- Да нет, большое спасибо, я счастлив, - буркнул принц. И вдруг... словно выстрелил в него такой же точно улыбкой: кривой, веселой и настолько многообещающей, что впору тримать порты, ховаться в бульбу. Вот тут мне и поплохело. Словно ножом, резануло по сердцу предчувствием беды.
- Ну и наплевать на три балла, зато меня Маргарита любит, - нагло заявило это чудо природы.
- Аргумент, - признал Марк, - любовь Маргариты - это подарок судьбы. Который стоит вообще всего. И всего остального тоже.
Второй мальчик смотрел на них с любопытством. А потом перепрыгнул через клумбу, подошел ко мне и учтиво склонил голову:
- Моя прекрасная госпожа, мы почти незнакомы. Но, надеюсь, что со временем я тоже заслужу место в вашем сердце. И если для этого нужно что-нибудь поджечь или развалить...
- Мне ревновать или строить крепость? - вопросил Марк. Черные глаза смеялись.
День был солнечным, все улыбались. Отчего же у меня так резко испортилось настроение?
- Что случилось, Маргарита моя?
Обед две молчаливые девушки принесли в комнаты, расставили посуду, разложили приборы и салфетки и так же безмолвно испарились. Сегодня в меню был какой-то странный молочный суп с овощами и гренками, впрочем, довольно вкусный.
- Ничего, - мотнула головой я, - просто беспокоюсь за Дашу. И Арчи.
- Хвостатый не пропадет, - твердо пообещал Марк.
- Да? Вообще-то мой опыт говорит о том, что коты пропадают довольно лихо. У них ведь много природных врагов. Те же собаки.
- Если ты покажешь мне собаку, умеющую бегать за кошками по сопряжениям, я уговорю короля Румона дать Арчибальду дворянство.
- Тогда почему он до сих пор не объявился?
- Это загадка, - согласился Марк, - и не обязательно плохая. Но тебя ведь тревожит что-то еще?
Какой же у меня муж умный и внимательный... там, где не надо! Но не говорить же о скверном предчувствии. Не поймет. Дремучие атеисты и прагматики такие вещи просто не просекают.
- Это как-то связано с твоими ошеломляющими подозрениями?
А черт его знает! Может быть даже не "как-то", а напрямую. Но говорить об этом здесь...
- Я "бормоталку" повесил, - правильно понял он.
Я посмотрела ему в глаза:
- Что мы здесь делаем? Ты мне мозг проел тем, что Аверсум опасен, и ноги твоей здесь не
будет, и меня ты сюда не пустишь, и...
- Я понял. И готов повторить то же самое на амулете Истины: Аверсум опасен и как только позволят обстоятельства, ноги моей здесь не будет. И твоей, разумеется, тоже.
- Хоть сейчас, - откровенно сказала я. - Йолли нас ждет.
- Пока никак. Его Величество...
- Точно? А не Ее Величество? - честное слово, сама не ожидала от себя такого склочного голоса.
Марк просветил меня очень внимательным взглядом. Весело хмыкнул:
- Точно, беременна. К целителю можно не ходить. Когда твоя умная, сдержанная и деликатная жена на пустом месте закатывает сцену ревности, диагноз ясен. Ну, потерплю. Оно того стоит.
- Ты действительно так думаешь?
- Да. О чем бы ты не спрашивала. Да - стоит, и да - на пустом месте. Алета к тому, что мы сидим здесь, как приколоченные, не имеет никакого отношения. Клянусь жизнью и магией.
Я немного успокоилась, но холодок предчувствия все равно свил гнездо где-то в животе.
- А почему к целителю-то нельзя? Мне же интересно...
- Мне тоже интересно, - еще шире улыбнулся Марк, - но давай потерпим немного. Ты же нормально себя чувствуешь?
- Ну, в общем, да. Вполне, - я прислушалась к себе. Организм вел себя образцово, даже обычной мигрени от смены часовых поясов - и той не случилось.
- Пара недель особой роли не играет. А чем меньше рычагов давления на меня, тем легче жить и дело делать.
- Значит, все-таки есть дело? - сообразила я. - И твои отмороженные на все тело приятели вот-вот нарисуются?
Марк усмехнулся. Кивнул. И сгреб меня в охапку:
- Ну вот, наконец-то моя Маргарита вернулась. Как я по тебе скучал, это неописуемо... Нет, та капризная и ревнивая девочка тоже забавна, и я ее люблю - но насколько же с тобой легче!
Его Императорское Величество Рамер Девятый познакомился со мной сам. Просто взял и окликнул, когда я бродила по парку, естественно, в гордом одиночестве. Меня оно, кстати, не тяготило. Уж лучше так, чем с толпой незнакомых теток, которые смотрят на меня, как на грязь.
Но, кажется, VIP-персонам здесь не отказывают. Я подошла и присела в реверансе.
- Госпожа Маргарита, - черные глаза, немного навыкате и какие-то не по хорошему пристальные пробежали по мне сверху до низу. Интересно, много увидели? А уж что император подумал и вовсе не спросишь. Оставалось "держать" светскую улыбку, спасибо Йолли, научила. Это просто - механически растягиваешь губы не открывая рта, подбородок к груди, спина прямая, лопатки вместе. Ешь глазами начальство и молчишь, пока не спросят. А когда спросят, отвечаешь: Да, мой господин, - с выражением неизбывного счастья на лице. Выражение неизбывного счастья я репетировала дольше всего, но, наконец, даже по мнению взыскательной Йолли, все получилось. Ну и отработала этот комплекс, жалко мне, что ли?
Он смотрел долго, у меня уже затекли мимические мышцы. Наконец, похоже, что-то для себя решил:
- Вы не откажетесь прогуляться со мной по аллее?
А что, так можно? В смысле, отказаться?
- Кажется, у вас принято отвечать: "Слово императора - закон для подданного..."
- Но вы пока не моя подданная, так что абсолютно вольны как принять приглашение, так и отвергнуть.
- Пожалуй, я его приму, - кивнула я, лихорадочно пытаясь сообразить, с какого перепугу вот это сейчас происходит? Что в лесу сдохло, их мифический зверь Лефарат, которого никто не видел, но все постоянно поминают?
- Мне доложили, что у вас сложились неплохие отношения с моим сыном...
Опасность? Да нет, скорее всего. Обычное дело.
- Да, Его Высочество - отличный мальчик, - я улыбнулась, - Даже удивительно, что принц. Совсем не избалованный.
- Я его не балую, - довольно жестко ответил император, - хотя, возможно... Но у меня часто просто нет времени.
Какие знакомые проблемы! Словно на практике в ФАПе, когда вынимаешь стекло из пятки какого-нибудь неосторожного мальчишки и, одновременно, заговариваешь зубы паникующему родителю. А он в это время оправдывается, что не уследил за ребенком потому, что, ну очень сильно занят, вообще ни минутки свободной... Как будто за ними можно уследить!
- Ну, вовсе не обязательно носиться с детьми, как курица с яйцом, круглые сутки, - мирно сказала я, - многие родители - занятые люди.
- А что же обязательно? - Вдруг, на полном серьезе, спросил Его Величество. - Госпожа Маргарита, я спрашиваю не из праздного любопытства, мне и в самом деле интересно. Рами трудно сходится с людьми. Ее Величество уже несколько лет подбирает ему нянь и гувернеров, но... он их с трудом терпит. А гораздо чаще не терпит. И тут появляетесь вы и, буквально, с первых мгновений завоевываете любовь и привязанность принца. Как вам это удалось?
...Давно поняла, что труднее всего объяснять очевидные вещи. Потому что очевидны они не для всех, а ты так сразу и не додумаешься - что тут можно не понять или понять неправильно. А все просто - программы нам с императором инсталлированы разные. Он, наверняка, кроме сына за всю свою жизнь живых детей-то видел только издали. В детстве не подпускали, "не по чину", а сейчас просто стало не до того. Империей рулить - не баней и не автомойкой. И как тут объяснишь?
- Да любить нужно, вот и все. Вы любите сына - этого вполне достаточно. Он понимает.
- Что может понимать девятилетний ребенок? - нахмурился император.
- Все, - ответила я, - хотя, конечно, многие вещи по-своему. Вы, действительно, хотите услышать совет по воспитанию принца? От меня?! (Ага, всю жизнь как раз этим и занималась, - мысленно съязвила я) Так он очень прост: продолжайте делать то, что вы делаете. У вас отлично получается быть отцом. Его Высочество вас искренне любит.
- Мне он этого не говорил. А вам, значит, сказал...
- Ну... Ваше Величество... он же мужчина! Мальчики не говорят друг с другом о любви. Они говорят о шпагах, арбалетах и лошадях.
Кажется, мне совершенно случайно удалось успокоить этого человека. Он ощутимо расслабился и продолжение беседы было вполне светским.
- Как вам дворец?
- Здесь восхитительно.
- Вы говорите это так равнодушно... - удивился хозяин восхитительной недвижимости.
(А что он хотел от человека, который видел Петергоф? Вот там - да, улет крыши. А здесь что - Аллея Просвещения? Смешно).
- Простите, если невольно обидела. Я плохой ценитель архитектуры, совершенно в ней не разбираюсь.
- Марк совсем нечего не рассказывал о вас.
(И слава Богу! А то кое у кого случился бы когнитивный диссонанс).
- Это потому, что обо мне нечего рассказывать. Я врач. По вашему - лекарь. Закончу учебу и буду лечить людей.
- Но... зачем вам работать? - Кажется, я шокировала императора, - разве муж не должен содержать жену? Неужели он отказывает вам в тратах?
Да уж! Миры разные, а гендерные проблемы одни те же. И как они кочуют из мира в мир безо всяких порталов? Я невольно рассмеялась.
- У нас говорят: "Кому я должен - всем прощаю..."
- Как? - Рамер вдруг расхохотался, да так искренне, громко, по-мальчишески. С чего его так разобрало из-за примитивной шутки? Может быть, анекдот ему рассказать?
Неожиданно я ощутила пристальный и недобрый взгляд. Словно основание шеи холодом свело. Повернулась. Императрица! В окружении придворных обожателей. Ого, глаза-то как два кинжала. И оба - прямо в сердце несчастной Маргариты. Одного было бы вполне достаточно. Марк сказал бы: неоправданный перерасход ресурсов - и начислил два штрафных балла.
Рамер тоже обернулся - и как-то враз потемнел лицом.
- Кажется, я слегка расстроил Ее Величество. Простите, Маргарита. Было невероятно интересно с вами поговорить.
И тут я сделала немыслимую вещь. Я положила руку на рукав императора. Да, я - девочка с рабочей окраины, придержала владыку двух континентов.
- Не нужно, - быстро сказала я, - не сейчас. Давайте прогуляемся чуть дальше по аллее, а там тихо-мирно разойдемся в разные стороны.
Соображал Его Величество быстро.
- Ревность? Зачем?
- Вы удивитесь, как часто это срабатывает. У нас был великий поэт, который неплохо разбирался в женских характерах. Так вот он сказал: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". Что вы теряете?
Рамер Девятый невесело усмехнулся.
- Да, пожалуй, что уже ничего. А как на эту прогулку посмотрит ваш супруг?
- С пониманием.
- Почему вы в этом так уверены?
- Он всегда и все понимает правильно.
Мы неторопливо пошли дальше. Ветер дул в лицо, но императора это не беспокоило, а меня и подавно. По сравнению со средней полосой России, климат в Аверсуме гораздо мягче.
- Что вы знаете об этой истории? - вдруг спросил мужчина.
- О вашем любовном треугольнике? - брякнула я, не подумав. Как-то расслабилась не по делу. - Почти ничего. Только то, что рассказал Марк. Вернее, что я у него вытянула чуть ли не пыточными клещами.
Рамер Девятый слегка улыбнулся.
- И что это было? Мне интересно услышать его версию.
- Вам обоим понравилась одна девушка. Настолько, что вы из-за нее даже подрались. Она предпочла вас, за что я ей глубоко и искренне благодарна, ведь Марк остался мне.
- Очень... урезанный вариант, - прокомментировал император и заметно успокоился, - И все?
- А разве там было что-то еще? Я имею в виду, что-то существенное, - я криво улыбнулась. - Политика и интриги меня не интересуют, я врач, а не чиновник. Ну да, когда Его Высочество похитили, императрица, наверное, смертельно перепугалась за сына. Как любая мать. Настолько, что начала думать в сторону: "А вот если бы этот ребенок не был тем, кем он был, то и все остальное не было бы таким, каким оно было..." А дальше обычная песня: "Ах, моя жизнь сплошной ужас и кошмар..." Это называется посттравматическое стрессовое расстройство. Проблема широко известная, вдоль и поперек изученная. Случается не редко. Психотерапевты успешно лечат даже запущенные формы.
- Как? - коротко спросил владыка двух континентов. И по этой лаконичности я поняла, что заезды супруги достали его до ума, до сердца, до печенок.
- Самый лучший способ - убедить, что травмирующая ситуация больше никогда не повториться. Полная смена обстановки, окружения, рода занятий.
- Другими словами вы, как лекарь, прописываете мне отречение от престола, - вдруг улыбнулся высокий черноволосый мужчина, идущий по аллее рядом со мной и не без труда подстраивающий свой широкий шаг под мой, короткий.
Я развела руками:
- Здесь советов не ждите. Во всяком случае - не от меня. Не моя компетенция. Дело врача - выписать рецепт. А уж что с ним будет делать больной...
Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу
Демонам служить, или пророку каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе меч и латы, посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты каждый выбирает по себе.
Рамер Девятый неожиданно и хищно развернулся ко мне и просветил таким взглядом - куда там Алете. Тут и рентгеновский аппарат не осилит.
- А если бы вам предложили трон?
- А мне и предлагали, - я равнодушно отвернулась, - Я не играю в игры, где нет возможности выиграть, а есть только призрачная возможность не проиграть. Это... неинтересно.
- Какая... удивительная мудрость в столь молодом возрасте, - сказал император.
Весь дальнейший путь мы проделали в молчании.
Глава 12
- Что это у тебя? Списки самых завидных холостяков Империи? - Удивилась Кел, заглянув через плечо соседке. Та казалась сосредоточенной, даже пару раз прикусила карандаш зубами.
- Правильно, догадливая ты моя. Именно списки и именно женихов.
- Зачем? Замуж собралась и таким затейливым способом выбираешь?
- Ты, Белка, старайся на зачете, не завали, - вроде бы невпопад сказала Алессин. И пояснила, для альтернативно одаренных, - Ты - боевая ведьма и здесь тебе самое место. Сильная. Храбрая. Ловкая. Просто - стальной кулак Императора.
- Это ты так намекаешь, что сила есть - ума не надо? Дай сюда свой листок, я мигом соображу, для чего он тебе сдался. Засекай время. Спорим - обгоню?
- Ну, смотри, - Росомаха отошла от стола и демонстративно перевернула клепсидру.
- Так... - мысленно, как учил кривоносый колдун, она представила табличку с графами, и принялась "закидывать" в них то, что удалось подметить. Именно с этого простого действия начиналась работа с большой храмовой аналитической машиной. Правда, к ней учеников не подпускали: официально у Монтреза и Храма были мир да любовь, но никто не обманывался. Семья, где открыто исповедовали культ Змея... и даже женились на жрицах, вводя их по праву брака в высшую аристократию страны - на кой она была Храму?
Но Марк не раз говорил, что храмовые машины для тупых и ленивых. Мозг лучше любой машины. Он может все, что может машина и много чего сверху, а машина может лишь то, что вложил в нее человек с мозгами. Выбор очевиден.
С маленькой поправкой: для начала мозг должен быть. А у Кел он, похоже, погулять отправился.
Три графы она заполнила быстро: были на балу, знатнейшие и богатые, собственное землевладение. Обычно трех точек хватало, но тут засбоило.
Росомаха смотрела на нее насмешливо. Вода в клепсидре утекала.
А если подойти не от задачи, а от самой Лес. Ведь даже карандаш грызла. В чем она сейчас может быть так сильно заинтересована? Да в баллах же! Два балла, которые ей обещала Кел.
- Тьфу, бездна! Так ты пытаешься моего жениха вычислить? Собрала всех богатых, неженатых и у кого есть Камень Завета и теперь потихоньку вычеркиваешь тех, кто... что? Ко мне так и не подошел?
- Это было бы слишком просто, - пожала плечами Росомаха. Она расстроилась, но быстро взяла себя в руки, - Он мог и не подойти, если вы скрывали помолвку. Но увидеться вы были должны, хотя бы для того, чтобы Храм ее не расторг, объявив недействительной. Как раз истекают пол года. И ты - исчезала, довольно надолго. В эту историю с устрицами мог поверить только Леф. Чтобы человек, который три года живет у моря, не пробовал устриц? И теперь я пытаюсь вычеркнуть из списка тех, кого я точно видела в зале, когда тебя там не было.
Кто останется в списке, тот и будет твой жених.
...А ведь может сработать, - с неудовольствием подумала Кел. - Зрительную память мы все тренировали. Что ж ты так умна, соседка-соперница?
В стекло комнаты нетерпеливо стукнул черный гонец с красивым изумрудным подпалом. Девочки торопливо открыли форточку, а Келли потянулась за стилетом.
- Срочный сбор на нашем месте, - сообщил гонец и - не стал интриговать Келли, а банально и предсказуемо рассыпался.
"Их" место было хижиной в ветвях крепкого старого дуба. Небольшой, но для пятерых вполне просторной. Встать во весь рост там могла только Келли и только в середине. Остальным приходилось нагибать голову, а рослому землевику и вовсе становиться на колени, вынося ноги за порог.