Уже с полудня на главной площади развернулась ярмарка. Для детворы работали карусели, взрослые дварфы торговались до чертиков, покупая или обменивая нужный или просто приглянувшийся товар. Ив заметил, как один глава семейства трясет медяком перед глазами торговца сладостями, выпрашивая за леденец для ребенка скидку, который итак стоил полмедяка. И дело не в жадности, важен сам процесс, так сказать, коммуникация. Того, кто купил что-либо не торгуясь, не уважал ни сам продавец, ни окружающие.
Также на площади тут и там стояли палатки, где принимались ставки на состязание. Ив поинтересовался, кто является фаворитом. Как и следовало ожидать, лидировал король Делг, в пропорции семь к одному. Только сумасшедший рисковал поставить на Нарви-отцеубийцу. Эти воспользовался Митрич, поставив 10 тысяч гномьих золотых на друга, за что казначей отряда получил нагоняй от командира, чтобы не транжирил отрядный бюджет попусту.
Почему попусту? Хорошее вложение. Мы же выиграем, а денежки нам помехой не станут. 10 тысяч верну в казну, остальное поделим между собой. Посмотри, сколько здесь чудного и полезного продается. Я там такой кочедык приглядел, а еще набор инструментов сапожника. Да с таким струментом, специально исказил слово Митрич, чтобы соответствовать образу домового, я такие сапожки всем сделаю А деньги все одно тратить не на что. Не ругайся командир, лучше скинь из сумы, что ненадобное, и остальные тож, пойду поторгуюсь с купцами дварфийскими.
Вот, как ругаться на Митрича, коли природа у него такаядомовитая? А ведь и верно шельмец говорит, пора пораспродать лишнее, да прикупить нужное. «Но за самовольство и нарушение субординации шею все равно намылю. После, а то ишь!», что «ишь» Ив додумать не успел. Они, как раз проходили мимо алтаря. В этот момент система зажгла сообщение: «Вы нашли» После чего два раза моргнула и погасла. Такого не было еще никогда, но и этот факт Ив оставил на потом, так как его взору предстало само строение для испытаниягильотина Топора. А посмотреть было на что.
Каменные столбы в виде рамки высотой с трехэтажный дом были основательными и массивными. Они стояли параллельно друг другу. На внутренней стороне имелись пазы, по которым и скользил нож гильотины. Он состоял из двух прямоугольников стали шириной в четыре и длиной в восемь локтей. Сверху пластины имели два отверстия, в которые продели толстую веревку. Трос, перекинутый через блок верхней балки другим концом, наматывался на барабан с воротом. Для безопасности к нему была пристроена шестеренка с зубьями, напоминающими плавник акулыпокатый с одного края и заканчивающийся прямым углом на другом конце. Специальное металлическое устройство в виде буковы «Га» было положено на бок и при каждом повороте ворота скользило по зубьям, чтобы фиксировать гильотину в момент попадания на прямые углы. Поэтому даже не удержи растяпы трос, или порвись под тяжестью веревка, гильотина не упадет вниз, и никто не пострадает.
Между двумя полосами ножа (дварфы еще не знали, что такое прокат, поэтому каждую пластину обрабатывали вручную. Нагревали отдельные участки и простукивали их молотками и кувалдами, после чего шлифовали поверхность до идеальной ровности) Так вот, между пластинами ножа крепился треугольник черной бронзы, нижний конец лезвия был отточен до состояния бритвы, которую заостряли теперь при помощи лазера. Дварфы же все делали вручную.
Это еще мой отец ковал. Три года бился над лезвием. Зато какое вышло? Столько лет прошло, а мы по нему только наждаками прошлись. Не точили, шлифовали и полировали больше, оно и так острое. Это хорошо, не будет бедолага долго мучиться, к чему это? Раз и без башки, хвастался один из «палачей». Хотя так их называть было не правильно, скорее инженеры гильотины, которые и нож наточили, и механизм отладили, и кнопку нужную нажмут придет время испытания.
А лезвие впечатляло. Сам нож, по прикидкам Ива весил более 400 килограммов, а вот лезвие из черной бронзы, металл которой был очень дорогим, составляло едва ли одну двадцатую ножа, но выглядело очень страшно. Матовая чернота поверхности казалось впитывала в себя свет, после чего «пережевывала» и отправляла обратно, но уже темным. Отблесков, как таковых не было, лезвие словно светилось изнутри, отбрасывая на стоящих рядом не свет, а тень. Черное бархатное свечение искажало лица дварфов, придавая им выражение, которое бы Ив назвал «безразличием». Ничего личного, простая работа.
Нарви тоже притих при виде гильотины. Если для остальных она была, как экспонат музея, то для него представляла потенциальную угрозу. Скоро ему класть туда свою голову, к которой он уже привык и расставаться не собирался. Оружие из черной бронзы пробивала даже булатные доспехи, но Ив уверял, что натруженная тренировками шея, должна выдержать удар. А вдруг не выдержит? Эх, как бы не струсить.
Нарви шел свободнобез связанных за спиной рук. Слово Волхва вязало крепче любых веревок. Дварфы косились на отцеубийцу уже не так злобно, как было бы, не будь рядом Ива и двух Богинь. Скорее, это были взгляды любопытства на собрата, которого скоро не станет. Несмотря на поступок Нарви и его требование Суда Топора, все продолжали верить словам Делгаих короля. Разве может корольпомазанник божийобманывать своих дварфов? Такое только сумасшедшему в голову придет.
Нарви уже подошел к гильотине, а короля все не было. До Часа Топаза оставалось минут пятнадцать, и собравшиеся озирались по сторонам в ожидании появления Делга. Некоторые уже начали роптать, когда камень одного из тоннелей размерами с витрину магазина в огромной пещере, отошел в сторону и на площадь вышел король и его свита. Все в нарядных одеждах, при регалиях, и, как сказала Валька: «Гламурненько, чуть ли не в стразах». Пафосно, но бессмысленно.
Толпа же взревела, при виде венценосца. Полились отдельные выкрики приветствия, которые затем объединились в хор. Дварфы скандировали вместе с ударами сердца: «Делг! Делг! Делг!». При каждом слове женщины выкидывали правую руку вверх, как гитлеровцы в приветствие фюрера, а сильная половина дварфов била рукой себя в грудь, заставляя сердце биться чаще, поэтому возгласы нарастали не только по мощности звука, но и частоте выкриков. Гул прерывался только ритмом, бьющих в грудь кулаков.
Король поднял руку, и толпа резко замолчала, будто кто-то выключил звук. Но не он обратился к толпе, а его глашатый.
Такого дварфа еще поискать нужно, и вряд ли найдешь. Все представители чуди белоглазой были коренастыми, поджарыми и походили на гриб-боровик. Этот же напоминал опенок на тонкой ножке. Высокий по меркам дварфов, худой. Он казался жердью, но голос имел мощный:
Настало время Суда Топора! понеслось над толпой. Условия испытания передано нам самими Богами, поэтому никто не вправе вмешиваться в поединок. Ни словом, ни оружием, ни магией. Виновный будет казнен! У сторон есть что сказать, перед тем, как начнется испытание?
Последний вопрос был риторическим. Никто не ожидал, что будет ответ, но Ив поднял руку, на что глашатай растерялся на мгновение, но собрался и сказал:
Говори, Волхв.
Я хочу сделать ставку.
Так иди к лавкам, там ее примут, засмеялся король, но Ив проигнорировал подначку и продолжил. В случае победы моего бойца, я хочу получить в качестве компенсации от дварфов земляную кошку, которую вы пленили.
А, что ставишь? вновь вместо глашатая спросил Делг. Вел он себя развязано, мягко говоря, недипломатично. Есть что поставить? Золото нам твое не интересно, оружие тоже.
Одна из БогиньАгидель, обязуется в случае поражения служить дварфам три года. Достойная ставка, король?
Собравшиеся, услышав о пари и его ставках, захлопали в ладоши, одобряя поставленное на кон Ивом. Делг сглотнул слюну, ничего не ответил, только кивнул головой. Слово снова взял глашатай, он объяснил правила состязания, которые и так знал каждый. После чего передал полномочия судье в багряной мантии.
Луч сумрачного солнца закончил путь по полу залы и теперь заполз на стену, в то самое место, где в нее был вмонтировал огромный голубой топаз. Он налился сиянием, отбрасывая голубой свет на лица толпы, отчего они стали походить на покойников, которые Ив виде в кино в своем мире. А сияние, как бы говорило, время пришло.
По правилам поединка, первым проходит испытание тот, кто бросил вызов, то есть Нарви. Поднимаясь на «эшафот», его ноги дрожали, но знал об этом только сам Нарви, для окружающих его шаг был твердым. Он поднялся, оглядел толпу, после чего взгляд остановился на Вистре, которой он поклонился. Затем посмотрел в глаза брату и сказал:
Пусть нас рассудит Правда, вручаю свою жизнь в ее ладони.
Ив и его отряд напоминали скульптурную композицию«пизанские башни». Все замерли и наклонились в сторону гильотины под таким углом, что окружающие, если бы кто-то отвел на них глаза от эшафота, удивились, как они не падают. У Ива от напряжения вспотели ладони. Он понимал, что Нарвиэто непись и в другой ситуации смерть ему бы не грозила, но сейчас она была «игровой условностью», а это значит, что в случае неудачи, гибель будет окончательной.
Нарви встал на колени и положил голову на деревянную колоду. В ней имелся паз, в который падающее лезвие входило как в ножны. До определенного расстоянияне более, иначе бы дубовую колоду просто раскололо надвое. Судья поднял руку, и гильотинные инженеры закрутили ворот, поднимая нож на высоту. Вот он поднялся и замер в верхней точке. Тишина над площадью стояла такая, что можно было услышать, как муха машет крыльями. Судья кинул руку вниз и вместе с ней громадный нож заскользил по пазам, набирая скорость под тяжестью собственной массы.
Все это действо длилось не более секунды. Но для Ива и его друзей она растянулась на годы. Толпа ждала, когда Нарви дернется, чтобы убрать голову, судья засек время по какому-то хитрому устройству. Скорее всего, магическому. Но Нарви даже не дернулся. Разогнавшийся нож ударил дварфа по шее и над площадью пронесся стон покореженного металла. Хваленная черная бронза не выдержала столкновение с шеей Нарви и от нее со звоном в разные стороны полетела металлическая крошка. Дварфы уже посчитавшие, что Правда вынесла свой вердикт, рыдали от изумления, когда Нарви, шатаясь поднялся на ноги.
Глашатай, который должен был объявить исход первой части испытания, то есть зафиксировать смерть, сбился с толку и наплевал на церемонию. Он подбежал к Делгу и что-то ему кричал. Король с лицом цвета пепла, тер рукой глаза, не веря в случившееся.
Ив вышел из ступора, получилось! Нарви справился! Он и его друзья улыбались и хлопали друг друга по плечам и другим частям тела. Один, не рассчитав высоту (а, может, специально), хлопнул Вальку по заднице, но девушка не заметила этого, она кинулась в объятья Одина и целовала его, ликуя от восторга. Когда эмоции схлынули, Ив обратился к Делгу. Голос Волхва, усиленный заклинанием, звучал словно из уличного репродуктора, и был слышан, в каждом уголке площади.
Король Делг, мой боец, твой брат и истинный принц Нарви прошел испытание. Богиня Правда тому поручитель. Готов ли ты повторить подвиг Нарви и выдержать удар ножа гильотины? Ибо даже покажи ты чудеса реакции и установи самое лучшее время по выдергиванию головы на Суде Топора, улучшить результат Нарви не удастся! Готов ли ты доказать свою правоту? Или ты признаешься, кто отравил отца твоего и НарвиАдрика? Не ты ли причастен к этому делу?
Я не убивал отца, вскричал Делг.
Возможно, это сделал не ты лично. Но поклянись Правде, что смерть наступила не по твоей воле и твоей материКатры? Не по ее ли козням ты взошел на трон, переступив через брата и отца? Говори правду, клянись Правде!
Кричащая еще секунду назад толпа, теперь снова молчала. Было слышно, как капает вода со сталактита в соседнем зале. Все хотели знать истину. Делг озирался по сторонам, ища защиты хоть у кого. Он кинула взор мольбы матери, но та отвернулась. Его любимая жена Хельдаяблоко разора с братомс каждым вздохом промедления с ответом, меняла выражение лица. От надежды, до презрения.
ГОВОРИ, ДЕЛГ! ПРИЧАСТЕН ИЛИ НЕТ? БОГИ И ДВАРФЫ ЖДУТ ОТВЕТА. ГОВОРИ!!!
Нееет, это был не я-яяя начал оправдание Делг, но закончить не успел. Оторвавшийся с потолка, на котором раньше не было даже трещинки, громадный кусок скалы упал на него, размазав в кровавую лепешку. Правда вынесла вердикт.
Глава 11Побратимы
Как только улегся грохот от падения камня, стало жутко тихо. Неизвестно, может ли гробовая тишина стать еще тише? Но так произошло. Если раньше над площадью можно было услышать, как в задних рядах потирают палец о палец, то сейчас, казалось, что можно будет услышать, как скрипят позвонки при повороте шеи. Толпа прибывала в шоке. Даже победившие в пари, не спешили к букмекерам за получением выигрыша. Хорошего выигрыша, так как на Нарви ставили единицы.
Первым слово произнес Ив. Он тоже был сильно удивлен такой расправой над солгавшим и находился какое-то время в ступоре. Да, Боги умеют наказывать. И все же, самообладание вернулось к нему перовому. Вспомнив известную из земной истории фразу, он громко произнес, даже выкрикнул:
Король умер, ла здравствует, Король! и выдвинул пред очи свиты бывшего правителя Нарви. Он единственный сын Адрика, и по праву может претендовать на подземный трон.
Эта тирада, заставила всех очнутся. По толпе волной прошел шепот, придворные обрели трезвость в глазах. До них стал доходить смысл сказанного. Ответ дал не глашатай, которому полагалось быть не только рупором короля, но и следить за традициями. И даже не судья, который знал закон, а Утул:
Так-то оно так, волхв. Да не так. Это, если бы Делг и Нарви сразу претендовали на трон после смерти Адрика, тогда да. Но Делг уже был королем. Детей у него не имеется, но есть жены. А они до сих пор королевы. Есть еще матьстарая королева. В общем, с вопросом престолонаследия еще требуется разобраться. Верно говорю? обратился он к глашатаю и судье.
Действительно, вопрос непонятный. Такого у дварфов еще не было, поэтому традиции не имеется, перевел стрелку глашатай.
Раз нет традиции, нет и закона. Его нужно принять. Но сначала подготовить, учитывая все обстоятельства и интересы. Кроме того, раз Нарви доказал свою невиновность, вновь встает вопрос о том, кто же отравил Адрика. Делг, или?
Я, как классный сыщик Ну, то есть сыщик по игровому классу, могу провести расследование, перебила всех Валька. И хотя это дела минувших дней, а расследование будет вестись не по горячим следам, но думаю, за неделю справлюсь
Нет, не нужно расследования и недели на нее, перебил ее Ив. После гибели Делга круг подозреваемых не такой и большой. Пусть каждый именем Правды принесет клятву, что не причастен к смерти короля или не ведает, кто к этому причастен. Господа аристократы, готовы принести клятву?
Свита вынужденно закивала головой. Им очень не хотелось на глазах народа доказывать свою невиновность. Казалось бы, что тут такого? Раз без вины, то поклялся и чист. Но это у простодварфийцев, у знати по-другому. Политикадело не шуточное. А вдруг, тот, кто виновен, окажется из близкого круга? Пусть ты ни сном, ни духом, но все равно измажешься. Так можно и в опалу попасть и позиции при дворе потерять. Но клясться не пришлось. Слово взяла мать погибшего короляКатра:
Я знаю, что все думаете на меня. Оправдываться не станулично я мужа не убивала, но руку приложила. По моему приказу яд в кубок подсыпала служанка, которая затем «случайно» упал в штольню, бедняжка, а отдал бокал отцу Делг. Он даже не знал, что вино отравленное. Знал бы, отказался от этой затеи. Поэтому я ему не сказала, он хороший сын. Был. Но Делг, пусть не сразу, но догадался. Именно поэтому он сегодня погиб, выгораживая и защищая меня.
Как ты могла??? зашипела на Катру Вистра. Ты чужими руками убила нашего Адрика, а вину свалила на моего Нарви! Зачем??? Что он тебе сделал плохого? Он тебя любил, как мать брата.
Ничего не сделал плохого, просто родился раньше Делга.
Ты не могла этого знать!
И, тем не менее, тихим и уставшим голосом добавила Катра, узнала. Повитуха сказала.
Не может такого быть, они дают смертную клятву, что не расскажут про первородство никому.
Все верно, но призналась она мне не добровольно, а под действием порошка правды. Я ей его подсыпала, принимая в гостях. Кстати, он тоже ядовитый, особенно с самогоном. Но и я пила его с ней вместе, чтобы избежать подозрения. Выжили обе, хотя и болели потом. Поэтому клятва и не сработала, что слова у нее выпытали. Я не жалею об этом, оно того стоило. А дальше дело техники. Страх повитухи перед наказанием, деньги и титул, как преемницы из утробы короля, сделали свое дело. Тайна так и оставалась тайной, до сегодняшнего дня.