Я развернулась к нему с пылающими глазами и выбросила как можно больше яда.
Не называй меня так больше, рявкнула я. Я не такая для тебя. И никогда не была.
Он отпрянул со страхом в глазах. Может, это была боль. Я не знала. Мне было все равно.
Прости, сказал он, вдохнув. Не важно, за что он извинялся.
Уйди, сказала я, стараясь держать голос ровным. Прошу. Уйди.
Он замешкался, а потом кивнул и направился к двери.
Я ненадолго отлучусь за Жирным кроликом, сказал он, замерев на пороге. Я ощущала напряжение в его теле, его мышцы не знали, двигаться или нет. Я тоже разрывалась. Я хотела остаться одна, но и хотела, чтобы он был здесь. Я хотела, чтобы все стало нормальным. Чтобы он касался меня, и это не казалось неправильным. Чтобы мне нравились его слова, чтобы я не ненавидела себя за то, что любуюсь им.
Не знаю, выдавало ли это мое лицо. Но он чуть опустил голову, его взгляд смягчился.
Если понадоблюсь, ты знаешь, где я. В соседней комнате.
И он ушел, закрыв за собой дверь.
Я стояла несколько минут, во мне растекалась пустота. А потом я рухнула на кровать, тихо плакала, а послеуснула.
* * *
Когда я проснулась, веки слиплись от засохшей туши, а за дверью слышался шорох. Свет лился в щель под дверью, тень двигалась туда-сюда.
Я нахмурилась, на миг забыв, где я, и прижала ладонь ко лбу, пытаясь стереть оттуда усталость и сонливость. Я устала из-за того, что уснула в слезах, из-за всего случившегося раньше. Но это была хорошая усталость, когда глаза опухли, а сердце было твердым, и чувств больше не было, потому что их уже было слишком много. Сил больше не было. И, к счастью, ничто не беспокоило. Слезы и сон были лучшим лекарством.
Я медленно села и глубоко вдохнула. Нужно держаться. Если я буду оглядываться на прошлое, я так и не встану с кровати. Я сама решила приехать в Сиэтл. Я решила покинуть дом. И я решила оставить Декса в декабре. Все было в моей власти, нужно было помнить об этом.
Я слушала Декса снаружи, уловила тихую музыку, закрывались шкафчики на кухне. Шорох за дверью продолжался. Но я не переживала, что это призрак или сверхъестественное существо. Это не был демон. Это был Жирный кролик. И он точно мог меня взбодрить.
Я добралась до двери в темноте, открыла ее и смотрела, как голова французского бульдога поднимается, он улыбнулся мне, свесив язык. Он прошел в комнату со светом из коридора и тут же принялся прыгать вокруг меня и лизать руки.
Эй, толстячок, услышала я певучий голос Декса из кухни.
Я выглянула в ту сторону. Пришлось дважды моргнуть, чтобы глаза прояснились. Декс пританцовывал у плиты под «Personal Jesus» от «Depeche Mode», крохотный фартук на нем смотрелся смешно, он молол перец в кипящую кастрюльку. Увидев меня, он застыл с мельницей для перца в руке, а потом спокойно выключил звук на проигрывателе.
Я попыталась подавить удивление.
Ты меня звал?
Он взглянул на меня и продолжил молоть перец.
Нет. Теперь Жирного кролика зовут Толстячок. Толстячок Кроль, если официально.
Вот как, я посмотрела на радостного пса, который выглядел толще. Он точно не придерживался одной диеты с Дексом.
Я осторожно прошла к нему, посмотрела на фартук.
Поцелуй повара, прочитала я вслух. Классика.
Он посмотрел на себя и улыбнулся.
Это скорее предложение, чем приказ.
Удивительно, что ты готовишь, сказала я и заглянула в кастрюлю.
Это макароны с сыром и нарезанными сосисками, он вскинул бровь. Еще одна классика.
Ага, сказала я и села на высокий стул. Это твой ужин.
Наш ужин, малыш, сказал он, добавив соль и схватив бутылку острого соуса. Знаю, ты привыкла лакомиться по вечерам, но в «Чез Дерри» ты получишь это.
Я вскинула брови, но не прокомментировала «Чез Дерри».
Ты питался этим? Судя по тому, как твоя грудь пытается вырваться из фартука, ты, похоже, ел только сырые яйца и протеиновые коктейли.
В его улыбке была тень удовольствия, словно он ждал, когда я скажу что-нибудь про его новый вид. Я отвела взгляд, жалея, что упомянула это. Но было любопытно, и его футболка уж очень тесно сидела.
Я о том, продолжила я, изучая линии на стойке, делая вид, что я не побывала на ней в порыве страсти, что ты вообще делал?
Он сглотнул и перевел взгляд на еду.
Может, сначала поедим?
Я вскинула голову.
Серьезно, Декс. Ты этого не объяснял.
Он вздохнул и вернул деревянную ложку в кастрюлю, выключил горелку. Он уперся руками в стойку и посмотрел на меня.
Когда ты ушла, начал он, облизнув губы, я был не в лучшем состоянии. Это если мягко описать. И я ненавидел себя за то, что сделал с собой. Я презирал себя. Знаешь, что такоепрезирать себя? Так, что даже в зеркало на себя смотреть не можешь?
Я пыталась удержать лицо бесстрастным, но знала, о чем он.
И через какое-то время, продолжил он, я решил, что не хочу больше быть таким. Тот я принес лишь кучу боли мне и многим другим. И я начал с самого простогосвоего здоровья. Я пошел в спортзал. Я начал бегать, бросил курить, переделал диету в большей части. Я не собираюсь оставлять виски или порой баловаться макаронами с сыром и сосисками на ночь.
Я сидела в тишине, разглядывала его лицо. Его глаза были темнее обычного, уголки губ были мрачно опущены.
Он опустил голову.
Я пытался стать лучше, Перри. Для тебя.
Я заерзала на стуле.
Декс
И я все еще пытаюсь, быстро сказал он тихим и серьезным тоном. Пока не исправлю.
Ох, мое сердце трепетало. Я крепче сжала кулаки и быстро расслабила пальцы.
Прошу, не пытайся, сказала я, хотя от этих слов все внутри болело. Это в прошлом. Прошло. Забыто.
Он потер ладонью грудь.
Не прошло. И не забыто. Я вижу это по твоим глазам.
Я глубоко вдохнула, меня мутило, и я сосредоточилась на своих ногтях. Он обошел стойку и оказался рядом со мной. Мне было тепло и тяжело, я боролась с собой, чтобы оставаться сильной.
Это не в прошлом, пока ты не простила меня, сказал он тихим и хриплым голосом, волоски на моей шее поднялись от этого. Знаю, тебе нужно время
Я не смотрела в глаза, что впивались в мою голову.
Мне не нужно время. Я прощаю тебя.
Вдруг его ладонь обхватили мое лицо, они были жаркими и держали крепко. Он повернул мою голову так, чтобы я посмотрела на него.
Он смотрел мне в глаза, искал трещины.
Нет. Ты так говоришь, но так не думаешь. Я хочу, чтобы это было искренне. Мне нужно, чтобы ты говорила правду.
Поэтому я здесь? Потому он попросил меня переехать к нему? Чтобы завоевать меня?
Но я не могла сказать это. Рот открывался и закрывался, я затерялась в его глазах, попала в ловушку его взгляда.
Ты разучилась врать, Перри, сказал он.
И поцеловал меня. Потрясение от его приоткрытых губ на моих оставило меня беспомощной на миг. И я могла лишь целовать его в ответ, потому что этого хотело тело, а мозг не работал. А тело всегда этого хотело. Его.
Он издал тихий стон, который скорее ощущался, чем слышался, его рука пропала в моих волосах, притягивая меня ближе к нему. Он был таким же на вкус, как я помнила, и от этого мои ноги раздвинулись, мышцы расслабились. По спине пробежала дрожь. Я хотела водить пальцами по его рукам и груди, ощутить, каким твердым он стал, спуститься ниже и почувствовать, где он еще тверже. Только целуя его, ощущая его язык своим, я хотела его как наркоман новой дозы.
И это меня ужасало.
Я отпрянула, может, слишком сильно. Декс вздрогнул и убрал руки от моего лица. Он застыл, стоял близко и тяжело дышал, его глаза блестели, зрачки были огромными.
Прости, сказала я, было сложно подбирать слова. Это не это
Он кивнул и выпрямился.
Нет, прости. Ты права Это не
Он тоже не смог закончить. Это не было ошибкой, но и не ощущалось правильным. Все так запуталось.
Я слабо улыбнулась ему и пригладила волосы.
Если мы будем соседями какое-то время, стоит, наверное, избегать этого. Нужно ввести правила.
Он резко выдохнул носом, но я видела смирение на его лице.
Это как готовка по определенным дням, стирка по расписанию, не курить, не целоваться, никакого секса?
Мои уши горели.
Да. Как-то так.
Это звучит не весело.
Я убийственно посмотрела на него, он вскинул руки.
Шучу, сказал он. Декс кашлянул и вернулся к плите. Проголодалась?
Нет. Я могла думать лишь о том, как рот ощущался без него, еда это не исправила бы. Но я сказала ему, что проголодалась, чтобы мы устроились на диване, чтобы есть и рассеянно смотреть телевизор. Он сел в центре, а я устроилась в уголке, побаиваясь, что, если коснусь его, тут же захочу оседлать.
Я рано ушла спасть с постельным бельем, которое он нашел. Списавшись с Адой, в очередной раз убедившись, что устроила дома хаос, я осталась в темной комнате наедине со своими мыслями.
Я впервые покинула дом, ранила этим всех в семье, не знала, что делаю, но думать могла лишь о Дексе. Спящем в соседней комнате. В одиночестве.
Я сжалась, вспоминая поцелуй. Переезд не был ошибкой. Но переезд к Дексу мог быть. Я не знала, как долго продержусь с таким, как он, все время рядом. Вычеркните это. Не с таким, как он. С ним. Что бы ни случилось, он оставался Дексом, а яПерри, и это сочетание вело к беде.
С сонной головой я начала продумывать план: получить работу и переехать как можно быстрее.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Заткнись уже, Толстяк! завопил Декс из ванной, я слышала, как шумит электробритва.
В дверь постучали, и это обрадовало бульдога, хоть это просто Ребекка пришла забрать меня за обед.
Я разберусь, сказала я Дексу и вытерла руки о джинсы. Я немного нервничала из-за встречи с Ребеккой. При прошлой встрече я вела себя не лучшим образом. Она приехала в Портлэнд, чтобы убедить меня дать Дексу еще шанс, и я послала ее подальше. Я скривилась, вспоминая свое поведение. Может, я уже тогда была не в себе.
Я быстро вдохнула и открыла дверь. Ребекка была безупречна, как всегда, в красном платье под серым пальто с меховым воротником, колготками в сетку и на платформах. Ее волосы все еще были блестящим черным каре, а на лице была только красная помада. Рядом со мной с моим хвостиком, джинсами в слюнях Толстячка и черно-белом свитере она выглядела звездой Голливуда.
Она мягко отодвинула Жирного кролика, пытающегося порвать когтями ее колготки, и с широкой улыбкой обняла меня. Мои тревоги рассеялись.
Она отодвинулась, удерживая меня на месте, ее глаза сияли теплом.
Прости, что поздно сообщила. Знаю, ты приехала только прошлой ночью, и я писала тебе, забыв, что у меня нет твоего нового номера.
Ага, спасибо за звонок в семь утра, прокричал Декс из ванной. Я же не собирался спать.
Она закатила глаза и быстро обняла меня.
Так как ты здесь? спросила она.
Я посмотрела на стопку коробок рядом с нами, которые еще не добрались до логова.
Я еще не совсем здесь.
Она с сочувствием улыбнулась, заметила мои глаза, что были чуть опухшими после вчера.
Ты освоишься. А пока всего слишком много.
Я вскинула брови и понизила голос.
Ты даже не представляешь.
Она похлопала по моей руке и закричала мимо меня:
Эй, Декс. Я ее забираю. Ты тут потом будешь?
Я везу машину в мастерскую, сказал он, я ощутила укол вины в груди, вспомнив, как он пытался увести машину, вспомнив ужас аварии. Я была не в себе тогда, но все же. Но ты можешь дать Перри свои запасные ключи, продолжил он и вышел из ванной. Они все равно теперь принадлежат ей.
Я постаралась не раскрывать рот, когда он подошел к нам. Он побрился, и был уже не таким заросшим, теперь было видно сильные линии его челюсти, его карие глаза блестели. Но не это пробудило во мне похоть.
Он был лишь в полотенце, обернутом на поясе, и выглядел невероятно. У него всегда было хорошее и крепкое тело, но теперь он подкачал мышцы. Его грудь была твердой, хорошо выраженной, и я не узнала бы ее, если бы не слова на ней «И с безумием приходит свет». Теперь это было убийственное сочетание.
Ниже его груди были шесть кубиков на подтянутом животе, его бедра были с линиями мышц, уходящими под полотенце. На миг я оказалась в урагане желания и мысленно ругала себя за то, что установила запрет на поцелуи и секс.
О, Декс, возмутилась Ребекка рядом со мной, возвращая меня в реальность. Оденься. Хочешь, чтобы я сразу ушла?
Он хитро улыбнулся, показались ямочки, и я заметила, что вернулось кольцо в его брови. Только это, его улыбка и татуировка говорили мне, что это все еще был Декс, и ему нельзя было доверять. Особенно теперь, с таким телом.
Я отвлеклась на его плечи и руки, но тут Ребекка потянула меня за руку.
Идем, пусть этот жеребец дальше приводит себя в порядок, сказала она. Я позволила ей отвести меня к двери, я пятилась спиной вперед.
Декс улыбнулся мне, и я не смогла этим ответить, он развернулся в сторону ванной. Я успела взглянуть на его гладкую широкую спину, заметила кое-что еще. На его левой лопатке была новая татуировка. Я не успела прочитать слова там, он ушел.
У него новая татуировка, отметила я, ни к кому не обращаясь, пока Ребекка отодвинула собаку и открыла дверь.
Она кивнула.
Идем, лучше попасть в «Айкон», пока там не заняли места.
Я схватила сумочку и куртку, и мы покинули квартиру, я не переставала думать о татуировке Декса. Я не могла даже представить, что там написано.
Оказалось, что ресторан «Айкон» был чуть дальше по улице от дома, и это было удобно, хоть мне и нужно было все время напоминать, что это мой новый дом. Ощущение было странным. По пути я смогла обрушить на Ребекку вопросы. Она знала, что так будет.
Спасибо, что забрала меня на обед, сказала я.
Не за что.
Откуда у Декса та татуировка?
Она быстро улыбнулась себе под нос и ответила.
Появилась пару недель назад. Я ходила с ним.
Что там написано?
Она улыбнулась открыто.
Спроси у него, Перри. Это его личное дело.
Личное? Я так с ума сойду. Что там могло быть написано?
Ресторан был популярным местом для обеда, ведь тут было большое меню, стены были розовыми в стеклянных предметах в форме конфет, стояли мраморные столы. Я так хотела обсудить Декса, но делала это в последний раз, когда Ребекка водила меня на обед. Так что я изобразила бесстрастие и спросила, как дела у них с Эмили.
Она сжала губы и опустила взгляд на чай.
Не очень хорошо.
Мне жаль.
Она кивнула и подняла голову.
Спасибо. Ничего. У всех бывают трудные времена.
Наверное, согласилась я, стараясь вспомнить, когда в последний раз у меня были отношения. Все с Мейсоном в колледже было сплошным трудным периодом.
Просто Эм младше, и это всегда было проблемой. Ей сложно. Я ничего от нее не требую, она вздохнула и заправила волосы за уши. Но я люблю ее. Я хочу сделать это официальным.
Брак? Это разрешено в штате Вашингтон?
Здесь живут расписанные пары, как и в Орегоне. Но я хотела по-настоящему. Мы поехали бы в Британскую Колумбию, устроили бы там заодно медовый месяц. Это я предложила.
Предложила? я попыталась представить Ребекку на колене в ее дизайнерской одежде.
Она издала смешок, но я слышала в нем боль.
Нет, я не такая романтичная. Я просто выпалила: «Эй, давай поженимся в Канаде», и начались проблемы. Я напугала ее. И, честно скажу, она напугала меня. Я думала, наши отношения серьезнее.
Я теребила салфетку.
Это просто кочка на дороге. Вы должны быть вместе. Вы это пройдете.
Она сделала медленный глоток чая, ее помада оставила следы.
Как и ты, понимающе ответила она.
Я?
Да. Ты. Переезд сюда и остальное. Это не просто после того, что случилось с тобой. Декс рассказал мне немного утром насчет вашей поездки в Айдахо Я была рядом, когда Ада ему позвонила. Он чуть не рухнул на улице. Я никогда не видела его таким обеспокоенным.
Он беспокоился не достаточно. Гнев пробрался в меня, голова от этого казалась горячей.
Она продолжала:
Ты не обязана мне рассказывать, но я бы хотела услышать. Всю историю. Я тебе поверю.
И по ее искреннему выражению лица я поняла, что она не врет. Я глубоко вдохнула и рассказала ей всю историю о моей одержимости, начиная с того, как я увидела ее в Портлэнде, заканчивая тем, как Декса забрали в тюрьму.
Не удивительно, что к концу Ребекка лишилась дара речи, а я едва дышала. Официантка принесла пиццу нам на двоих, и Ребекка задумчиво смотрела на нее.