала меня шлюхой, после того, как ратники оттащили Эша. Мне плевать на ее оскорбления. Меня волнует только то, что происходит сейчас.
Мы должны были сбежатьЭш и я. Ведь я все спланировала. Люсьен дал мне сыворотку, которую я должна была выпить сегодня. Меня сочли бы мертвой, и он мог вывезти меня из Жемчужины в безопасное место, где мое тело не будет использоваться для королевских целей. Но я не выпила её. Я отдала её Рейвен.
Моя лучшая подруга Рейвен находится где-то в соседнем Дворце Камня. Хозяйка использует ее в темных целях. Мало того, что Рейвен беременна ребенком графини Камня, так её ещё подвергают пыткам. Она теперь всего лишь оболочка девушки, которую я знала.
И я не могла оставить ее там. Я не могла позволить ей так умереть.
Так что я отдала ей сыворотку.
Люсьен будет расстроен, когда узнает, но у меня не было выбора. Он должен понять.
Я поднимаю аркан дрожащими пальцами и сажусь на край кровати.
Гарнет? шепчу я. Люсьен?
Никто не отвечает мне.
Гарнет? повторяю я. Если ты меня слышишь пожалуйста. Поговори со мной.
Тишина.
Как меня могут спасти, если ратники охраняют дверь? И как можно спасти Эша?
Моя голова разрывается, мне больно думать. Я свернулась калачиком на своей кровати, плотно сжав между пальцами серебряный камертон, пытаясь заставить его жужжать, чтобы кто-нибудь заговорил со мной.
Пожалуйста, шепчу я. Не дайте ему умереть.
У меня, по крайней мере, есть то, чего хочет герцогиня. Моего тела может быть достаточно, чтобы оставить меня в живых. Но у Эша этого нет.
Интересно, каково этоумирать? Мне вспоминается дикаркасуррогат, которая пыталась сбежать от королевской семьи в подполье. Я видела, как ее казнили перед стенами Южных Воротмоего инкубатора. Я помню её странно мирное выражение лица, когда пришел конец. Помню её мужество.
Смогу ли я быть такой же сильной, как она, если мою голову положат на плаху?
Скажите Кобальту, что я люблю его, сказала она. По крайней мере, это я могу понять. Имя Эша будет одним из последних слов на моих устах. Интересно, кем для нее был Кобальт? Должно быть, она очень его любила.
Я слышу шум и подскакиваю так быстро, что комната словно наклоняется. Моя единственная мыслья должна спрятать аркан, сейчас же. Мою единственную связь с людьми, которые хотят помочь мне. Но в моей сорочке нет ни одного кармана, а я не хочу рисковать, пряча его в комнате, ведь может случиться так, что герцогиня решит переселить меня.
Потом я вспомнила королевский бал, когда Люсьен впервые дал его мне. Тогда Гарнет испортил мою прическу, и Люсьен пришел ко мне на помощь, спрятав серебряный камертон в мои густые, темные кудри.
А если Гарнет уже тогда работал с Люсьеном? Он специально взъерошил мне волосы?
Но сейчас нет времени об этом думать. Я кидаюсь к туалетному столику, где Аннабель, моя личная фрейлина и мой ближайший друг во дворце герцогини, держит ленты для волос и булавки. Я скручиваю волосы в толстый, растрепанный узел на затылке и булавками закрепляю аркан внутри.
Я бросаюсь обратно на кровать, как только распахивается дверь.
Вставай, приказывает герцогиня.
Рядом с ней двое ратников. Выглядит она так же, как и когда я видела ее последний раз в спальне Эша час назад: в том же золотом халате, на плечи ниспадают черные блестящие волосы. Я не знаю, почему, но это меня удивило.
Герцогиня приближается ко мне с холодным и бесстрастным лицом. Это напомнило мне о нашей первой встрече, и я ждала, что она снова смерит меня острым, критичным взглядом и ударит по лицу.
Вместо этого она останавливается менее чем в полуметре от меня, и ее взгляд воспламеняется.
Как долго? спрашивает она.
Что?
Глаза герцогини сужаются. Не притворяйся дурой, Вайолет. Как давно ты спишь с компаньоном?
Жутковато слышать свое имя из ее уст.
Я Я не спала с ним.
Отчасти это правда, так как в тот момент, когда нас обнаружили, мы фактически не спали.
Не ври мне.
Я не вру.
Ноздри герцогини раздуваются.
Хорошо. Она повернулась к ратникам. Связать её. И привести другую.
Ратники налетели на меня, вывернув руки за спину и связав меня грубой веревкой, прежде чем я успела среагировать. Я кричу и вырываюсь, но связали меня слишком крепко. Веревка натирает кожу, полированный деревянный столбик кровати давит на спину, пока они привязывают меня к нему. Затем в комнату заводят маленькую, хрупкую фигурку.
Глаза Аннабель наполнены страхом. Её руки связаны за спиной, как и мои. Она не сможет использовать свою доску Аннабель родилась немой и может общаться только письменно. Её волосы медного цвета выбились из привычного пучка, а лицо такое бледное, что веснушки выделяются слишком ярко. У меня пересыхают губы.
Оставьте нас, приказывает герцогиня, и ратники закрывают за собой дверь.
Она ничего не знает, выражаю я слабый протест.
Мне трудно в это поверить, говорит Герцогиня.
Она не знает! кричу я еще громче, пытаясь вырваться из своих пут, потому что я не могу позволить Аннабель пострадать. Клянусь могилой своего отца, она не знала!
Герцогиня смотрит на меня изучающим взглядом, на ее губах играет жесткая улыбка. Нет, говорит она. Я все еще не верю тебе. Ее рука с отвратительным шлепком бьет по лицу Аннабель, словно плетью.
Пожалуйста! кричу я, когда Аннабель оступается, почти потеряв равновесие. Не трогайте ее!
О, я не хочу делать ей больно, Вайолет. Это твоя вина. Ее боль закончится, когда ты скажешь мне правду.
Мои запястья саднят, веревка режет кожу, пока я пытаюсь вырваться. Внезапно герцогиня быстро приближается ко мне и вцепляется в лицо своей железной хваткой, ногтями врезаясь в синяк на щеке. Как давно ты спишь с ним?
Я пытаюсь ей ответить, но не могу раскрыть рта. Герцогиня отпускает меня.
Как давно? спрашивает она снова.
Один раз, задыхаясь, говорю я. Это было только один раз.
Когда?
Предыдущей ночью, отвечаю я, тяжело дыша. Перед вторым разом, когда врач пытался
Герцогиня смотрит на меня, закипая от ярости. Ты намеренно прерывала эти беременности?
Я чувствую, что мои щеки начинают краснеть. Я. нет. Как бы я смогла это делать?
О, я не знаю, Вайолет. Ты такая находчивая девушка. Я уверена, что ты смогла бы найти способ.
Нет, отвечаю я.
Рука герцогини снова бьет Аннабель по лицу.
Пожалуйста, умоляю я. Я говорю вам правду.
Одно из плеч Аннабель приподнимается так, будто она пытается прикоснуться к опухшей щеке. Наши взгляды встречаются, и все, что я вижуэто страх. Смятение. Ее брови сведены вместе, и я знаю, что она пытается что-то спросить у меня, но я не могу понять, что именно.
Такова моя дилемма, Вайолет, говорит герцогиня, расхаживая передо мной взад-вперед. Ты очень ценное имущество. Как бы я ни хотела убить тебя за то, что ты натворила, это не выгодно. Очевидно, что с этого момента твоя жизнь в этом дворце будет другой. Не будет больше балов, виолончели, не будет что же, я полагаю, ничего не будет. Если придется, я буду держать тебя привязанной к больничной кровати в течение всего твоего пребывания здесь. Я послала экстренное письмо Курфюрсту с просьбой о казни компаньона, поэтому он должен быть мертв в течение часа или около того. Это послужит тебе наказанием. Но я спрашиваю себя, будет ли этого достаточно?
Я пытаюсь подавить поднимающийся к горлу всхлип, но герцогиня слышит это и улыбается.
Такая потеря, на самом деле он очень красив. И довольно опытен, как я слышала. Леди Потока восторгалась им на помолвке Гарнета. Жаль, я не получила шанс опробовать его таланты.
Холодное и скользкое чувство пожирает меня изнутри. Улыбка герцогини становится шире.
Пожалуйста, скажи мне, продолжает она, на что ты с ним рассчитывала? Вы хотели вместе ускакать в закат? Ты знаешь, с каким количеством женщин он переспал? Это отвратительно. Я думала, что у тебя вкус получше. Если ты искала в этом дворце пылкую любовь, то почему не выбрала Гарнета? Может, у него и отвратительные манеры, но он довольно симпатичный. И с отличной родословной.
Я не могу сдержать скрипучей и горькой усмешки. Его родословная? Вы искренне полагаете, что это важно хоть для кого-то, кроме королевских семей? Вам даже не понадобились бы суррогаты, если бы вам не были так важны ваши глупые родословные!
Герцогиня терпеливо ждет, пока я закончу.
Тебе стоит тщательнее подбирать слова, говорит она. На этот раз от её удара кожа под правым глазом Аннабель лопается. По щеке Аннабель бегут слезы.
Я хочу, чтобы ты поняла, говорит герцогиня. Ты принадлежишь мне. Врач не остановится, пока внутри тебя не вырастет мой ребенок. Мне теперь абсолютно плевать на твою боль, дискомфорт или настроение. Ты будешь как мебель для меня. Ясно?
Я сделаю все, что вы пожелаете, говорю я. Но, пожалуйста, не бейте ее больше.
Герцогиня вдруг становится очень спокойной. Выражение ее лица смягчается, и она вздыхает. Хорошо, говорит она.
Она направляется туда, где лежит скорченная Аннабель. Одним движением она за волосы поднимает её в вертикальное положение, оттянув голову назад.
Ты знаешь, Вайолет, произносит герцогиня, я заботилась о тебе. Я действительно это делала. Она, кажется, искренне сожалеет, когда поднимет на меня взгляд. Зачем ты сделала это со мной?
Я не вижу ножа в ее рукелишь серебристый взмах, прошедший по горлу Аннабель. Больше от удивления, чем от боли, глаза Аннабель расширяются, когда на ее шее открывается багровая рана.
НЕТ! кричу я.
Аннабель смотрит на меня; ее лицо такое прекрасное и хрупкое. Теперь я достаточно ясно вижу тот самый вопрос на её лице, что ей даже не нужна доска, чтобы его задать.
«За что?»
По ее груди льется кровь, окрашивая ночую рубашку в ярко-алый цвет. Затем ее тело падает наземь.
Дикий гортанный вопль заполняет комнату, и лишь через секунду я осознаю, что он исходит от меня. Невзирая на веревки, не обращая внимания на боль в спине и запястьях, едва чувствуя их вообще, я пытаюсь подобраться к Аннабель, надеясь, что смогу что-нибудь сделать. Если буду держать её в своих руках, я смогу вернуть её. Должен быть способ вернуть её, потому что она не может быть мертва, она не может быть
На меня уставились открытые и пустые глаза Аннабель; кровь выливается из раны на шее, пропитывая ковер.
Тебя нужно было наказать за то, что ты сделала, говорит герцогиня, вытирая кровь со своего ножа о рукав халата. И ее тоже.
Так небрежно, как будто это ничего не значит, она перешагивает через тело Аннабель и открывает дверь. Прежде чем дверь закрывается, я мельком вижу свою гостиную и двух ратников, охраняющих меня. И я остаюсь одна с трупом девушки, которая стала моим первым другом в этом дворце.
Глава 2
Я ПАДАЮ НА КОЛЕНИ.
Я повисла на веревках в неудобном положении, но мне всё равно. Ноги меня сейчас не держат.
Из тела Аннабель больше не идет кровь. Я смотрю на ее красивое, теплое, доверчивое лицо, и все, что я вижуэто ту девушку, которая осталась со мной в самую первую ночь, хотя и не должна была. Девушку, которая держала меня на руках на куче разорванных платьев после похорон Далии, которая почти всегда обыгрывала меня в халму, каждую ночь расчесывала мне волосы. Она узнала мое имя прежде, чем все остальные.
Я любила ее. И теперь я убила ее.
Мне так жаль, шепчу я, и слёзы, сдерживаемые до этого момента, начинают бежать вниз по моим щекам мириадами тонких ручьев. Мне так жаль, Аннабель.
Меня поглощает необратимость ее смертизияющая, бесконечная пещера скорби. Слезы превращаются в рыдания, которые разрывают мне грудь, и я плачу до такой степени, что горло и легкие начинают болеть. Внутри меня не осталось ничего, кроме пустоты в том месте, где раньше была Аннабель.
ПРОХОДИТ ВРЕМЯ.
В какой-то момент я замечаю, что у меня болят предплечьяноющая боль, которая отвлекает меня от скорби. Но у меня нет сил, чтобы двигаться.
Кажется, я слышу что-то за дверью Небольшой хлопок, затем два удара. Может, герцогиня вернулась. Интересно, кого она убьет передо мной следующим.
Дверь открывается, и входит ратник. Он в одиночестве, что сразу же настораживает меня, и он закрывает за собой дверь. Его взгляд на одно ужасающее мгновение задерживается на теле моей подруги, затем он торопливо направляется в мою сторону.
С тобой все в порядке? спрашивает он. Я никогда не слышала, чтобы кто-то из ратников герцогини говорил, но этот голос ужасно знаком. Мне даже не приходит в голову ему ответить.
Он достает что-то из-за пояса, и тут мои руки освобождаются. Я падаю на пол, не пытаясь даже этому сопротивляться. Он ловит меня.
Вайолет, шепчет он. Тебе больно?
Откуда Ратник знает мое имя? Он слегка трясет меня, и его лицо приходит в фокус.
Гарнет? Я пытаюсь ответить, но мое горло пересохло.
Вставай же, горит он. Нам нужно убираться отсюда, у нас не так много времени.
Он грубо ставит меня на ноги. Я иду несколько шагов нетвердой походкой и опускаюсь на колени перед телом Аннабель. Ее кровь все еще на коврея чувствую, как она пропитывает мою ночную рубашку. Я заправляю прядь ее волос за ухо.
Мне очень жаль, шепчу я. И осторожно закрываю ее глаза кончиками пальцев.
Вайолет, говорит Гарнет, нам нужно идти.
Я целую ее чуть выше уха. Ее волосы пахнут лилиями.
Прощай, Аннабель, шепчу я.
Затем я заставляю себя подняться. Гарнет прав. Нам нужно уходить. Эш жив. Я все еще могу спасти его.
Гарнет открывает дверь, и я вижу двух Ратников, распластанных на полу. На мгновение я задаюсь вопросомони без сознания или мертвыпрежде чем осознаю, что мне все равно.
Мы быстро проходим через гостиную и выходим из моих покоев. Зал Цветов пуст, но Гарнет сворачивает направо, направляясь к одной из нечасто используемых лестниц в задней части дворца.
Тебя прислал Люсьен? шепотом спрашиваю я.
Люсьен еще не знает, отвечает он. Я не смог связаться с ним.
Куда мы идем?
Хватит задавать вопросы! шипит он. Мы добираемся до лестницы и быстро спускаемся по ней. Под моими ногами скрипят половицы.
На первом этаже царит зловещая тишина. Двери в бальный зал открыты, длинные косые полосы лунного света тянутся к нам по паркетному полу. Я помню, как я впервые пробиралась ночью по этим залам, чтобы встретиться с Эшем в его спальне.