Но это в бою с мобами. Здесь враг был не такой глупый. К тому же, ощущалось замешательство Нарви. В другой раз он первым выхватывал секиру и злобно рычал на врага, пугая его своим оскалом. Сейчас Нарви тушевался. Сначала Ив подумал, что ему трудно обнажить оружие против своих сородичей, но оказалось, что причина в другом.
Базыр хата? Белдарак комилар фаерн? Газыкир-колар мурух хурден дварф кулд (Зачем пожаловал? Предателю захотелось домой? Отцеубийца узнает, как дварфы платят топором (мстят), сказал самый крупный из дварфов, видимо, предводитель отряда. На нем была кольчуга до пят, отличающаяся серебряным рисунком. Прокричав свои угрозы Нарви, он обратился к остальным. У нас нет с вами ссоры. Вы можете уходить, топоры дварфов не будут обращены на вас, но предатель останется здесь и примет смерть.
Уважаемый, не знаю, как к Вам обращаться, начал Ив.
Я двоюродный брат убитого короля, и дядя подгорному королю, который правит во имя нашего народа. Зовут меня Утул. Представься и тытот, с кем буду вести короткую речь.
Мое имя Ив, я командир этого отряда
Ха, отряда! Девчонки, мальчишка и домовой. Страшная же у вас сила, выкрикнул Утул, показывая свое презрение. Понятно, почему этот Яргх (идиот) связался с вами. Ему не место среди достойных воинов.
Твоя ярость, вероятно, имеет право на существование, Утул, продолжал сохранять дипломатию Ив. Я не знаю, чем провинился мой подчиненный, но сейчас он служит мне. Поэтому только я вправе решать его судьбу
Под горой нет твоего права, чужеземец! Здесь царит закон дварфов!
И, тем не менее, я его командир и отвечаю за него.
Хватит разговоров, тем более, с таким хлипким «командиром», издевательски заржал Утул и его смех подхватили остальные, коих Ив насчитал количеством в 20 особей. Это был полускрид дварфов. Взять предателя!
Чтобы арестовать Нарви, вам придется скрестить оружие со мной, с каждым словом все менее уважаемый, Утул. Так ли ваш закон велит встречать гостей?
Вы не гости, мы вас не звали! Но скрестить оружие с тобойхорошая идея. Я согласен. Пусть честный поединок выявит Правду!
После этих слов дварфы расступились, образуя полукруг. Ив кивнул своим, и они замкнули построение до полного круга. Все держали в руках оружие и готовы были применить его по первому слову своих военачальников. Но те решили завершить конфликт между собой.
Утул уже вышел в круг и разминал суставы, крутя над головой увесистую секиру. Она была похожа на букову «Т», но верхняя планка спускалась вниз двумя полумесяцами длиной в три ладони каждая. Центр лезвия был утолщен и выкован в виде меча. Острие вгрызалось в мощное древко, крепилось клепками. Деревянная часть была усилена тремя кольцами на равном расстоянии и завершающалось мощным противовесом в виде «шишака». Им тоже можно было разить противника, действуя, как палицей. Длина секиры была до плеча Утула, и весило оружие килограммов шесть, а то и более. Но в руках дварфа топор летал перышком.
Ив прикинул сильные стороны противника и решил закончить бой быстро. Не потому, что ему не хватило бы силы, скорости или выносливости. Просто этот поединок был не нужен. Требовалось только показать свое мастерство и вернуть уважение дварфов. Но применять магию в честном поединке возбранялось кодексом. Поэтому придется обойтись без «танца стихий» и метания «файрболов».
Ив, видя приготовления Утула, тоже не стоял на месте. Его тренированное тело перетекало ручьем над полом. Даже без «танцев воды и воздуха», скорость и ловкость были прокачены хорошодолжно хватить. Утул вопрошающе кивнул головой, мол готов? Ив ответил утвердительным поклоном головы, после чего в пещере раздался боевой клич дварфов, а соперник бросился в атаку, намереваясь разрубить противника пополам. Однако секира лишь рассекла воздух на том месте, где мгновением назад стоял Ив. В это же момент, он, сместившись на шаг вправо, резко крутанул посох, пройдясь своим древком по древку топора, отчего тот ускорился и ткнулся лезвием в пол, высекая искры. Такой маневр сбил устойчивость Утула, слегка закрутив его корпус. Дварфу пришлось повернуться боком, чтобы удержаться на ногах. И это ему почти удалось. Вот только на один вздох. Нижний конец литиуса маятником устремился вверх, вбиваясь в шлем предводителя полускирда. Звон, который раздался от такого столкновения, походил на колокольный и разлился в пространстве пещеры эхом. Рядовые дварфы еще не успели закрыть рты от удивления, а Утул уже упал на колени, чтобы затем пробороздить мордой каменный пол. Весь поединок закончился за несколько секунд эффектной победой пришельца
Спустя полчаса Утул очнулся от контузии. Он уже встал на ноги, но его еще штормило, поэтому командира поддерживали за талию с двух сторон его солдаты. Утул хмуро посмотрел на Ива, а затем закинул голову вверх и заржал.
Славный был бой. Ты достойный соперник, а чего же не сказал сразу, что Волхв?
А, ты бы услышал меня? Поверил? ответил Ив.
Нет, не поверил, Утул снова заржал. Но мое неверие до сих пор звучит в башке молотом, бьющим о наковальню. Дайте-ка выпить чего покрепче, а то муть перед глазами стоит.
Один из дварфов подошел к командиру и протянул ему плоскую флягу. Достал он ее из-за пазухи, другая болталась на поясе и была крупнее. Утул приложился к горлышку на несколько глубоких глотков, ополовинив содержимое, отчего хозяин фляги поморщился, явно жалея выпивки, а военачальник прикрикнул на него:
Я же говорил не брать с собой ничего крепче воды! И куда только прячете, торст-барык (рисковые дети? За самогон спасибо, а за нарушение приказа будешь драить сортиры два дня, добавил Утул и потерял к подчиненному интерес, который вновь обратил на Ива. Хлебнешь, чтобы горло смочить?
Утул протянул Иву фляжку. Тот взял ее и приложился, допивая оставшуюся половину. Содержимое было крепким до «ежиков в горле», но он даже не поморщился. Оторвав флакон ото рта, склонил его над землей горлом вниз, показывая, что пуст. Этим он вызвал восхищение у Утула и его братьев по оружию.
Силен. Но, как будем решать нашу проблему? Нарви объявлен вне закона за убийство отца. Его обязан убить любой при встрече, пока не свершится суд. Только суд вправе решить, виновен он или нет.
То есть, убить может любой ровно до тех пор, пока Нарви не попадет под юрисдикцию суда?
Ага, таков закон.
Дак, как же тогда свершиться правосудию?
На стороне невинного Боги, им решать, кто прав, кто виноват.
Нет моей вины! Отца я не убивал! выстрелил до сих пор молчавший Нарви.
И, чем ты докажешь свои слова? Все улики против тебя. Даже судформальность, под тягой фактов он быстро примет решение укоротить тебя на голову. Почему ты сбежал и не дал свершиться правосудию? Для чего ты вернулся обратно?
Я ушел, чтобы восстановить «Скрижаль мудрости». А свою правоту я докажу на Суде Топора!
Утул, готовый и дальше обвинять Нарви, при последних словах резко замолчал и быстро посмотрел на Нарви, после чего отвел глаза, в которых читался испуг.
Это достойный ответ, да будет так! Сдай оружие, арестовать его! но взглянув на нахмурившегося Ива, добавил. Или под твою ответственность Волхв, дай свое слово! Он пойдет во дворец своими ногами и по своей воле. Вот только оружие все равно придется сдать.
Нарви шагнул вперед и протянул Утулу перевязь с секирой. После наклонился и вытащил из-за голенища засапожник. Отдал и пращу, а затем развел руками, демонстрируя, что остался безоружным.
Что такое Суд Топора? напомнила о себе, молчавшая до сих пор Валька. В чем он заключается? Это поединок? Схватка до первой крови, типа Божий Суд?
Во-ву-вов, не тарахти, деваха. Суд Топораэто не поединок до первой крови. Это смертельное испытание. Тот, кто идет на Суд Топора, рискует всем, отстаивая честь, ищет покровительство Правды. Вот, что я тебе расскажу
Оказалось, что устройство для Суда Топораэто привычная всем гильотина. Мощное лезвие поднимается на веревках вверх, а испытуемые кладут голову на плаху. После этого нож стремительно падает вниз. Голову нужно убрать, как можно позже. Тот, кто продержит ее на плахе дольше, тот и победит. Вот только реакция должна быть идеальной, скорость падения настолько высокая, что моргнуть успеваешь только раз. Только опытный судья, давший клятву быть беспристрастным самой Правде, может заметить, кто из испытуемых продержался больше. Ему верят на слово.
Был случай, когда судья не сдержал обещание, обвинил невиновного. Правда, не долго он после этого прожил. Только сказал свое лживое слово, как с потолка откололся кусок камня и размозжил ему голову
Ого-сссе. А кто будет второй испытуемый? не унималась с вопросами Валька.
А, кого он сам назначит. Нарви, кого обвинишь?
Своего братанынешнего короля!
По дороге во дворец Нарви рассказал Иву и друзьям свою историю. Историю любви, глупости и предательства.
Глава 8Каин подземелий
История, в принципе, банальная, если учесть, что происходило все в королевской семье. У отца НарвиАдрика, было три жены. Самая первая и самая старшая, досталась ему еще во времена, когда он был принцем. Юная Вистра сразу пленила его сердце, и он долго ухаживал за ней, пока не растопил сердце девы-дварфа.
Следует отметить, что у подгорного племени все, как у людей. Есть король, есть аристократы, есть дворяне и простой народ.
(Для справки: Король и его братья герцогиэто высшая родовая аристократия. Далее идут графы и бароныэто главы кланов: каменщиков, кузнецов, оружейников, зачарователей, лекарей, ювелиров, и других. Ниже рангомдворянемастера своего дела. Дворянином мог стать любой, кто получал работу в королевских мастерских).
Так вот Вистра была из мелких дворян. Только дварфы, скопировав сословия у других народов, плевали на условности. Они придумали свои. Если принц брал в жены простодварфийку, то она становилась принцессой. Ну, а если баронесса выходила замуж за простого дварфа, то он поднимался до ранга барона.
И, тем не менее, пока кто-то из подгорного народа не достигал титула, к нему относились иначе. То есть, граф или виконт, всегда задирал нос перед обычным дварфом, а когда тот поднимался до их уровня или вышезавидовали. Молча. Но козни строили.
Адрик и Вистра жили счастливо четыре года, пока не скончался от ран вирма дед НарвиТаклинн. Ничто не предвещало беды. Червя загнали в угол и уже добивали, когда дед расслабился и решил, как король, совершить акт милосердияпокончить с вирмом ударом молота. Он уже размахнулся для решающего действия, но на секунду сместил внимание. Очень ему хотелось знать, видят ли его придворные секунду славы, будут ли они дома рассказывать, какой он сильный и могучий. В общем, дед поднял голову, ожидая гимна фанфар, а вирм собрал последние силы и прокусил крепкую кольчугу своими мощными зубами. Таклинн пережил бы это, будь это обычные раны, но червь выплеснул в него столько яда, что тело начало растворяться еще до «прибега» лекарей со своими снадобьями.
Адрик надеялся побыть принцем еще немноголет эдак 120, но стал королем. А, как главе дварфов, ему по закону полагалось еще две жены. Выбирал не он сам, а его советники по политическим соображениям. Так у него появились нужные женыХлин и Катра. Вистра не возражала. Да и начни она возражать, кто бы ее слушал? В общем, свадьбу сыграли, и супружеский долг приходилось выполнять согласно графика. По два раза в неделю с каждой, а в День Каменного Солнца (суббота у людей, прим. автора) со всеми. Не сразу, конечно, по очереди.
Так продлилось еще три года. А затем случилось вторая неожиданность. После очередного Дня Каменного Солнца на сносях оказались Вистра и Катра. В один день забеременели, а через положенное времяв один день и родили. Вистра Нарви, а Катра Делга.
Мальчишки они и у дварфов мальчишки: росли вместе, играли, учились у своих мастеров кузнечному делу, зачаровыванию, умению сражаться с молотом и секирой, чтению и письму, этикету и Да, много чему еще. Соперничество было, куда без него? Но обычное, без зависти и подлости. Легкая досада за поражение в спаринге (бились с другими учениками и друг другом) или за более ровный шов при ковке, но это был только повод стремиться стать лучше самому. Братья верили в дружбу, честь, отвагу и друг в друга. Кто еще протянет руку помощи, если не брат?
Так-то оно так, но это у простодфарфов или дворян. Даже среди высокой аристократии, но не у принцев крови. Нарви родился на полчаса раньше Делга, а Катре это не нравилось. Как любая мать, она желала лучшего СВОЕМУ ребенку.
О первородстве знали только повитухи, которые фиксировали время рождения в специальной книге. Понятно, что родись братья в разные дни, все бы знали, кто первый, а кто второй. Но в истории чуди белоглазой уже были подобные случаицелых три раза, когда братья рождались в один день. Поэтому такие данные записывались в книгу и хранились в тайне от матерей и их потомков, дабы избежать соблазна устранить конкурента, а в день совершеннолетия данные о первородстве оглашались, и первенец становился королем.
Вот только пронырливой Катре удалось узнать, что ее сын второй. Подкупила она, запугала или взяла шантажом повитуху Вистры, не известно. Но та проговорилась, и теперь Катра знала, что ее Делг может остаться без короны. А чтобы такого не случилось, нужно сделать так, чтобы произошло что-то не так со старшим братом. Вот только как это сделать?
До 22 лет дварфы считались детьми. Только после обряд совершеннолетия они становились членами кланов, но до 50 лет оставались юношами. Детей у дварфов воспитывали не родители, а учителянаставники. У мальчиковседые мастера, у девочекблаговоспитанные дварфийки. Оно и понятно, чему может научить женщина мужчину, и наоборо? У каждого свои секреты, логично же. С матерями братья виделись только в День Каменного солнца, с обеда и до утра. Из покоев выходить запрещалось, нечего детям по подземельям шастать. Все остальное время ученики были под приглядом наставников. Да еще каким приглядом! В общем, устроить покушение или несчастный случай одному из них было ой, как проблематично, а вот подставить
«Нам было по 21-му лету, когда мы закончили обучение и через год намеревались снять детские ремни и надеть настоящую перевязь, а к ней прикрепить оружие. рассказывал Нарви, все слушали его молча, некогда было вопросами сыпать, да перебивать, кто знает сколько идти вместе осталось? Я выбрал секиру, а Делгбоевой молот. На целый год нас отпустили пожить с родителями. Но до детей ли было отцу, который занимался королевскими делами? Я его и видел-то всего три раза. Два раза живым, а третий уже мертвым.
Чтобы мы не мозолили глаза венценосному родителю, разместили нас в материнских покоях. Сами понимаете, на женской половине прислуживали молодые дварфийки. Причем одни и те же всем женам Адрика одновременно. Ой, какие это были дварфийки! Глаз не оторвать. Краше яхонтов и адамантов. Вот я и положил глаз на одну самую симпатичную».
Нарви на секунду прервался, сбился шагом. Видимо, вспоминать прошлое ему было тяжело. Но проглотив ком, подступивший к горлу, продолжил:
«Звали ее Хельда. Она отвечала на мои знаки внимания, улыбалась и все такое. Кто бы мог ведать, что Хельда приглянулась и Дельгу? Во-истину мы братья, раз даже вкус одинаковый, горько выдохнул Нарви. А та, дуреха и Дельгу благоволила, и мне. Никак не могла определиться, кто из принцев ей более по душе. Не знаю как, но прознал брат, что я за его «невестой», как он считал, ухаживаю. Взревновал, а я ни слухом, ни духом. Да еще мать его в уши кривду вливала. Она-то знала, что трон должен достаться мне. Вот только будучи дитем, я даже не думал о власти. О любви думал, как и брат мой. Но он еще ревновал и думал, что я ему дорогу перешел. А, как по мне, так Хельда должна была выбрать, сердцу не прикажешь. Делг считал иначе»
Нарви снова прервался, нахмурился. Ему честному дварфу нечего было скрывать от друзей, но и брата позорить не хотелось.
«В один из дней, ближе к вечеру, вижу переполох какой-то в отцовых покоях. Любопытно стало, вот я и влез туда один, дурень. А он сполз с трона, рукой за горло хватается, глазами страшно ворочает, сказать что-то пытается, но не может. Подбежал я к нему, взял его за плечи, зачем-то на трон усадить пытаюсь. Он тяжелый, из рук выскочил и на пол, а я жопой на трон и уселся.
В это время двери отворились и вбежали дварфы: и прислуга, и братья Адрика, и жены его, и Делг. Увидел он меня на троне сидящем, да как заорет: «Убийца!» Я головой по сторонам крутить давай, чтобы убийцу-то увидеть, а он в меня пальцем тычет. Притормозили при этом крике дварфы и на меня уставились так нехорошо. Был среди них и Утул. Мудро он тогда сказал, что слова аргументами подтверждать надобно, особенно обвинения. Я даже после них воспрял духом, подумал тогда, что глупым наветам больше не будет места. Наивный.