Коридор между заборами (попытка пересечь чёрную полосу, идя вдоль неё) - Свиридов Алексей Викторович 10 стр.


Стоп! Сашка даже головой потряс. Что это с ним? Бред какой.

Хватит с него и реальных приключений, чтобы ещё и фантазировать на эту тему. Да к тому же так лихо. Ссориться что с бандитами, что с представителями власти, какими бы придурками они ни были  дело неблагодарное. Держаться от них по возможности подальше  не худший жизненный принцип. У именуемого социумом мира людей много более-менее обособленных граней, и ни один разумный человек не будет стремиться без веской причины выходить за привычную грань. Превратившись из биологической в социальную, эволюция человека создала новые, социальные разновидности ареалов обитания этакие параллельные жизненные пространства. И стоящий рядом в автобусе человек может оказаться столь же далёким от тебя, как какой-нибудь гуманоид. А уж стражи порядка точно всегда были для Сашки чем-то запредельно чужим и небезопасным. Собственная система нравственных императивов вполне его устраивала, и мысль, что кто-то считает себя вправе навязывать ему другую, чужую и мёртвую, казалась Сашке по меньшей мере дикой. Это всё равно, что заставить здорового человека пристёгивать себе протезы и пользоваться костылями. С какой стати?

Размышляя подобным образом, он потихоньку двигался вперёд. Пропустив первый барабан, он начал не спеша объезжать следующий. Тени здесь были густые, надёжные, чем дальше, тем лучше. Сашка проехал почти четверть окружности и в этот миг, будто подслушав его мысли и опасения, в спину, с то стороны, где никого не могло быть, ударил резкий, полный каркающих начальственных интонаций оклик.

 Стоять! Оружие на землю!

Сашка вздрогнул, как от удара током, и замер. Мысли пресеклись. «Вот такие штуки и называются ментал стоп», мелькнуло где-то на границе сознания. В глухой, ватной, обвально рухнувшей тишине он почувствовал, как кожа на затылке стягивается под чужим пристальным взглядом. Ощущение было премерзким, от него хотелось немедленно избавиться, и держа руки на всякий случай на отлёте, он стал медленно поворачиваться через левое плечо, заставив себя преодолеть нешуточное оцепенение. К счастью, на роликах для этого и ногами особо не нужно было шевелить. Чуть развернул ступни, спружинил коленями  и кружись хоть до помутнения в глазах Прокружиться, пока в поле зрения не въехала наконец тёмная фигура, пришлось градусов этак на сто.

И вправду мент, твою мать! Вот ведь непруха. Сашка испытал сильнейшее желание выматериться в голос, хотя надежда на иной исход умерла ещё несколько секунд назад. А точнее, она и не рождалась. Вместо неё в первый же миг родилась отвратительная уверенность  это прихват! Кажется, у древних язычников-славян ругань носила иной, сакральный смысл и служила, в частности, для отпугивания нечистой силы. Да, хорошо им было, а тут ругайся не ругайся И неважно, откуда здесь взялась «серая опасность», надо что-то делать. Находчивость, где ты? Ау! Первой напрашивающейся реакцией было слинять и загаситься в дежурке. Мигом переодеться, сховать пушку и в дальнейшем максимально талантливо разыгрывать репризу «я не я и корова не моя». Тем более темно, лицо хрен разглядишь. Ему, во всяком случае, физиономия под козырьком кепи кажется лишь серым, чуть более светлым пятном. Но это ещё смыться надо. А если этот не один? Обычно-то они стаями ходят. Сашка изо всех сил заставлял себя перебирать варианты, но нежданный визитёр напротив просто его гипнотизировал, будь он неладен. Своей странной неподвижностью, непонятным тяжёлым молчанием. Возникло вдруг неправильное, какое-то беспомощно детское желание действительно положить пистолет, закрыть глаза и ни о чём не думать. Что, на психику давишь, сволочь?  Сашка попытался разозлиться. Но окончательно вывела его из ступора ярко вспыхнувшая перед мысленным взором картинка  он стоит и пялится, как дурак, а другие ребята в сером обошли его по-тихому и сейчас навалятся сзади

Не раздумывая больше ни секунды, он нажал кнопку фонаря, который всё это время крепко держал в левой руке. На прошлом дежурстве он сам заменил батарейки и теперь надеялся, ослепив мента коротким световым залпом, раствориться в темноте. Эффект оказался потрясающим, вполне достойным ещё одной остановки внутреннего диалога.

Яркий сноп света в упор обрушился на стража порядка и словно сдул с него характерный узнаваемый силуэт. Чёткий абрис кепи, грубые линии негнущейся псевдокожаной форменки, шароварные брюки  всё исчезло.

Перед Сашкой тошнотворно колыхался под несуществующим ветром какой-то гнусно нерезкий, бесформенный балахон, отдалённо похожий на рясу с капюшоном, надетую на невидимое Ничто. Из-под «капюшона» на Сашку тяжело смотрела пустота. И уж она-то была очень даже резкой. И гипнотизирующей, глубокой, как океанская бездна. Общее впечатление было как от добротного кошмара. Даже не успев ничего подумать, он спазматически, так отбрасывают от себя отвратительное насекомое, швырнул в этот ужас фонарём.

Слабый, сопровождаемый хрустом то ли стекла, то ли пластика звук удара догнал его уже на бегу. Сердце снова ёкнуло, когда навстречу кинулись ещё две размытые тени. Получается, и в самом деле обошли, кто бы они ни были! Сжав зубы, Сашка бешено рванулся вперёд и сумел проскочить между ними в самый последний момент. Без роликов бы не успел, точно! Чувство наседающей на пятки опасности несло его вперёд как на крыльях. «Нет, ребята, такие повороты не для моей лошади!»  только и удалось подумать. Непонятно как, но Сашка знал, что с каждым шагом всё больше отрывается и едва не завопил по этому поводу что-то восторженно-ликующее. Что, взяли?! Шокирующая подмена вооружённых людей с отчётливыми намерениями очередной чертовщиной, конечно, ошеломляла, но и странным образом ободрила. Хотел врага  получи! Если выбирать, то, честное слово, лучше уж эти нереально жуткие твари. Не нужно мелко изворачиваться, прогибаться, как последнее чмо. Просто врубай инстинкт самосохранения на полную катушку и  вперёд! Смывайся, оторвись, обмани и напади! Надёжная первобытная тактика. Гаси гадов, как сумеешь, и никакой тебе лирики. О, эта сладкая свобода выбора тернистой тропы выживания. Рехнуться можно от счастья!

«Мангуст» уже лежал в ладони, и Сашка мимоходом этому подивился. Понятно, конечно, сам вместо кобуры оснасти сбрую особым подпружиненным захватом. Стоит надавить и рукоятку вниз и слегка от себя, и пушка как живая выпрыгивает наружу. Всё работало как часики, но не до такой же степени.

Так или иначе, стоило, пожалуй, умерить первый панический порыв, притормозить и попробовать завязать конкретный разговор с позиции силы. Разве только эти привидения окажутся пыле-влаго-удароустойчивыми. Вот тогда уж получится полный компресс! Кстати, запросто, вполне возможный вариант. Но об этом лучше было не думать, и Сашка старательно не думал. И без того страшно. Слишком уж сильной угрозой тянуло на него от этих отвратных, как тяжёлое похмелье, тварей. Тут и захочешь  не ошибёшься. Но куда они подевались? Не могли они так отстать. Это какая-то хитрость, не иначе. Только не паниковать!

Сашка совсем остановился и постепенно набирался решимости для какого-либо целенаправленного действия, которое при этом не являлось бы просто действием. Сомнения его разрешились неожиданным и зловещим образом. По глазам хлестнула тусклая вспышка, плюнула в лицо огнистым взблеском. Тонкое, бледно сияющее веретено мелькнуло у самого виска, заставив Сашку инстинктивно пригнуться. Ого, они ещё и стреляют! Совсем весело. Но чем? На трассер не похоже.

Всё ещё не различая ничего в плотном скоплении теней, он автоматически опустил большим пальцем маленький обтекаемый флажок предохранителя и без колебаний дважды нажал спусковой крючок, целясь по месту вспышки. 3ззанг, зззанг!

«Мангуст» увесисто толкнулся в обнимающие рельефную рукоятку ладони, пороховое пламя острыми струями брызнуло вверх и в стороны через прорези компенсатора. «Вот и пристреляю»  подумал Сашка, понимая, что, скорее всего, промазал. Стрельба на роликах явно имела свои особенности, связанные с сохранением устойчивости. Ничего, нечисть тоже может промахиваться, что утешает. Держа оружие перед собой наизготовку, он откатывался спиной вперёд, когда краем глаза зацепил что-то необычное. Пытаясь смотреть сразу в две стороны, он снова повернул голову. Ничего себе! Сквозь медленно тающие пятна засветки от вспышки и своего дульного пламени Сашка разглядел в основании гладкого железобетонного цилиндра немного косую, примерно метровую в диаметре воронку. Он сразу понял, что это такое, и его аж передёрнуло. Результат вражьего «промаха». И, кажется, результат промежуточный. Поражающий фактор «выстрела» в виде синюшно-мерцающего луча, похоже, всё ещё действовал. Он торчал из самого центра слегка наискосок, словно тонкий прозрачный стержень и продолжал вгрызаться в бетон. Тонкие струйки серого песка и пыли срывались с поверхности воронки и, обтекая медленнее истаивающие рыхлыми хлопьями ржавчины огрызки арматуры, с сухим шелестом сыпались вниз. Воронка на глазах увеличивалась.

Вот это гадство, прорвёт ведь! Объясняйся потом Сашка представил, как полтысячи кубометров густой вонючей жижи вырываются на свободу, и скрежетнул зубами. Ну стреляют  ладно! Они в него, он в них. Благо есть из чего. Дуэль такая, чтоб её! Хоть в дворяне себя записывай. Если цел останешься. Всё слишком абсурдно и одновременно подчинено, должно управляться высшими правилами! Словно материализовавшийся наплыв предсонных фантазий, порождений внутреннего хаоса, несущих гибель. Ну и что? Во сне тоже можно умереть, но это только твои проблемы. Миру наплевать, что привычно и протеста не вызывает. Однако реальность обычно всегда на твоей стороне. Стоит найти решение, опомниться, вздрогнуть, и она возьмёт верх. Должна быть «кнопка»! Но чтобы так Сашка содрогнулся, поняв только сейчас вдруг с пронзительной ясностью, что при любом исходе ничего уже не вернётся и не будет таким как прежде. Зловещая шиза окончательно разъела границу меж нормой и безумием, сместив все понятия о возможном. А ты думал, парень, что затронуто лишь твоё драгоценное спокойствие? Она здесь, в реальности. Твоя налаженная жизнь торпедирована, пущена под откос и сброшена в пропасть едва не между делом.

Сашка заглянул в эту пропасть внутренним взором, постоял на краю и почувствовал, как, не выдержав перегрузки, в нём беззвучно перегорают последние поведенческие предохранители. Трещал по швам сам порядок вещей. Теперь можно было всё. Инстинкт самосохранения забился в угол и мелко дрожал. Кровь и смерть! И неудачник плачет

В этот миг Джой в далёкой дежурке заскулил и заскрёб лапой запертую дверь. Воронок больше не колебался, словно временно разучился это делать. Какие проблемы? У него преимущество в скорости? Вперёд! И пистолет в руке  не просто увесистая железяка. С ним ты берёшь на себя ответственность за свою и чужую жизнь, за то, что происходит вокруг. Больше это не пугало. Как говорили предки, когда ни умирать, всё одно день  терять! Предки были мудры.

Сырая ночь неслась навстречу. Почти по прямой он пролетел между резервуаров, выскочил на открытую площадку и сразу же, срезая дорогу, принял вправо. Не снижая скорости, сгруппировался, прижал подбородок к груди  над головой прошла вязка укутанных в серебристую изоляцию труб. Ещё дважды нырял он под трубы, похожие на застывшие щупальца, раскинутые вокруг чудовищным осьминогом. Последнее щупальце осьминог протянул совсем низко, и Сашке пришлось почти распластаться, чтобы проскочить, но зато этот последний бросок сразу вывел его туда, куда нужно. Трансформаторная подстанция. Вот она. Преубогое сооружение. Но диспозиция  пальчики оближешь.

Резко свернув, он объехал строение слева, прижался ближе к обшарпанной стене, не теряя ни секунды вогнал пистолет под мышку, с разгона подпрыгнул и повис на третьей перекладине металлической лестницы. Вверх, вверх Ролики мешают, цепляют за перекладины А Ну вот и крыша. Плоская, залитая покрытием, давно превратившимся в твёрдую растрескавшуюся коросту.

Пригибаясь, словно под обстрелом, он метнулся к краю и, упав на одно колено возле низкого бордюра, довольно усмехнулся. Обзор, как и ожидалось, был выше всякой критики. «А теперь мы будем шутить! От английского слова шут»  прошептал Сашка и потянулся за «Мангустом». Мягко щёлкнул зажим, рукоятка пружинисто толкнулась в руку. Было в прикосновении к ней что-то очень приятное, вселяющее уверенность. Какое-то тёплое, живое чувство. Будто встреча со старым хорошим другом или мокрый нос Джоя, ткнувшийся в ладонь, когда после долгого отсутствия возвращаешься домой.

Продолжая улыбаться, Сашка ласково погладил ствол, вдарил шершавую кнопку стопора и откинул узкую титановую штангу приклада. Цевье на её конце плавно повернулось, превращаясь в затыльник. Затем снова опустил флажок (когда только успел поставить на предохранитель?), проверил прицел (работает) и подсумки (на месте). Оставалось ждать. К счастью, пауза не затянулась. Первая тварь показалась почти сразу. Сейчас она выглядела по-другому, ещё более расплывчато, но не менее мерзко. Островерхое, расползающееся понизу в стороны облако, в глубине которого прячется какая-то страшная весьма вещественная гадость. Что, казалось бы, такого? Здоровенный клуб густого дыма шевелится  подумаешь! А без дрожи не взглянешь. Может, весь секрет в том, как шевелится. Короче, редкая дрянь, которой самое место на мушке. Всех их отправить туда, откуда вылезли, или ещё подальше. Ага, и второй экземпляр не задержался. Счастье вдвойне и лучше бы ему не быть

Твари никем больше не прикидывались. Правильно, впредь этот номер у них не выгорит. Зато неслабо маскировались. В тени или просто на тёмном фоне растворяются, как сахар в кипятке. Раз  и нету. Ничего, учтём. Скользят гладко, не спеша, как на прогулку вышли. Даже обидно. Напрашиваются. Что ж, постараемся не разочаровать.

Сашка окончательно сел на пятку, прислонился боком к парапету и поудобнее пристроил «Мангуста» на колене И только тут увидел Художника, стоявшего почти рядом. Подрамник с холстом опирался на парапет, и Художник с кистью в руке явно собирался наносить первый мазок

Сашка совершенно не понял, как и откуда появился Художник. («Тут даже и Козя не поможет разобраться, подумал Сашка, разве что Саша Бирюков с его буйной фантазией попытался бы объяснить, да когда ещё с ним встретимся?») Художник сделал кистью первый мазок, и внизу что-то вспыхнуло. Твари-тени исчезли

Утро поленилось обозначать себя солнечными лучами или хотя бы оптимистической полоской на горизонте. Просто грязная вата низких облаков за пару рассветных часов превратилась из беспросветно-чёрной в беспросветно-серую, а зарево факелов с химзавода поблекло, добавляя теперь лишь немного красно-рыжего тона в тусклые цвета западной части неба.

Выйдя из дежурки и глянув вверх, Воронков отметил про себя факт наступления «светлого времени суток», согласно должностной инструкции выключил прожектора и обесточил осветительный щит. Эти привычные действия заставили его наконец-то вспомнить о начальстве, о своих обязанностях, и вообще о том, что он на работе.

В слабеньком свете занимающегося дня следы ночных событий стали ещё более заметными, и никакая уборка не смогла бы их скрыть  да и чем убираться-то, бульдозером? Или сбегать до аэропорта и одолжить там «Ураган» со списанным реактивным двигателем, который полосу чистит? Делать было нечего, Сашка пошёл к подъезду управления, и вытащил из-под карниза второго справа окна ключ.

Внутри здания было пусто, тихо и спокойно. Воронков зашёл в предбанник к директору, сел на секретарское место (на самом деле должность секретаря сократили уже два года назад), вытащив из стола лист бумаги, написал слова «Объяснительная записка» и задумался. Ну что он сможет объяснить? Да и вообще, так ли это нужно  объяснить? Главное, чтобы бумажка была написана и подшита, а что в ней написано  дело шестнадцатое.

И вскоре под его пером родился дайджест производственного романа о полезности соблюдения техники безопасности и вреде несоблюдения оной. Скупым и суровым слогом, с соблюдением всех правил канцелярского новояза, в романе описывалось, как в процессе работ сварочно-ремонтных произошло возгорание остатков топлива органического (отрицательный пример), каковое было ликвидировано собственными силами при помощи штатного песка и огнетушителя углекислотного (положительный пример). В заключение Сашка признавал свою вину и брал на себя обязательство добровольно возместить стоимость погибшего топлива и испорченной тары (бочка железная БЖ300 б/у) по остаточной балансовой стоимости. То есть, поправился он, «стоимости балансовой остаточной».

Перечитав бумажку, Сашка удовлетворённо кивнул, положил её в папку с тиснёной золотом надписью «к докладу», а потом взялся за телефон. Сначала он набрал телефон Рыжего, и его жена с подозрительным энтузиазмом сообщила, что «Игорька ещё долго не будет. Радиограмма пришла: у них какой-то мост размыло, а на вертолёт денег нет. Ещё неделю будут лесовоза ждать». Не дослушав, Сашка положил трубку и позвонил напарнику.

Насколько Олег обрадовался Воронкову вчера вечером, настолько же недовольным он оказался сегодня с утра, и Сашка его вполне понимал. Самому случалось идти навстречу сменщикам и выходить на работу два, а то и три дня подряд. И хотя это давало возможность подольше повозиться в мастерской, да и деньги дополнительные лишними не были, но всё равно  энтузиазма такие просьбы не вызвали.

Назад Дальше