Новый хозяин оказался не ГорИслав, а ГорЕслав. Вот как бы его младшой брат остался, тот хозяйственный был, с ним бы Митрич жил-поживал, да двор укреплял. Но младший сын всегда уходил, забирая движимое имущество, свой дом строил, а недвижимость всегда старшому оставалась.
Ветер да блажь царили в голове Горислава. То драку со сверстниками учинит, то замужнюю бабу на сеновал утащит. Бит был не раз, но и сдачи давал постоянно. Не оказалось в нем крестьянской жилки. А деньги, которые от деда-отца остались, карман жгли охламону. Постепенно все нажитое исчезло, как снег весной. Двор начал хиреть, а вместе с этим страдал и Митрич. Хандра его взяла да равнодушие. Начал лениться, ну и к меду не раз прикладывался от тоски.
Аглая его сначала корила, ругала, а затем жалеть начала. Не раз он лил слезы у нее на груди, утешала.
Ну, потерпи, авось за ум возьмется. Это по молоду он куролесит, потом остепенится. Вот женку приведет, та его быстро к делу приставит. Не такой уж Горислав и пропащий, Дурнойда, но добрый. Сама видела, как пичугу соколом подбитую, за пазуху прятал, чтобы выходить. А пса соседского с таверны возвращаясь всегда приголубит. Сам на ногах не стоит, к земле его тянет, а косточку не забывает принесть. Ох, Макошь-заступница, урезонь непутевого. Баламошка, что еще скажешь
Слова помогали, но ненадолго. Домовому же что нужно? Чтобы все в дом, а не из дома. Как говорил его коллега: «Счастьеэто когда у тебя все дома» (цитата из мультфильма «Приключения домовенка Кузи», Союзмультфильм, 1986 год).
Да и не сбылись пророчества Аглаи. Как-то по утру, отпившись рассолом после двух дней пирушек, взял Горислав котомку заплечную, купил на последние серебрушки у кузнеца Ждана меч старый, что нашли отроки на берегу Речки, от ржавчины очищенный да в простые ножны спрятанный. Глянул на Село Горислав, раскидал медяки на капище Перуну, Макоши и Велесу, да подался в дружину к Князю. А про Митрича и не вспомнил
Совсем тоска сковала сердце Митричу, такая обида взяла, что хоть в петлю. Бродил днями-ночами по пустому дому, вспоминал смех бывших хозяев, младенцев смышленых, непоседелевых отроков, мужей работящих, жен заботливых, что очаг хранили. Слезы сами катились из глаз.
Эх, ГореГорислав, в кого же ты такой народился? Я ж тебе по детскому носику хвостиком Машки водил, чтобы ты гулял-смеялся. Я ж тебе ночами коленки сбитые, соком подорожника сбрызгивал, что зажили быстрее, а тыыыы. Даже прощай не сказаааал, - причитал Митрич и пил сладкий мед, да хлебную настойку на пшенице, что перебродила и била в мозг. Это хоть на время, но притупляло боль.
А по утру снова-заново. К основной проблеме прибавлялась еще и головная боль, которую лечил новой порцией настойки пьяной. А в одну из ночей
Митрич проснулся от крика: «Пожар!!!» Он кинулся на голос, увидел спешащих к Реке людей с пустыми ведрами и бегущих им на встречу с полными. Домовой искал глазами языки пламени, али столбы дыма, но не мог отыскать. И, вдруг, в спину дыхнуло жаром, а земля озарилась заревом, чтобы высветить клочок двора и тень Митрича в этом круге. Он обернулся. КАРАУЛ!
Горел овин. Из малой избы-пристройки огонь перебирался в большую, облизывая стены своими жаркими языками. В постройке уже не было снопов, но солома оставалась. Пламя кидалось в ночь зверем, выкидывая искры. Эти звездочки разрывали на микроны темноту, было красиво и страшно. Не все они гасли после полета, некоторые падали Десницей на крышу дома и начинали жрать крышу, с каждым разом откусывая все больший и больший кусок.
Сельчане, тушащие овин, увидели, что загорелся и дом.
Дом горит, ДОМ ГОРИТ! ТУШИТЕ! ВОДЫ!!!
Часть кинулась заливать пламя на избе. Толпа разрывалась на две части, порой беспутно бегая, мешая друг другу. О том, чтобы спасти двор уже речь не шла. Все силы были брошены, чтобы не пустить «красного петуха» дальше. Не известно, справились бы, да небеса сжалились, Перун сверкнул молнией, отворил хляби небесные, и вниз потоком устремились капли, словно серебряные стрелы. Они летели к земле набирая скорость и мощь. Ливень справился с огнем, как Добрыня со Змеем-Горынычем. Пламя пало, шипя и затухая.
А Митрич все это время сидел в сторонке и горько плакал, а теперь размазывал слезы, слившиеся с каплями дождя, по лицу дырявым рукавом зипуна, который ранее вызывал зависть у суседей-домовых.
«За пьянство, бездействие и поведение не достойное домового, изгнать из Села домового Митрича!», вынесли приговор бывшие друзья. А громче всех старался Митрофан. Аглая заступалась, да кто же будет слушать бабу. Она и уйти порывалась с Митричем, да что он зверь какой, чтобы разлучать любимую с ее домом? Ушел один, раз судьба такая
А сейчас отпустило его Лихо, обрел Митрич нового хозяина. Всем он ладен. Умен, везуч, бесстрашен. Командует отрядом, и домового помнит, не оставил в Селе с собой позвал. Другом называет, казну доверяет. Хороший человек, дай бог ему Велес, долгой жизни. Гордится им Митрич.
Но есть у Ивашки-Ива одна нехорошая черташлея ему под хвост попала. Не сидит на месте, как цыган, всегда в дороге. Ищет путь свойПуть Волхва.
«Может, как найдет да доберется до места, отстроит дворец огромный, красивыыыый. Золотом-серебром украсит, вунитазы диковинные поставит в местах отхожих, фазанов иноморских заведет, в бассейн пираний запустит, а в небо птиц райских запустит», мечтал Митрич.
Вот тогда Митрич и приведет в эти хоромы Аглаю. А почему нет? Дом большой домовому и домовичке на четыре руки забот хватит.
Андрей Дубравин, Красноярск2020.
История Одина
«Борьба, трактиры, стычки, шпаги, кони. И буйный пир от схватки до погони. И миг любви, и миг святого пыла, Рука ласкала, а душа любила. На встречах ни черта простой удачи. Была любовь, и было все иначе. И вот среди друзей, я как в пустыне. И что мне от любви осталось ныне? Только имя», Артур пел песню Д'Артаньяна, возвращаясь домой с тренировки («Смерть Констанции» х/ф «Д'Артаньян и три мушкетера»).
Радоваться было чему, за каких-то полгода ему удалось выполнить като четвертого кю по рукопашке и получить зеленый пояс«Распустившийся цветок».
Артура воспитывал дед. Отца он своего не знал, так как тот бросил семью, когда Артурчику исполнилось всего полгода. Мама повторно вышла замуж и родила сестренку. Но в новой «ячейке общества» Артур чувствовал себя неуютно, словно чужим, поэтому частенько сбегал ночевать к дедушке. Баба Маша к тому моменту уже как четыре года назад преставилась, поэтому, как говорится, «двум одиночествам» было вместе хорошо и комфортно.
Свое имя Артур получил по настоянию деда, в честь короля Артура. Дед Василий в молодости увлекался ролевыми играми (была такая мода в конце 90-х годов прошлого столетия и в «нулевых» 21 века), мастерил себе «эскалибуры» и таскал доспехи. Причем, первые, по его словам, сделал из сетки рабицы, наклепав не нее металлические бляшки. Вот только носить такое произведение прикладного искусства было, мягко говоря, неудобно. Поэтому с первых зарплат дед раскошелился на покупку, тогда еще в Интернете, настоящих самопальных доспехов.
По словам деда, он с толпой таких же фанатиков «полудурков» в полном обмундировании «кастрюль» бегали в загородном лесу, бренча доспехами, пугая дачников криками и схватками на мечах. Кого здесь только не было. И «ордынцев Чингисхана», и рыцарей «круглого стола»Тристанов и Ланцелотов, и викингов во главе с Тором, и славянских витязей, и толкинистов: орков, гномов и, конечно, эльфовкуда без них. Но среди последних было больше «эльфиек». Девчонки приходили в разных нарядах. Одни, соблюдая дань Средиземья, облачались строго в соответствии с канонами книги о Суэроне/Гэндальфе, другие натягивали обтягивающие маечки, которые красили в домашних условиях анилиновыми красками, и самые короткие юбочки. Но тоже считали себя эльфийками, хотя в народе таких пестрых созданий стали прозывать запросто, одним термином«феи». Последнии любили пиво, тусовки и мальчиков.
Иногда дед впадал в ностальгию, вспоминал свою молодость, затягивая, после очередной рюмки, любимую: «Средь оплывших свечей и вечерних молитв, средь военных трофеев и мирных костров. Жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф. Детям вечно досаден их возраст и быт, и дрались мы до ссадин, до смертных обид. Но одежды латали нам матери в срок. Мы же книги глотали, пьянея от строк» (В. Высоцкий. «Баллада о борьбе». Прим. автора).
Вот, Артур, как надо жить. Чтобы потом не стыдно было. Всегда нужно быть готовым отдать жизнь за любовь, а другу протянуть руку помощи. Только тогда можно считать себя настоящим мужчиной. А, если только ради себя жить, какой смысл? Пролетят дни, а вспомнить нечего, гордиться нечем, учил дед.
И Артур напитался этими идеями с ранних лет. Он читал баллады и легенды, сказки и былины. Знал всех рыцарей «круглого стола» поименно, изучил все их подвиги так, что мог свободно преподавать в Оксфорде литературу Средних веков. Он пересматривал фильмы (вместе с дедом) про мушкетеров, индейцев, богатырей и так далее. Он и на тренировку записался только для того, чтобы «здоровый дух жил в здоровом теле».
16 лет (последние два года он жил у деда постоянномать и отчим были только рады) он наслаждался обществом любимого родственника. Дед научил его правильно держать меч. Учебный клинок с не наточенным лезвием он достал откуда-то из чулана. Кромка уже немного заржавела, поэтому ее пришлось сначала очищать. Но, когда Артур ощутил в руках тяжесть меча, он испытал самую настоящую эйфорию.
Дед же терпеливо ставил боевую хореографию ног, скользя шагом от ноги. Показывал, как перекидывать полуторный клинок при переходе в другую позицию, чтобы не раскрыть корпус для удара противника. Учил крутить «мельницу». Артур узнал, что «фехтовать» произошло от немецкого fechten«сражаться», а первые официальные соревнования мечников прошли в Египте за четыре столетия до появления Олимпийских игр! Теперь он ведал, что мечом владеть могли только представители знати, но чернь сражалась не хуже, а порой даже лучше, при помощи обычных палок.
В общем, в голове Артура было много рыцарских навыков и умений. Но, по сути, никому не нужных в этом мире. Однако, занятия с дедом благоприятно проявили себя во время занятий по рукопашке. Ранее поставленный шаг, дыхание, координация сказали свое слово.
Но дед ушел в мир иной уже как год назад. Артуру он оставил квартиру-полуторку, старый меч, немного сбережений и кучу романтики. Дед и умирал в своем репертуаре, исполнив на конец любимую песню:
Если мяса с ножа ты не ел ни куска. Если руки сложа, - тут он закашлялся, но потом продолжил строки, которые Артур и так знал, как «Отче Наш», наблюдал свысока. И в борьбу не вступил с подлецом, с палачом, значит, в жизни ты был «Ни причем, ни причем!» (В. Высоцкий «Баллада о борьбе).
Потом рука деда, сжимавшая кисть внука, расслабилась и упала на край кровати, он задышал часто и с хрипами, а потом в палату прибежали медработники и вытолкали Артура из помещения. Так деда и не стало.
Артур не плакал, но ему было тоскливо. Вот и сегодня похвастаться зеленым поясом оказалось некому. Мама традиционно кивнет: «Угу». Сестре же было интересно лишь то, что связано с солистом «мальчиковой группы»«Ветер 3 D». Звучит глупозато тренд времени.
Похвастаться можно было только Витьке, соседу по лестничной площадке и уже три с половиной годадругу Артура. Первое их знакомство обошлось обоим разбитыми носами и синякамина скуле у Артура и под глазом у Витька.
А получилось так. Артур возвращался домой к деду после уроков первой смены. Новичок только перешел в шестой «Б» новой школы и по мнению коренного ученика 6БВиктора Александровича (как тот себя сам называл), был слишком борзый. Чужак не здоровался первым, противно шмыгал носом, косолапил и вообще, раздражал.
Эти «предъявы» и кинул Артуру Витек в тот день. За спиной «коренного аборигена» «бешек» (или «безумцев», что было тоже на «Б», но звучало круче) высились два одноклассникадля устрашения. Но новичок не стушевался и сразу спросил: «Один на один?»
Витек был крупнее и выше выскочки на голову, поэтому в исходе драки не сомневался. Сейчас он наваляет борзоте, а потом объяснит, как нужно ему дальше жить и уважать «пацанов», раз уж пришел к ним в класс и намерен дальше учиться здесь.
Вот только быстрой победы не вышло. Да и не быстрой тоже. Артур умело выкинул блок на летящий в морду кулак, смахнул его вверх за голову и нанес короткий удар левой в район сердца. У Витька сразу выбило дух, дышать стало сложно, но он лишь скрипнул зубами и врезал в наглеца лбом, разбив ему губы.
А затем, когда уже голова пошла назад, своей боднул Артур, также, выбивая кровавую юшку, из Витькиного носа. Более того, отступив скользящим шагом левой ноги назад, Артур врезал правой под колено, которое подломилось, и Витька чуть не завалился брюхом на асфальт. Его дружки было кинулись, чтобы наказать обидчика, но он крикнул: «Назад! Не лезть! Это честный бой!»
Уже потом Артур признался ему, что именно эти слова в корне изменили отношения к Витьке. Но это было после, а сейчас два непримиримых врага мутузили друг друга с переменным преимуществом. Бой закончился синяками и ничьей.
На следующий день Витек подошел первым и протянул руку с раскрытой ладонью. Артур ее пожал и дальнейших слов не потребовалось. Они похлопали друг друга по плечам и стали лучшими друзьями.
Поэтому «зеленый пояс» они вместе (тогдаочень давно) «объели» мороженым и «обмыли» газводой. Было весело и прикольно. Потом они оправились купаться, домой вернулись только после полуночи, за что Витке прилетело от родителей. Наказывать Артура было некому. Сейчас вспомнился именно этот день, пожалуй, последний счастливый и беззаботный день в жизни Артура.
В старших классах Артур доучивался один. Витька всегда был раздолбаем, поэтому претендовать мог только на техникум. Артур же нацелился на институт. Отслужив после школы год в армии, он вернулся в родной город. Успешно сдал вступительные и уже заканчивал первый курс, как в его жизнь вернулся Витька, а с ним и Марина
Точнее, наоборот. Марину он заметил давно. Еще бы не заметить такую красавицу. Высокая, стройная с узкой талией, длиннющими ногами «от ушей и до асфальта», роскошной грудьюс гордо торчащими вверх и вбок крупными сосками, которые не мог спрятать даже бюстгальтер. И самым красивым в мире лицоммохнушками ресниц и огроменными небесного цвета глазами в контраст волосам цвета воронового крыла. Косая челка и стрижка «Асимметрия», которая была в моде последний год, только добавляли девушке шарма. В общем, он ее заметил и влюбился но подойти не решался.
Они встречались каждый день, кроме выходных. Артур уже знал, что живет красавица в женской общаге за два квартала от его двора, знал ее расписание, поэтому подгадывал, чтобы «нечаянно» встретить ее и пройти следом за ней до метро. Вместе проехать пару остановок, а затем (эхххх) пересесть на другую ветку по дороге в институт.
Как-то раз, задержавшись в институте допоздна, Артур решил прогулять до дому пешком. Была пятница, на учебу завтра идти было не нужно, а подышать свежим майским воздухом перед сном хотелось. На набережной, куда он сделал крюк, Артур увидел компанию парней, среди которых был и Витек. Тот сразу заметил друга и, махнув пацанам рукой, подбежал к Артуру.
Кого я вижу, сто лет-сто зим. Запропастился ты куда-то. В армейку пошел, проводины не устроил. Откинулсяснял погоны с бердцами и снова все по-тихому, а где праздник? Где поляна? Где старые друзья? эти слова он уже говорил, обращаясь ко всем, так как его знакомые успели подойти и сейчас смотрели спектакль, рассуждая будет месилово или реально встретились два кореша.
Пацаны, это Турян, я вам про него говорил. Удачно встретились. Сейчас Артурчик накроет нам поляну, и мы с бухлом завалимся на хату к девчулям. Оттянемся по крупняку. Правда же Артур? Не подведешь друга?
Деваться было некуда, а в кармане лежали деньги от повышенной стипендии, которые Артур снял с карты перед уходом из института. Он был из тех, кому наличкой было пользоваться удобнейвытащил из кармана и видно, сколько денег осталось, тогда как с карты они куда-то постоянно испарялись.
Да не вопрос, Витек. Накрою, конечно. Только я ненадолго, завтра есть дела, ответил Артур. Дел на самом деле не было, но сидеть в компании малознакомых людейнеуютно как-то.
Ооооо, наш чел, - вскричали парни. После этого все отправились заправляться бухлом.
«Завалились» они подогретые, но с товаром в ту самую общагу, где жила Марина. У Женьки там обитала одна из его пассий, коих по словам Евгения, на данный момент было «штук пять не менее». Но Светка проживала ближе всех к данному местоположению мужского коллектива количеством в четыре полупьяных морды, поэтому общим голосованием было решено идти туда.