- Да, мы к такому не привыкли. Везде, где мы бывали, вовсю кипела жизнь. А тут тихо, как в болоте, только лягушки квакают, - Беатрис сладко зевнула, прикрыв рот ладонью. - Как же утомляет это путешествие в карете! И как люди такое переносят?
Не отвечая на риторический вопрос, сестра деловито перешла к более насущным вещам:
- Ты хотела выяснить на месте, что нам следует предпринять в связи с этим дурацким магическим договором. Полюбовавшись на поведение навязанного нам женишка, вывод один - никому из нас граф Ванский не по нраву. Что делаем?
- То, что решили, что же еще? - Беатрис негодующе, будто по носу мерзкого жениха, стукнула кулаком по пуховой подушке, выбив из нее легкую пушинку.
- Итак, ты будешь сладкой мямлей, а я энергичной нахалкой, - постановила Изабель.
- Это слишком скучно, быть мямлей, - воспротивилась сестра. - Почему ты постоянно забираешь себе все самое интересное?
Изабель строго посмотрела на нее и с искусственной жалостью предупредила:
- Милая Беатрис, ты не справишься с жесткой ролью нахалки. Прежде чем толкнуть кого-то, ты примешься нудно за это извиняться. Так что уж давай оставим все как есть.
Та рассмеялась, представив, как она извиняется перед бандитом, прежде чем отправить его куда подальше.
- Ты преувеличиваешь, - все-таки воспротивилась она, не желая играть скучную роль.
- Разве не ты намедни просила прощения у парня, который вздумал тебя обнять? - ехидно напомнила Изабель. - Это было весьма забавно. Сначала извинение, потом магический удар. Уверена, такое он запомнил надолго.
- Это была ирония, - Беатрис не понравилась столь вольная трактовка ее поведения. - И ему сильно досталось, я его даже слегка пожалела.
- Вот! - довольно вздернула вверх указательный палец Изабель. - Ключевое слово в твоем поведении - жалко! Мне такая чушь и в голову не приходит. К тому же я старшая, тебе со мной спорить не след.
Беатрис мгновенно вспыхнула.
- Не выдумывай, старшая она! Нас перепутали сразу после рождения, даже до пеленального столика не донесли. Так что скорее всего старшая - я!
- Ладно, не будем спорить, - мудро пошла на уступки Изабель. - И давай спать. Завтра сложный день.
Беатрис медленно поднялась, взмахнув широким подолом ночной сорочки.
- Сложный, но интересный. Но ты заметила, что наш общий женишок ни слова не говорил про нас своим собутыльникам? Похоже, нас стесняются, как каких-то провинциальных прохиндеек.
- Ты утрируешь, но мысль твоя верна, - величественно одобрила ее сестра. - Но все - утром, утром. Надеюсь, никто не вздумает будить меня ночью. Я раздражена и устала. И тому, кто будет столь недальновиден, ужасно не поздоровится.
Они разошлись по своим спальням и спокойно проспали до утра.
Возле королевских конюшен царила сонная тишина. Солнце стояло в зените, тени ушли в землю, утопившись в серой брусчатке. Зима наступала, заволакивая лужицы крепким ледком и сыпля на голую землю белый пушистый снег. Обслуга во главе с помощником главного конюшенного пряталась в тепле каменных пристроек, попивая свежесваренное пиво, вяло обсуждая приближающийся королевский бал и гадая, сколько человек на него приедет, ибо от числа гостей зависел и объем работы.
Обычно на это время герцогиня нанимала дополнительных работников, своих не хватало. К тому же знатные семейства прибывали со своими слугами, и тех тоже нужно было обслуживать - кормить, предоставлять комнаты, а после их отъезда еще и убирать за всеми. Это никому не нравилось, но куда деваться? Они люди подневольные, что велят господа, то и делают.
Прерывая неспешную болтовню конюшенных работничков, по брусчатке мостовой звонко зацокали подковы, и на площадь въехала пропыленная до темно-мышиного цвета карета, давно пережившая свою даже и не зрелость, а почтенную старость. Каким чудом она еще не рассыпалась на ходу, кучерам, грумам, конюхам и прочим герцогским работникам, наблюдавшим в окно за ее прибытием, было совершенно непонятно.
Позади на запятках толстыми веревками были привязаны два сундука топорной работы. Запряжена в карету, правда, была пара довольно резвых приземистых лошадок, но далеко не лучших статей.
Прекратив разговор, слуги потянулись к выходу, недоумевая, кто это приехал в герцогский дворец в столь убогом экипаже, и как это его пропустила дворовая охрана, ведь, по всей видимости, их посетили купчишки самого низшего разбора.
Остановившись напротив главной конюшни, карета чуток накренилась, дверца с правой стороны со скрипом распахнулась, звонко ударившись в затрещавший бок. Из экипажа, не обращая внимания на поднятую подножку, ловко выпрыгнула девица среднего роста, весьма привлекательная, но в странном платье стального цвета с прямой юбкой, поверх которого была небрежно накинута коротковатая, не достающая до земли добрых пять дюймов, серая шубка. Повернувшись к карете, девушка сердито скомандовала:
- Беатрис, шевелись поскорее, сколько можно тянуть? Я тоже не менее твоего устала, но все же не валяюсь кулем с соломой.
В ответ послышался нежно упрекающий ее голосок, и в проеме дверцы показалась точно такая же девица, только из-под такой же невзрачной серой шубки выставлялось голубое платье. Выглянув из кареты, она слезливо прошептала:
- И как я сойду? Я не собираюсь прыгать с такой высоты. Я непременно сломаю ногу! Ты что, этого хочешь?
С козел неспешно спустился немолодой усатый кучер в обычном черном кафтане и опустил подножку. Подал руку девушке в карете, с укором поглядывая на толпящуюся вокруг прислугу, не понимая, отчего никто не спешит на помощь приехавшим. Последней из кареты осторожно спустилась служанка в тулупчике из серебристого котика с небольшой, но явно тяжелой сумкой в руках.
Очутившись на земле, все дамы повернулись в сторону недоуменно глазеющих на них мужиков.
- Немедленно распрягайте лошадей! - недовольно приказала девушка в сером платье. -Своих обязанностей не знаете, что ли?
- Эээ, - лорд главный конюшенный, как на грех в этот недобрый для него час пришедший из дворца проверить своих подчиненных, со снисходительной усмешкой смотрел на странных гостий. - И что вы тут делаете? Если купчихи, то ошиблись адресом. Это герцогский дворец и таким, как вы, здесь делать нечего.
Девушка в сером зловеще усмехнулась и стала медленно поднимать руку. Та, которую называли Беатрис, испуганно завопила:
- Изабель, опомнись! Это же не наши владения, где все знают, что тебя нельзя сердить! -И, повернувшись к главному конюшенному, прорыдала: - Немедленно извинитесь, не то она превратит вас в отвратительную крысу!
- Да-да, конечно, - не поверил ей и на йоту лорд конюшенный, - жду не дождусь! Давно мечтал попрыгать на четырех ногах и повилять хвостом.
Все рассмеялись. Воодушевленная этим смехом Изабель с коварной усмешкой скрутила невидимый шар и запустила его в конюшенного. Тот крякнул и исчез. На его месте оказалась толстая черная крыса с такой же золотой цепью на шее, что была на конюшенном, правда, гораздо меньшего размера. Крыса ошарашенно вертела головой и то и дело крутилась вокруг себя, будто не веря, что позади у нее имеется такой мерзкий длинный голый хвост.
Мужчины замолчали и в едином порыве отшатнулись. Те, что стояли сзади, быстренько скрылись под крышей конюшни.
- Живо делайте то, что я приказала! - рявкнула магиня. - Не то дождетесь у меня! Надо же, как в этой дикой Помаррии встречают приглашенных гостей!
Трепещущие от ужаса конюхи моментально распрягли коней и закатили карету в каретный сарай.
Изабель хмуро огляделась.
- И где долженствующий встречать нас женишок? Какого лешего он скрывается? Или отсыпается после очередной попойки?
- Жених? - осторожно переспросил помощник главного конюшенного господин Ланс. Ему очень хотелось скрыться в дальнем деннике и прикинуться копной сена, но суровый долг повелевал оставаться на месте. - А кто вы, не подскажете, милостивая госпожа?
- Я леди Изабель из рода Салливернов, а это моя младшая сестра Беатрис.
Вспыхнув, та немедленно возразила:
- Это неизвестно, кто из нас старше! Не смей называть меня младшей!
Хохотнув, Изабель кивнула:
- Ладно, буду называть тебя средней, раз настаиваешь.
Беатрис подпрыгнула и с криком «опять издеваешься!», запустила в сестру огненным пульсаром. Все ахнули и рухнули на землю во избежание случайного попадания. Изабель ловко отбила ревущий огонь, тот срикошетил в толстенную каменную стену конюшни, пробив в ней огромную дыру.
- Девочки, немедленно прекратите! - строго потребовала служанка. - Не забывайте, вы не дома! Портить чужое имущество недостойно истинных леди!
- Ах, Мариула, не приставай со своими нравоучениями! - раздраженно выговорила ей Беатрис, но руки опустила.
- Да, ты становишься точной копией нашей занудной гувернантки, - поддержала ее сестра.
- Если вы будете продолжать в том же духе, я попрошу вашу матушку отправить сюда леди Клариссу, - угрожающе произнесла горничная. - Думаю, от нее здесь проку будет куда больше, чем от меня.
К изумлению конюшенной обслуги девицы враз присмирели.
- Нет, Мариула, это уже слишком! - пропели они примиряющим дуэтом. - Мы ведем себя примерно. А это просто мелкое недоразумение, - и они указали на еще дымящийся пробой в стене с осыпающимися черным пеплом краями.
- Вижу я, как вы себя примерно ведете! - сказала служанка уже куда спокойнее, глядя на беспокойно бегавшую туда-сюда крысу.
- Ладно, хватит тут торчать, пошли во дворец, - скомандовала та, что считала себя старшей.
- Сундуки, за мной!
Разорвав веревки, с запяток кареты сорвались оба неподъемных сундука и послушно полетели следом за вспыльчивыми гостьями, решительно направлявшимся к главному портику дворца. Служанка ушла следом, а конюхи, утерев выступившую от страха испарину на лбах, опасливо посмотрели на оставшегося с ними кучера.
Глава 4
Кучер разглядывал возмущенно прыгавшую перед ним толстую крысу с тоненько звеневшей золотой цепочкой на шее и удрученно покачивал седой головой.
- Это у вас всегда так? - осторожно спросил приблизившийся к нему господин Ланс, помощник главного конюшенного.
- Да это что, мелкие мелочи, - безмятежно откликнулся тот. - Обычно сестры куда задиристее. А тут все-таки не у себя, вот и сторожатся.
Мужики с недоумением посмотрели на огромную, воняющую гарью, пробитую стену конюшни и дружно запустили пятерни в затылки. Сторожатся? Да что ж тогда эти неуемные особы дома-то вытворяют?
Конюх ткнул корявым пальцем в до сих пор не осознавшего свое ужасное превращение лорда главного конюшенного, и озабочено добавил:
- Но парня-то бы расколдовать надо, и поскорее. Маги же у вас имеются? Тут ведь тонкость какая пренепреятнейшая: чем дольше он в зверином обличье находится, тем больше к нему привыкает. Потом, обратно став человеком, тосковать начнет, в норы разные лезть, от света прятаться.
- Маги-то есть, - господин Ланс, как и его подчиненные, простецки почесал затылок, с непонятным выражением поглядывая на гневно бившую длинным хвостом крысу. В принципе, он был бы вовсе не против, останься его слишком уж требовательный и придирчивый начальник таким навсегда. В таком виде обязанности свои лорд выполнять явно не сможет, и кто тогда станет главным конюшенным? Вот то-то и оно. - Но я никогда не слышал, чтоб они людей в жалких зверушек превращали. А уж наоборот - тем паче.
- Это плохо, - плечи кучера поникли, и сам он весь как-то жалостливо скукожился. - Мои хозяйки вспыльчивые очень и обид не прощают. Уговорить их вернуть лорду человеческий облик будет трудно. Но и он тоже хорош - обозвать их купчихами, это ж надо было до такого додуматься!
- Так ведь карета-то у вас больно стара, - осмелился обратить внимание на это прискорбное обстоятельство один из стоявших поодаль младших служек. - У нас в таких никто не ездит. Вот лорд главный конюший и ошибся.
- У нас в каретах вообще никто не ездит, - кучер окинул пренебрежительным взглядом стоящие в каретном сарае дорогие элегантные экипажи. - Зачем они нам сдались? Мы и эту-то у соседей одолжили, свои-то давно от старости рассыпались. Уж что нашли, чтоб вас тут не пугать, на том и приехали.
Конюхи запереглядывались. В их головах рождались самые нелепые подозрения.
Вы что, летаете?
Гость насмешливо затряс головой.
- Вот еще. Нет, господа левитировать умеют, с этим не поспоришь, они же все сплошь маги, но не мы же. Мы народ простой, нам на своих двоих как-то привычнее.
- А как тогда? - обслуга застыла в ожидании ответа.
- Да просто господа порталы нам по потребности открывают, только и всего, - кучер сказал это так, будто это самое обычное на свете дело. - А ваши не умеют, что ли?
- У наших амулеты перемещения есть, - неуверенно проговорил помощник конюшенного,
- но они жутко дорогие и используют их только в крайних случаях.
- Вот и в соседних королевствах и герцогствах та же история. Они тоже на наших девочек зарятся, к рукам прибрать хотят, чтоб за их счет им самим жилось лучше, - кучер сердито сплюнул на землю. - Никакого покою от них нет. Только и шлют приглашения то на бал, то на праздник какой, чтоб тамошние наследники на них жениться смогли. А наши девочки таскаться по чужим дворцам не любят, да и развлечения им надоедают. Они работящие, им на балах скучно.
- Работящие? - тут уже все работники конюшен подошли поближе и развесили уши. - А что же они делают-то?
- Да как же что делают? - кучер аж поразился и возмущенно хлопнул себя по бокам. - Да работают, что же еще! Мы же на севере живем, земель пахотных у нас нет, леса кругом непроходимые да скалы у моря, вот и живем только за счет того, что девочки добудут. Они жемчужные раковины выращивают, жемчуг из них добывают. Северный жемчуг самый дорогой. Крупный, голубоватый, красивый очень. Рыбу ловят, и нам, и на продажу. Ну и еще в леса порталами мужиков отправляют, лес валить, потом из добротной древесины краснодеревщики наши мебель дорогую делают на продажу.
- И дрова заготовляют, небось, - господин Ланс проявил практическую сметку.
Но кучер с ним не согласился.
- Дрова нам не нужны, у нас-то самих отопление магическое. Но отходы древесные да, продаем, это верно.
То, что приехавшие вспыльчивые гостьи ловят рыбу, выращивают жемчуг и вообще трудятся как пчелки, повергло всех слуг в шок.
- И как же так? - раздались вопросы со всех сторон. - Это же не господское дело, да и тяжело это.
Но гость лишь небрежно дернул плечом.
- Для тех, кто без магии - да. А нашим господам это все в игрушку. Раньше этим сам лорд наш занимался, а потом, как дети подросли, им передал. Им же надо где-то излишки магии сбрасывать, не войны же с соседями ради этого затевать. А жемчуга выращивать - это потомственное занятие. Из поколения в поколение этим наши господа занимаются. Жемчуг настоящий медленно растет.
- А сколько детей у лорда? - господин Ланс вдруг подумал, что не лишне бы разузнать о роде Салливерн поподробнее.
- Так пятеро. Старших дочерей вы видели, они уже взрослые. А остальные мальчишки еще, от двенадцати до пяти лет. К нашим барышням уж очень много от наследников соседних стран предложений завидных поступало о династических браках еще во младенчестве, но родители сказали, что дочери, как вырастут, сами будут себе женихов выбирать по сердцу. А оно вот как оказалось.
- А что оказалось? - все слушали его, как волшебную сказку.
- Не думал никто, не гадал, что старый договор себя вдруг проявит. Никогда такого не было, а вдруг он - бац! - и на столе у нашего лорда оказался. Типа старшую дочь в роду Салливерн отдать за старшего в роду каких-то графьев. Да мы их и знать-то не знаем! И договор этот магический забыт был давно.
- Магический? - уточнил господин Ланс. Дождавшись утверждающего кивка кучера, важно постановил: - Тогда его не обойдешь, как ни старайся.
Тот сокрушенно согласился, выставив вперед ногу в высоком начищенном сапоге:
- Вот именно! Да еще и приглашение от вашей герцогини пришло на бал зимний в честь ее именин. Ох и не хотели наши господа дочерей сюда отпускать, но пришлось. Герцогиня-то им не указ, наши земли вольные, хотя вот уж три страны их под себя подмять хотят, но нашим господам от этого ни холодно, ни жарко. А вот против магического договора не попрешь. Вот и приехали мы сюда.
- А чего же-таки на карете, а не порталом, раз уж так легко его открыть? - с некоторой язвительностью спросил один из грумов.
- А вам было бы приятно, когда невесть откуда сюда бы заявились гости? С челядью и сундуками? - вопросом на вопрос ответил важный гость.
- Ну... - замялся вопрошающий. - Нам-то все равно, а вот охранникам-то это точно бы не понравилось. Обойти защиту дворца - это государственное преступление.
- Вот то-то и оно! - нравоучительно вздернул вверх кучер указательный палец. - Но мы в этой карете только по столице и проехались, на ваши парки да дворцы полюбовались.