Впереди показался просвет. Капкейк вышла на маленькую полянку-западинку. Тут было посветлее: укалывались кроны деревьев и небо. Но ущербной луны она не увиделаеё заслоняла туча.
Ты смотришь на меня.
Ты помнишь обо мне.
Поняша решила ненадолго прилечь и перевести дух. Осторожно склонилась, попробовала губами траву, понюхала. Тихо фыркнула. Вроде бы ничего особенногоно трава была холодной и влажной. И, наверное, очень грязной. Капкейк подумала, в каком состоянии сейчас её ножки, и вздохнула. В прошлый раз, когда она была здесь со школьной экскурсией, она оступилась и попала в болото. Аделаида Аксиньевна, ответственная за детей, её, конечно, тут же вытащилаа потом её бэтмен долго возился, снимая с ноги отвратительную чёрную пиявку. Прошло десять лет, а она до сих пор помнила, как ей было стыдно и страшно. Брбрбрбр.
Как крохотен ущерб отточенным серпом
Луна, наконец, выглянулажёлтая, круглая, чуть неровная справа.
Но как бездонна щель, как пристально узка
Капкейк Сакрифайс неловко повернулась, ложась, и шлейку снова перекосило. В коробе сухо зашуршало.
Девушка в сотый раз сказала себе, что она сама себе злобная скобейда. Надо было подготовиться как следует. Ей была нужна не гламурная шлейка для танцпола, а настоящая рабочая шлея. Как у курьерок. У Туси Лоллипоп была курьерская шлея. Надо было попросить у неё. Хотя нет, Туся любопытная, пристала бы с расспросами. И не отстала бы, пока Капкейк не рассказала бы всё.
В лесу раздался какой-то звук. Девушка пригнулась, пытаясь слиться с травой.
Звук повторился. Затрещал сук. Она не успела как следует испугаться, как снова стало тихо.
Бэтмен тихо-тихо пискнул. Глупое существо чуяло кого-то поблизости.
Оставалось лежать, вжимаясь брюхом в холодную мокрядь, и ругать себя за дефство и поиск приключений на собственную жё. А если на неё нападёт какая-нибудь дикая джигурда? Которую она не успеет заняшить? Хотя в ней же целых сто пятьдесят, должна успеть А если стая? Аделаида Аксиньевна вроде бы говорила, что в таких случаях нужно сначала някнуть вожака. Хорошо, допустим, это получится. А вдруг они бросятся со всех сторон?
Капкейк вздрогнулавсем телом, от кончика носа до репицы хвоста. Подумала, что та вещь, что лежит в неё в коробе, страшнее, чем ночь в лесу.
Опять звук. На этот раз вроде бы удаляющийся.
Поняша осторожно поднялась, встряхнулась. Вроде бы никого. Теперь нужно найти тропу и дойти до большого камня. Его нужно приподнять. Это непросто, но она сильная, она сможет. Под ним будет ямка. Туда нужно положить короб, это сделает бэтмен. Опустить камень, и после этого быстро, тихо и осторожно вернуться той же дорогой.
Бэтмен запищал. Он так делал, когда чуял чужой запах.
В животе у Капкейк стало холодно от страха. Очень захотелось, чтобы это был сон. И проснуться дома. Не в общаге, а именно дома. У мамы, на улице Шлатких Пузиков. Когда-то, маленькой, она стеснялась говорить подружкам, что живёт на улице с таким смешным названием. Потом она стала спрашивать маму, откуда оно такое, но мама не знала. В конце концов соседка Аделаида Аксиньевнатогда маленькая Капочка ещё не знала, что будет у неё учитьсясказала, что улица названа в честь дочки подруги первой губернаторки Кавая. Девочка умерла совсем маленькая, ей не успели даже дать имени. Мама называла её просто "мой шлаткий пузик". И губернаторка своей властью назвала улицу, на которой жила её подруга, "улицей Шладких Пузиков".
Капкейк из этой истории поняла, что губернаторка с этой подружкой к тому времени сильно поссорились. И что пони иногда бывают очень злыми.
Потом она выросла, увлеклась историей, и узнала, насколько злыми бывали пони. Особенно раньше.
Она невольно вздохнула. Шевельнулись бока. Содержимое короба шевельнулось тоже.
Ущербная луна выглянула снова. На полянку плеснуло прозрачным сухим светом.
Поняше показалось, что у неё под животиком что-то шевелитсянебольшое, скользкое. Капкейк тут же примстилась змея, жалящая в вымя. Она в ужасе вскочила на ноги и отпрянула. Потом осторожно приблизила мордочку, но ничего страшного не увидела, кроме кротовой ямки.
Девушка постаралась успокоиться и собраться с мыслями. Надо было что-то решать. И при всём богатстве выбора альтернативы не было. Надо было следовать плану и дойти до камня. Любые другие варианты были бессмысленными. Даже если за ней кто-то следитон не оставит её в покое. Она слишком далеко зашла. Во всех смыслах.
Дрожа, на подкашивающихся ногах, Капкейк пересекла полянку и принялась искать тропу. Бэтмен на холке вёл себя тихо, даже слишком.
Тропа нашлась среди огромных лопухов. Голодная поняша осторожно откусила край и тут же выплюнула: лопух оказался горьким. Она вспомнила, как Аделаида Аксиньевна говорила, что в лесу ничего нельзя есть, даже обычную траву. Мало ли что растёт среди этой травушки-муравушки. Или, не дай Дочь, ползает. Брбрбрбр.
Чтобы отвлечься, она попыталась подумать о перспективах своей авантюры. Скорее всего, публикация займёт не меньше полугода. Сначала эмпаты Директории проверят время рукописи. Потом установят подлинность подписи. Передадут историкам, они сверят факты и проделают экспертизу. А потом ещё будут работать над текстом.
Написанное было ужасно. Слишком ужасно, чтобы быть неправдой.
Наверное, думала она, это не совсем хорошо, если такая рукопись будет напечатана. Но зато не будет больше этих глупых разговоров про легенды и мифы. Потому что мифы и легенды оказались истинными. Может быть, не все, но
В темноте показалось что-то белое, продолговатое. Тот самый камень. Она пришла.
Капкейк осторожно-осторожно высунула мордочку из листвы. Понюхала воздух. Вроде бы никого. Поняша несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с силами, и вышла. Днём бы она сказала, что вышла на светно луна снова куда-то скрылась, а другого света не было.
Ничего страшного не произошло. Только бэтмен завозился на холке, стараясь устроиться поудобнее.
Она подошла поближе. Камень тускло белел в темноте. От него пахло мокрым известняком. И на нём что-то лежало.
Близорукая девушка прищуриласьи отдёрнулась.
Это был череп. Сначала перепуганной девушке показалось, что это череп пони. Потом до неё дошло, что он слишком маленький. Такой мог бы принадлежать небольшой пупице. Или жеребёнку.
Заинтригованная, Капкейк склонилась над черепом. Ей показалось, что внутри него что-то мерцаетто ли пердимонокль, то ли какой-то другой артефакт. Она попыталась его перевернуть, чтобы рассмотреть получше.
Но не успела.
Йййййооооооогогогого! раздалось у неё над ухом жуткое, исполненное злого торжества ржание. Оно гремело со всех сторон, и спастись от него было негде. Ошеломлённая и перепуганная Капкейк присела и прижала уши.
За деревьями вспыхнули факелы. Тяжёлые оранжевые огни, казалось, оставляли в темноте светящиеся дорожки.
Ооойёуууу! Ооойёуууу! кричали из-за деревьев.
Бэтмен прижался к холке хозяйки, мелко-мелко вздрагивая.
Какое-то мгновение Капкейк думала, что сейчас грохнется в обморокили понесётся сломя голову неизвестно куда. Ни на то, ни на другое её не хватило. Она просто стояла, хватая ртом воздух, и пыталась осмыслить тот факт, что разоблачена, поймана, и теперь с ней сделают что-то ужасное. Может быть, даже выгонят из института.
Огни за деревьями перестали ходить ходуном, крики тоже стихли. На полянку вышли пони. Восемь или девять, все в одинаковых чёрных попонах и с чёрными балаклавами на головах. Они были со всех сторон, и Капкейк поняла, что бежать некуда.
Потом появились два высоких лемура с факелами. А между нимитёмно-серая в их свете поняша без балаклавы.
Аделаида Аксиньевна, с облегчением прошептала Капкейк, оседая на попу: у неё подкосились задние ноги. Аделаида Аксиньевна, ну нельзя же так
Капа, строго сказала поняша без балаклавы. Вообще-то это должна тебе говорить я.
Девушка не слушала: у неё от облегчения закружилась голова.
Насколько я понимаю, тем же строгим голосом сказала Аксиньевна, ты тут не просто так гуляешь. Что там у тебя в коробочке?
Рукопись, легко призналась Капкейк.
Я там понимаю, архивная?
Не надо меня допрашивать! Дайте три минуты! сказала девушка. Я всё объясню!
Все слышали? спросила тёмно-серая пони. Три минуты. Время пошло.
Ну в общем так, зачастила Капкейк. Я работала в институтском архиве и Марго попросила меня помочь разобрать одну секцию
Маргоэто смотрительница? Я ей заднюю мочалку-то накручу, пообещала Аделаида Аксиньевна.
Не надо, она тут ни при чём, затараторила Капкейк ещё быстрее. Просто я не справилась и решила взять домой А там были рукописи, мемуары в основном Я как-то даже увлеклась И вот среди этого всего я нашла очень старые документы.
Насколько старые? перебила преподавательница.
Капкейк зажмурилась, набрала воздуху в лёгкие и сказала:
Начало второго века.
Ты хочешь сказать, повысила голос преподавательница, что нашла фальшивку, которую ты датировала началом второго века?
Ну да, конечно, Капкейк встала, стараясь незаметно отряхнуться. Фальшивку. Потому что нефальшивых рукописей начала второго века не бывает, так?
Все сохранившиеся рукописи этого периода ты можешь увидеть в Понивилльском историческом музее, сказала Аделаида Аксиньевна. В них нет ничего интересного.
А в этой рукописи я нашла очень много интересного! Даже чересчур, расхрабрилась Капкейк. Я потом две ночи не спала.
Капа, время вышло, перебила её преподавательница. Давай я дорасскажу за тебя. Ты нашла роман в стиле нуар, стилизованный под древнюю рукопись. Поверила, что это действительно древняя рукопись, потому что ты считаешь себя очень умной. Просто отдать её кому следует ты не пожелала, потому что вбила себе в голову, что власти что-то скрывают
Но ведь они скрывают! Капкейк легонько стукнула задним копытцем, как будто она стояла не посреди ночного леса, а у Аделаиды Аксиньевны в аудитории. Из-за какой-то дурацкой секретности! А это важно для истории! Должна быть свобода паучного ноиска то есть научного поиска!
Не ори. Так ты ради свободы научного поиска украла документ из архива?
Капкейк сконфуженно промолчала.
И договорилась, продолжала преподша, с кем-то, кто пообещал переправить рукопись в Директорию. Ради чего ты пошла ночью в опасный тёмный лес. Что делает честь твоей смелости, но не твоему вздорному упрямству. И слепой доверчивости. Вообще: доверять такие вещи педобируэто очень глупо.
Отец Анто ляпнула поняша и прикусила язычок.
Да, именно. Отец Антоний Ревматик. Он сразу же известил кого следует. Впрочем, это входит в его обязанностиесли ты понимаешь, о чём я. И очень хорошо, что ты не пыталась его няшить, чтобы что-нибудь узнать. Он под защитой ордена Боярышника, и у тебя были бы очень серьёзные неприятности. Ладно, хватит. Давай сюда свои бумажки.
Это не бумажки, Капкейк посмотрела в глаза старой преподавательнице. Это пергамент.
Вот как? Любопытно. Жора, её голос изменился на тот, которым говорят с электоратом, проверь, что у неё в сумочке.
Из-за спины преподавательницы вылез, переваливаясь, большой серый енот. Он бесцеремонно подошёл к Капкейк, снял с неё короб, залез в него ручками и замер.
Это кожа пони, сказал он, наконец. Маленькой девочки.
Стало очень тихо.
Кожу сняли заживо, добавил енот. Наверное, чтобы мягче была.
Совсем интересно, голос Аделаиды Аксиньевны не изменился. И когда же это случилось?
Очень давно, сказал Жора. Двести лет как минимум.
Я же говорила! крикнула Капкейк.
Жорик маленький хороший, ты не ошибся? У тебя твои способности в порядке? тем же специальным голосом для заняшенных спросила Аделаида Аксиньевна.
Енот ещё раз залез ручками в короб.
Всё так, хозяюшка! уверенно сказал он. Я же чувствую да как я могу да ежели чего принялся он за обычное для заняшенных лепетливое нытьё.
Заткнись, приказала преподша эмпату и тяжко вздохнула. Дай-ка я сама посмотрю. Жора, достань этот пергамент. А вы посветите, сказала она лемурам.
Гм, сказала она минут через пять. Да, это похоже на подлинник. Я, конечно, так себе палеограф, но это чертовски хорошая подделка.
Там на последней странице надпись, сказала Капкейк. С отпечатком зубов. И подписью Рейнбоу Дэш. Той самой.
Никакой Рейнбоу Дэш никогда не существовало, скучным лекционным голосом сообщила преподавательница. Это миф.
А в Директории сохранились документы, которые она подписывала! Они могут сравнить! крикнула Капкейк. И все узнают! Что Найтмэр Блэкмун правда была! И она правда делала все эти гадости! И никакая она не редкая линия, а самая обычная пин у неё кончился воздух.
Несколько секунд было тихо.
Хорошо, Капа, сказала, наконец, Аделаида Аксиньевна с печалью в голосе. Ты меня убедила. Похоже, ты права. Мне очень она сделала паузу и потом выкрикнула, жаль!
Капкейк не успела ничего понять, как сзади на неё рухнуло что-то тяжёлое. Низ спины пронзила холодная боль лидокаинового жала. Потом ноги перестали её держатьда и чувствоваться тоже.
Чего вы со мннн пробормотала она заплетающимся языком и упала.
Хороший, хороший, всё правильно сделал, рассеянно сказала Аделаида Аксиньевна стоящему в лунном свете электрическому псустарому, с седым загривком. Глаза у него были пустые от преданности. Он был заняшен очень, очень давно, и уже никого не слышал и не видел, кроме своей хозяюшки. Даже других пони.
Бедная девочка, вздохнула кто-то из молчавших поней. Может быть, всё-таки
Чем скорее мы исполним свой долг, тем будет лучше для неё, строго, по-учительски, сказала Аделаида Аксиньевна. Помните. Один подхододин удар. Три подхода каждая. Если увижу, что после вас она ещё дышитнакажу всех. Ещё раз: чем быстрее вы всё сделаете, тем легче будет и нам, и ей. Туся, начинай, далее по кругу. Быстро! прикрикнула она, увидев, что ближайшая к ней пони в балаклаве колеблется.
Через пять минут всё было кончено. Ещё немного времени ушло на подняшивание енота.
И всё-таки это ужасно, сказала Туся Лоллипоп, идущая рядом с преподавательницей. Электрический пёс шёл перед ними с открытой пастью и освещал ею путь. На спине пса сидел енот и держал в руках череп.
Ужасно? Нет. МыОхотницы Вондерленда, сухо сказала старшая пони. Мы давали клятву. Мы её исполнили. Вот если бы мы её не исполнили, было бы ужасно. Это всё.
Не всё, не отставала младшая пони. Чего мы боимся? Старого пергамента?
Нет. Потери репутации, коротко сказала старшая пони.
Да какая у нас репутация? вздохнула Лоллипоп.
Достаточно скверная, чтобы не портить её ещё больше, отрезала Аделаида Аксиньевна.
Нет, ну всё-таки Я понимаю, если это был бы какой-то секрет. Но ведь они знают. Что Ночная Кобыла существовала на самом деле. И что она делала. И с пони тоже.
Ты ничего и не поняла, сказала старшая пони. Они могут знать самые отвратительные подробности. Но не от нас. Мы всегда будем настаивать на том, что Найтмер Блэкмунэто миф. Разумеется, эта мифическая кобыла не имела отношения ни к одной из ныне сохранившихся линий. И уж точно не к пинкам, это же невозможно. И конечно же, она не проверяла свою няшность на подданных таким способом, какой ей приписывают легенды. Это просто немыслимо. Ну а сказки про кексики из потрохов понипросто абсурд. Мы говорили это раньше, мы говорим это теперь, мы будем говорить это всегда. Потому что серьёзных доказательств у них нет. Все списки с этого текстаочень поздние, и мы считаем их обычными литературными упражнениями в стиле нуар. И надо же было этой маленькой дурочке наткнуться на оригинал! Эмпаты Директории доказали бы её подлинность. И был бы взрыв.
Взрыв чего? не поняла Туся.
Интереса к подобным страшилкам, ответила Аделаида Аксиньевна. Большинство существ глупы. И если что-то страшное или мерзкое вдруг окажется правдой, то они поверят во всё, что на это похоже. Всё, что напридумывали на эту тему, будет рассматриваться ими как правда. Понимаешь, к чему я клоню?
Ну пусть так Но почему нельзя было оставить девочку в живых? Убедить её, что это фальшивка заняшить, наконец
Я знала Капкейк с раннего детства, сказала Аделаида Аксиньевна. Она была настолько наивна, что могла сделать совершенно ужасные вещи.