Внутренности стянуло от тревожного чувства. Я уставилась на главного в полном недоумении.
Не понимаю, о чем вы сорвалось с пересохших губ.
Прозрачный сенсор в руках мужчины загорелся синим. Мазнув по мне прохладным взглядом, он принялся обрабатывать полученную информацию.
Вы получите ответы на свои вопросы по приезде в распределительный центр, отрезал он сухо.
Я вжалась в спинку кожаного сидения, не в силах скрыть страх в глазах. Беспокойные мысли, одна страшнее другой, роем носились в моей голове: какой еще распределительный центр?! Что за протокол они должны соблюсти?! Но я никак не решалась задать хотя бы один вопрос вслух, потому что боялась услышать ответ.
Где находится этот центр? осторожно поинтересовалась я в какой-то момент.
Но в ответ получила лишь многозначительный взгляд исподлобья. И только тогда заметила, что за вытянутыми окнами фургона уже понеслись огни федеральной магистрали.
Никогда не была в большом городе. Только проездом, когда мы кочевали с места на место, чтобы мама могла найти работу получше, снять жилье подешевле, выбрать район потише. Но каждый раз в приоритете оказывались маленькие города. Поэтому теперь я завороженно смотрела в окно, улавливая, насколько позволял ракурс, глянцевый блеск многолюдных улиц, парящие мобили разнообразных моделей и сияющие высотки центрополиса, крыши которых скрывались в облаке защитного тумана.
По крайней мере, это немного меня отвлекло. Практически весь путь я провела в невыносимом напряжении. Каждый нерв натянут до предела, и это медленно сводило меня с ума. Я не раз пыталась хоть что-то выведать у главного, который назвал себя куратором, но тщетно. Меня упорно и хладнокровно держали в неведении.
Пока мы двигались по оживленным улицам хромированных джунглей, на душе было спокойнее. Однако очень скоро тесные постройки начали редеть, сменяясь унылым загородным пейзажем поздней весны, и паника снова опутала мое сознание.
Когда фургон сбавил ход и остановился у высоких ворот какой-то охраняемой территории, стало совсем не по себе. Прежде чем пропустить нас, фургон тщательно проверили устрашающего вида мужчины в странных спецовках, непохожих на экипировку моих сопровождающих. Лица досматривающих были скрыты под сетчатыми масками, а сенсоры оружия светились красным, подтверждая полную боевую готовность.
Как раз в этот момент очень захотелось в туалет
Силовое поле ворот отключили, и фургон наконец въехал на территорию закрытого комплекса. Я увидела огромное пространство: по периметру выстроились военные, а в центре располагалось главное здание, к которому полукругом примыкал ряд пристроек, похожих на караульные башни.
Как только фургон остановился, дверь отъехала в сторону, и меня, не церемонясь, выволокли наружу. Каждый шаг давался с трудом, а взгляд то и дело метался по сторонам. Внутри поселилось навязчивое ощущение, будто меня ведут не в распределительный центр для разбирательств, а на скотобойню, как глупое животное!
Тяжелые двери главного входа с шипящим звуком разъехались в стороны, пропуская нас в холл с высоченным потолком, где находился очередной пост. Только здесь пропуском послужил тестер с результатом анализа моей крови, который куратор вручил суровому охраннику.
У меня затряслись поджилки. С каждой проведенной здесь секундой я все больше доверялась лихорадочным сигналам своей интуиции. Пугало все: обстановка вокруг, мраморные стены холодных оттенков, отсутствие окон, даже запах! Раздражающий рецепторы переработанный воздух с примесью чего-то тяжелого и химического
Вперед, рыкнул кто-то из резидентов, когда перед нами разошлась защитная решетка.
Мы приблизились к матовой стене, что отделяла холл от главной части комплекса, и, как только она ожила, все мои чувства разом обострились. В глаза бросились слепящие белизной коридоры, откуда к нам навстречу уже спешили люди в медицинской униформе.
Сердце гулко забилось в груди Я как будто наяву переживала кошмар, в котором меня насильно привезли в закрытый научный центр для опытов!
Их было трое. Я сразу поняла, что главнаяженщина. Двое молодых, высоких мужчин, наверняка подчиненные, одновременно остановились позади нее. Только теперь я отметила, что по дизайну их кипенно-белая униформа не подходит ни под одну из известных мне категорий!
Здравствуй, Кристин. Меня зовут Оливия, уверенно протянула руку ухоженная брюнетка с азиатскими чертами лица.
Несмотря на располагающий тон и вежливую улыбку, я не стала отвечать на приветствие незнакомки. Лишь смерила ее недоверчивым взглядом, коим наградила и двух амбалов, стоявших в одинаковой позе с каменными лицами. Если женщина походила на доктора, то эта парочка больше напоминала санитаров из психлечебницы.
Кто вы? спросила я в лоб, стараясь скрыть волнение в голосе. Что это за место?
Словно испытывая меня странным молчанием, Оливия слегка прищурила глаза, а затем вдруг переместила свое внимание на моих конвойных.
Спасибо. Вы можете идти, деловым тоном обратилась она к ним, словно дальнейшее развитие ситуации не входит в их компетенцию.
Однако субординация явно была не в её пользу.
У вас двадцать четыре часа, раздался холодный голос куратора за моей спиной.
Этого не достаточно, тут же спокойно возразила докторша. Девушка нигде не идентифицировалась. К тому же, ей нужно пройти адаптацию.
Значит, постарайтесь успеть, последовал непреклонный ответ.
В карих глазах промелькнуло едва заметное недовольство, однако Оливия так и не решилась вступить в перепалку со стражами. Она уверенно шагнула ко мне и покровительственно приобняла за плечи.
Идем, Кристин. Не нужно бояться.
Я неохотно подчинилась, когда она подтолкнула меня вперед, и невольно оглянулась на своих конвоиров. Они спокойно покидали это странное место, и мою грудь сдавило удушливое предчувствие. Меня словно бросили в тесный аквариум на съедение хищной стае пираний.
Некоторое время мы шли по лабиринту пустых коридоров. Повсюду сплошные стены, ни окон, ни дверей, хотя я не раз озиралась, улавливая монотонные голоса, исходившие будто из ниоткуда. Не представляю, какие эмоции отражались в те минуты на моем лице. От стресса все тело тряслось мелкой дрожью, а кожа покрылась испариной. Хотя, возможно, все дело в том, что в помещении было довольно тепло, а в пальто и вовсе жарко.
Белые тени молчаливой свиты неотступно следовали за нами вплоть до изолированного отделения, где, похоже, мне предстояло провести следующие двадцать четыре часа. В отличие от остальной части здания, здесь располагалось много отсеков со стенами из акрилового стекла, и я успела разглядеть помещения разного назначения, похожие на лаборатории или диагностические палаты. Они были заставлены хромированной техникой, напоминавшей сверхсовременное медоборудование.
Неожиданно мы остановились у стены одного из скрытых отсеков. Оливия быстро разблокировала ее при помощи сенсорного ключа и первой пропустила меня внутрь. Стиснув рюкзак в руках, я настороженно зашла в небольшую белую комнату с высоким потолком, от которого исходило мягкое свечение. Мебели и оборудования здесь почти не было, только водяной диспенсер, ортопедическая кушетка и ниша с пустыми полками, занимающая целую стену.
Обернувшись, я поняла, что мы с Оливией остались наедине. Только мою бдительность это не ослабило Я настороженно наблюдала, как она с невозмутимым видом подошла к встроенному в стену шкафу и быстро взяла все необходимое.
Надень это, бесстрастным голосом велела докторша, протянув тонкий сверток с одеждой, похожей на больничный халат.
Что вы собираетесь со мной делать?! настороженно спросила я, впившись в нее взглядом.
Тебе придется пройти полное обследование, Кристин, терпеливо разъяснила женщина.
Но почему я должна его проходить? в моем голосе проскользнуло возмущение. Вы ведь не имеете права что-то делать без моего согласия!
Несколько мгновений докторша испытывающе смотрела на меня, затем еле слышно вздохнула и положила халат на кушетку. Рядом легли одноразовые силиконовые чешки.
Боюсь, у тебя нет выбора, Кристин, отозвалась Оливия, когда наши глаза встретились. Она говорила без издевки в голосе или угроз, просто констатировала факт. Проверка необходима для выполнения следующего этапа протокола. Нужно выявить все нарушения в функциях твоего организма.
Похоже, им удалось меня сломить. Колючий комок образовался в горле, а с лица разом сошла вся решительность.
Пожалуйста, попросила я, вложив в это слово всю глубину своего отчаяния. Скажите, почему я здесь? Что я сделала? О каком чертовом протоколе все твердят?! Я
Голос сорвался. Я прикрыла глаза и постаралась успокоиться, чтобы справиться с паникой и прогнать слезы. Внезапно теплые руки легли мне на плечи.
Я понимаю, как тебе тяжело сейчас, участливо произнесла Оливия и приподняла мой подбородок, заглядывая мне в лицо. Каждая из вас как дочь для меня. Я стараюсь сделать все, чтобы обеспечить вам комфорт до полной идентификации. Но в данный момент мои ответы вызовут ещё больше вопросов. Поэтому и нужна адаптация.
По телу разошлась ледяная дрожь. Не знаю, что напугало меня больше: новость о том, что я одна «ИЗ НИХ» или то, что для получения ответов требовалась моральная подготовка.
Ты особенная девочка, Кристин, произнесла она вдруг задумчиво. Даже не представляешь насколько. Я не пренебрегу этим и позабочусь о тебе. Поэтому советую не тратить время на тревожные мысли. Лучше проведи его с пользой для себя.
Пока я пыталась осознать смысл сказанных ею слов, странная докторша отстранилась и направилась к двери.
Переоденься и жди, велела она таким тоном, будто это вовсе не она секунду назад вела со мной задушевные беседы.
Черт возьми
За матовой стеной ее смирно ждали два санитара, и, судя по всему, уходить они не собирались.
Черт, черт, черт!!!
Оставшись одна, я обреченно всхлипнула и начала метаться по палате. Хотелось всплакнуть, чтобы хоть чуточку облегчить душу, но слезы не шли! Только дикое отрицание происходящего и беззвучные содрогания грудной клетки.
Я все-таки надела их долбаную ночнушку. Не потому что смирилась с происходящим, а потому что успела подумать и выбрать беспроигрышную позицию: «тише едешьдальше будешь». Если все так, как говорит эта мадам, значит, мне действительно лучше с пользой провести время!
Когда матовая стена вновь зашипела, я была морально готова. Прошло достаточно времения успела настроиться и собраться. Что бы ни происходило, нужно быть внимательной и сохранять хладнокровие.
Однако мой бодрый настрой испарился, когда вместо ожидаемого конвоя в палату зашла
Мама?.. выдохнула я растерянно.
Меня словно током изнутри ударило, так рьяно я кинулась к ней. Будто и не было никакой сильной Кристин, а только слабая девочка, которая безмерно нуждалась в защите матери!
Тише, тише, малыш, прозвучал ласковый голос, когда я сжала ее в своих объятиях.
Сперва я не придала значения тому, что мне в живот впивается что-то твердое. Лишь когда до сознания дошли тревожные сигналы о том, что мои объятия остались без ответа, я в недоумении отстранилась и опустила глаза.
Что это? выдавила, глядя на скобы, фиксирующие руки мамы спереди.
Кристин, слушай меня внимательно. У нас мало времени!..
Коротко оглянувшись на дверь, она порывисто схватила меня за руки и потянула к кушетке.
Тебя что арестовали? спросила я с паническими нотками в голосе. Почему ты в наручниках?..
Потому что пыталась спрятать тебя, ровным тоном призналась она, словно не замечая мою реакцию.
Что ты такое говоришь? произнесла я на одном дыхании. От чего спрятать?!
От Праймеров, сухо ответила мама, глядя на меня в упор. Это их рук дело! Чертовых мутантов, которым уже давно принадлежит наш мир! Но они блокируют информацию любыми способами, чтобы в День откровения люди даже не пытались оказать сопротивление
Ей больно было видеть мою растерянность и непонимание, но, похоже, она больше не могла молчать.
Малыш я узнала, что ты себе не принадлежишь сразу после первого анализа. Твоя судьба была предрешена еще в младенчестве, но я не хотела с этим мириться. Поэтому она запнулась и вдруг потянулась ко мне, чтобы заправить прядь непослушных волос за ухо, и с горечью прошептала: Прости, что не смогла тебя защитить.
Я сидела в полном оцепенении, как будто мне дали мешком цемента по голове. Впервые я увидела всю свою жизнь под совершенно другим углом!
Вот почему мы постоянно переезжали?.. спросила, глядя на маму невидящими глазами.
Да, отозвалась она подавленно. Я была уверена, что контролирую ситуацию. Оказалось, они просто хотели, чтобы я так думала, а на самом деле уже давно наблюдали за нами.
Мама, произнесла я на грани истерики. Зачем я нужна им?! Что, черт возьми, со мной не так?!
Чшш, она погладила меня по руке, пытаясь успокоить. Все так, малышты обычный человек. Но природа дала тебе
Время вышло, мисс Ривер! мы обе вздрогнули, когда со стороны двери вдруг раздался строгий голос.
Наше уединение нарушил один из санитаров. Его предупреждение явно предназначалось маме.
Что?.. Нет, мам!
Послушай, Кристин, она вдруг сжала мои руки, а ее голос стал строгим и взволнованным. Тебе придется довериться этим людям. Иначе никак. Тывыбившийся из-под контроля сегмент, понимаешь? Исключение из правил, и они не позволят тебе ошибиться. Постарайся Постарайся понравиться, расположить его к себе! Тогда ты сможешь хоть как-то контролировать свое положение
Не дав ей договорить, санитар рывком поднял маму за локоть и, прежде чем я успела осознать всю абсурдность ее слов, неуправляемый гнев обжег нервные окончания. Я тут же вскочила и бросилась за ней.
Эй!.. Пустите ее! Не смейте трогать!.. истерика захлестнула меня, и я начала колотить стальную спину бугая, который непреклонно вел маму к двери.
Нет, Крис!.. попыталась успокоить меня она. Пожалуйста, малыш Со мной все будет хорошо!
На крики прибежал второй санитар, а за нимОливия, которая бесцеремонно оттеснила меня от мамы. Не замечая слез и не чувствуя страха, я попыталась вырваться, но докторша поймала рукой мое лицо и стальным тоном произнесла:
Держи себя в руках, Кристин!
Нет, рявкнула я в ответ и с силой оттолкнула ее. Мааамааа!..
Но она уже скрылась в проходе, который тут же загородил санитар. Я остановилась в полуметре от него и прожгла таким ненавистным взглядом, что, казалось, по стенам вот-вот поползут трещины. Но санитар и ухом не повел. Одно лишнее движение с моей стороны, и этот парень без труда переломит меня пополам.
Ты должна придержать свой характер, услышала я за спиной ледяное замечание, но даже не обернулась. Эта встреча произошла только благодаря мне!
Вопреки всему, признание фашистки в больничном халате заставило меня поубавить пыл и взять себя в руки. Нужно трезво оценивать свое положение. Я приняла смиренный вид, не спеша обернулась и уже более сдержанным тоном выдавила:
Что с ней будет?
Пока Оливия нагнетала атмосферу, храня молчание, мое сердце колотилось как бешеное.
Подобная информация не в моей компетенции, отозвалась она наконец сухим тоном. Судьба твоей матери теперь во власти резидентов.
Что с ней будет?! повторила я с нажимом, неотступно глядя на докторшу.
Несколько долгих мгновений она спокойно выдерживала мой взгляд. Лишь едва поджала губы, прежде чем все же решила прекратить увиливать.
Эта женщина нарушила закон, Кристин, безучастно напомнила докторша. Ее будут судить.
Я сделала прерывистый вдох и с трудом проглотила колючий комок, подкативший к горлу. Только бы справиться с лавиной выворачивающих наизнанку эмоций. Только бы снова не сорваться.
Закон Какой закон можно нарушить, защищая своего ребенка? сдавленно произнесла я, взглянув на женщину исподлобья. Моя мама ни в чем не виновата. Ее не за что судить, и вы прекрасно это знаете! Все эти законы Вы сами выдумали их, чтобы прикрывать свои преступления!
В воздухе повисла звенящая тишина. Карие глаза предупреждающе блеснули, прежде чем Оливия неожиданно начала приближаться.
Вместо того, чтобы принять все как есть, ты до последнего ищешь соломинку, которой нет, разочарованно произнесла она, возвышаясь надо мной. Будь осторожна, девочка. Особенно если не знаешь, с чем имеешь дело. Эти законы пока не доступны общественности, потому что находятся на совершенно другом уровне. Но скоро все изменится. Считай, что ты просто узнала об этом раньше остальных.