12 смертей Грециона Психовского - Денис Лукьянов 5 стр.

Перед тем, как провалиться в никуда, профессор увидел ту тварь с тысячи фресокон так и не понял, напала ли на него она, или просто наблюдала за всем издалека, но в память врезались ее глубокие глаза без дна, завораживающие, хватающие и забирающие.

И Грецион Психовский умер.

Рыбы. Глава 3Причуды старого китайца

 Кажется, это где-то уже было,  пробубнил профессор Грецион Психовский, замедлив шаг и остановившись.

В этом оттиске под ногами хрустнула обычная ветка.

Голова потяжелела от до тошноты противного чувства дежавю, которое имело свойство падать как снежный ком на голову, утяжеленный свинцовым ядромпрофессор и в целом чувствовал себя как-то не очень, а тут еще и эта непонятная гадость решила: гулять так гулять.

Грецион помотал головой в поисках скользящей тени, но ее уже и след простылвот и думай, то ли умом тронулся, все-таки возраст уже, пора и в сумасшедший дом, то ли просто поддался мимолетной игре света и тени, оните еще шутники.

Про следы на земле профессор словно и забыл.

Постояв еще немного, не заметив более ничего интересного и избавившись от колючего, как стальная стружка, осадка после дежавю, Психовский развернулся и поспешил прочь из леса, слегка расстроившисьможно было забрести еще глубже, но профессору было откровенно лень.

Вот тебе и остров Комодотрава, драконы и какие-то леса без намека на интересности и древние постройки.

Но если бы то, что так наивно мелькало вдалеке, оказалось реальным, если бы он увидел этовот тогда дела приняли бы интересный оборот. Но, как там стали говорить в народе? Не сфотографировалне было. А раз уж не увиделтем более.

Аполлонский наконец-то переместился в пространстве, но не слишком сильноесли бы не следы на мокром песке, никто бы и не заметил этого передвижения. От одного ящера художник перекинулся к другому, лежащему неподалекувидимо, Федор Семеныч собрался перерисовать каждую особь на острове, чтобы уж точно удовлетворить художественные потребности.

Карандаш выводил каике-то безумные острые линии, которые неведомым образом собирались в рисуноквсегда так только кажется, что все это ерунда, легкотня: что такого, скажите на милость, в этих рисунках? Пара линий тут, пара там, и все они до ужаса простые. А когда садишься и принимаешься эти простые линии чертить самостоятельно, собираются они максимум в «палка-палка-огуречик», при этом человечка в итоге не выходитскорее какой-то монстр из ночных кошмаров, таких жутких, какие не снятся даже потусторонним сущностям.

В блокноте же Федора Семеныча вырисовывался новый дракон, похожий на лежавшего ящера (идеальная модель!), но вот только раза в три больше, с крыльями, зубищами и потоком пламени, вырывающимся из глотки. На листе уже начала появляться и какая-то башенка, ставшая жертвой нарисованной струи огня.

За все это время Аполлонский ни разу не закурилнепонятно, как, прямо-таки настоящая фантастика. Видимо, держался, не хотел портить драконам свежий воздух, а то приучатся нюхать дым и будут потом таскать у туристов сигареты. Ну и от работы художнику тоже отвлекаться не хотелось.

 Если бы они и правда плевались огнем, было бы куда интереснее,  Психовский заглянул через плечо Аполлонского.

Рука дернуласьследом за ней карандаш, а следом и линию, словно опьяневшую, занесло куда-то не туда.

Аполлонский надулся и полез за ластиком.

 Ты бы хоть предупреждал,  буркнул художник.  Как погулял?

 Да никак, твои драконыскука смертная.

 Ты сам недавно восхищался ими Эх, Рыбы-Рыбы, двойственные натуры.

 Это не отменяет того факта, что смотреть на них и только на них столько временискукотища. И Рыбы тут не при чемгороскопы, знаешь ли, работают слегка не так.

 Ну это мы с тобой потом еще обсудим, не боись. Тут, кстати, говорят, есть белки летяги, или кто-то там еще летающий. Тебе стоило зайти поглубже в леса

 Все одно и тоже, да к тому же, мне очень лень.  вздохнул Психовский.  Правда, я тут нашел

Федор Семеныч даже остановился, поднял голову и поправил шляпу.

 Что же? Неужели древний обелиск или статую забытого всеми бога?

Психовский хотел рассказать об увиденным им существе, но как-то засомневался, заметался из стороны в сторонув этом оттиске с ним такое происходило от случая с случаю, когда надо было сделать или решить что-то действительно важное но вопрос был в другом: а видел ли он того зверя вообще? В этом профессор тоже сомневался, а потому, подумавэтот процесс в его голове всегда пролетал на скорости японского поезда,  решил промолчать.

 Да так,  махнул рукой Психовский.  Среброкистый Феб, с ясновидением у вас дела плохи.

 Не отрицаю,  вернулся Федор Семеныч к работе,  я же не преподаватель на кафедре медиумов в Хогвартсе, или где там еще.

 Лучше покажи, что у тебя получилось.

Аполлонский недовольно вздохнул, лукаво при этом улыбнувшисьудивлять Грециона рисунками было здорово, а вот резко прекращать рисование второй раз за такой короткий отрезок времениудовольствие так себе.

Профессор взял в руки блокнот и разглядел огромного дракона, восседающего на каком-то поваленном, гниющем дереве.

 Не хватает болота и орды орков. Зеленых, а не как у Джексона.

 Все будет,  потянулся художник за блокнотом, но Психовский не отдал его.  Ты же знаешь, что я больше люблю графпланшеты. Отцифрую потом драконов, будут заготовки на любой рисунок. Нет, студентам точно устрою конкурс на лучшего драконапусть веселятся!

 Или страдают,  продолжал рассматривать рисунок профессор.

 Те, кто страдают от такого прекрасного заданияскучные дураки, и поделом им.

С такими преподавателями, как Грецион и Федор Семеныч, легко вместо диплома написать завещание.

 Давай уже блокнот обратно,  снова протянул руку Аполлонский.  А то мы ведь надолго тут застрянем, а нам еще в турне отправляться, корабль ждать не будет.

 Как будто мы тут и так не на долго,  профессор вернул блокнот.

 Если ты хочешь узнать, что находится за границей слова «долго», то эта будет прекрасная возможность

В любой нормальной ситуации, да и в любом другом оттиске реальности, Грецион бы ответил что-нибудь: сострил, пошутил, поворчал, да сказал хотя бы что-то, но тут профессор засомневался в необходимости замечания и промолчал, осмотрев словно мазками кисти прорисовывающийся вдалеке лес. Мысли Психовского были заняты мифологической тварью, которую он почти наверняка увидел или все же нет? Духовный маятник профессора сумасшедше мотался туда-сюда, не в состоянии остановиться, хотя в других вариантах здесь и сейчас он бы лишь легонько пошатывался.

Если бы профессор рассказал любому нормальному, рационально мыслящему человеку о том, что за существо металось в лесах, этот, надо повторить, нормальный, рационально мыслящий человек сказал бы: «Да быть такого не может!», «бред сивой кобылы, сказки» или любую другу вариацию на эту тему.

Загвоздка в том, что Грецион Психовский считал рациональное мышление в таких вопросах дико скучным и бесполезным.

И не сказать, что был неправ.

Туристический лайнер с гордым названием «Королева морей» (спасибо и на том, что не «Титаник») бороздил водные просторы уже долгие годы. Гостям предлагали уютные каюты, отличный сервис и, самое главное, никаких спонтанных происшествий и айсбергов на пути. Что удивительно, море даже не бунтовало против броского названия лайнераобычно природе не нравятся такие выпендрежи человека, и она их с удовольствием съедает, доминируя, властвуя и унижая. Но в случае с «Королевой морей» все как-то обходилосьвидимо, нравилось морям и океанам эта королевишна.

В общем, когда корабльвключим в это слово и само судно, и команду, и капитана, и все-всех, кто составляет сущность любой морской посудиныпричалил к берегам Комодо, то был спокоен, как волк на охоте. Да и беспокоиться, объективно, было не из-за чеготур по островам Индийского Океана на борту «Королевы морей» проходил уже не первый раз, перед отчаливанием из порта судно проверили, спонтанных препятствий на пути не наблюдалась, Летучий Голландец не докучал, а пираты эти места как-то не особо жаловали.

Вот спокойная, расслабленная «Королева морей» и причалила к берегам острова Комодо с легкой душой, спустив трап. Лайнер, конечно, еще не догадывался, что на его борт взойдет профессор Психовский, а это ничем хорошимну ладно, ничем нормальным точно не кончится.

И «Королева морей», легонько маячащая на кристальных волнах, даже не представляла, что ее ждет впереди.

Закончив с рисованием драконов и обойдя, как показалось профессору, все, что только можно было, Аполлонский и Психовский взошли на борт.

Поднимаясь по трапу, профессор специально остановился, чтобы еще раз оглядеть раскинувшийся островГрецион не ждал увидеть ничего интересного или нового, но интересное, не заботясь об ожиданиях Психовского, все же случилось.

Фантастическая тень снова мелькнулакак показалось профессору, очень близко.

 Все хорошо?  уточнил Аполлонский, положив руку другу на плечо.

 Лучше не бывало, просто показалось. После твоих ящериц и не такое с человеком случится.

Когда «Королева морей» отчалила, а остров стал отдаляться, превращаясь в невнятное, смазанное и бесформенное пятно посреди морской глади, Грецион Психовский стоявший на палубе и полной грудью глотавший теплый морской воздух, все же сказал, откинув сомнения:

 Мой дорогой Феб

 Да,  наигранно нахмурившись, отозвался стоящий рядом художник.

 Помнишь я говорил, что мне что-то показалось?

 Ты же решил, что тебе ничего в итоге не показалось.

 Мне,  профессор отвлекся на почесывание густой желтоватой бороды.  Мне показалось, что я видел Вавилонского Дракона.

И если бы в этот момент кто-то из них посмотрел на удаляющийся песчаный берег, то заметил очень легкие и элегантные следы, которые мгновение спустя смыла морская волна, не оставив никаких улик.

* * *

Существу снова показалось, что оно в клетке, правда на этот раздобровольно.

Вокруг было холодно, но исключительно из-за металлазверь воспринимал его как дополнительные градусы, которые стремительно давили на столбик термометра, опуская все ниже и ниже. Металл внизу, справа, слева, сверхупочти как клетка, но с ощущением скорой свободы, с ощущением выхода.

Зверь добровольно метнулся сюда, почуяв в этом непонятном для него месте спасение.

На секунду в этом неуютном, но совершенно точно безопасном пространстве, существу почудилось какое-то движение. А потом зверь осозналпо-своему,  что действительно движется, но только не сам, ведь лапы его стоят на местах. Он двигался вместе с этим местом, не теряя связь с чем-то родным, находившимся еще ближе.

Существо улеглось, успокоилось и уснуло, а потому не заметило, как еще одна тень присутствия заклубилась где-то рядом.

И это, кстати, случилось во всех оттисках разом.

* * *

Над плещущимся океаном солнце мерещилось апогеем всех отражений, центром лабиринта кривых зеркалмерцающий гранатовый шар постепенно утопал за линией горизонта, смешиваясь со своим же отражением на воде, окрашивая волны в цвет малинового сиропа и разбивая свет на осколки, утопающие где-то глубоко на дне.

Аполлонский, а за ним и Психовский, ахнули бы, увидь они такое прямо сейчас. Но в баре на лайнере «Королевы морей» этого великолепия видно не было, поэтому гости дивились только незатейливым интерьером в неоново-морской тематике с одной обязательной святящейся русалкой на стене.

И не то чтобы друзья были алкоголиками, или игнорировали природную красотупросто завершение дня в баре оба посчитали прекрасным вариантом, хоть Грецион и посомневался в таком решении, но Аполлонский этого оттиска был локомотивом их дружеских отношений.

Вот и сидели, утонув в мягких диванах, потягивая кто что: Психовскийкоктейль, Аполлонскийвроде как, если смотреть со стороны, виски.

  я дивлюсь тебе,  продолжил Федор Семеныч беседу, начало которой безвозвратно потеряно. Говорить приходилось громко, чтобы перекричать назойливую техно-музыку.  Вот хорошо, что ты такие Рыбы, которые рвут и мечут все вокруг, несясь к цели, пусть и со своим вечным «ой, а я сомневаюсь!». А что было бы, будь ты ровно противоположным видом Рыби даже не думай сейчас шутить про Немо с Дори. Короче теми Рыбами, которые бесконечно ленятся и ничего делать не хотят. Посмотрел бы я на такого тебя.

Нужно сделать важное замечание, потому что от постоянных астрологических замечаний художника может треснуть головаФедор Семеныч не был безумным фанатиком-сектантом, который верил только в звезды, читал по тридцать гороскопов на дню и каждое утро начинал не с похода в булочную, а с похода к гадалке в тюрбане. Просто Аполлонский, исходя из своего жизненного опыта и всяких причуд, считал, что астрологиявещь не такая уж глупая и бесполезная, и зачастую она действительно работаетконечно, это не значило верить первому попавшемуся на глаза гороскопу, где и тэт-а-тэт с Калипсо могли пообещать. Но если Грецион Психовский верил в силу созвездий лишь потому, что в это верили Шумеры, а Шумерыэто такой гарант качества, что попробуй с ними поспорь, то Федор Семеныч взирал на проблему более приземленно и с меньшей магическо-мистической коннотацией.

 Даже я не до конца понимаю, какие я Рыбы, а ты вон все знаешь,  улыбнулся Грецион,  Если бы я был такой ленивой Рыбой, то не поехал бы с тобой ни к драконам, ни по островам, а просто бы валялся и занимался ерундойхотя, сейчас такое кажется сущим наказанием. И все же очень заманчивым, с какой-то стороны. Вообще, знал бы ты, откуда Рыбы пошли и что значат Это очень интересно и весело, но не веселее Козерога, конечно.

Аполлонский махнул рукоймол, расскажешь другой рази допил наполовину полный (именно так!) стакан. Психовский тоже сделал глоток коктейля, оставаясь в трезвом уме, хотя нотки алкоголя уже начинали покалывать в голове.

 Я думаю,  откинулся художник на спинку дивана,  что сейчас мы дошли то того состояния, когда можно поговорить о твоем Вавилонском Драконе. Просто если ты сошел с ума, отправлю тебя в психушку прямо сейчас, а то начнешь еще ночью ходить сюда и пить с призраками, а не со мной.

 Я готов говорить о нем в любом состоянии,  для уверенности Грецион сделал еще глоток, потом неуверенно помешал остатки на дне стакана, решаясь начать разговор.  Если он не мерещится мне наяву. Ты знаешь, что я не вижу ничего странного в его существовании как таковома почему бы и нет? Так даже интереснее. Но меня пугает, что он мерещится мне, и я не могу понять, настоящий он или нет.

 Если бы ты выступал перед роем ученых, тебе бы уже давно вызвали скорую.

 Предварительно освистав,  добавил Психовский.  Я был бы очень рад увидеть и погладить такого дракона, но если он настоящий, то как-то уж резко объявился. А еще, в последнее время мня как-то дурновато, я не в своей тарелке, и что-то слишком часто меня одолевает дежавю.

 О, де-жа-вю, де-жа-вю,  по-французски просмаковал Аполлонский.  Феномен, суть которого науке до конца не известна и, чую я, известна не будет, пока мы лезем в космос, хотя столько всего непонятного прямо под носом. Но, друг мой, де-жа-вю отлично лечится! Чем мы сейчас и занимаемся.

Аполлонский подлил себе виски. Друзья чокнулись.

 М,  пришла мысль Федору Семенычу, пока он пил.  Как там, кстати, звали твоего Вавилонского Дракона? Ну или зовут. У меня вылетает постоянно

 Сирруш,  должен был сказать Грецион Психовский, но в этом оттиске его опередили.

Профессор и художник повернулись на голос. Там стоял вытянутый и тонкий, как гладильная доска, китаец в строгом черном костюмепосле общения с иностранными студентами, Грецион и Федор Семеныч, люди уже опытные, могли сразу отличить китайца от корейца и японца, что у простых смертных получается редко, и часто незнание это рождает кучу конфликтов.

Говорил китаец по-английскиПсиховский с Аполлонским китайского как раз и не знали.

 Я предпочитаю произносить с одной «р», так немного проще,  недоверчиво посмотрел на подошедшего профессор.

 Прошу прощения,  извинился китаец,  что так спонтанно врываюсь в вашу беседу, это очень невежливо, но достопочтимый господин Сунлинь Ван попросил меня перевести ему вашу оживленную беседу, а когда услышал от меня о Вавилонском Драконе, очень заинтересовался вашим разговором, пожелав присоединиться, если вы позволите.