Я опять завозилась: все-таки паленым воняло настолько, что все разговоры слегка растворялись в аромате сожженного покрывала? Я поморгала на паленый матрац, подняла голову:
У тебя нет пожарной сигнализации?
Есть. Я попросил ее отключить, когда нес тебя сюда. Нет ничего такого, что я не смог бы потушить, хотя он улыбнулся. Ты меня здорово напугала. Когда твое пламя отказалось униматься из-за простого физического контакта.
«Твое пламя».
Вот теперь я в полной мере ощутила, каково это, когда пламя на щеках.
Ты все еще стесняешься меня, Аврора?
Я стесняюсь себя.
Стоило вспомнить, что я тут вытворяла, как я к нему прижималась, как сама опустилась на него, и щекам стало еще горячее.
Почему?
Потому что я знаю тебя три дня. Странное чувство, что я знаю его всю жизньне в счет. Потому что ты ходишь по ресторанам с другими женщинами
Вайдхэн улыбнулся еще шире.
Все-таки ревнуешь.
Нет! Просто я не привыкла строить отношения с мужчинами, у которых бесчисленное множество женщин.
Вот какого ты обо мне мнения, значит?
Он поднялся так неожиданно, что матрас слегка спружинил, а в следующий момент подхватил на руки меня.
Пойдем лучше в душ. Здесь и правда стоит прибраться.
Просторная ванная, где разместилась огромная душевая кабина, была выполнена в черно-огненных тонах, напоминая о его пламени. Смотрелось достаточно агрессивно и тяжело, но ему шло. И черное, и огненное, и темно-красное. Наверное, для того, кто родился в огнедваждытакие цвета самое то. Потерявшись в своих мыслях, я опомнилась, только когда Вайдхэн поставил меня на ноги. После чего беззастенчиво шагнул следом и заблокировал дверцы, мгновенно ставшие матовыми.
Ты какую воду любишь?
Теплую. Чуть теплее, чем температура тела.
Так я и думал, он улыбнулся. Он сегодня вечером подозрительно часто улыбался, и его лицо, временами суровое, сразу преображалось. Не знай я его, сейчас даже представить бы не смогла, что этот мужчина умеет быть жестким, если не сказать жестоким. Впрочем, это было единственное, что я успела подуматьдо того, как на нас хлынула вода, лаская кожу. Лучше бы только она: когда на плечи легли ладони, скользкие от геля для душа, меня опять повело. Еще бы эти ладони там и лежали, но нет. Они спустились на спину, к лопаткам, пальцы нежно и в то же время сильно прошлись вдоль позвоночника.
Ни за что бы не подумала, что тебе нравятся сладкие ароматы, сказала я, чтобы переключиться.
Это для тебя. Я предпочитаю более резкие запахи.
На миг я утратила дар речи, а он бессовестно этим воспользовался: во-первых, плотнее прижал меня к себе, на этот раз скользнув ладонями по ягодицам, а во-вторых, продолжил:
Я не просто так говорил, что тебе не стоит выступать, Аврора. Любая сильная эмоция действительно способна спровоцировать пламя, а в твоем случае еще и экстремально быстро проявить его вовне. Поэтому я пришел в Грин Лодж с Алерой.
С Алерой.
Не одной тебе не хочется проговаривать длинные имена, но, если ты настаиваешь, риам Грейторн-Лардарр инд Хамир. Это дипломатический ужин, который должен был состояться с ней, с ее отцом и его вице-президентом, но что-то пошло не так. У ее отца и вице-президента.
Очень удобно.
Очень. Когда я узнал, что ты все-таки решила танцевать, то в восторг не пришел. По большому счету, в восторг не пришел никто. Особенно руководство Грин-Лодж, которому в экстренном порядке пришлось отказать особому ВИП-клиенту. ВИП-клиент, подозреваю, тоже в восторге не был, но об этом история умалчивает. Моя пресс-секретарь сказала, что такой стресс как сегодня, она испытывала впервые. Хотя работает со мной давно.
При чем тут пресс-секретарь?
При том, что личного секретаря я уже отпустил, а Ланира осталась. Именно ей пришлось решать вопрос с Грин-Лодж и проявлять чудеса дипломатической изобретательности. Именно с ней ты видела меня тогда в ресторане, когда Лар назвал меня Бездарн Гадхэн.
А Ния говорила, что тогда в ресторане с ним была пресс-секретарь. Говорила же! Догадалась. Или знала? Похоже, Ния все-таки знала гораздо больше, чем я могу себе представить.
Правда, при мыслях о Бездарне Гадхэне у меня опять запылали щеки. Хорошо хоть, что свет здесь такой приглушенный, и повсюду красно-черное, можно списать на отблески. Или нельзя? Как-то очень пристально он на меня смотрит. Очень-очень. Даже бровь приподнял.
Это не я придумала, быстро сказала я.
Прозвучало как оправдание, и я бы прикусила себе язык, если бы он мне не требовался для дальнейшей коммуникации.
А кто? Вот теперь Вайдхэн по-настоящему заинтересовался.
Да, язык точно стоило прикусить.
Никто. Неважно. Давай закроем эту тему. Я не могу с тобой говорить об этом, потому что тывласть. А это неуважение к власти.
Пару мгновений он изумленно смотрел на меня, а потом запрокинул голову и расхохотался. Так заразительно, что меня ну очень тянуло к нему присоединиться, вот только я пока не представляла, как развернется тема с Бездарном Гадхэном, поэтому предпочла придержать драконов. То есть смех.
Ты невероятная, Аврора, произнес он, скользкими от геля ладонями поглаживая мои ягодицы. Это было сказано так глубоко и проникновенно, что у меня разом вылетели из головы все мысли, а вот чувственные ощущенияособенно там, где это скольжение рождало на коже миниатюрные костеркизашкаливали за сотню по десятибалльной шкале. Для тебя я кто угодно, только не власть, милая. Это первое. А второе я и в самом деле предполагал, что это придумала ты.
Неужели?
Именно, пальцы прошлись между полушарий. Без нажима. Мягко и совершенно не так, как тогда, в кабинете. Именно в тот самый момент.
Удивительно, что он тоже о нем вспомнил. Или неудивительно?
Нет, я просто использовала незапатентованную характеристику.
Рано или поздно ты мне о ней расскажешь. О том, кто ее придумал, это прозвучало как обещание, от которого все внутри вспыхнуло. Даже водичка холоднее стала, и, я подозреваю, вовсе не потому что Вайдхэн забыл оплатить счет за горячую воду. И обо всем остальном.
О том, что ты еще не знаешь. Я приподняла брови в точности, как он, а потом, положив руки ему на плечи, встала на носочки. Ты хоть что-то еще обо мне не знаешь?
Такое не исключено. Но я это обязательно выясню. Он почти касался губами моих губ, и это было настолько сильно в смысле, не то, что между нами случилось, хотя и это тоже, сколько именно мои чувствая не просто тянулась к нему всем своим существом, мне кажется, я уже приняла его, впустила его в себя и, увы, здесь пошлость не поможетсовершенно на другом уровне, не на физическом. Это хлестнуло, как порыв ледяного ветра, я положила руки ему на грудь и попыталась отстраниться.
Почему ты тогда меня
Потому что захотел тебя с первой минуты, как увидел. Потому что решил, что ты пришла меня соблазнять.
Ячто?!
У меня глаза, по ощущениям, стали как у дракона. Таких же размеров. Ну ладно, предположим, что глаза как у дракона мне не грозят, потому что мне бы разорвало лицо, но собственные органы зрения сейчас представлялись очень и очень большими. Круглыми. Выразительными.
От тебя фонило желанием, Аврора, на удивление серьезно произнес он. Настолько, что я просто не мог предположить ничего другого. Тогда мне и в голову не приходило, что наша связь хм что это выбор моего дракона, и твой на него ответ.
Выбор дракона, значит. А что насчет твоего?
Я чуть не брякнула это вслух, но на этот раз с языком мы подружились. В смысле, я не стала задавать неудобных вопросов, которые совершенно точно не имеют никакого отношения к тому, что сейчас было. Это как на первом свидании спросить: «Хэй, парень, ты на мне женишься?»
И уж тем более я представить не мог, продолжал он, что все получится именно так. Бесконтактная передача пламени мы с тобой в своем роде уникальны, Аврора. Такого мир еще не знал. И не узнает, пока я не выясню все в подробностях.
Он снова расслабился и поглаживал мою спину, вот совершенно не с целью помочь мне принять душ. Я же, наоборот, напряглась.
То есть такого никогда не было? Вообще?
Ни разу. Любая передача пламени между человеком и драконом шла через кровь. Не говоря уже о том, что передача пламени человеку от иртхана считается в принципе невозможной. Больше того, передача не просто от иртхана человеку, передача в спящем состоянии. Когда сила неактивна.
Ты о чем?
Судя по всем анализам, Аврора, с маркером черного пламени ты ходишь как минимум со дня нашей первой встречи.
А?
Да, у тебя анализы уже развитого черного пламени. Да и случившееся сегодня ты как иртханесса-подростокпо возрасту пламени в крови. Если я правильно понял, у тебя могут быть перепады настроения и все прочее, сопутствующее.
О-о-о!
Я бы мог предположить, что маркер в твоей крови был спящим, он снова на миг нахмурился, а после тряхнул головой, словно сбрасывая какое-то наваждение, если бы маркер в твоей крови не был моим. По всему получается, что на кухне мы его активировали, а сегодня у тебя произошло полноценное пробуждение пламени. Что, кстати сказать, тоже парадокс. Обычно сначала пламя просыпается внутри и только потом проявляется в физической форме.
Я сейчас взорвусь. Не от пламени, нет, от количества новой поступающей в меня в единицу времени информации.
Можно поподробнее? спросила я. Для тех, кто не знает с детства все эти тонкости иртхано-драконьих премудростей.
Объясняю на пальцах, он наконец-то убрал руки с моих ягодиц и загнул первый палец. Иртханы и иртханессы рождаются с пламенем. В зависимости от уровня силы развиваются и их способности. Сначала ментальныете, с помощью которого мы отдаем приказы и управляем драконами, затемпроявление пламени, когда уже физически можно что-нибудь поджечь. Процесс активации и развития внутреннего пламени очень важен. Обычно он проходит без эксцессов, если правильно подготовиться, но случается такое, что по какой-то причине развитие делает резкий скачок. Таких случаев единицы за тысячелетия, тем не менее они были. В этот момент очень важно, чтобы рядом был тот, кто может погасить пламя. Обычно достаточно простого физического контакта, в зависимости от уровня силы, иногда даже просто прикосновения ладоней или объятий в одежде. Но с тобой оказалось недостаточно, потому что у тебя был спонтанный выброс невероятной силы. И да, такого мир тоже раньше не знал.
Вот стою я тут, вся такая уникальная, он загибает пальцы и объясняет мне все. А я я единственное, о чем по-настоящему могу думатьчто я для него значу? После такой близости, наверное, по-другому нельзя, но Но.
«Хэй, парень, ты на мне женишься?»
Аврора? Бен смотрит мне в глаза. О чем задумалась?
Я не стану это спрашивать. Не стану. Не стану.
Да так. Ни о чем. Думаю, какие еще сюрпризы ожидать в ближайшее время.
В ближайшее, я предполагаю, никаких. Самое интересное уже случилось, он улыбается, а потом добавляет:Я говорю о проявлении пламени, если что.
Ах, вот оно как.
Именно так. Все остальное будет попроще. Я надеюсь.
Меня так и подмывает сказать «давай надеяться вместе», вместо этого я просто киваю.
Хорошо.
Ты подозрительно со всем соглашаешься, прищуривается Вайдхэн. Завтра тебе лучше не появляться в Грин Лодж.
Хорошо.
Он приподнимает брови, а я пожимаю плечами:
Я очень люблю балет, Бен, но не настолько, чтобы вредить другим людям. Вайдхэн меняется в лице, и я добавляю:Просто напомни мне сейчас перезвонить генеральному и сказать, что я больше не выйду. Незаменимых балерин нет. Особенно в ресторане.
Почему-то именно эта мысль дается мне больнее всего, еще больнее даются эти слова. Я будто окончательно отказываюсь от того, от чего уже однажды отказалась. Правда, тогда у меня были совершенно другие обстоятельства и совершенно не было выбора, но и сейчас, по сути, его тоже нет. Я не представляю, как работает это самое пламя, мне нужен учитель или тот, кто хотя бы с азами контроля поможет. Постоянное сопровождение. Обследованиянаверняка. После того, что он сказал, обследования мне нужны точно, банально даже для того, чтобы я не навредила собственному сыну.
Ты очень хотела танцевать? спрашивает он, глядя на меня в упор.
Это было давно, я показываю на душ. Мы все еще моемся, или проводим сеанс психологической помощи?
Вайдхэн хмыкает:
Что я тебе говорил про неуважение, Аврора? Он выделяет это слово так, что я просто мгновенно переключаюсь. Но ответить не успеваю:К слову, о неуважении. В ресторане Бездарном Гадхэном меня назвал Лар, но ты это допустила. Поэтому ты, как мать, и будешь нести ответственность.
Чт
«Что» у меня не получается полноценным: меня так резко разворачивают лицом к стене душевой кабины, что воздух вылетает из меня как пробка из бутылки с веоланским, а следом за ним вырывается грудной низкий стон, потому что его ладонь между моих бедер творит совершенно невыносимо-приятные вещи. И ладно бы только ладонь, он умудряется скользнуть языком по моим позвонкам, зубами прихватывая кожу у основания шеи.
«Неуважение» затягивается на три или четыре раза, и пламя в этот раз рассыпает искры прямо под водой, из-за чего душевой кабине грозит преждевременный износ. Когда в последний раз я просто тихо оседаю в его объятиях, прижимаясь к сильной груди, Вайдхэн снова подхватывает меня на руки.
Можно вообще считать, что мы приняли душ?
Все относительно.
Меня заворачивают в полотенце и начинают активно растирать, а я сама себе напоминаю желе на ножках. В смысле, настолько же устойчиваямне кажется, что стоит мне сделать шаг, и я просто завалюсь набок. Ходить же, после сегодняшнего, буду как двухнедельный драконенокв смысле, переваливаясь с ноги на ногу и враскоряку. Внутри сейчас настолько приятно печет, что я даже не представляю, что будет завтра.
Танцевать мне, похоже, не грозило бы даже если бы не было пламени.
Можешь остаться у меня, предлагает Вайдхэн. Ния согласилась переночевать.
А ты подготовился, хмыкаю я.
Я всегда за превентивные меры. Либо можем забрать Лара сюда. Здесь много спален.
Спасибо, но нет. Я пойду язык не поворачивается сказать «к себе». К сыну. Мы с ним несколько необычно расстались сегодня.
Вайдхэн вопросительно смотрит на меня, но я молчу. Рассказать ему о ссоре с Ларомэто повысить уровень нашей близости еще больше, а мне пока надо справиться с тем, что произошло. Хорошо обо всем подумать и решить, что же делать дальше.
Кофе?
Только не на ночь. Я лелею мечту дойти до квартиры, поцеловать Лара и лечь спать, а после кофе утром я буду красноглазая, невыспавшаяся и злая.
Это, кажется, тоже уже перебор с близостью, поэтому я прикусываю язык. Вайдхэн как будто все понимает, потому что оставляет меня одну в ванной. Когда я высушиваю волосы и выхожу в комнату, горелым там уже не пахнет. Кровать свеженькая, застеленная заново, на неймоя одежда, которую, по всей видимости, принесли из моей квартиры.
Когда я одеваюсь, он провожает меня до двери.
Лоргайн сдал смену, сообщает, прежде чем ее открыть и явить мне новых вальцгардов. Завтра утром он опять у тебя.
Хорошо. Спасибо, это единственное, на что меня хватает.
Во-первых, потому что я дико сонная. А во-вторых, не забываю про уровень близости, да, и поцеловать его сейчас вот так, при всех Хотя надо быть слишком недогадливыми, чтобы не понять, чем мы тут занимались (явно не про политику беседовали), тем не менее я просто желаю ему доброй ночи и иду с сопровождением по внутренним коридорам своего нового дома. В мою квартиру, так же как и в квартиру Вайдхэна, два входа: прямо с парковки и внутренний. Здесь даже в коридорах все отполировано и сверкает, на стенах картины, но я слишком устала, чтобы их рассматривать.
У себя отпускаю Нию, заглядываю в полностью обустроенную детскую. Лар спит, прижимая к себе плюшевого драконенка, рядом с ним храпит Дрим. Храпит как взрослый мужчина, а не как одна изящная виари. Приоткрывает один глаз, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать сына, уркает и переворачивается на спину, раскинув лапы и крылья в разные стороны.
И тебе доброй ночи.
Дверь я оставляю приоткрытой, как всегда. Сейчас еще и для дежурящего вальцгарда, отвечающего за Дрим, сама иду к себе. Падаю на постель, собираюсь думать про Вайдхэна и про все, что между нами было, и Проваливаюсь в мягкую, обволакивающую темноту.
Глава 6
Утро начинается с грохота. Рычание доносится откуда-то снизу, оттуда же доносится визг, и я подскакиваю, как ужаленная. Вылетаю из незнакомой комнаты в незнакомый коридор, бегу в комнату Лара, где никого нет, и тут же перегибаюсь через перила, кричу: