«Если полиция будет сильно наседать, - посоветовал Фиц, - можете им все это рассказать. Конечно, они попытаются не поверить, но эзотерические опыты нередко приводят к нарушениям психики. Особенно если они принимали что-то для вхождения в транс. Галлюциногены какие-нибудь, например».
- Ладно, оставим это пока, - сказала Локер, отложив планшет и снова поправив очки, которые делали ее рачьи глаза еще более выпуклыми.Поговорим о Каттнере. Как давно вы его знаете?
- Лет двадцать. Мы учились вместе.
- А в детстве? Он ведь из Скайворта?
- Нет. В Скайворте у него родственники. Он родился в Стэмфорде и жил там не помню, до тринадцати лет, что ли. Потом его семья переехала в Бостон. Мы познакомились уже в Оксфорде.
- Он был вашим управляющим. Почему вы взяли его на эту должность?
- Странный вопрос, - пожал плечами Питер.Мне нужен был человек, он подходил. Мы с женой решили, что лучше это будет кто-то близкий.
- И почему он уволился?
Питер подумал, что если в чем-то заподозрить человека, подозрительным будет выглядеть любое его действие, даже самое безобидное.
- Ему предложили другую работу. В Лондоне. К тому же он собирался жениться.
- Его женаподруга вашей жены, так?
- Да. И что? Какое это имеет отношение?..
- У Каттнера была интимная связь с Холлис?
- Откуда мне знать?возмутился Питер.
- Вы же друзья?
- И что? Друзья должны докладывать друг другу о своих, как вы говорите, интимных связях?
- Видимо, об этом знают все, кроме вас. И, возможно, жены мистера Каттнера.
Дьявол! Только идиот мог подумать, будто в этом доме можно что-то сохранить в тайне. Одна маленькая шлюшка похвасталась или пожаловалась другойи понеслось. И не надо быть провидцем, чтобы догадаться, кого заподозрят в первую очередь.
- Вы полагаете, он специально приехал сюда, чтобы убить мисс Холлис?
- Послушайте, мистер лорд Скайворт. Мы с вами сейчас просто беседуем. Позднее я приглашу вас для дачи официальных показаний, но сейчас у меня даже диктофон не включен. Скажите честно, на моем месте вы думали бы иначе? Не зная Каттнера лично, просто по обстоятельствам?
- Не знаю, - честно ответил Питер.Возможно, я тоже подумал бы на него. Но ведь вы сами сказали, что у нее были напряженные отношения со всеми в этом доме.
- Да, это так, - кивнула Локер.Но, судя по тому, что я услышала, мотив был только у Каттнера.
Питер встал, подошел к окну, посмотрел в сад. Света и Тони все так же сидели на скамейке, рядом стояла коляска со спящей Мэгги. И Фокси сторожила коляску, и Вера вязала в шезлонге. Привычная ежедневная картина.
А насколько хорошо он знает Тони, мелькнула предательская мысль. Двадцать летдостаточно ли, чтобы изучить человека от и до? Иногда Тони удивлял его так, словно это был незнакомец. Но можно ли вообще узнать человека настолько, что он не будет удивлять?
Нет, кто угодно, но только не Тони. Скорее, Питер мог бы поверить, что он сам выбрался ночью из дома и убил Энни. Хотя нетЭнни вряд ли. Тогда уж Хлою.
Он повернулся к Локер, которая терпеливо ждала, сидя за круглым столом: для беседы с обитателями дома выбрали малую голубую гостиную.
- А в чем, по-вашему, мотив, офицер? Исходя из ваших слов, я могу предположить только шантаж. Но не вижу логики. Почему сейчас, а не год или полгода назад? К тому же, если эта связь имела место до знакомства мистера Каттнера с его супругой, в чем может быть суть шантажа? По-вашему, переспать с горничнойэто так ужасно? Мистер и миссис Каттнердостаточно взрослые люди, каждый со своим интимным багажом. Другое дело, если бы эти отношения продолжались. Но они не продолжались, думаю, вам это известно.
- И все же!не сдавалась Локер.У него нет алиби на время убийства.
- Они с женой приехали в Скайхилл в субботу днем, - возразил Питер.До позднего вечера он постоянно был у всех на виду.
- Убийство могло произойти и в ночь с субботы на воскресенье, когда Каттнера никто не видел. Слуги сказали, что, хотя двери дома и закрываются на ночь, выйти можно через веранду, не говоря уже о любом окне первого этажа. Если бы тело обнаружили раньше, то и время убийства можно было бы определить точнее, ноувы.
- А кстати, вы уверены, что это убийство?спросил Питер.В моей адвокатской практике был случай, когда все выглядело как убийство, но это оказался несчастный случай. Она могла упасть, удариться головой.
- Теоретически могла, - нехотя согласилась Локер.Но там, где ее нашли, нет ничего, обо что можно разбить голову. Это поляна. Ни камней, ни деревьев. Ее либо ударили по голове, либо принесли оттуда, где она сама ударилась. Что подразумевает чье-то присутствие.
- Констебль рассказал вам о моих подозрениях в адрес бывшей жены? Моей бывшей?
- Да, но это все так невразумительно. Священник близорук и не уверен стопроцентно, что видел именно вашу жену. А что касается образца тканимы не нашли среди вещей Холлис подобной одежды. Конечно, мы проверим, где была миссис Даннер во время убийства, но мне кажется, что это пустая трата времени. Эксперты сейчас работают с телом, возможно, выяснится что-то важное. Я попросила бы вас не уезжать никуда в ближайшее время. И чтобы мистер и миссис Каттнер тоже оставались здесь.
Детектив-сержант поднялась, одернула короткий черный пиджак, кивнула в знак того, что разговор окончен, и вышла. Питер сел в кресло и задумался. С горечью он вынужден был признать, что за последние годы отвык мыслить как адвокат. Нет, он был уверен, что Тони ни в чем не виноват, но не представлял, как смог бы убедить в этом кого-то еще. Например, присяжных.
Подожди, остановил он себя, до присяжных еще далеко. Но если Локер не найдет настоящего убийцу Энни, - а Питер крупно сомневался, что найдет, - все может сложиться очень даже неприятно. И тогда Тонида и Свете тожелучше будет оставаться там, где они сейчас. Но с другой стороны, если убийство повесят на Тони, он окажется в закрытой психиатрической лечебнице, тут даже сомнений нет. И что там с ним будет дальшедаже думать не хочется.
Искать убийцу Энни самому? Нанять частного детектива? Возможно, и придется. Все было бы проще, если бы Питер был уверен: это дело рук Хлои. Но он не был уверен, потому что не понимал логики. А когда Питер чего-то не понимал, он злился и чувствовал себя уязвимым. Его подозрения не подкреплялись ничем существенным. Конечно, можно было убедить себя в ее сумасшествии и полной невменяемости, но этого не хватало.
Скрипнула дверь, вошла Люси, села напротив.
- О чем она тебя спрашивала?спросил Питер.О Тони?
- Да. И о Свете. Даже, наверно, больше.
- А об?..
- Интимной связи?Люси очень похоже передразнила Локер.А как же! Только ее больше интересовало, знала ли Света об этом. Ну, мол, вы же подруги, она должна была с вами поделиться.
- И что ты сказала?
- Что слышала что-то такое мутное, но это было давно и несерьезно. И что Света, разумеется, об этом ничего не знала, иначе да, конечно, сказала бы мне. А потом я вышла и подумала, что мы с тобой, граф, просто дремучие идиоты. Эта паучиха уже решила, что Тони прикончил Энни. А мы с тобой дровишек подбросили: да-да, миссис Каттнер ничего не знала. Наоборот, надо было твердить, что все это фигня, ну было, подумаешь, делов-то. И что Светка как раз все знала. И все вокруг знали. Вот тогда бы ей пришлось другой мотив для Тони сочинять. А так она уверена, что, даже если он и не притворяется невменяемым, значит, спятил реактивно. После чего? А после убийства. Умышленного, неумышленногоневажно.
- Вот ведь дерьмо!Питер стукнул себя кулаком по колену.Я все-таки надеялся, что про них с Энни не всплывет. Да, ты права, похоже, мы хотели как лучше
- А получилось как всегда, - буркнула Люси по-русски. И снова перешла на английский: - Ты все-таки думаешь, это Хлоя?
- Не знаю, Люс, - Питер поморщился так, словно откусил пол-лимона.Я не могу понять, и меня это бесит. Зачем понадобилось лезть к Агнес? Что она еще хотела узнать? Что хотела сделать? Убить Энни, чтобы подставить Тони или меняэто слишком даже для психопатки.
- Успокойся, - Люси накрыла ладонью его барабанящие по столу пальцы.Ты не можешь нормально думать, когда злишься. Пока еще ничего страшного не случилось. Успокойсяи мы подумаем вместе.
После скудного завтрака из хлеба с водой Мартин отправился в комнату, которую ему отвели под мастерскую. Ее окна выходили на восток, поэтому светло там было только до обеда. В ожидании Маргарет он подправлял уже написанное, и это было волшебное ощущение. Я не рисовала очень давно, а краскамитем более. Его точные аккуратные движения вызывали у меня настоящий восторг, как будто были моими собственными. Да они и были моими. Это я сейчас вместе с ним писала портрет Маргареттот самый портрет, для которого вместе с ней позировала только позавчера.
Она задерживалась, и Мартин все чаще посматривал на дверь. Я знала, в чем дело, и мысленно хихикнула, когда вошла Элис и сказала, что миледи нездорова и не сможет прийти. Мартин тяжело вздохнул и продолжил работу.
Писал он быстро, портрет был уже почти готов, и на днях предстояло начать следующийХьюго. Я подумала, что Мартин действительно мог стать если не великим, то, по крайней мере, известным художником, сложись его жизнь иначе. Мне захотелось узнать о нем больше. Тони обещал рассказать о его жизни до встречи с Маргарет, что-то я уже знала и еще узнаю сама, но что с ним случится, то есть уже случилось после Скайхиллаэто навсегда останется тайной.
Ушедшее из комнаты солнце заставило его остановиться. Тщательно убрав рабочее местов этом он был по-немецки педантичен, Мартин сел в кресло и закрыл глаза. Это было очень кстати: после вчерашних посиделок в парке я чувствовала себя так, словно провела целый день в спортивном зале. Болела каждая мышца, каждый сустав, но телу Мартина это было до лампочкионо двигалось как обычно: резко и стремительно. Почти всю ночь он не спал. Вертелся с боку на бок, вставал, пил воду из кувшина. Возможно, когда-то в реальности он думал о Маргарет. А может, об иголке и о Роберте Стоуне. Это я знала, что в Скайхилле с ним ничего особенно плохого не произойдет, но не он.
Подремав немного, Мартин пообедал в людской и вышел в парк, где устроился на траве под деревом. Я дала ему как следует выспаться, заодно отдохнула и сама. Когда он проснулся, тело ныло уже не так сильно, и я потащила его к Маргарет. Помимо всего прочего, это была моя маленькая месть Тони. Конечно, он тоже не особо привлекал меня в женском обличье, но я хотя бы не высказывалась так резко.
Маргарет сидела на скамье с раздраженно-страдающим видом и вышивала. Элис на полу разбирала мотки ниток и раскладывала по цветам. На сундуке лежала стопка чистых простыней, рубашек и всяких тряпок. Рядом валялся мешок для грязного белья.
- Я думал, ты вообще не придешь, - брюзгливым тоном сказал Тони.
- Мне хотелось порисовать, - злорадно ответила я.Мы с Мартином заканчивали ваш с Маргарет портрет. А еще - дать тебе возможность прочувствовать ситуацию.
- Просто отвратительно! Ужасно быть бабой! Могла бы предупредить, что ли!
- Да ладно!фыркнула я.Сейчас-то тебе что? Маргарет сама с этим управляется. А вот когда ты будешь настоящим хозяином этого тела
Тони посмотрел так, словно готов был откусить мне голову.
- Впрочем, от этого дела есть хорошее средство, - не могла остановиться я.
- Какое?с надеждой спросил Тони.
- Беременность, роды и грудное вскармливание.
- Заткнись!рявкнул он.
- Какой ты милый, - улыбнулась я.И я тебя тоже люблю.
- Извини. Просто меня все это бесит.
- Не расстраивайся. Женщин это тоже бесит. Только они приспосабливаются, куда ж деваться. И ты привыкнешь. Первый разэто стресс, да. Любая девочка подтвердит.
- Ты прекратишь или нет?окончательно разозлился Тони.Посмотрю я на тебя, как ты будешь сама бриться каждый день.
- Не буду, - коварно усмехнулась я.Отпущу бороду. Длинную-предлинную бороду. И усы. Как на его портрете. Он там похож на гнома.
Я пошла в спальню и принялась стаскивать с себя одежду. Бесконечные крючки, пуговицы, ремешки, шнуркипросто ад! Я не представляла, как буду все это возвращать обратно, но особо не беспокоилась. Можно было ходить вообще голышомникто бы не заметил.
- Что ты там делаешь?крикнул Тони.
- Раздеваюсь.
- Зачем?испугался он.
- Хочу посмотреть на себя в зеркало. То есть на Мартина.
- Ты спятила?!
- С чего вдруг? Надо же узнать, что мне досталось в аренду. Я, конечно, его уже видела полураздетым и некоторыми фрагментами, но это не то. И не говори, что ты так не делал. Маргарет каждое утро смотрит на себя в зеркало. Это у нее ритуал такой. А у Мартина только маленькое зеркальце для бритья.
Тони не сразу нашел что ответить. Помолчав, он выдал убийственный, по его мнению, аргумент:
- Это она, а не я. А ты сама собираешься пялиться на постороннего голого мужика. Притом что твой муж находится рядом.
- Ты сам-то слышишь, что говоришь?захохотала я.Это не посторонний голый мужик, сейчас это мое тело. Мы с ним в туалет вместе ходим, куда уж интимнее. Сколько я еще в нем проживуодному богу известно. Может быть, всю оставшуюся жизнь.
Неловкими, непослушными пальцами я стащила с себя все и встала перед зеркалом. В этом не было ни капли эротического. Я просто обживала свой новый дом, знакомилась с ним. С Маргарет было легчея попала в ее тело, когда она еще была девочкой, и успела привыкнуть к нему. К тому же онакак и любая женщинапроводила перед зеркалом немало времени, критически изучая свое лицо и фигуру. Кстати, фигуры у нас были очень похожими, а я на своюну, может, за исключением некоторых незначительных деталей, никогда не жаловалась. И в этом была еще одна причина, по которой мне хотелось увидеть тело Мартина.
Немецкое платье с его странными пропорциями не позволяло должным образом оценить сложение. Я знала только, что Мартин достаточно высок и крепко сложен, но под вамсом у него могло быть пузо, а под безобразными штанами-буфамипо-женски толстая задница. Во время их с Маргарет лесных свиданий они никогда не раздевались, ну а потом, когда встречались у нее в комнате по ночам, было темно. На ощупь? Ну, это как те слепые, которые подобным способом исследовали слона. Каждый составил себе представление, отличное от других. И от оригинала.
Казалось бы, какая разница? Не все ли равно, что за оболочка досталась мне в этой псевдожизни? Но нет. Мартин раздражал меня, так сказать, по факту. С самого начала, с первой минуты. Однако теперь, когда мы с ним оказались в принципиально иных отношениях, я должна была к нему как-то привыкать. И если к лицу я уже более или менее притерпелась, то с телом еще даже толком не была знакома.
Впрочем, все оказалось неплохо. Положа руку на сердце, даже не хуже, чем у Тони. Вполне приличная мужская фигура. В наше время его вполне могли бы пригласить рекламировать, например, спортивное питание. Или нижнее белье. Так что смотреть на себя в зеркало было не стыдно.
- Ты мне не поможешь?попросила я, запутавшись в крючках и пуговицах.
- Еще чего?мстительно отозвался Тони.Как раздевалась, так и одевайся обратно.
- Ну и пожалуйста, - хмыкнула я.Ты ведешь себя как настоящая тетка в это время. Женские гормоны заставляют тебя вредничать и капризничать.
- Может, ты пойдешь погуляешь?окрысился Тони.А мы с Маргарет повышиваем. Вот знаешь, нравится мне вышивать. Успокаивает.
- Ну а что?я вернулась к нему. Застегнуться не удалось, но я надеялась до вечера ничего не потерять из одежды, а там уж Мартин сам разденется и утром снова оденется.С работы тебя, наверно, уже выгнали. Сможешь продавать хэндмейд. Или портреты писать.
- А ведь правда, - Тони даже пяльцы отложил.Я всегда жалел, что не умею рисовать. Если все будет как с тобой
Он так обрадовался, что даже забыл о необходимости дуться и злобничать. Равно как и о том, что для начала надо как-то вернуться домой. Карибский кризис улегся сам собой. Элис наконец ушла. Конечно, она нас не видела и не слышала, но все равно ее присутствие раздражало. Мы устроились на кровати немного поболтать.
Сначала обсудили вчерашний эксперимент, потом я рассказала об иголке в растоне.
- Да, Мартин тут нажил врагов, - ничуть не удивился Тони.Стоун облизывается на Маргарет с первого дня, как мы сюда приехали. Думаю, представляет ее, когда спит со своей тощей женой.
- Жаль, что он меня не может услышать. А так можно было бы его попугать. Сказать, что в сентябре его жена забеременеет и в ночь на первое июня родит мертвую девочку. Странно все-таки, что он взял ребенка Маргарет.
- Не вижу ничего странного. Таким мерзавцам хочется власти. Любой. Пусть даже над маленьким ребенком. Мы же не знаем, как он с ним обращался. Сомневаюсь, что хорошо.
- Знаешь, Тони, меня Мартин всегда бесил, но вчера почему-то мне стало его жаль. Еще до иголки.
Я рассказала Тони о поцелуе розы, о том, как мне стало стыдно за свои насмешки над их отношениями. Он долго молчал, потом повернулся ко мне.
- Ты бросаешься из крайности в крайность, Света. Я тоже думал об этом, когда Мартин ушел, и я остался один. На самом деле жизнь не роман и не картинки на заборе. Она и то, и другое. И даже не попеременно. Все зависит от ракурса. Иногда встанешь в позу играть трагическую роль, а кругомкомикс. Или думаешь: ах, жизньтеатр. Присмотришься повнимательнееан нет, цирк и зоопарк. Ну а то, как другие смотрят на твои чувства Ты знаешь историю короля Эдуарда VIII?