Я понимаю.
Она все это знала, изучила всю историю и не ту, что писали в учебниках, а настоящую. Она прошла подготовку чтобы работать консулом. Но глядя на Эльтана сомнения и правда скреблись в голове. Да как так может быть? Вот же он. Такой же как мы. Голова, два глаза две руки, две ноги. Почему же мы для них ничто? Ведь наверняка не может так быть Но факты говорили о другом. Эльтан и прочие убили сорок человек в тюрьме Тростен и ранили еще с десяток. Он устроил аварии на шоссе, в которых погибло четверо и пострадало еще двадцать, он насмерть задавил шестерых, пока катался по Кайрину в военном джипе. Одна из них была матерью троих малолетних детей. Мередит все знала о нем, и глупым сантиментам было не место в ее голове.
Открылась дверь и в помещение вошел мужчина в белом халате. За ним шли двое дюжих парней Аджита с оружием на перевес.
Увидев за пластиковой пленкой силуэты ученый замер.
Прошу вас! позвал Стен. Мы просто на экскурсии.
Мужчины опасливо вошли.
Извините, консул. Я не знал, что вы здесь. пробормотал парень в халате с пакетом для капельницы в руках. Парни Аджита хмуро молчали. Вышколенные и суровыеотметила Мередит.
Пожалуйста, выполняйте свою работу. сказал Стен миролюбиво. Мужчина кивнул и подошел сменить на капельнице пакет с препаратом. Вытащил иглу из вены эльфа. Охрана встала около противоположной стены, вскинув оружие на изготовку.
Я должен пристегнуть его. Забор крови через три часа. смущенно сказал парень, возясь у койки.
Прошу вас. Стен отошел от койки, Мередит последовала его примеру.
Мужчина действовал быстро и привычно. Было заметно, что процедура для него рутинная.
Он откинул изголовье койки, приводя ее в горизонтальное положение, и нажал на панели управления какие-то кнопки. Вытащил из-под койки крепкие черные ремни, похожие на ремни безопасности в автомобиле. Мужчина перекинул их через неподвижного эльфа и обошел с другой стороны койки, стал защелкивать крепления и затягивать.
Первый ремень прижал плечи, второй грудь, третий живот.
Это вряд ли его удержит, если он очнется, заметил Стен.
Это новые разработки, консул. Прочнее стали на разрыв, и куда легче. мужчина затянул ремень на животе и взялся за следующий, что должен был прижать бедра.
А Лита работает на совесть. улыбнулся Стен. Мередит смотрела, как тело эльфа стягивают, безжалостно затягивая крепления. Ремни явно очень сильно впились в тело, но эльф не очнулся и никак не отреагировал. Спеленали как куколкупришло ей в голову сравнение. Ей не было жалко Эльтана. Нисколько. Это делали, чтобы защитить жизни простых людей, которые здесь работали. Ведь очнись онщадить никого не станет.
Один из охраны подошел и подергал ремни проверяя, подтянул некоторые еще туже. Эльтан качнулся на койке, но ни открыл глаза, не пошевелил даже кончиком пальца.
На выход. прогудел охранник.
Это все, да. До свидания, консул. мужчина в халате явно старался быть услужливым, а вот люди Аджита нет. То, что это были преданные ему военные, Мередит не сомневалась. Других он бы охранять Эльтана не прислал.
Как только двери за мужчинами закрылись, Стен вздохнул.
Это будет непросто.
Да ужМередит снова мазнула глазами по камерам. Но я обязательно справлюсь, Стен. Ты хорошо меня обучил. Пойдем, я замерзла да и жутко тут. Мне пора осваивать кабинет.
Да, конечно-конечно.
Они вышли, прошли коридор со стеклянными стенами и вернулись в обычный офисный коридор. Дверь щелкнула и холодная койка с бессознательным эльфом стала нереальной, как будто привиделась.
Тут кипела жизнь, кто-то бежал с кофе, кто-то нес бумаги, а кто-то болтал в закутке по телефону со своим парнем. Просто люди, работающие в офисе. Но они не были просто людьми. Он были людьми консулов. Достаточно приближенными, чтобы получить работу здесь, в Башне. Многие из них прекрасно знали что скрывается за этой дверью, но помалкивали и исследовали себе кровь и синар.
Мередит поплелась к лифту, ожидая что в любой момент на ее пути вырастет Аджит. Эти его охранники наверняка доложили папочке, что старик консул повел свою новую протеже поглядеть на эльфа. И Аджит это не оставит просто так, обязательно зайдет поговорить и позапугивать. Но какое время выберет? Пока Стен тут или дождется, когда тот уедет? Скорее всего подождет, тогда будет чувствовать себя еще вольготнее.
Проводишь меня до машины, дорогая? Стен снова немощно опирался на клюку.
Конечно.
Они спустились на подземную парковку и Мередит довела старика до его пафосного лимузина. Водитель бы на месте, а вот охраны не было совсем. Стен не был в совете и отказался от нее.
Мередит залезла на минуту с ним на заднее сидение.
Он сжал ее руку.
Ты боишься?
Она покивала. Куда уж тут было врать, конечно боялась.
Но ты понимаешь, почему мы должны это сделать?
Еще бы не понимать! она гневно вскинулась, но тут же взяла себя в руки. Я справлюсь. Ты научил меня всему для этого.
Стен горестно прикрыл глаза.
Я и Реджана научил в свое время, и вот он предлагает «свалить все на эльфов».
Скользкий червяк! Думает только как бы не вылететь из совета. До остального ему и дела нет.
Присмотрись к нему. Он может быть не так безнадежен. Я надеюсь на это.
Ему нельзя доверять.
Доверять нельзя никому из них.
Они помолчали несколько мгновений.
Милая, ты веришь в наше дело?
Мередит подняла на старика Стена глаза. Она была с ним с двенадцати, уже десять лет как он заменил ей и семью. Родители жили себе и радовались, что дочь сделали консулом, а что она сама по этому поводу думала их не волновало. Им достался почет и деньги, они могли прожить свою жизнь беззаботно и весело, а ей светило бессмертие. Кто же от такого откажется. Но Мередит не знала хотела ли она этого бессмертия? А то что увидела на совете ее потрясло. Стен говорил ейконсулы прогнили и стали думать только о себе, но не о людях. Совет превратился в ужасный диктаторский режим властолюбивых бессмертных. И вот она увидела это своими глазами. Они не собирались бороться за людей или за мир, все что хотеливывернуть ситуацию наибольшей выгодой для себя любимых.
Мне страшно ошибиться. Что если правы они, а мы ошибаемся? Они хотят сохранить треть населения. Треть выживет. Но какой ценой и что они сделают с этими людьми и миром даже страшно подумать!
Именно поэтому я и спрашиваю. Ты веришь в наше дело?
Мередит ответила не сразу. Она спокойно обдумала ситуацию. Консулы ее, мягко говоря, не впечатлили и оставлять у власти этих людей было нельзя. Но что будет когда или если они уйдут? Кто возьмет власть? Хотелось бы чтобы неглупые и прогрессивные люди, а не какие-нибудь диктаторы с оружием в руках и еще более опасными идеями. Развалив совет, не сделают ли они только хуже? Стабильностьэто ведь неплохо Правда, стабильности, учитывая распространяющийся вирус бесплодия, им точно не видать. Мередит хотела защитить людей в надвигающейся буре, а не сохранить достаточно жизней, чтобы было кому сбрасывать на врагов бомбы.
Да, я верю. сказала она твердо. Время совета закончилось. Им пора на покой.
Стен похлопал ее по руке.
Хорошо. Помни кто ты.
Еще одна юная дурочка-идеалистка, воспитанная стариком Сари. сказал Мередит с улыбкой. Эта роль точно мне по плечу. Не волнуйся.
Опасайся Аджита. Он опасен. Не недооценивай его и не провоцируй.
Ему будет очень легко меня запугать, дедушка. Настолько что станет скучно после первого же раза. Мередит улыбнулась старику. Не волнуйся. Я готова.
Тогда иди и делай свою работу, консул.
Она улыбнулась ему и, прежде чем выйти из машины, чмокнула в дряблую щеку.
Пока.
Пока. повторил Сари так, словно слово отдавалось на губах кислинкой. Он не любил эти новомодные краткие приветствия и прощания.
Мередит вышла из машины пошла к лифту. Ее ждала работа.
***
Сари Долмах приказал отвезти себя в главный парк Кайрина. Он вышел из машины, приказал водителю ждать и пошел по дорожкам, отстукивая тростью шаги.
Октябрьское солнце грело еще по-летнему тепло, листва ворохом шуршала под ногами на нечищеных дорожках. "Непорядок, надо бы сказать Сурешу, чтобы наладил очистку города", привычно подумал он и только через некоторое время вспомнил, что больше не в совете и не может повлиять на городское благоустройство.
Ему пришлось подниматься на холм, но он сделал это. Ничего, полезно поразмять старые косточки.
На холме была скамейка, вид с нее открывался так себена окружающие парк высотные здания. Сари доплелся до нее, сел, поглядел на часы. Была четверть двенадцатого.
Он сидел и смотрел перед собой. Мимо бегали люди, занимались спортом. Сари с равнодушным любопытством поглядывал на них. Господи, и во что только одеваются современные женщины. В его время показывать щиколотки было неприлично, сейчас же простора мужскому воображению совсем не оставалось.
Ровно в полдень он встал и пошел обратно к машине.
Глава 4. Это не просьба
Синай не изменил своим привычкам. Каждое утро он вставал в один и тот же час росы и шел на свою привычную поляну, где тренировался с тех пор, как эльфы покинули старый Сиршаллен.
Он открыл глаза ровно тогда, когда звезды на небе только начали гаснуть. Встал с ложа и прошел в умывальню. Его дом не избежал изменений. Сантехника и прочие удобства здесь были такие же, как в доме шахране.
Он открыл кран и ополоснул лицо. Утерся полотенцем и пошел одеваться.
Завтрак и прочие заботы он оставлял на более поздний час. Распорядителем дома у него был один эльф, молодой по его меркам, из простого семейства. Мужчина. Женщин в своем доме, с тех пор как его жена перестала дышать, он не терпел.
Оделся в привычную одежду, зашнуровал тесьму, взял оружие и вышел на балкон. Его дом был на шестом этаже ясеня, так что, в отличии от дома шахране, он должен был сперва ухватить knam, а только потом прыгать. Высота тут не позволяла вольностей, можно было и разбиться при неумелом прыжке.
Он спустился, веревка мягко проскользнула в руках, уже по-осеннему холодная. В октябре осень в Сиршаллене только начиналась. Листья едва начали желтеть.
Он спрыгнул на землю и спокойно пошел по тропинке.
Почти сразу он заметил, что за ним увязались.
Люди.
Бесцеремонные, назойливые, бесчисленные люди заполнили их город.
Синай мог бы побежать и никто бы из людей его не догнал, но они точно знали куда он идет. Слава о его ратных упражнениях расползалась по Сиршаллену с тех пор, как какой-то недоросток в очках наткнулся на него на его тренировочном поле и вытащил телефон из кармана своих отвратительных варварских штанов.
Синай прекрасно знал, что он снимает его на видео. Но прерывать свои упражнения потому, что назойливая муха летает вокруг, он бы не стал, так не почтил гневом и человека. И вот результат.
Муха не могла рассказать своим родичам о найденном развлечение, а люди могли. И рассказали.
Когда он вышел на поляну, в уголке уже сидело шесть любопытствующих.
Доброе утро! заявил один из людей, поднимаясь. Вы не против, если мы поснимаем?
Синай не удостоил его ответом.
Люди были тут не впервые. В основном стояли молча, не донимали его разговорами и не лезли ближе, опасаясь гнева. Закон Миллеров был принят и за убийство или побои Синая могли теперь привлечь к ответственности. Земли Сиршаллена как и земли Кайрина стали «открытыми и общими», а значит эти отвратительные любопытствующие дрянные людишки имели, по их мнению, право сидеть и смотреть на него. Снимать его на камеры своих телефонов и потом делиться этим в том самом интернете, в котором Синай не был никогда.
Он не хотел знать людской мир больше, чем требовалось. У него был для этого шахране. Тот умел пользоваться людскими игрушками и получалось у него это с легкостью. Где он сейчас?..
Вести о спасении Линара дошли до Сиршаллена. Как и о том, какой ценой было уплачено за его жизнь.
Синай подошел к столбу, обтянутому веревками его собственной рукой около трех зим назад. Еще один год и нужно будет сменить.
Он стал снимать жакет, а после и рубашку, не глядя как люди зашевелились, как на их телефонах зажглись огоньки, а тот, что спрашивал, достал и вовсе какое-то странное переносное устройство, которого Синай не видел раньше. Но это тоже явно была камера только получше.
Он сможет это вытерпеть. Он выбрал этоостаться в Сиршаллене и принять позор, чтобы в нужный час быть тут и сойтись в последнем бою. И для этого он должен тренироваться как прежде. Ни дня не отдаст он людской бесцеремонности.
Он разоблачился, поправил кушал на поясе и взял меч.
Свой меч. Настоящий тяжелый боевой.
Он мог бы снести головы этим людям раньше чем последний из них поймет что происходит. Сколько интереса вызовут такие видеозаписи у людей? Синай знал что куда больше, чем обычные его тренировки.
Последние тридцать лет он тренировался здесь с деревянным клинком ли затупленной сталью. Шахране был еще так юн и так хрупок телом. Ему нельзя было давать настоящее эльфийское оружие. И хоть Линар старался и отдавался мастерству со всей силой что мог, этого было недостаточно. Вот когда у Синая в учениках был Эльтан
Синай развернулся и взмахнул клинком. Мысли в его голове были слишком темными и тяжесть меча и привычные боевые связки одни могли вытравить их из головы.
Он разил, парировал воображаемые удары, отступал, нападал, уходил от атак, бежал, нападал, кувыркался. В его воображении противником всегда был один и тот же человек.
Грузный бородатый воин в меховом плаще с огромным топором, с которым он сошелся на поле у реки Глас. Лучший его соперник из людей.
Обойди! Сними общий план! сказал кто-то из людей, и мальчишка лет двадцати на их счет побежал кругом поляны и встал с другой стороны.
Синай хотел бы не видеть их, не слышать их. Чтобы они не задевали его гордость. Но они были здесь. Этому была причина и умысел.
Людей в Сиршаллене стало много, а значит ушедших эльфов хватятся позже. Ради этого стоило терпеть.
Один из людей держащий в руках странное устройство подошел ближе. Еще шаг и еще. Он двигался маленькими шагами на полусогнутых коленях и смотрел только в свою глупую камеру.
Рони, не надо! Не подходи!
Да я только пару кадров. Тут такой ракурс, сказал он и сделал еще шаг, подходя совсем близко .
Синай закрыл глаза, молниеносно повернулся и ударил. Меч рассек воздух и блеснул в утреннем солнце.
Ах!
Камера мальчишки в месте с пластмассовыми ручками держателя распалась на две части в его руках.
Синай молча остановился перед человеком. Он посмотрел на него спокойно, без злости. Вот еще злиться на приставший к сапогу лист осины.
ОЙ! сказал человек. Я живой, не пострадал, не переживайте. Сам виноват. Извините! он засуетился, собирая осколки своего устройства. Синай знал что может вот сейчас сделать еще один взмах и его бестолковая голова окажется там же где его камера. На песке. Что тогда ты скажешь, жалкий червяк?
Парень быстро убежал за границу круга.
Все нормально, услышал Синай его восторженный голос. Карта памяти цела. Боже какой будет кадр! Только бы сохранилось все, но должно.
Камера, Рони. И ты совсем идиот?! Он мог тебя
Да брось ты, это случайность. Все окей, камеру новую куплю. Господи скорей бы отсмотреть. Это нечто.
Синай закрыл глаза, вдохнул воздух леса. Он чувствовал как Великий лес отравляют. В сорока километрах уже гудели огромные машиныв Сиршаллен прокладывали асфальтовую дорогу. Бесконечно забивали сваи. Кто-то купил землю и хотел построить гостиницу недалеко от центра.
Вечерами в центре в баре, открытом людьми для приезжих, гремела музыка. До часа листвы. По людским законам они могли включать ее до часа листвы. По ЛЮДСКИМ законам теперь жил Сиршаллен.
Синай не ушел раньше, не прервал занятий. Он сделал все как должно, как делал это когда тут не было людей. Только после этого он убрал оружие в ножны, оделся и пошел обратно домой.
Люди так и тащились за ним следом. Для них то, что он их игнорировал было даже удобным, он это понимал. Но что с того? Все равно не станет не гнать их не обращать внимания. Их просто не существовало для него и точка.
Мысли успокоенные было верным мечом снова тревожно заносились в голове.
Из Кайрина пришли горькие вестиЭльтан пал. Но была и добрая вестьшахране освобожден. Жив.
Синай относился к воспитанникам прохладно. Скольких он взрастил за свою жизнь. Сотню не меньше. Не за ратные подвиги ему дали имя Великий Ментор, но за мужей, что воспитали его уроки.
Самым почитаемым из них был Эльтан. Синай гордился Первым из сынов как своим лучшим воспитанником. Но это было до того, как он привез в город Согласие о Землях. А вот Шахране Синай даже в воспитанники брать не желал. Дитя позора. Сын скорбного века. Только Дева Юга его улестила и склонила таки взять полукровку. Как? Он и сам толком не знал. Но она говорила и говорила про милосердие и невинность рождения, что вырастет из семени владыки то, что мы пожелаем взрастить.