Я оглянулась через плечо. Царёв сразу перестал зубоскалить, а Барбара Збыславовна, еще раз извинившись за прерванное занятие, удалилась.
Продолжаем дальше, продребезжал препод Облачар. Итак, мы остановились на Митридате Разрушив первую колдовскую школу, Митридат хотел остановить распространение тайного знания, сделав его обладателями лишь жреческое сословие. Но ученики магистра Кидинну продолжили его дело. Уже в первом веке до нашей эры была открыта школа друидов на острове Англси
Я скосила глаза на соседаон бегло конспектировал за преподом, а у меня не было даже тетради, чтобы записать этот бред про острова и Митридата. Ладно, конспектом можно заняться и потом, на первый раз простят. А пока можно оглядеться.
Преподаватель стоял за кафедрой, и была видна только его головакруглая, лысоватая. Он не смотрел на группу, монотонно начитывая текст, а группа занималась чем угодно, только не учебой. Ну, не считая пары-тройки зубрил, которые строчили в тетрадках так, что ручки могли задымиться. Мельком я взглянула в сторону Царёваон шептался о чем-то со своим соседом, и оба поглядывали так пакостно, что можно было не сомневатьсяони уже что-то задумали против меня.
Я покосилась на Анчуткина, который слушал препода, раскрыв рот. Типичный недотепа и неудачник. Хоть и в толстовке.
Звонок затрещал так оглушительно, что я вздрогнула.
Студенты сразу зашевелились, зашумели, а Облачар со стуком захлопнул папку с записями и объявил:
Через двадцать минутвторая лента здесь же. Попрошу не опаздывать, он выбрался из-за кафедры и засеменил к двери.
Он был и в самом деле очень невысокого роста, даже ниже меня, с пухлым животом и кривоватыми ногами. Ни на кого не глядя, он покинул аудиторию, а я приготовилась к настоящей встрече со своими одногруппниками.
Я ждала, что Царёв с дружком сразу бросятся задирать меня, но прошла минута, вторая, а парни так же сидели за столом и о что-то увлеченно чертили на листке, время от времени принимаясь спорить вполголоса. Остальные студенты не обращали на меня вниманиякто-то достал книгу и углубился в чтение, кто-то болтал, заливисто смеясь. Разумеется, ни у одного нет сотового телефона. Я только покривилась.
Заговаривать ни с кем не хотелось, Анчуткин сидел, как чучеломолча и неподвижно, а я залезла в рюкзак, в надежде найти там что-то полезное. Ленка догадалась положить мне блокнот и ручку, и я достала их, чтобы на следующей ленте изобразить видимость учебы.
А если разобратьсяна что мне сдались их архимагические школы до нашей эры?!
Я непозволительно расслабилась, и поэтому не заметила, как Царёв с дружком подошли к переднему столу.
Ну что? спросил Царёв. Корешки закорешились?
Спросил, вроде, дружелюбно, но я сразу угадала насмешку. И промолчала, лениво взглянув на него снизу вверх.
Они нашли друг друга! заржал парень с длинным лицом.
Андрей. Я запомнила его имя. Сам на козла похож и имя такое же«Андре-е-ей», с блеянием.
А почему ты кепку не снимаешь? продолжал расспрашивать Царёв.
Анчуткин рядом со мной втянул голову в плечи, стараясь казаться как можно незаметнее.
Не хочу, ответила я коротко. Еще вопросы будут?
Будут, радостно объявил Царёв.
Аудитория за моей спиной затаилась, и я затылком чувствовала, что все смотрят на нас. И ждут.
Правда, что ты визжала, когда тебя в печь засовывали? Царёв смотрел на меня наивными светлыми глазами, но ухмылочка никуда не делась, и только за это надо было врезать ему.
Его подпевала тут же растопырил руки и ноги и заорал тонким голосом, явно передразнивая меня:
Нет! Нет! Спасите! Помогите! Убийцы!
Кровь бросилась мне в лицо. Я медленно поднялась и оказалась макушкой по ухо Царёву. По физии бить несподручно. А вот между ног
Да ладно, что ты, примирительно сказал Царёв. Я пошутил. А ты сейчас как будто драться решила! он сгорбил плечи, выставив кулаки, изображая боксерскую стойку, а потом расхохотался. Ты точно девчонка, а не пацан? Такая грознаяух!
Тупо шутишь, сказала я.
Всё, больше не буду, пообещал он и дружески похлопал меня по плечу.
Я резко отстранилась, и он сразу отступил на шаг, подняв руки, будто сдавался.
Всё-всё! заверил он меня. Теперь даже не смотрю в твою сторону. Смываюсь в ужасе.
Он и в самом деле ушелвернулся за свой стол.
Смешки среди студентов стали громче и чаще. Я не могла не оглянуться. В самом делевсе смотрели на меня, но тут же отвернулись, словно ничего и не произошло. Я медленно села, не знаяхорошо или плохо, что подраться не удалось. Может, за драку меня бы исключили? Это было бы хорошо. Наверное
Анчуткин вдруг странно дернулсяи раз, и два, а потом вскочил с каким-то сдавленным писком и принялся скакать по аудитории, хлопая себя по плечам и грудибудто стряхивал кого-то. Я оторопело смотрела на него, не понимая, что происходит, а студенты захохотали так, что стекла в окне зазвенели. Кто-то так ослабел от смеха, что упал грудью на стол, вытирая слезы на глазах, одна девица хлопала в ладоши, заливаясь, как колокольчик.
Уберите! Уберите их! завопил Анчуткин и заскакал еще быстрее.
Я посмотрела на Царёва, ожидая, что он тоже умирает от смеха, но тот сидел с какой-то кривоватой усмешкой и почему-то смотрел на меня, а не на беднягу Анчуткина. Прихлебатель Андрюха тоже выглядел озадаченным и удивленно поднял брови, почесывая макушку.
Что здесь происходит? услышала я ледяной голос, а потом раздался слаженный грохотэто студенты побросали тетради, книги, сумки и ручки, и вскочили, как один.
Я тоже поднялась, потому что в аудиторию вошел ректор Кош Невмертич собственной персоной, и вид его не предвещал ничего хорошего.
Несколько секунд он смотрел на завывающего Анчуткина, который метался от кафедры к столу, а потом шагнул вперед и поймал его за шею, сильно встряхнув.
Остановился, приказал ректор, и Анчуткин тут же перестал орать и замер, вытаращив глаза. Иди на место, велел Невмертич, отпуская его.
Парень, спотыкаясь и поправляя очки, прошел к парте и сел, обхватив лохматую голову. По-моему, он даже всхлипнул, но мне некогда было следить за ним, потому что ректор уже стоял передо мной, внимательно разглядывая меня и едва не принюхиваясь.
Это ваши проделки, Краснова? спросил он.
Мои? глупо переспросила я.
А это что? он протянул ко мне руку, и я едва не шарахнулась, но он лишь коснулся моего плеча и показал мне мелко исписанный клочок бумажки, держа его двумя пальцами.
Я вытянула шею, чтобы рассмотреть, что написано на листке, но там были нацарапаны какие-то закорючки.
В отличие от меня, ректор, похоже, сразу понял, что это. Потому что сразу утратил ко мне интерес и обвел взглядом студентов. Стало так тихо, что было слышно, как шуршит листок в пальцах господина Невмертича. Листок вспыхнул синим пламенем и в две секунды осыпался на пол пеплом.
Кто повесил это на Краснову? спросил ректор в абсолютной тишине.
У меня шея чесалась оглянуться на Царёва и выдать его с дружком к чертям собачьим, но это не понадобилось. Ректор очень неприятно усмехнулся и произнес:
Царёв, Козлов, после лекцийпрошу ко мне в кабинет.
Так он еще и Козлов. Я мысленно поздравила себя с тем, что угадала, на кого похож дружок ЦарёваАндрюшка.
Меня уже вызвала Барбара Збыславовна, быстро, но без особого страха отозвался Царёв. Сегодня. После лекций.
Значит, вы уже постарались? вежливо осведомился Невмертич. Что ж, тогда зайдете ко мне после того, как побываете у Барбары Збыславовны. Козловсразу после лекций. А вы, Краснова, он повернулся ко мне, и я невольно вытянулась по стойке смирно, будьте внимательнее. Такие крылышки вам ни к чему, он еще раз окинул мрачным взглядом всех нас и вышел, едва не столкнувшись с Облачаром.
Впрочем, преподаватель вовремя заметил ректора и почтительно уступил ему дорогу.
Мы все провожали Коша Невмертича взглядом. Я смотрела не отрываясьсегодня он был опять в черном, умопомрачительно элегантном костюме, и в темно-синей рубашке с галстуком на тон темнее. И я снова почувствовала себя неопрятной распутехой, и разозлиласьпотому что злиться было всяко лучше, чем умирать от щенячьего восторга.
Откуда Козлов узнал, что я плакала, когда меня отправляли в эту самую «печь»? Не ректор ли рассказалспециально, чтобы пустить гадкий слушок?
Прошу садиться, господа студенты, продребезжал Облачар, забираясь за кафедру. Итак, продолжаем. Школа друидов на Англси была разрушена римскими легионерами
Но мне было вовсе не до легионеров. Я внезапно осознала, насколько сложным окажется пребывание в этом проклятом институте. Если тут даже первокурсники способны на всякие колдовские штучки Я покосилась на Анчуткина. Тот держал ручку, но не записал в конспект ни полслова. Сидел, уставившись в стол, очки сползли на кончик носа.
Эй, тихо окликнула я его. Ты как?
Он еле заметно кивнул, но даже не повернул головы. Только минут через пятнадцать он встрепенулся и принялся записывать очередной бред про какую-то колдовскую школу в Баальбеке. Звонок, означавший конец ленты, снова заставил меня вздрогнуть. Студенты убирали конспекты и весело переговаривались, обсуждая предстоящий урок. Особенно веселы были девицы, и вскоре я поняла причину, услышав название предмета«песнопения».
Царёв прошел мимо меня, чуть не задев плечом. Задел быесли бы я вовремя не отстранилась. По-моему, это разозлило его еще больше, потому что он еле слышно хмыкнул.
Краснова, позвал меня Облачар, приподнимаясь на цыпочки, чтобы увидеть меня из-за кафедры, подойдите.
Я подошла, забросив рюкзак на плечо.
Вы уже получили учебники? спросил препод, подслеповато щуря глаза на меня.
Я отрицательно покачала головой.
Вам надо получить всю историю по списку, сказал он деловито. Вы сильно отстали, поэтому к субботе должны самостоятельно изучить пять параграфов из «Всемирной истории магических школ» и пять параграфов из «Всемирной истории волшебства»
Мне казалось, что я участвую в каком-то спектакле. Какое волшебство? Какие магические школы? Двадцать первый век на дворе! Нанотехнологии похлеще любого волшебства!
В субботу придете после лекций, я протестирую вас, дребезжал Облачар так же монотонно, как читал лекции. Кроме того, возьмите у старосты задание на неделю. В следующий понедельник будет зачетная работа по древнему миру, постарайтесь написать ее хотя бы на «удовлетворительно». Большего я от вас пока не жду.
Он так напоминал старенького математика из моей третьей школы, что я покраснела до ушей. Бедный дед бился со мной, чтобы я подтянула алгебру, но для меня это было сложнее, чем ему сесть на шпагат. И вот теперь другой дедок решил проявить участие
Послушно кивая, я даже не старалась запомнить, что и откуда мне надо изучить. Все это было для меня совсем неважным. Важно другоея не знала, куда сейчас идти, не знала, где здесь библиотека, столовка или туалет, наконец, где искать Ленку. А дед все бубнил и бубнил, выражая надежду, что мое пребывание в школе будет полезным не только для меня, но и для него, так как каждый студент «Ивы» это открытие
Минут через пятнадцать он сжалился и отпустил меня, и я вышла в коридор, чувствуя себя очень паршиво.
И куда теперь?
От стены отлепился Анчуткин и подошел, поправляя на носу сползающие очки. Он явно ждал меня, но я этому совсем не обрадовалась. Первое правило в новой школене води дружбу с аутсайдерами. Лучше быть одной, чем с теми, кого все гнобят.
Все пошли в музыкальный зал, сказал он, смешно вытягивая шею, выступающий кадык так и ходил под кожей. Я подумал, может, ты не знаешь, где это раз новенькая.
Наверное, он что-то угадал по моему взгляду, потому что втянул голову в плечи, как черепаха.
Я могу просто идти перед тобой, дорогу показывать, произнес он виновато. Если тебе стыдно со мной рядом
Не стыдно, проворчала я недовольно, потому что мне вовсе не понравилось испытывать угрызения совести из-за жалкого очкарика. Иди рядом, заодно расскажешь, что тут происходит. Потому что я ничего не понимаю.
Расскажу! он зашагал рядом со мной и так обрадовался, что мне снова стало совестно. Ты не обращай внимания на Ваньку Царёва и на вершков. Они идиоты, надо всеми потешаются.
На кого не обращать? переспросила я. Каких вершков?
«Вершки», с готовностью пояснил Анчуткин, суетливо указывая мне дорогу. Это они так себя называютвроде как они всегда наверху.
Они?
Царёв, Козлов Вся их компания. А остальные«корешки».
Мы поднимались по бесконечным лестницам, проходили узкими коридорами, в которых окна были только под потолкомузкие, длинные, я глазела по сторонам, но услышав про «корешков» резко остановилась.
«Корешки»? уточнила я.
Анчуткин кивнул, глядя на меня с глуповатой улыбкой. Сквозь стекла очков его глаза казались маленькими и водянистыми.
То есть я ткнула большим пальцем через плечо, там, на лекции «корешки закорешились» это я сейчас вроде как «корешок»?
Теперь Анчуткин кивнул с сожалением и сочувствием.
Вот только его соплей мне совсем не надо было.
Значит, «корешок». Ладно, процедила я сквозь зубы и прикрикнула на Анчуткина: Чего застыл? Показывай, куда идти.
Мы снова начали бесконечное восхождение, а я расспрашивала:
А бумажка, которую ректор с меня снял? Это что было?
Заклятье, вздохнул он. Царёв по заклятиям лучше всех. С ним Кош Невмертич занимается по особой программе.
Прямо по особой? спросила я зло. И что он тебе там наособил, что ты скакал, как сумасшедший?
Анчуткин успехнулся и смущенно пригладил волосы на макушке:
Сделал так, как будто по мне ползали муравьимного, и кусались, как собаки.
И часто он так развлекается? Ваш «вершок»?
Ну часто, промычал Анчуткин. Ты с ним не ссорься. А то выкинет какую-нибудь гадость В этот раз заклятье почему-то на меня перескочило
Перескочило? я опять остановилось. Так он повесил на меня бумажку, и это я должна была быть в муравьях?
Ответом мне был виноватый взгляд Анчуткина, и это окончательно меня добило. Значит, если бы не этот недотепа (по каким там причинамне известно), это я бы скакала перед всей группой, как дурная коза. И перед ректором тоже Перед ректором. Именно это показалось мне самым обидным.
Только ты с ним не ругайся, поторопился предостеречь меня Анчуткин. Его отецглава попечительского совета «Ивы». Царёв нажалуетсяи тебя могут отчислить. Вершки это знают, и пользуются. Знают, что мы в любом случае будем молчать и не пожалуемся.
И пусть отчисляют, отрезала я.
Анчуткин как-то странно посмотрел поверх очков, и меня разозлил этот непонятный взгляд.
Чего опять застыл? сказала я грубо. Мы дойдем сегодня до ваших песнопений или нет?
Пока мы шли закоулками института, Анчуткин успел многое мне рассказать. «Вершки» и в самом деле были мажорчиками. Почти у всех родители были выпускниками «Ивы» и теперь занимали какие-то суперважные посты, чуть ли не в ставке Президента. Они обучались платно, и, если верить Анчуткину, плата была очень приличной. Зато «корешки» обучались за счет институтского бюджетаих набирал по всей стране лично ректор. Успешным студентам-«корешкам» даже выплачивали стипендию и они жили в «Иве» постоянно, как в интернате.
Кош Невмертич меня в Нерюнгри нашел, похвастался Анчуткин. Я как узнал, сразу не поверил. Это огромная удачапопасть в «Иву». Хотя и страшно тоже, но
Подожди, перебила я его. Получается, мажоры учатся платно, а тыбесплатно? Выходит, у них и талантов-то особых нет, а у тебя есть?
Анчуткин поправил очки и поскреб затылок:
Нет, не так. По сути, мы все учимся на деньги родителей «вершков» деньги выделяет попечительский совет. Просто не так много людей с волшебными силами, вот нас и добирают, где только можно. Если нет денег учиться в «Иве» молись, чтобы тебя не выкинул попечительский совет.
С чего это молиться? фыркнула я. Да я мечтаю вылететь отсюда. Не видела места глупее и бесполезнее, чем ваша «Ива». Чему тут могут научить? Муравьев насылать? тут я покривила душой. Насылать муравьевочень даже заманчиво. Умей я делать это года два назадкому-то очень бы не поздоровилось. Может, моих семи процентов хватит на такое заклинание?..
Если вылетишь отсюда, сказал вдруг Анчуткин медленно и таким таинственным тономбудто рассказывал страшную сказку, то за тобой сразу приставят особистов. Проколешьсяи глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в Особой тюрьме. Навсегда. Даже не до смерти. До конца веков.