Алек снова не договаривает, его взгляд блуждает по воздуху, показывая, насколько ему стыдно?
Я несколько секунд пытаюсь определить, правильно ли все поняла, но, когда с моих уст вырывается тихое и поражённое «Алек», он зажмуривается и ударяется головой об стену.
Я такой идиот, Лена
Я не позволяю ему договорить, кладя ладони на его лицо и проворачивая его к себе, чтобы похоронить все слова поцелуем. Алеку требуется одно мгновение справится с ошеломлением и эффектом неожиданности, прежде чем он перехватывает инициативу на себя. Он издаёт звук, похожий на приятное удивление.
Вообще-то, это мой метод, принцесса, усмехаясь, бормочет он.
Отстраняясь, я дарю Алеку обворожительно хитрую улыбку.
И я у тебя его нагло буду воровать, пока ты не заткнешься и не перестанешь казнить себя.
Алек выгибает бровь, на секунду он выглядит соблазнённым, смотря на меня из-под ресниц томным взглядом, в котором тлеет желание.
И ты серьёзно думаешь, что я выберу заткнуться, после такой угрозы? мотнув головой Алек слегка улыбается, и я вижу ту самую пленительную кривую ухмылку на его губах, от которой внутри меня всё трепещет и переворачивается. Обещаю, что отныне только и буду, что вести себя плохо, шепчет он, приближаясь к моим губам, прежде чем перехватить их в поцелуи.
Я не могу сдержать улыбки, ощущая ответную в ямочках на щеках, когда кладу ладони на его лицо. Вот это уже точно мой Алек, и в первые за всё это время я чувствую, что по-настоящему вернулась домой.
Глава 7
Значит теперь балом правит София? спрашиваю я, глядя в окно.
Постепенно наш разговор перетёк в серьёзный. Я заставила себя собраться и без укрытий рассказать Алеку всё, что произошло от начала моей злосчастной пробежки до момента, когда видела Виктора в последний раз. Было сложно говорить о том, какие у него на меня имелись планы. Особенно сложно было подбирать правильные, более корректные слова, так как напряжённая челюсть Алека подсказывала мне, что не смотря на всю его сверхъестественность, он может переломать себе все зубы, насколько он стискивал их, чтобы оставаться уравновешенным. Но он справился, даже ни разу не попытавшись сломать пол, что находился под его сжатым кулаком, хотя несколько раз он всё-таки был под угрозой, пока я не перехвалила руку Алека и не положила её на свои колени.
Когда мы коснулись темы проклятия, разговор сам собой пришёл к тому, откуда о нём узнал Алек. Он рассказал, что происходило в Долине и как все пришли к пониманию, что я оказалась в руках Ордена. Потом дошло до того, чем нам может грозить это раскрытие, и Алек признался, что скоро ему придётся так и так поговорить с Софией. Мне не понравилось его новое положение, но пока не спешу делать выводы и накручивать себя раньше времени. В конце концов, я убеждена, что Алек был уверен на все сто процентов в своём решении.
Или просто хочу верить в это.
Он глубоко вздыхает, и от этого мои волосы на макушке под его подбородком колышутся, посылая приятное покалывание по телу.
Не то чтобы правит, но пока нам выгодно, чтобы она продолжала так думать, отвечает он, ни на секунду не прекращая проводить указательным пальцем по коже на тыльной стороне моей ладони. Мы так и остались сидеть на полу, он оперся на стену спиной, а я умудрилась втиснуться почти целиком в его объятия, сев полу боком и положив голову ему на грудь. Наверное, только из-за этого я смогла не поддаться страхам, концентрируясь на обратномощущении защиты и неприкосновенной надёжности.
Она знала, Алек, констатирую я мрачным голосом, его пропитывает отвращение и злость, делая едким и колким.
Я понимаю, что он уж точно не несёт ответственности за её ложь. Но эта женщина меньшего призрения не заслуживает. Если Виктор рассказывал чистую правду, то София, по сути, ничем не отличалась от негоочередной «фанатик», который за свою правду готов пойти на убийство ни одного, и даже не десятка своих же людей. И это не ради их защиты, а из-за каких-то выдуманных принципов, которыми они решили жить неизвестно сколько лет назад.
Она могла хотя бы упростить жизнь своей дочери, не говоря уже про жизнь сестры, которая её лишилась, веря в эту ересь, которую нам всем скармливали.
Да, Алек рассказал и этото, что поведал ему Зак, и с какого момента он начал понимать, что что-то здесь определённо не так.
К сожалению, не только она одна, принцесса. Я предполагаю, что все члены Совета об этом осведомлены. И именно они были всегда причастны к имитации проклятия.
На секунду я прикрываю глаза, когда перед глазами встаёт образ меня, не понимающей, что реальность, а чтосумасшествие. Скольким Альфам пришлось пережить этот же ужас незнания и страха, что всё вокругплод воображения. Если честно, я до сих пор побаиваюсь, что реальности на самом деле нет, а это всёзлые игры моего разума, заставляющего верить в обратное. Глубоко вздохнув и переждав, пока очередной жар гнева схлынет, избавив меня от разрывающих ощущений, открываю глаза. На этот раз я смотрю на свои пальцы рук, блуждая взглядом по острым ногтям. Мне нужные были не запреты и обман, а простое понимание «кто я» и «как с этим жить». Мне нужна была помощь.
Я снова прикрываю глаза: спокойней, они скоро все за это поплатятся. И тут же чувствую прилив новых сил; такое ощущение, что у меня появляется новая важная цель.
Как мы это сделаем? Как мы сообщим всем? взбудоражено спрашиваю я, запрокинув голову вверх, но по встретившему меня взгляду понимаю, что моих планов Алек не разделяет.
Я вижу в глубине тёмных глаз вину, когда он тихо отвечает:
Никак.
Я тут же ощетиниваюсь, готовая вспылить, но внезапно вина сменяется не твёрдую решительность, Алек как обычно принимает тот самый непоколебимый вид крепости, которую пробуй не пробуй брать штурмом результат будет равен только его намерениям и взглядам:
Нет, принцесса, говорит он, не позволяя мне даже набрать достаточно воздуха для порции споров. Я понимаю, что ты сейчас пребываешь в том состоянии, когда хочется спасти всех, кто может оказаться в схожей ситуации, веря, что этим ты сможешь изменить своё прошлое, но, поверь мне, это не излечит ничего, что бы ты ни хотела забыть.
И снова я открываю рот, зачерпывая воздух, чтобы высказать ему, как он ошибается. Мне хочется отрицать его слова, я просто желаю вывести всех на чистую воду, и убеждена, что так будет правильно. Но трачу слишком много времени, чтобы придумать мотивы, ясно осознавая, что собираюсь солгать. Не ему, себе. И этого хватает Алеку, чтобы подкрепить его уверенность понимания меня.
Ты просто хочешь, чтобы тем, кто тебя предал, было так же плохо, как тебе, говорит он, когда я так и не нахожу слов, и мне теперь хочется разозлиться на Алека от того, что он оказывается прав.
Пусть он и говорит завуалировано, его слова несут истину. Я хочу мести, не только Виктору, а самому миру, что именно мне пришлось проходить через всё это. Я отворачиваюсь к окну и вытягиваю обратно ноги, которые оказывается успела упереть в пол, готовящиеся уже сбежать.
Однако не могу избавиться от противоречий, нарастающих во мне и бьющихся в сердце так гулко, что ничего не слышу, кроме собственного сердцебиения. Я вспоминаю о том, что ещё рассказал мне Алек. Коротко, но мне хватило этого, чтобы вновь представить расплывающееся красное пятно на груди.
А как же Даниил, напоминаю я, поворачиваясь к Алеку, и по его выражению лица могу понять, что здесь ему парировать нечем. Он не заслужил этого, Алек, особенно после того, как мы узнали, что им двигало. Он был таким же пленником Ордена, просто его удерживали иначе. И в конце, он всё-таки меня отпустил. Ты не можешь поддерживать эту ложь, чтобы и дальше страдали другие.
Он хмурится, словно может быть чем-то оскорблён.
Я не поддерживаю их, Лена, говорит он абсолютно серьёзно. И никогда не встану на их сторону. Просто мы говорим сейчас о тех Альфах, в чьих возможностях остановить нас, не успей мы и подумать о том, чтобы раскрыть их ложь. Здесь не пройдёт такой номер, что мы просто поедем по всему свету нести хорошие вести, благословляя все встретившиеся нам несчастные пары, рассказывая, что они могут забыть о проклятии, слова Алека звучат с издёвкой, но мягкой и ненавязчивой, особенно, когда он что-то вспоминает и добавляет, развеселившись ещё больше:О, или ты по-прежнему думаешь, что в соц сетях существуют закрытые группы, где мы можем сделать скандальный пост? Алек вскидывает бровь, его глаза уже откровенно сверкают озорством. Знаешь, Инстаграм в этом плане будет, куда более эффективным.
Сколько бы его глаза ни сманивали меня к улыбке, я остаюсь верной непоколебимому недовольству. Складывая руки на груди, награждаю его уничтожающим взглядом. Разве он мог такое забыть? Честно, иногда бы мне очень хотелось, чтобы он страдал последней стадией амнезии.
Это подло, Алек, говорю я, показывая интонацией, что мне абсолютно не нравится его подстрекательство.
Он больше не ёрничает, отвечая.
Да, зато это лучший способ донести до тебя, что пока мы бессильны, отзывается он, слишком быстро принимая серьёзный вид. Ты только что выбралась из лаборатории свихнувшегося учёного, вознамерившегося стать за счёт тебя бессмертным, а я только что подписал контракт с дьяволом, и ещё не придумал, как всё обыграть, чтобы уже завтра не отправиться убивать тех, кто перешёл черту, и заслуживает, по мнению совета, быть наказанными. Мы не готовы, принцесса, к сопротивлению ни с советом, ни уж точно с Орденом, говорит он, его большой палец нежно очерчивает контур моего подбородка, отчего хочется просто примкнуть к его руке и закрыть глаза, доверившись каждому его решению. Даже если это манипуляция, чтобы склонить меня на свою сторону, она настолько эффективная, что я не осмелюсь отказаться от неё. Голос Алека смягчается, когда он слабо улыбается одним уголком губ. К тому же, если с советом всё и так понятно, мы в абсолютном неведении, как быть с Орденом. Мы даже больше не знаем, как их найти.
Нууу с этим я, пожалуй, могу вам помочь, внезапно раздаётся за моей спиной голос, а я только и могу молиться, оборачиваясь, чтобы он не принадлежал тому, о ком я
Твою мать, вот только этого ещё не хватало.
Алек медленно поднимается на ноги, при этом так спокойно и легко, словно я наполовину не свиваю с него, успевшая вовремя ухватиться за его шею, так как предупреждений не поступало. Это выбивает из сосредоточенности на пару секунд, пока взгляд снова не обращается к коридору, где в чрезмерно расслабленной позе стоит незваный гость.
Как он здесь оказался? Я ведь точно запирала дверь!
Я не вовремя? спрашивает голубоглазый, но, конечно же, он и так знает ответ на вопрос.
Глупо думать об обратном, когда ты пробрался не весть пойми как, да ещё и смог это сделать так, что никто не услышал.
Ладно я, у меня похоже врождённый дефект, но Алек?
Его этот вопрос тоже терзает, потому что в таком напряжённом состоянии я его не видела со времён первого нападения на поместье. Его действия чересчур аккуратны и незаметны, так как понимаю, что он меня отодвинул только тогда, когда перед одним моим глазам виднеется его плечо. Я пытаюсь соображать быстрее, но настолько сбита столку происходящим, что подобрать нужные слова не выходит. Я бы сама хотела понимать, как этого наглеца представить, ведь до части рассказа о моем спасении мы так и не успели дойти.
Оу, выдаёт брюнет наигранно удивлённо, от его яркой улыбки могло бы отображаться солнце, будь он под его лучами, кажется, я не вовремя.
Не вопрос и даже не констатация факта, это чистой воды провокация.
Простите, но тут просто такое дело Он зачем-то тянется в карман, и я тут же ощущаю, как под моей ладонью плечо Алека напрягается в сто крат сильнее. Он буквально застыл, мне кажется, он даже не дышит. Да что там я тоже не дышу, в обескураженном состоянии наблюдая, что голубоглазый надумал учудить. Хотелось вам просто показать, что охрана, одно мгновение и на его пальце висят ключи, у вас так себе.
Ой-ёй
Я не успеваю остановить Алека, чёрт! да даже мои мысли не успевают сложить хоть какую-то команду телу, как в голубоглазого уже летит мортэм.
Дьявол, а он-то у Алека откуда?
Точно в сердце, куда бы непременно попало остриё, если бы голубоглазый не увильнул резко в сторону. При том в самый последний момент, хотя и его выждал специально.
Голубоглазый так и остаётся в этой жутко неудобной позе, когда медленно поворачивает голову, переводя взгляд с воткнувшегося в стену мортэма на нас с Алеком.
Я так понимаю, что смс, отправленная мной, на телефон, специально оставленный в куртке, ты тоже умудрилась не прочитать, принцесса.
Неееет, я почти застонала вслух, желая со всего размаху удариться затылком об стену. Наступает самый настоящий апокалипсис.
Алек
Мои пальцы проносятся в миллиметрах от его футболки, когда я промахиваюсь, не умудряясь вовремя схватиться за Алека, чтобы остановить его. Он уже достигает голубоглазого. Нет не достигает, тот наклоняется, нет всё-таки достига нет тот уже вот дерьмо, разве всё может происходить так быстро?
Оба, сцепившись, прокатываются по паркету и вылетают вместе с дверью на улицу. В дом резко врывается холодный ветер, заносящий с собой несколько мелких снежинок, пока в ту же секунду на порог не прилетают целые охапки сыпучего снега. Я подрываюсь к прихожей, едва уклоняясь от летящего в дом снега, словно его отшвыривает от колёс снегоуборочной машины. Один клубок попадает прямо в лицо, и у меня уходит целых две секунды, чтобы избавиться от мокрого холода. Когда выбегаю на улицу, там уже творится невообразимое.
Это не похоже на ту импровизированную, показательную драку, что устроили когда-то Марко с Алеком. Нет, этодве тени, играющие в кошки мышки едва ли не под покровом снега и в то же время буквально по воздуху.
Моя челюсть так и отпадает. В горле застывает громкое «Алек», но каждый момент чертовски неподходящий, чтобы окликнуть его и при этом не навредить, отвлекая на себя. Голубоглазому я тоже навредить не намерена, хотя он определённо на это напрашивался, называя меня принцессой.
О, да, этот подлец точно знал, чего хочет добиться.
И это чертовски пугает меня.
Особенно в тот момент, когда он неожиданно застывает, ухмыляется и позволяет Алеку ударить себя, а следом и уронить. У его горла оказывается мортэм, а я с ужасом перевожу взгляд обратно в дом. Он ведь только что был в стене, разве
Нет, Алек, не надо, поспешно тараторю я, чуть выходя на крыльцо, пока не чувствую холод под ногами, резко отступая назад от неожиданности.
Обувь, чтоб её!
Это не проблема, уверяю себя, медленно выходя обратно.
Послушай, пожалуйста, не надо убивать его, прошу я, мысленно обдумывая, какие могу привести доводы, чтобы его пылкость чуть поубавилась.
Он меня спас, не будет для Алека колоссальной причиной, потому что он тут же задастся вопросом «зачем ему это». Я и сама не отпускаю подозрений, а в случае Алека, он просто прибавит к этому проникновение и провокацию.
Но я переживаю преждевременно. Алек, возможно, и рассматривает вариант прикончить голубоглазого, однако не торопится это осуществлять. И не из-за моей просьбы, на меня он просто не обращает внимания. Алек прижимает остриё мортэма к шеи незваного гостя, не удосуживаясь замечать, что уже проступает кровь.
Кто ты? голос Алека грозен, но контролируем.
Похоже он раскусывает правила, по которым играет чёртов провокатор. Тот же вообще не переживает, что у его кожи находятся двадцать пять сантиметров острой стали. Голубоглазый продолжает паясничать, изображая испуганное лицо и открывая ладони по типу «сдаюсь».
Всего лишь добрый самаритянин.
Алека его шутка не пронимает и не провоцирует на ответ, вторая сторона этого человека, которого до ужаса за последнее и люблюон знает тонкую грань между мудростью и дурачеством. Он сильнее надавливает на горло, но вместо голубоглазого шикаю я, когда вижу уже струю алой жидкости.
Правда? Я вот вижу перед собой только доигравшегося самаритянина, который вот-вот останется без головы.
Голубоглазый за словом в карман не лезет, он морщится, словно очень сомневается в его словах.
Я бы не делал поспешных выводов, говорит он, а затем, ухмыляясь, добавляет. Это я, конечно же, про доигравшегося. Мои игры никогда не заканчиваются, пока я не решаю, что мне они надоели.
В данном случаем надоедает только он Алеку, струя уже превращается в жирную полоску. Мне не виден разрез, но могу догадываться, что ещё немного и Алек вспорет его, как меткая портниха кусок марли.
Отвечай, Алек уже откровенно рычит, его глаза всё больше затмевает свечение, кто ты и что тебе надо.
Я уже это сделал, если, конечно, ты слышал что-то кроме слова «принцесса».