Я? я растерялся. А, эм, если ты не против
Если ты не против, то я буду против. Не обидишься?
Нет, конечно, не обижусь, я соврал, потому что за короткое мгновение успел пережить восторг от мысли, что буду спать с такой красоткой. У меня своя спальня, я уже привык к ней.
Отлично! Айрис подпрыгнула и грохнулась спиной на кровать, заливаясь смехом. Здорово! Когда вернусь домой, мне никто не поверит, что на Земле спят на таких кроватях. Да-а-а, удобства, которые мы потеряли, она подпрыгнула несколько раз на кровати, раскачивая пружины тазом, отчего заправленная постель потеряла первозданный вид. Уфф, выдохнула гостья довольно, отпустило, и жрать захотелось. Есть чего?
Айрис посмотрела на меня, как на официанта, который обязан был прислуживать ей по первому велению.
Яйца были в холодильнике. Могу яичницу приготовить.
Яйца? Настоящие? Айрис соскочила с кровати. Покажи.
Мне пришлось проводить ее на кухню и продемонстрировать пустое нутро холодильника, в котором лежали три яйца, недопитая бутылка кефира и половинка дарницкого хлеба.
Вот, я протянул ей одно яичко, куриное яйцо, настоящее.
Айрис осторожно взяла его в руки, будто это было яйцо Фаберже. Она и смотрела на него, как на историческую драгоценность.
С ума сойти. Настоящее яйцо, которое можно съесть.
А что такого? У вас что, на станции запрещено держать кур?
У нас вся еда синтезированная и сбалансированная. Однажды я попробовала настоящее человеческое мясо и поняла, какая искусственная еда мерзкая.
Ты ела человечину?
Да, один парень решил пожертвовать свою руку ради эксперимента. Как еще понять, какой вкус у натуральных продуктов? А ему потом вырастили новую руку, так что он ничего не потерял.
Какая гадость, меня передернуло.
Тебе так кажется, пока ты не попробовал синтезированную пищу.
Надеюсь, ты после этого не питаешь интерес к людям в гастрономическом смысле?
Признаться, иногда питаю, когда вижу сочную ляшечку. Но если тебе за себя страшно, то ты не в моем гастрономическом вкусе, слишком суховат.
Спасибо. Так ты будешь яичницу?
Буду, Айрис вытерла губы, словно по ним уже бежала слюна.
Пока я готовил, она мне мешала, нетерпеливо топталась за спиной, заглядывая в сковородку через плечо, громко вдыхая запах готовящегося блюда. Я положил ей в тарелку два яйца, себе одно. Нарезал хлеб и подал обед. Айрис долго водила носом над тарелкой, словно совершала таинственный ритуал, прежде чем приступить к поеданию. Затем она отрезала краешек белка и попробовала его на вкус. Она смаковала еду, издавая неприличные вздохи, раззадоривая мое воображение.
Ты повар от бога, сделала она мне комплимент. Поэтому я поживу у тебя тут.
Живи, я не против, поспешно согласился я.
Насладившись эстетикой, она мгновенно съела оба яйца вместе с хлебом. По ее глазам я понял, что ей не хватило.
Еще будет чай, предупредил я.
С чем?
С сахаром.
Айрис загрустила, но ничего не сказала. Знала бы она, что на моей карточке осталось две тысячи рублей, а до зарплаты еще оставалось десять дней. Для меня одного с расходом в двести рублей в день этой суммы хватало как раз. А вся заначка, которую я смог скопить, жестко ограничивая себя во всем, лежала теперь в цветастых пакетах из модного бутика.
Зря, наверное, я сказала, что ты неаппетитный. Очень даже ничего, она сочно сглотнула слюну и рассмеялась, увидев мое напряжение. Расслабься, я тебя не съем.
Спасибо, я глупо хихикнул и кинулся к засвистевшему чайнику.
Признаться, я и сам не чувствовал себя сытым после одного яйца. Чтобы немного утолить голод, отрезал от булки хлеба два кусочка и подал с чаем, будто всегда так делал. Айрис ничего не заметила. Она повторила за мной все движения. Видно было, что насыпать сахар ложечкой в чай у них не принято.
После легкой трапезы возник вопрос, что делать дальше. Я включил телевизор и показал гостье, как им пользоваться. Айрис пришла в восторг от телевидения, способного расширить ее представление о том, какая онародина предковна самом деле.
Ты не слишком-то верь всему, что там говорят и показывают, предупредил я ее. В наше время любят забивать мозги всякой ерундой.
А в какое не любят? ответила вопросом на вопрос космическая гостья. У нас вообще могут тебе что хочешь записать в голову под видом полезной вещи. Иногда отчебучишь чего-нибудь и не поймешь, как ты до этого додумался. Хорошо, хоть в тех сферах, в которых я вращалась, можно было удалить эту гадость из головы.
Надо же, удивился я. Это же покушение на свободу в самом глубоком смысле. Программирование на необходимый результат.
Что ты хочешь, прогресс накладывает ограничение на свободу. Меньше преступностименьше свободы. А потом власть привыкает манипулировать тобой, и начинает использовать прогресс для своих преступных целей. Хотя с виду все делается только для блага населения.
А инопланетяне никак не вмешиваются в вашу систему?
Нет. У них своих проблем до кучи.
Почему-то я иначе представлял себе контакт с пришельцами. Думал, когда люди будут готовы к нему, наступит эра всеобщего братства. Все цивилизации будут жить вперемешку друг с другом.
Не, Гордей, это вряд ли. Во-первых, физические условия существования у всех индивидуальные. Во-вторых, образ мыслей сильно отличается. Как ты будешь общаться со звездой?
Со звездой? Не знаю. Вспышками фотоаппарата?
Нет, я серьезно. Ты не знал, что звезды разумные существа?
Нет.
А они разумные. И представь себе, что ты построил корабль, который для передвижения использует порталы искривления пространства, которые находятся возле звезд. Пока ты ее не попросишь, она тебе хрен разрешит им воспользоваться. Так и будешь летать внутри одной солнечной системы. А характеры у всех звезд разные. Некоторые до того капризные, что проще их заморозить, чем дождаться благоволения. А есть и еще более экзотические формы разума. Поэтому все цивилизации и разумные формы стараются контачить минимально, сохраняя свою индивидуальность. Это устраивает всех.
Ясно, я поскреб подбородок в серьезной задумчивости.
Глава 4
Очарованная телевидением, преимущественно посредственными дамскими сериалами, Айрис провалялась на диване до вечера, пока снова не захотела есть. Из съестного у меня остался только кефир и остатки хлеба, которые я хотел приберечь на завтрак.
Кефир будешь? на хлебе я решил сэкономить.
Я не знаю, что это, призналась она. Но все равно буду. Ваша еда мне нравится.
Я пошел на кухню, разлил остатки кефира по двум чайным чашкам. Для Айрис добавил ложку сахара и размешал, подумав, что ей может не понравиться натуральный кислый вкус кефира. Увидев размер ужина, Айрис не смогла скрыть своего разочарования. Взяла в руки чашку и принюхалась.
Странно пахнет, как будто прокисло что-то.
Так и есть. Это прокисшее с помощью кефирных бактерий молоко. Натуральное коровье молоко. Очень полезно для микрофлоры желудка.
Прокисшее, Айрис скривилась. А другого ничего нет?
Нет. И это говорит мне человек, не брезгующий каннибализмом? Ты просто попробуй.
Слушай, Гордей, я тебе рассказала про свой опыт не для того, чтобы ты попрекал меня при каждом удобном случае. Я посчитала тебя человеком, которому можно об этом рассказать. Мясо человека ничем не отличается от мяса животного в глобальном смысле, поэтому неприятие каннибализма лежит в плоскости привитых обществом ценностей. А мне они по большей части претят. Я же не убила человека, чтобы его съесть. Этот парень сам пожертвовал руку во имя благого дела.
Прости, я больше никогда не напомню тебе об этом, Айрис так искренне обиделась, что мне стало очень неловко.
И не вздумай никому рассказывать, предупредила она.
Могила, я клятвенно поддел передний зуб ногтем большого пальца, затем провел им по шее.
Айрис удовлетворило мое обещание. Она успокоилась. Осторожно макнула язык в чашку с кефиром и посмаковала его вкус.
Непривычно, призналась она.
У вас нет аналога кефиру, догадался я.
Нет. Вообще ничего похожего, она отхлебнула смелее.
На ее верхней губе образовалась тонкая белая полоса кефирных усов. Они делали ее безукоризненное лицо мягче и милее. Я сделал фото на телефон и показал его Айрис, не понявшей мои манипуляции.
Ты выглядишь как маленький ребенок, пошутил я.
Айрис посмотрела на свой снимок и облизала губы. Вдруг в ее глазах начали собираться слезы, затем затряслись губы и закончился этот мимический хоровод откровенным рёвом. Айрис прикрыла лицо ладонями и рыдала. Я вообще не знаю, что делать с плачущей женщиной. Для меня она как мина неизвестной конструкции. Страшно подойти и дотронутьсявдруг рванет.
Я провел рукой по ее волосам, по трясущимся плечам, но она не замечала этого, самозабвенно погрузившись в плач. Решив, что в моей помощи в настоящий момент она не особо нуждается, я ушел в свою спальню. Рыдания доносились еще минут двадцать. Затем припухшая и раскрасневшаяся Айрис появилась в дверях моей комнаты.
Прости, отпустило, произнесла она виноватым тоном. Навалилось осознание всего, что со мной произошло, после того, как ты напомнил мне, что я когда-то была ребенком. Какая я дура.
Я не знал, какие слова успокоения ей сказать. Она определенно была дурой, разрушающей свою жизнь бунтарскими идеями. Но ей очень шел этот образ. Айрис выглядела гармоничной идеологической преступницей, несущей в своем образе неотразимый шарм героической личности. Наверное, ее ждал не очень хороший жизненный финал, но в ее случае большее значение имел образ жизни.
Хочешь, я схожу в магазин за печеньками? я не смог придумать ничего более утешительного.
За печеньками? Хочу, плачущим голосом приняла она мое предложение. И алкоголь купи. Я чувствую себя слабой.
Алкоголь с печеньками? меня удивило подобное сочетание.
Совсем не хотелось тратить свои кровные на спиртное, к которому я был настроен очень отрицательно. Однако перед просьбой плачущей женщины устоять было невозможно. Я быстро собрался и уже через пять минут оказался на улице. Магазины в округе были уже закрыты. Пришлось топать через три квартала к круглосуточному ларьку, в котором все было намного дороже. Скупердяйство прямо таки точило мой рассудок. Я понятия не имел, как дотянуть до зарплаты с такими расходами. Кредитную карту брать не хотелось, потому что это риск затянуть себя в чужую игру по чужим правилам. Мне хватило кредита на машину, чтобы почувствовать себя нищим.
Дядь, я не заметил, как слева от меня подъехала машина. Ко мне обратился паренек с пассажирского места лет на пять младше меня. Где тут у вас на районе девушки с низкой социальной ответственностью тусят?
Я не знаю, честно признался я.
Лошара, бл дерзко обозвал он меня.
Машина, шлифуя асфальт, стартанула с места и унеслась в ночь.
Мне стало обидно, что меня без всякого страха обозвали какие-то малолетки. Они были правы: мои качества, откровенно говоря, не сильной личности бросались в лицо. Даже бабки в автобусе не считали для себя опасным обозвать меня. Хотя они вообще никого не боялись обзывать.
В магазине стояли двое ханыг, выпрашивающие у продавца в долг пива. Запах вокруг них стоял удушающий. Девушка, устав от их назойливости, с готовностью переключилась на меня.
Что вам, молодой человек? спросила она.
А какие у вас тут печеньки свежие? спросил я, разглядывая расфасованные по полкило различные сорта печенья и пряников.
Девушка закатила глаза. Ее надежды на нормального покупателя в лице меня не подтвердились. А я тоже не мог отступиться от своих принципов, чтобы отдать честно заработанные деньги за некондиционный продукт.
Эти, она ткнула, как мне показалось, наугад.
Нет, эти не хочу. А вот эти свежие? я показал на курабье.
Да, сегодня напекла, огрызнулась продавщица.
Я возьму их. И я посмотрел на витрину с крепким алкоголем. К моей радости, там был большой ассортимент бутылок по «ноль-двадцать пять» по сравнительно доступной цене. Вон ту бутылку водки с колоском.
Чекушка, прохрипел за спиной ханыга.
Продавщица посмотрела на меня, как на бродячую собаку.
Это не мне, поспешил я разубедить ее в предположениях. Девушке одной.
Вы не из одной компании? она кивнула на ханыг. Они тоже не себе хотят взять.
Неэээт, я активно завертел головой.
Давай с нами, парень, прохрипел ханыга. У нас веселая компашка.
Я быстро рассчитался, взял товар и, тихо извинившись, с облегчением выскочил на улицу. Такая работа, как у этой девушки, не по мне. Если ее каждый день бомбардируют подобные личности, то невольно в каждом будешь видеть их отражение.
Айрис смотрела новости, когда я вошел. Она бросила на меня жалобный взгляд. Я решил, что ее переживания по поводу окончания детства еще не закончились.
Гордей, какой кошмар творится на Земле. Все воюют друг с другом, убивают, грабят, обманывают стариков.
Теперь я понял, что жалость в ее глазах предназначалась всему человечеству с моей планеты.
Я тебя предупреждал, что к телевидению надо иметь иммунитет. Смотри и слушай, что говорят, как бессмысленный фон, а лучше не смотри вовсе. Как я.
А зачем тебе эта штука? Власти обязывают иметь? наивно спросила она.
Нет, не обязывают, хотя человек без телевизора будет вызывать у них подозрение. Они же так стараются себя по нему показать хорошими. А как еще человек об этом догадается? Не глядя же в окно.
Тогда зачем ты купил его, а не еду про запас?
Я смотрю на нем фильмы, которые скачиваю из интернета. А еда про запас мне была не нужна до сего дня.
Айрис поняла мой явный намек.
Ты мне расскажешь подробнее, откуда берутся деньги, а я придумаю, как сделать так, чтобы у тебя стало их больше, пообещала она и полезла в пакет, который я принес из магазина. Это то, что я думаю? она вынула оттуда «чекушку» и потрясла ею.
Да, это водка. Сорок процентов спирта. Она совсем не похожа на мочу.
Айрис отвинтила пробку, поводила носом над горлышком, словно успела приобрести привычку принюхиваться ко всему земному.
Многообещающе, произнесла она и приложила горлышко бутылки к губам.
Айрис не остановилась, пока не осушила бутылку. Меня корежило, глядя, как она пьет крепкий напиток. Она выдохнула мне в лицо чистейшим спиртом и вернула пустую бутылку.
Приятная, не то, что на станции, та воняла резиной, она разогнула и согнула правую руку, а потом сделала ею незаметный резкий удар. Вот, теперь я понимаюсила.
А как спирт связан с искусственными мышцами? спросил я у Айрис, не заметив у нее в лице и тени опьянения.
В теле, с внутренней стороны позвоночника, в грудном отделе вмонтирован гибкий двигатель, раздающий энергию к мышцам и искусственным имплантатам. Топливо заливается через искусственный пищевод, идущий параллельно нормальному. Алкоголь в желудок не попадает.
А, теперь я понял, почему тебе так не понравилось пиво.
Вот именно, мы чуть не запороли движок. Не думаю, что здесь есть специалисты, способные починить его.
А я чуть было не подумал, что у тебя проблемы с алкоголизмом, усмехнулся я, вспомнив про свои опасения.
Проблемы? Айрис засмеялась. Я была бы рада разменять все свои проблемы на алкоголизм. Одна заботабухнуть. С нашей-то медициной и не сопьешься толком, восстановят.
Да уж, здорово. А с нашей лучше не болеть, иногда я сам себе напоминал нудящего старика. Пойду, поставлю чайник, поужинаем чайком с печеньками.
Я потряс перед Айрис пакетом с курабье. Она ловко выхватила его у меня из рук и, разорвав, вынула печенье. Обнюхала его со всех сторон, постанывая от удовольствия, затем откусила.
У-м-м, какое оно вкусное! Айрис закрыла глаза, сконцентрировавшись на ощущениях вкусовых рецепторов. Как это у вас получается так вкусно готовить?
Судя по тому, как строго регламентирована ваша жизнь, то и рецептов приготовления еды это тоже коснулось. Безопасно, питательно, но безвкусно. Еда должна удовлетворять организм калориями, питательными веществами и микроэлементами. Всё, что относится к эстетической стороне питания, вызывает потребность в наслаждении едой, и далее приводит к чревоугодию, что есть смертный грех. У нас грешить не возбраняется, подытожил я свое предположение насчет разницы в наших кухнях.