Кажется, это длилось часами, как наконец мы добираемся до его порога.
Этого должно быть достаточно, говорит Смит. Отдыхай.
По его словам, я все отпустилаДжесса, энергию из камняя наклонилась, положив руки на колени, задыхаясь. Моё тело кажется резиновым. Лучше бы этого было достаточно, потому что я не уверена, что смогу продолжить ещё хоть одну секунду.
При звуке захлопнувшейся двери я смотрю вверх.
Он внутри, говорю я, тяжело дыша. Мы это сделали?
Наверное, говорит Смит. Но ты знаешь, насколько непостоянным может быть будущее. Мы надеемся, что, когда он решит пойти самостоятельно, он передумает.
А что сейчас?
Потяни занавес поверх второго взгляда, того, который ты используешь, когда сражаешься с видениями. Это выкинет нас обоих.
Я концентрируюсь на том, чтобы затемнить мой мысленный мир и почти мгновенно возвращаюсь в библиотеку, сижу напротив Смита, всматриваясь в камень, пальцы на висках.
Чёрт возьми! говорю я, отрываясь от него и отпускаю кулон. Тот катится по столу. Это правда произошло?
Смит смотрит на меня подняв бровь.
Я двигаю руками и ногами, выпрямляю спину. Несколько секунд назад я была полностью измотана. Но теперь я не чувствую усталости. Изнуренная усталость, которую я так хорошо помнюэто не что иное, как память.
Потому что это было физически не так, как сказал Смит.
Это сработало? спрашиваю я.
Действительно ли ты изменила то, что должно произойти? Да, уверенно говорит Смит, поднимая ожерелье и кладя его в маленький бархатный чехол. Ты измучила себя, ты не сможешь сражаться с видениями пару дней.
Я всё равно этого не делала, говорю я, чувствуя себя слишком морально усталой, чтобы понять, что не должна признаться в этом.
Врать кому-то, кто был у меня в голове? Я стряхнула эту мысль, чувствуя себя неуверенной на многих уровнях.
Это, наверное, хорошо, говорит он. Если Вселенная даст тебе больше видений, которые имеют какое-либо отношение к убийствам, тебе захочется их увидеть.
Почему ты не устал?
Я ничего не делал. Ты должна понять, Шарлотта, я как руководство по эксплуатации. Я знаю, что делать, но на самом деле у меня нет никакой силы. Без тебя я бесполезен.
Значит, это всё? поднимаясь спрашиваю я.
Пока что. Ты спасла ему жизнь, никогда не пренебрегай этим. Но убийца все ещё на свободе.
Ты считаешь, что это всё один и тот же человек?
Он хмурит брови.
Я обдумывал это миллион раз. Различные методы, различия в жертвах, и нет «Подписи», я думаю, ты бы назвала это так. Он поворачивается ко мне. Но разве это не похоже, что это тот же парень?
Я киваю, когда он тоже высказывает моё подозрение. Я подозреваю, что все в Колдуотере думали так.
Может быть, он новичок и пока не остановился на методе. Возможно, Бетани тоже была случайностью. Может быть, он не собирался убивать её прямо сейчас. Он пожимает плечами и постукивает по полу одним башмаком. Но, если это тот же парень, есть вероятность, что он снова убьет.
Еще, после Джесса? говорю я и мои внутренности сжимаются сотнями страхов сразу. Ещё одна смерть. Ещё одно ужасное видение. Ещё одна странная сессия в моей голове, подобная той, которую я только что прошла.
Если ты узнаешь об этом, у тебя есть мой номер, говорит Смит.
Я киваю, и он начинает уходить. Затем он останавливаетсяодна рука на дверной ручке кабинетаповорачивается назад и он тихо спрашивает меня:
Он знает?
Я испугалась.
Кто?
Мальчик, который помогал тебе все эти годы?
Линден. История, которую он не помнит. В тот день, когда я влюбилась в него.
Тот день, когда я привлекла внимание Смита.
Жгучая тоска клубится в моём животе, и я шепчу:
Нет.
Это, наверное, к лучшему. Для всех. И затем он прошёл через дверь и ушёл, беспрепятственно сливаясь с редкой толпой библиотечных посетителей.
Глава 14
На следующий день я просыпаюсь и спешу к телевизору, но ничего нет. Проходит ещё два дня, и всё ещё ничего. К утру Сочельника я чувствую осторожный оптимизм. Думаю, мы это сделали. Мы спасли его. Я спасла его.
Я ещё не слышу, как мама двигается по дому, поэтому откидываюсь на подушки и подтягиваю одеяло, чувствую, что всё в порядке ещё на несколько минут. Я пытаюсь вспомнить сон, видела прошлой ночью. О Линдене. Это был хороший сон; я так много помню. Свет, музыка, танцы. Но не больше. К сожалению, чем больше я стараюсь вспомнить, тем быстрее он ускользает.
Когда я наконец надеваю толстые носки и направляюсь к кухне, мама приветствует меня объятиями и запахом теста. Каждый год мы проводим большую часть Рождественского вечера за выпечкой десятков и десятков булочек с корицей. Тесто и сахар от одного конца кухни до другого. Затем мы упаковываем булочки в лотки из фольги и отправляем их по тем же соседям и друзей, с которыми мы были знакомы до того, как умер папа. Это была первая традиция, которую мы восстановили после аварии.
Вид мамы по локти в тесте около нашей низкой кухонной столешницы, возвращает мне сотню воспоминаний о том, как мы делали то же самое в предыдущие годы. Я была так поглощена убийствами, видениями и Смитом, что готова к чему-то обычному.
Дай мне секунду, говорю я, и возвращаюсь в свою комнату, чтобы одеться.
Несколько часов спустямы обе были покрыты мукой, тестом и липкой глазурьюмой телефон звонит. Мы хихикаем, пытаясь достаточно быстро с наименьшими последствиями вымыть руки, чтобы взять трубку.
Я вижу, как имя «Линден» вспыхивает на экране, и моё веселье тает, да, разительные перемены.
Привет, удается мне выдавить из себя.
Шарлотта? Я хочу прыгать, кричать и петь, всё одновременно.
Ага, говорю я, надеясь, что он не услышит стука моего сердца, который наполняет мои собственные уши.
Как проходят каникулы?
Хорошо, говорю я, радуясь тому, как весело можно говорить. Даже если мои нервы трескаются в каждом дюйме моего тела.
Больше не мучает мигрень?
О нет, никаких проблем с этим, их не было. Два маленьких видения с субботы со Смитом. Ничего страшного.
Хорошо. Я рад. Ну, во всяком случае, это вроде как странный вопрос, но. ты занята сегодня вечером? Я знаю, что это канун Рождества, и я должен был позвать тебя раньше, но всё ещё не был уверен и Я слышала, как он перевел дыхание, и я странно рада, что он не всегда крут и собран. Я сожалею, что так поздно спросил, но как ты думаешь, твоя мама может отпустить тебя?
Я смотрю на маму и думаю о том, как трудно было заставить её отпустить меня в библиотеку в субботу. При дневном свете.
Но это же Линден. Она поймет.
Не так ли?
В котором часу? спрашиваю я, останавливаясь.
Восемь?
Восемь. Может быть, мы можем доставить булочки немного раньше. Я имею в виду, что это всего лишь два часа, и они приготовлены, за исключением одной партии в духовке. В любом случае, мы все равно дома. «Погоди, спрошу».
Я закрываю микрофон и смотрю на маму, широко раскрыв глаза.
Мам, это Линден! я говорю его имя шёпотом. На всякий случай.
Мама поднимает брови.
На самом деле? игриво говорит она.
Он спрашивает, занята ли я сегодня вечером в восемь. Я умоляюще смотрю на неё. Мы управимся к этому времени?
Куда он хочет тебя пригласить?
Я вздыхаю.
Это имеет значение?
Её лицо становится немного более серьезным.
Да, говорит она. Я не хочу, чтобы вы были на улице одни, без взрослых. Не потому, что я вам не доверяю, а потому, что за последние три недели умерли два подростка.
О, да. Реальная жизнь. Кокон безопасности, который охватил мою маму и меня в течение последних нескольких часов, мгновенно исчез.
Хм, Линден, чем ты хочешь заняться? Моя мама беспокоится о безопасности, говорю я, чтобы он не подумал, что у меня есть какие-то отговорки.
Ой, моя тоже! выстреливает он в ответ. Вот почему я так долго ждал, чтобы позвонить. Это ежегодная Рождественская вечеринка моей семьи. Я собирался пригласить тебя в прошлую пятницу, но они всё ещё не знали, будут проводить её или нет. Во всяком случае, вот почему я взял твой номер.
Мою грудь обволакивает теплом. Это лихорадочный поиск пары в последнюю минуту. Он думал об этомобо мнепочти неделю. Возможно, это настоящее свидание. Я не знаю этого наверняка, может быть, он просто хотел дружеского участия, но даже в этом случае, он все равно выбрал меня.
Она вроде как официальная, говорит Линден, вероятно, просто заполняя тишину, в которую я довольно неловко ушла, и супер традиционная, и они всё ещё хотят сделать это, несмотря на то, что Его голос прерывается, и я притягиваю руку к сердцу, болящему за него. Знаешь, продолжает он после долгой паузы. Мои родители решили, что в этом годуболее чем когда-либоим нужно помочь поднять настроение людям. Но они осторожны. Скажи маме, что мы наняли парковщиков, поэтому никто не должен ходить к припаркованным машинам в одиночестве, и папа нанял охранника для патрулирования дома.
Ух ты, они действительно серьёзно относятся к этому вопросу, говорю я, искренне впечатлённая.
Это будет едва заметно, отвечает Линден. Но они хотят, чтобы все чувствовали себя в безопасности. Чтобы были в безопасности. Он колеблется, затем говорит:Слушай, Шарлотта, я надеюсь, что это не звучит слишком страннои я не хочу, чтобы подумала неправильно, но мы с Бетани были Мы были хорошими друзьями, и она дружила почти со всеми, с кем я знаком, и нам всем очень тяжело и Его голос прерывается, и я слышу, как он глубоко вздыхает. Мне нужна пара, с которой я не буду думать о Бетани всю ночь. И я вспомнил, что ты сказала сразу после Сразу после её смерти, и я знаю, что это, вероятно, не то, что ты имела в виду, но Я простоЕго голос ломается и от этого звука я смаргиваю слёзы. Мне нужен один вечер, чтобы не думать обо всём этом.
Конечно, отвечаю я, как только он закончил говорить. Я имела в виду это, когда я сказала, что ты можешь позвонить мне в любое время. Мама подъехала и встала передо мной и делает лицо, умоляя намекнуть, о чем мы говорим, но я поднимаю палец вверх. Я поговорю с мамой и напишу тебе через несколько минут, хорошо?
Идеально.
Итак? спросила мама, когда я нажала отбой.
Он нуждается во мне, говорю я, и это чудо распространяется по моим венам, теплое, как кленовый сироп.
Мама пытается настаивать на том, чтобы подбросить меня на вечеринку, но когда я рассказываю ей обо всех парковщиках и охранниках, она смягчается и разрешает мне взять машину.
При одном условии, строго говорит она, и я сжимаюсь. Но она не может очень долго сдержать строгость в лице, и она усмехаясь говорит:Сделай пару фотографий на телефон. Я всегда хотела увидеть дом Кристиансенов, и я слышала, что они доводят его до совершенства для таких вечеринок.
Сиерра выходит из своей комнаты, чтобы помочь мне подготовиться. Видеть еёпочти потрясение. Я избегала её с тех пор, как я пробралась в её комнату, и особенно после того, как нарушила все правила, которые я знаю, и некоторые из них, я точно не знаю, со Смитом. Пришло время тебе хорошо провести ночь, обнимая меня она шепчет мне на ухо. Я заключаю её в объятия, желая, чтобы я могла рассказать ей всё, что происходило, и обещая, что я, по крайней мере, обдумаю это когда-нибудь.
Просто не сегодня.
Со всей суматохой, которую творят мама и Сиерра, ты думаешь, что готовишься к выпускному или ещё к чему. Это печальное доказательство того, насколько скучна моя общественная жизнь, что приглашение на рождественскую вечеринкуи, в конце концов, просто одолжениеоправдывает это волнение.
Помни, что это ничего серьезного, говорю я своей маме, когда она распыляет свои лучшие духи на моей шее.
Кто говорит? сказала она с ухмылкой.
Линден сказал, отвечаю я. Я сказала ему пару недель назад, что он может позвонить мне в любой момент, и он это сделал. На этом всё.
Моя мама берет обе мои руки.
Сейчас всё может быть так, как ты говоришь. Но ты сама сказала это; он больше разговаривал с тобой в эти дни. Может быть, он начинает видеть то, что я всегда видела. Какая ты особенная.
Я улыбаюсь и моргаю ресницами, прогоняя слёзы от таких смешанных эмоций, я едва ли могу разобраться в них: чувство вины, гордость, любовь, сожаление.
И я хочу, чтобы папа был здесь.
Когда я сажусь в машину, меланхолия окутывает меня, и мне приходится сознательно оттолкнуть мысли об отце. Вместо этого я думаю о Линдене. Думаю о нём всю снежную дорогу. Когда я вижу его дом, я не могу сдержать вскрик восторга. Мама была праваэто место чертовски великолепно. Это один из тех домов со смехотворными высокими передними дверями и огромным навесом, который покрывает огромный круглый вход.
И каждый дюйм прекрасно ухоженного пейзажа покрыт мерцающими огнями, которые выглядят особенно волшебными в снегу. Я пытаюсь представить себе, что я прихожу сюда запросто, чтобы пообщаться с Линденом, и я даже не могу этого сделать. Я не подхожу сюда. Но я бесконечно благодарна, что на один вечер я здесь.
Линден не шутил о найме парковщика. Остаётся немного подождать, чтобы попасть к декорированной входной двери, которая широко распахнута для гостей, но, когда я добираюсь туда, парень в чёрном пиджаке открывает дверь моей машины, берет ключи и вручает мне маленький талон.
Доро. Го.
Я прохожу через парадные двери и удивляюсь, ожидая, что нужно показать приглашение. Конечно, кто-то проверяет, чтобы совершенно незнакомые люди не заявлялись и не портили вечеринку. Но все в толпе, кажется, знают друг другазнают, кто должен быть здесь.
Когда я пытаюсь незаметно осмотретьсяили, хуже, поглазетья на сто процентов уверена, что я единственный гость в возрасте до пятидесяти. И я не только не вписываюсь; постепенно становится очевидно, что люди вокруг меня начинают замечать это. Я уже была готова отступить к входной двери, но Линден появляется, чтобы спасти меня.
Большое спасибо за то, что пришла, говорит он, взяв меня за руку и накрывая её своей, гладким движением, которое выглядит очень чувствительнопохожее могло произойти в фильме. Я немного не уверена, когда смотрю на него и улыбаюсь. Ты выглядишь прелестно, говорит он, и, хотя его улыбка немного грустная, по крайней мере она есть, я так думаю.
Ты тоже. Я имею в виду, не, п-прелестно, конечно, я заикаюсь, чувствую, что моё лицо покрывается румянцем. Хорошо, поправляю я. Ты выглядишь хорошо. Если «хорошо» синоним «сведи-меня-с-ума», необычайно шикарный. Он одет в тёмно-серые брюки, которые идеально прилегают во всех правильных местах, и рубашка пыльно-бордового цвета отглажена до хруста, но рукава закатаны, а воротник расстёгнут. Всё это завершено костюмным жилетом, который соответствует брюкам. Похоже, стилист одевал его.
На мне чёрное платье с широкими бретелями и шифоновым слоем сверху. Это немного формальносо свадьбы два года назадоно доходит до колена, так что в нём тоже есть намек на повседневность. Я выбирала между этим платьем и более простым, примерно в течение получаса после того, как мы с мамой вернулись с доставки булочек с корицей. Но я была рада, что последовала совету мамы и рискнула одеться слишком празднично. Я позволила улыбке коснуться своего лица, когда решила, что наши наряды хорошо смотрятся вместе.
Он сопровождает меня за стол, полный искрящегося шампанского и усмехается, прежде чем спросить меня:
Настоящее или безалкогольное?
Безалкогольное, отвечаю я. Я за рулем. это не совсем причина, но Я под страхом смерти обещала маме никакого алкоголя.
Он проводит меня через толпу людей, представляя меня то здесь, то там на протяжении часа. Я не говорю много и понимаю, что он был очень честен со мной по телефону сегодня днем; я здесь не для того, чтобы узнать друг друга или даже потому, что он заинтересован в том, чтобы быть «просто друзьями». На данный момент я человек, который нужен, чтобы заполнить пространство рядом с ним, поэтому никто не должен спрашивать его, где его спутница. Поэтому ему не нужно страдать от неудачных анекдотов и речей о том, что пора завести девушку.
Ябуфер.
Но всё нормально. Я предложила ему любую помощь, в которой он нуждался, и я вижу, что полезна для него.
Кроме того, он продолжает держать мою руку на изгибе своего локтя и иногда покрывает мою ладонь своей, особенно когда он представляет меня кому-то. Это делает каждый дюйм моего тела тёплым и прекрасным, когда он представляет меня людям.
И мама права. Это может быть точкой отсчёта. Каждые отношения должны начинаться с маленького шага. Может быть, это наш первый шаг.