Что ещё раз приводит к тому, что Елая сказал правду, голос удерживаю твёрдым, чтобы привлечь на себя внимание Алека. Нам больше ничего не нужно выяснять сейчас, Алек, говорю, когда он смотрит на меня. Уедем домой, там будем думать, что делать дальше.
Нет, отрезает он.
И я понимаю, что этот ответ на всё. Он не хочет сдаваться, не собирается спорить и не желает верить Елаю на слово.
Я совершаю ещё одну попытку.
Сам подумай, зачем Елаю нас обманывать? Я уверена, что ему известно больше, чем он решил поделиться сразу.
Я на собираюсь доверять ни единому его слову, тем более, работать с ним, после того как он приставил лезвие к моему горлу, кидает Алек небрежно, точно пытается сбросить с себя это противнейшее воспоминание.
И я понимаю, наконец, в чём заключается основная причина его действий. Алек просто не хочет принимать того факта, что здесь действительно находится База Виктора. Он хочет доказать обратноечто Елая лжёт.
А может причина в том, что он вообще смог приставить его к твоему горлу? озвучиваю я догадку, утомлённая его упертостью, но не обдумываю до конца последствия.
Алек резко останавливается, его острый взгляд мог бы вполне разрезать меня надвое.
И на что ты намекаешь?
Я вздыхаю, прикрывая глаза. Господи, ну кто ж меня постоянно за язык тянет?
Ни на что, говорю, пытаясь передать мягкостью в голосе сожаление. Просто давай отправимся домой, Алек, почти умоляю я. В груди всё переполошилось, мне по-настоящему неспокойно, особенно, когда гляжу на Алека, явно настроившегося на какую-то глупость. Нам больше здесь делать нечего. Даже если Елая обманул, что с того? Мы можем похоронить эту идею и жить дальше, где-нибудь
Тут я осекаюсь, потому что взгляд Алека достигает сверх удивления. Я вижу, что он так и готовится выдать нечто колкое, но что-то его внезапно останавливает.
Я уже не смогу уйти в закат, даже если сильно этого захожу, вместо сарказма выдаёт он. Мы уже развязали войну, вскрыли все тайны наших старейшин и раздразнили Орден. Если мы сбежим, то придётся бежать всегда, а я точно не хочу так провести остаток жизни вместе с тобой. Постоянно бояться, что ты не вернёшься в следующий раз с пробежки, будет убивать меня ежедневно, понимаешь?
Понимаю.
Его слова бьют прямо в цель, моё сердце крошится в дребезги. Я осознаю, что не одной мне нужна реабилитация, после произошедшего. Не только я провела эти недели словно в аду. И если мой закончился освобождением, ад Алека по-прежнему продолжается.
Я прикрываю глаза, чтобы совладать собой: мне нужны какие-то особенные слова, способные помочь ему, но когда открываю их, так ничего стоящего в уме не появляется. Поэтому просто делаю шаг, чисто машинальный.
Алек И тут я замечаю их: группу людей, подбирающихся и нацеливающих на нас оружие:Алек, осторожно! кричу, пытаясь хоть что-то предотвратить.
Но уже позднопо нам начинается обстрел. Я впадаю в ступор, не совсем понимая, в какую сторону двигаться. Поднимается крик, шум а затем рука обхватывает мою талию. В считаные мгновения спина прижимается к дереву, а Алек смотрит на меня безумно дикими глазами, стоя вплотную ко мне.
Ты не ранена? тут же спрашивает он, осматривая меня.
Я быстро качаю головой, даже не успев проанализировать, не испытываю ли боль на самом деле. Но потом понимаю, эту боль я не спутаю ни с чем.
За головой раздаётся толчок, ещё один и ещё, я осознаю, что дерево принимает за нас пулю за пулей. На секунду зажмуриваюсь и беру себя в руки, чувствуя подбирающуюся панику. Только одно представление
Не смей, Лена, только не смей представлять, каково это быть у Виктора. Пора доказывать Алеку, что он не будет разочарован.
Когда открываю глаза, сразу оцениваю наше положение. На нас открыт обстрел с двух сторон, и ни одна из них не выгодна для нашего отступления. Алек пытается подглядеть, едва высовывая голову, но даже эти манёвры успевают пресекать, тут же увеличивая частоту выстрелов.
Прости, неожиданно говорит он, оказываясь лицом к лицу со мной, его глаза как никогда обеспокоены и печальны, но при этом Алек чертовски серьёзен. Я не перепроверил, что меня точно никто не заметил, и из-за этого тебе придётся теперь кое-что сделать.
За головой снова раздаётся толчок, и я инстинктивно отклоняюсь вперёд, но Алек сразу же возвращает меня на место. Он просто предупредительно качает головой, затем быстро осматривает обстановку. Я же держусь, держусь изо всех сил, чтобы стараться хоть капельку соответствовать безмятежности Алека.
Их семь, все они люди, а значит
Медленнее и слабее нас? предлагаю я, заканчивая за него.
И он с удивлением на мена смотрит. Алек одобрительно кивает, но его губы всё равно кривятся, словно он бы подобрал куда точнее определение, но согласен и с этим.
Мне понадобится секунд двадцать, чтобы избавиться от них, но через минуты три их здесь будет намного больше говорит он, в этот момент я понимаю, что что-то меняется, потому что Алеку приходится прерваться и достать пистолет. За один рывок в сторону он выстреливает два раза. Ладно, теперь пятнадцать секунд.
Я зажмуриваю быстро глаза, вдох и выдох, не мы убьём их, так они нас. С этой мыслью я возвращаюсь обратно взглядом к Алеку. Он выглядит немного бледнее и сосредоточений.
Когда я уйду вправо, ровно на счёт пять ты выйдешь за мной и рванёшь в сторону машины.
В ту самую, откуда нас сейчас обкладывают уймой патронов.
Я догоню тебя через пару секунд, но ты должна уже уйти на значительное расстояние и смотреть в оба, чтобы никто не подобрался, если я кого-то упущу. Поняла?
Я мигом киваю: это не тот случай, когда буду спорить и пытаться делать что-то самостоятельно, так как могу только помешать его планам.
Этого Алеку достаточно, он почему-то даже не переспрашивает, не сомневаясь во мне. Возможно, впервые он и сам видит, насколько я веду себя покладистей обычного. Прежде чем юркнуть вправо, Алек на секунду переводит дыхание, смотрит на меня невероятно значительным взглядом, будто готов отдать сейчас всё за то, чтобы наши взгляды не разлучались, а затем без предупреждения уходит вбок.
Я не колеблюсь, прижавшись к дереву и зажмурив глаза, сразу начинаю считать. Пять. Выбегаю в том же направлении, что и Алек, выстрелы ещё гремят, сотрясая воздух, но ни одна пуля не проносится рядом со мной. Я изо всех сил удерживаю себя от желания оглядеться, вместо этого несусь вперед, лишь один раз примечая боковым зрением тёмную тень, двигающуюся меж деревьев. Ровно в тот момент, когда не слышится ни одного больше звука, я наконец останавливаюсь и оборачиваюсь.
Это была маленькая пробежка, совсем не выматывающая, но моё дыхание и пульс чересчур учащённые. Перевожу дыхание, закручивая волосы в жгут и пряча их за воротник, но внезапно краешком зрения замечаю на своей куртке что-то более тёмное, чем её ткань. Мгновение я в ступоре, у меня нет сомнений, что это кровь, но я определённо не чувствую боли и не вижу никаких отверстий
Неожиданно слышу приближение, поднимаю взгляд и сразу вижу Алека, его скорость колоссальна, но даже при этом умудряюсь разглядеть, как он машет мне, чтобы я зашла за дерево. Я повинуюсь машинально, на миг забыв все свои мысли. Но когда Алек прижимается рядом со мной к дереву, и я поворачиваюсь к нему, уже знаю, отчего его лицо продолжает терять цвет.
Бог ты мой, это ты ранен
Глава 15
Ничего серьёзного, отмахивается Алек и даже умудряется сделать вид, что оно так и есть.
Хотя и маленькие морщинки всё равно появляются в уголках его глаз, когда выпрямляется, он по-прежнему верит, что я на это куплюсь. Первые три секунды у меня нет слов, смотрю на его лицо и только и могу что качать головой, словно если буду делать это более старательно, оно просто перестанет существовать. Но оно есть: мой взгляд падает вниз, правая сторона его куртки вся пропитана кровью, под рёбрами имеется маленькое входное отверстие.
Скажи мне, пожалуйста, что это не пули Виктора, выпаливаю я ещё довольно спокойно, по-прежнему парализованная на здравый рассудок.
Я чувствую, как к горлу подбираются эмоции, намеревающиеся его сковать. Всё, что я знаю, что грудь вот-вот разорвётся от нарастающей боли.
Алек жёстко поднимает мой подбородок, заставляя смотреть только на него, его пронизывающий взгляд приказывает собраться.
Уходим, говорит он строго.
Алек не ждёт, когда я приду в себя, одной рукой он разворачивает меня в ту сторону, где у нас оставлена машина, и подталкивает вперёд. Мои ноги оживают сами, но я иду, как в тумане, не чувствуя под ногами землю. Перед глазами пустота. В голове же мысли летят одна за другой, я пытаюсь вспомнить, как быстро яд парализовал меня в прошлый раз. Что говорил тогда Виктор? Если не изъять пулю, она будет медленно убивать? Как её изъять? И сколько у меня
Неожиданно я слышу шиканье и резко останавливаюсь, понимая, что Алек на мгновение притормозил. Он держится за бок, его адамово яблоко дёрнулось, словно он пытается совладать с чем-то непосильным ему. На фоне сумерек его лицо совсем бледное и серое, покрытое испариной.
Мой голос дрожит:
Алек
Он поднимает на меня взгляд исподлобья и снова принуждает начать двигаться:
Идём, Лена.
«Лена», с этим внутри меня всё леденеет. Я стискиваю до боли зубы, чтобы не начать кричать, глаза застланы пеленой, а по щекам уже несутся слёзы. Я иду вперёд, заставляя себя совершать и совершать шаги, мой слух сосредоточен только на его тяжёлом, затруднённом дыхании.
Я не могу, не могу, не могу идти! хочется закричать на Алека. Он не должен заставлять меня делать вид, что ничего не происходит с ним. Что всё будет нормально.
Но мной словно управляет кто-то другой: я просто иду, практически бесшумно, чтобы только и слышать, как шагает Алек. Изредка смотрю на него: он морщится, но не издаёт ни единой жалобы или звука, показывающего, с какой агонией ему приходится вести внутреннюю войну. Он изо всех сил старается двигаться быстро, но у него все равно это выходит недостаточно хорошо. В какой-то момент Алек просто останавливается и прислоняется спиной к дереву, закидывает голову и зажмуривается. Он старательно избегает столкновение наших взглядов, словно не может сейчас на меня смотреть.
Ты должна идти, говорит он, но его голос уже и близко не похож на то, что он пробует указывать.
Я хочу рассмеяться, хочу ударить его, хочу разреветься
«Ты».
Мои эмоции заперты под стальным замком. Я подхожу к Алеку и беру его лицо в руки.
Даже не смей этого повторять, Алек, цежу я, неимоверно злясь на него.
Я по-прежнему хочу его ударить. До тех пор, пока его взгляд не находит мойв этот момент я просто хочу перестать существовать в этом мире. Он смотрит на меня так, словно точно знает, что обречён.
Я никогда не исправлюсь, принцесса говорит он, его голос хрипит, но Алек умудряется усмехнуться. Невероятно, насколько я самонадеян, что не подумал, что меня могут ранить этим оружием.
Мне хочется прокричать, что он в принципе невероятно самонадеян, потому что вообще поехал сюда, но что-то мне подсказывает, что он говорит сейчас не об этом. К тому же, это растрата драгоценного времени. Моё поведение дико спокойное, что сильно пугает даже меня, когда ухватываю Алека за руку и помогаю оттолкнуться от дерева. Я вижу, что он устал идти, однако всё равно принимает сдержанный вид и следует за мной, как бы ему ни нравилось, что приходится опираться на меня.
За нами идут, сообщает он, явно используя способности лучше меня.
Мне просто на это сейчас абсолютно без разницы. Я сдавливаю до скрежета зубы. Главное цельдобраться до машины. Хотя я пока и не представляю, что буду делать дальше. Единственный посетивший вариантнайти больницу. Ещё можно позвонить Марко, который точно хоть что-нибудь да подскажет. И чем скорее я это сделаю, тем лучше.
Мы идём вперёд, с каждым шагом вес Алека становится всё более ощутим, но я отказываюсь это замечать. До машины остаётся совсем немного, и я гляжу только перед собой, отчаянно выискивая в наступающей темноте её очертания.
Но это всё равно медленно, потому что Алек Алек начинает спотыкаться, но я не перестаю игнорировать всё более вероятный шанс, что ничего не успею. Вкус слёз уже ощущается во рту, глаза практически ничего не видят, но я игнорирую и игнорирую
Принцесса, зовёт Алек, пробуя остановить меня.
Я качаю головой, продолжая идти вперёд.
Алек делает тяжёлый вдох.
Лена, он останавливается.
И на этот раз Алек сильнее меня. Я почти падаю вперёд, когда, не слушаясь его, делаю шаг, но он стоит прочнее многовекового дерева. Алек отстраняется от меня, и я неожиданно ощущаю неописуемый холод без него. Я не могу заставить себя провернуться к нему лицом. Я не могу увидеть то, о чём он собирается мне сказать.
На сей раз я точно собираюсь накричать на него, поворачиваясь, но только и успеваю, что набрать воздуха.
Я так и не выдыхаюАлек падает.
Я бросаюсь к нему, как внезапно его кто-то перехватывает с другой стороны.
Бьюсь об заклад, ты уже успела соскучиться по мне, принцесса.
Глава 16
Никогда ещё настолько не сомневалась в своём зрении, как сейчас.
Елай?.. еле слетает с онемевшего языка.
Он вскидывает бровь, как всегда находясь на наивысшем уровне настроения.
Собственной персоной.
Но но
Мой взгляд мечется от него к Алеку, истекающего кровью и выглядящего всё хуже и хуже, руки трясутся, от переполняющих эмоций мне не вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы выдавить слово.
Позже будешь воспевать оды и клясться в вечной благодарности. Он успевает выдать кривую ухмылку, пока забрасывает руку Алека на своё плечо. Вы собрали за собой не малую толпу фанатов, если задержимся хотя бы на минуту, боюсь, без жарких объятий нам уже не уйти.
Без предупреждений Елай устремляется вперёд, умудряясь бросить на ходу:
Спорим, я быстрее?
Я парализована ещё мгновение, так до конца и не осознав, что происходит, но моё тело последние минут десять работает куда профессиональнее меня. Я бегу за Елаем, изредка оглядываясь не тёмную чащу позади нас. В моей груди всё омертвело, мысли не подчиняются, постоянно навязывая худшие варианты исхода.
Кого я обманывала? Я ни черта не сильная, не стойкая и не умеющая справляться со сложными ситуациями. Всё, чего хочу, сесть прямо на снег и разреветься. Я хочу требовать у небес, чтобы они прекратили всё это немедленно. Но снаружи, на моём лице нет и эмоции, способной показать, какую немыслимую борьбу веду сама с собой, чтобы просто продолжать следовать за Елаем.
Мы добираемся до машины намного быстрее, чем шли последнюю минуту с Алеком. Елай останавливается около неё и смотрит на меня, снова застывшую и способную только и делать, что думать, думать и думать.
Алек, пуля, яд, времяя бессильна против всего этого. Я не справлюсь.
Ну напористый голос Елая резко выдёргивает меня из мыслей. Парень многозначительно смотрит то на меня, то на дверь. У кого ключи?
Он ранен, произношу так, словно тот ничего не спрашивал.
Нет, он не выдернул меня из мыслей, кажется, вот-вот начнётся какой-то припадок. Я уже хочу просто заорать, чтобы хоть кто-то наконец понял значение моих слов.
Алекранен. Ядом! Убивающим его, здесьв километрах от любого места, где ему могли бы оказать помощь. И я совершено бессильна.
И поэтому ты должна сказать мне, где ключи, настаивает Елай, но я остаюсь в ступоре.
Вижу только Алека, бессознательно свисающего с его плеча.
Ну же, Лена! внезапно кричит на меня парень, и я вздрагиваю, переводя на него ошалелый взгляд. Елай серьёзнее некуда. Где ключи?!
Я не выхожу из этого чертового состояния всепоглощающей растерянности и слабости, но действую на автомате. Как под гипнозом лезу в карман, достаю ключи и нажимаю кнопку на брелке. Щёлкает замок, Елай за считанные мгновения усаживает Алека на сидение и уже спустя секунду стоит напротив меня. Он хорошенько меня встряхивает за плечи.
Он не умрёт! строго, почти отчитывая, говорит Елай, и с моего взгляда точно сходят все шоры, я смотрю на парня огромными глазами, из которых по-прежнему льются безмолвной рекой слёзы. Если ты услышишь меня и поторопишься!
Это приводит меня в себя, как будто кто-то отвешивает мне хороший, размашистый подзатыльник. В голове всё гудит.
Нет?.. спрашиваю я, словно мне кроме его ответа ничего в этом мире больше не нужно.