Я помеха, слабым голосом говорю я, изучая свои руки, так как не могу посмотреть на него. Я права, не так ли?
Рид стонет, когда видит, что ранил мои чувства, когда назвал меня большой ответственностью.
Только на данный момент. Однажды, ты станешь сильной, если продолжишь развиваться в таком же темпе, или мне придется съесть свои слова.
Когда наступит этот день, обещай, что ты ими только немного подавишься? спрашиваю я, потому что понимаю, что он прав. Но все это попахивает лишь тем, как будто я придам его, если сделаю паузу в, то время как он будет бороться за свою жизнь.
Обещаю, говорит он, беря мою руку и притягивая ее к своим губам.
Он целует мою ладонь. От его чувственной ласки я прикусываю губу.
А ты обещаешь мне, что если я скажу тебе бежать, ты послушаешься меня? снова целуя мою ладонь, спрашивает он, в то время как я извивалась на своем сидении.
Прекрасно, вздыхаю я, наблюдая как он смотрит на меня расширенными глазами, а его челка спадает на лоб.
Я не сказала: «Обещаю». Думаю, он и так все понял, так как я отстегнула свой ремень и убрала волосы с его лба. Развернувшись, я роюсь в сумке на заднем сидении.
Твинкис? спрашиваю я.
Да, говорит он.
Я вытаскиваю из сумки две пачки и две бутылки питьевой воды.
Развернув Твинкис, я отдаю одну Риду.
И так, ты думал о том, чтобы рассказать обо мне другим ангелам? спрашиваю я, пытаясь сменить тему.
Да, отвечает Рид.
Но ты еще не совсем обдумал эту идею? спрашиваю я.
Нет, отвечает он.
Ты не боишься, что когда ты сообщишь это, то выпустишь джина из бутылки, и пути назад уже не будет? задумчиво жуя свой Твинкис, спрашиваю я.
Эви, ты опасно сообразительна, с подозрением смотрит он на меня он.
Ну посмотри на это с другой стороны, у нас в арсенале новое оружиеуклонение, говорю я, проговаривая последнее слово так, словно оно оставляет во рту неприятный привкус.
Однако, когда я слышу смех Рида, будто я сказала самую смешную шутку, которую он когда-либо слышал, моя улыбка светлеет.
Глава 3Курорт
Курорт, который выбрала Булочка, просто волшебныйпо крайней мере для меня.
Ангелы не были настолько им поражены, вероятно потому, что за свою жизнь побывали в нескольких дворцах на разных концах света, их мнения должны быть перспективными.
Массивное лобби отеля походит на Баварский охотничий домик, с большими панорамными окнами, которые выходят на склоны. В конце вестибюля есть огромный каменный камин, в котором достаточно дров, чтобы он без остановки горел всю ночь.
Пока Булочка проверяет нашу бронь, я иду к окнам. По меркам большинства горнолыжных курортов по всему миру, здешние горы не такие уж и большие, это не Альпы, но это идеальное место, чтобы я могла отвлечься. Когда я смотрю в окно, то вижу группу подростков, катающихся на сноубордах вниз по клону и встречающихся внизу. Их беззаботный смех, как они поздравляют друг друга внизу, почти шокирует меня.
Я уже и забыла, что существуют такие вещи; что есть люди, которым интересно только изучение нового трюка, чтобы произвести впечатление на своих товарищей.
Я прислонилась к окну; и смогла разобрать только то, что кто-то сказал об испорченном воздухе, когда он выполнял трюк на трубе. Они отстегнули свои доски и пошли в сторону лифтов. Я проследила за их передвижением, пальцами прикасаясь к холодному стеклу окна, пока передвигаюсь по лобби, слежу за ними, пока вижу их в окно, так как потом их уже не видно.
Когда они ушли меня настигло разочарование. Скорее всего они были моего возраста, но я не чувствовала себя юной. Я хотела последовать за ними, попросить их научить меня быть снова юной, потому что я забыла, что это такое. Я позволила части себя уйти сквозь пальцы и теперь не знаю, как вернуть ее обратно. Или, может быть, это не всеможет быть я просто забыла, как быть человекомпросто человеком. Я даже перестала называть их «людьми», потому что хочу быть частью их. Но я не являюсь, сейчас не являюсь, и, может быть, уже никогда не буду.
Я с удивлением осознаю, что мне грустно от того, что я потеряла свою человечность, даже несмотря на то, что я благодарна за мое развитие, благодаря которому могу одерживать победу над Ридом, теперь, когда нашла его.
Рид сзади обнимает меня и, когда я вижу его отражение в оконном стекле, сильнее прижимаюсь к нему.
О чем задумалась? уткнувшись мне в шею, спрашивает Рид.
Когда? уклончиво спрашиваю я.
Только что. Ты выглядишьпотерянной, с нежностью в голосе отвечает Рид.
Я не потерянная. Ты нашел меня, помнишь? Я просто думала о том, как сильно я буду доставать тебя там, на склоне, своим курением. Для тебя это может оказаться очень неприятным, так что тебе лучше подготовится к худшему, говорю я, неся всякий бред, чтобы скрыть свои истинные мысли.
Эви, ты ведь это не серьезно, улыбаясь, говорит он.
О, но я серьезна. У тебя нет шансов, положив голову на его грудь, отвечаю я.
Ты права, против тебяу меня никогда не будет шанса, отвечает он, вызывая у меня улыбку.
Видишь, говорю я и слышу его смех.
Ок, все готово, говорит Булочка. Я поднимаю голову с груди Рида, и мы поворачиваемся к ней. Коттедж готов. Мы просто должны следовать карте.
Мы не останемся в домике? в замешательстве спрашиваю я.
Нет. Мы подумали что, что-то более личное будет намного лучше, объясняет Булочка, пока мы возвращаемся к автомобилям.
Мы следуем карте по лесной извилистой дороге, ведущей к потрясающему уединенному коттеджу. Расположенный с другой стороны от впечатляющих холмов, коттедж был словно из сказки. Крыша из кедра покрыта только что выпавшим снегом. Все окна и двери закругленные, с кованными железными ставнями. У каждой спальни есть собственная терраса, а в задней части коттеджа есть общая терраса, с открытым камином.
Рид заглушил двигатель автомобиля, а я сидела на пассажирском сидении и не могла пошевелиться.
Великолепно, выдохнула я, потому что коттедж был просто потрясающим.
Я не могла себе представить более романтического места.
Эви, ты заставляешь меня желать показать тебе весь мир Если ты так реагируешь, когда я просто отвез тебя в маленький домик в лесу, то что ты скажешь, когда увидишь Версальский дворец? с любовью в голосе спрашивает он.
Я не знаю, Рид, но это довольно мило, с улыбкой говорю я.
Дверь, препарированного перед нами черного Рендж Ровера открывается, и Зефир выходит со стороны водителя. Он идет к двери со стороны пассажира и помогает Булочке выйти из машины. Страстно ее целует, а потом поднимает на руки. Я в шоке смотрю, как Зефир несет Булочку к двери коттеджа, а потом исчезает за ней.
Ты это видел? спрашиваю я Рида.
Да, отвечает он.
Ой, где я была все это время? спрашиваю его я.
Твои мысли были заняты другим, говорит он, поднимая мою руку и поднося ее к губам.
Я думала Войны не пересекаются со Жнецами (тут имеется ввиду как пара; прим. пер.), говорю я, все еще пытаясь разобраться.
Ну нам, как правило, трудно находится рядом с друг другом, ты это видела, потому что большинство божественных Жнецов очень надоедливы.
После его слов я начала смеяться, а он продолжал улыбаться.
Это правда. Жнецам необходимо постоянно говорить о радуге, солнечном свете, счастье. У Воинов, как правило, нет счастливых чувств. Если мы находимся с ними в непосредственной близости в течении длительного времени, то частенько хотим разорвать их на части. Но Булочка, она не похожа на других. Она может зависать у нас, говорить о стратегии и тактике, и ни разу не упомянуть радугу, говорит Рид.
Я рассмеялась.
Ты шутишь, да? спрашиваю я. Булочка никогда не будет говорить о радугах, а Брауни на такое не способна, говорю я, думая о том, что Брауни не будет тратить на это свое дыхание.
Нет, я не шучу. Булочка и Брауни самые странные Жнецы, которых я когда-либо встречал. Кажется, они не соответствуют шаблону Жнеца. Они не все время веселы и игристы. Это заставляет меня изумляться им, говорит он так, словно задумался над определенной проблемой.
Ты хочешь сказать, что они большее, чем мы видим? с тревогой спрашиваю я.
Эви, Зи обычно обрывает Жнецам крылья, а не сидит с ними в одной машине. Но Булочкане тот случай. Он не может насытиться ею. Она и Брауниисключение, говорит он. Но вокруг тебя мы все ведем себя странно. Так может это именно на тебя такая реакция.
Мы очень интересная компания, да? спрашиваю его я и вижу, как вопросительно поднимаются его брови. Давай посмотрим у нас есть пара Жнецов, которые ведут себя не как Жнецы. Есть Воин Зичья сильная сторона стратегии и войны. Полукровки я и Рассел, которые относятся к высшему рангу Серафимов и самому низшему рангу человечества, и тут появляешься тысамый совершенный ангел из когда-либо созданных, который может контролировать людей по средствам внушения.
Эви, я не совершенен, нахмурившись говорит Рид. Но ты правастранная компания, спокойно соглашается он.
Он выходит из машины и обходит вокруг, чтобы открыть мне дверь. Прежде чем я успеваю выйти, он походит и заключает меня в свои объятия, несет меня к двери коттеджа и заносит внутрь. Прежде чем отпустить Рид страстно целует меня, мои ноги плавно скользят по его ногам, прежде чем я достигаю пола. Это совершенная пытка, находится в его объятиях, зная, что это единственное, что между нами может быть. Если бы он не был со мной очень осторожен, его огромная сила могла бы сломать меня.
Оторвавшись от него, я заметила, что мы стоим в дверном проеме. В коттедже так уютно, в нем располагаются три спальни. Полы из твердой древесины немного грубы и шероховаты, придавая бледному кленовому дереву деревенский стиль. Камин в главном зале, высотой до потолочных балок оформлен, в мягких серых тонах. Полка была сделана из того же материала что и пол, на ней стояло несколько стеклянных шаров с плавающими свечами, которые освещали небольшое пространство.
Также есть небольшая кухня. В ней стоит шкаф из кленового дерева, каменные обложенные плиткой столешницы и фарфоровая раковина.
Я подхожу к камину и смотрю, как за каминной решеткой пламя лижет древесину. На краткий миг я представила, как хорошо было бы всю оставшуюся жизнь прожить здесь с Ридом. Я бы с удовольствием осталась здесь в безопасности и под защитой. Мы могли бы притвориться, что мы не ангелы и, что никто не хочет мне навредить. Мы могли бы забыть об Альфреде и его мести; он никогда не найдет нас здесь. Сомневаюсь, что здесь побывало много Падших; они бывают в более захватывающих местах. Но мы не можем остаться здесь навсегда, даже если бы это было идеально. В конце концов кто-нибудь заметит, что мы не взрослеем и нам придется уехать. Нет такого места, где мы могли бы находиться постоянно.
Я вздыхаю, и моя короткая фантазия разрушается реальностью.
Что случилась? спрашивает Рид.
Ничего, я просто жалею о том, что мы не можем остаться здесь навсегда, отвечаю я.
Я думал о том же самом, с небольшой улыбкой говорит Рид. Если ты будешь здесь, со мной, не думаю, что мне нужно будет что-то большее.
Я улыбнулась ему в ответ и сказала бы больше, но из одной из спален в задней части коттеджа раздался звук разбивающегося стекла. На секунду я испугалась, но потом, услышав приглушенный смех Булочки, поняла, что они в порядке. Я посмотрела на Рида и немного покраснела.
Эви, ты голодна? быстро спрашивает меня Рид.
Голодна, говорю я, потому что это хорошая отговорка, чтобы выйти из дома и быть подальше от спальни.
Думаю, ресторан на вершине склона вполне подойдет. Нам просто нужно сесть в гондолу и добраться до вершины, говорит он, в то время как из спальни доносится все больше шума.
Зи и Булочка разговаривали друг с другом на ангельском языке, и, судя по выражению лица Рида, я впервые порадовалась, что не говорю на их языке.
Я схожу за вещами, говорит Рид и в одно мгновение выбегает из дома.
Я выбрала комнату рядом с комнатой Зефира и Булочки. Рид селится в комнату напротив моей. Быстро ополоснувшись, я собираю волосы, одеваю свитер и джинсы, и обуваю длинные сапоги. Через некоторое время я спускаюсь к Риду в главную комнату.
Он сидит на диване с ipod-ом в руках, уже переодетый в вязанный свитер и джинсы.
Надев пальто, я готова для вечера, обернув шарф вокруг шеи, спрашиваю:
Готов?
Он кивает и осторожно вытаскивает наушники из ушей. Надевает пальто и берет меня за руку, мы выходим на улицу и идем вниз по освещенной дорожке, сквозь деревья к склонам. Сосны здесь толстые и внушительные, словно ты попал в Черный Лес, и так тихо, что единственное, что нарушает ночную тишинуэто звук наших шагов. Мы выходим из леса на заснеженную поляну, наполненную светом с высоких фонарей.
Гондольная площадка начиналась прямо там, откуда закончился наш путь через лес. Мы присоединяемся к группе лыжников и сноубордистов, терпеливо ожидающих гондолу, чтобы подняться наверх. Войдя в гондолу, мы идем в заднюю часть машины. Мы стоим, обнявшись, в то время, как водители выполняют маневры. Вскоре, лифт заполняется сноубордистами готовыми отправиться на холм.
Это напоминало нахождение в переполненном вагоне метро в час пик, люди в машине оживленно беседовали друг с другом. После того, как несколько гонщиков потеснились, дверь закрывается, и трос начинает тянуть машину вверх.
Крепко прижимаясь к телу Рида, мне не становится неуютно, потому что тесный контакт творит с моим телом сумасшедшие вещи, вызывая в моем животе порхание бабочек. Внезапно проснувшееся желание, заставляет меня облизать губы и пробежаться пальцами по свитеру Рида. Я хочу запустить руки под его свитер и почувствовать под моими пальцами его рельефные мышцы.
Я сжимаю руки в кулаки и опускаю их вниз. Прикусываю губу и смотрю в его зеленые глаза. Он пахнет сосновыми деревьями, через которые мы только что прошли, вперемешку с невероятным мужским ароматом, который присущ только Риду. Наверное, я бы смогла найти его даже с закрытыми глазами только по запаху, думаю я и наклоняюсь ближе к нему.
Карабин троса автомобиля проходит над штифтом, заставляя гондолу мягко подпрыгнуть, и вынуждая меня сильнее прижаться к Риду. На мгновение я закрываю глаза, наслаждаясь моментом. Когда я их открываю, то вижу, что губы Рида находятся в опасной близости от моих. Мои глаза запоминают каждый чувственный изгиб его губ. Внутри меня поселилась боль. Быть рядом с такой красотойэто рай, но вместе с этим, это такая мука, что, если бы я не была этому подвержена, то и представить бы себе не смогла.
Когда гондола снова подпрыгивает, на этот раз Рид агрессивно надвигается на меня. Он крепко прижимает к стене гондолы расположив свои руки по обе стороны от меня, таким образом заключая меня в ловушку. Я поднимаю голову, его лицо приближается к моему, и он нежно трется своей щекой о мою. Он вдыхает запах моих волос, и я ощущаю тепло исходящие от его кожи. Одна его рука легко проходит по изгибу моей талии и медленно поднимается по моему телу, очерчивая фигуру, словно он хотел запомнить мой силуэт.
Мое сердце бешено колотится.
Эви, шепчет Рид мне на ухо, снова побудив во мне чувство тоски.
Как мы переживем это? Я вырываю руки из его захвата и хватаюсь за перила позади меня. Я крепко сжимаю перила, чувствуя, как холод металла под рукой постепенно сменяется теплом.
В моей голове раздается звук раздавленного металла; звук такой, словно смяли консервную банку. Мои глаза расширяются, и я все-таки ослабляю хватку, чувствуя на поручне следы от пальцев.
Видя потрясение на моем лице, Рид тоже замолкает. Он отрывается от стены чтобы исследовать поручень, и когда он чувствует отпечатки, которые я оставила, я тихо шепчу ему:
Извини, я просто ужасна.
Я смотрю по сторонам, чтобы убедиться, слышал ли кто-то из пассажиров хруст металла, но никто не обращает на нас внимания. Когда я снова смотрю на Рида, то вижу на его лице еще большее желание, чем мгновение назад.
Эви, шепотом отвечает Рид, ты делаешь все, чтобы получить высший ранг по шкале удивительности любого ангела
Ты хочешь сказать, что этот мой поступок с погнутыми перилами выглядит горячо? шепотом спрашиваю его я, очарованная тьмой в его взгляде.
В крайних случаях, сексуальным голосом отвечает он.
Лифт входит в дом гондолы, и люди начинают перестраиваться чтобы занять лучшую позицию для выхода из машины.