А-а-а! вдруг во весь голос завопил парень и гневно прокричал. Мою Аглаю проклясть решил?! Кто только тебя сюда подослал, а?!
На мгновение я впал в ступор, но потом понял, что рыжая Аглая из шайки Ашера скорее всего была только тёзкой некой здешней Аглаи.
Между тем гуляющие люди замолчали и столпились вокруг меня. Постепенно их голоса стихли.
А ну! Дайте пройти! с крепко сжатыми кулаками прошёл через толпу высокий мужик с огромными бицепсами, украшенными широкими бронзовыми браслетами. Он пристально уставился на меня, и я тут же ощутил себя кем-то крошечным и жалким. Чего тебе здесь, бестия, надобно?!
Пожалуй, уже просто уйти отсюда.
Кто тебя подослал свадьбу моей дочке спортить? А? Ты, Вешняк?!
Нет! гордо ответил ранее вопивший парень. Я чужака и выявил.
Ты? Да выявил?! Одумался скорее да не стал зло чинить! Чего брешешь-то?!
Меня никто не присылал, не имея причин доводить собеседников до не желаемого уровня агрессии, как можно миролюбивее сказал я. Я устал в дороге. Думал, что здесь отдохнуть можно.
Добрые люди всю неделю до Хлеборода с семьёй проводят, а не по дорогам шатаются! Кто таков? Вор?
Бард, поразмыслив, солгал я.
Бард? переспросил отец невесты. Судя по его лицу, он резко остыл.
Мне такая реакция понравилась. И ещё больше мне понравились последующие жизнерадостные возгласы.
Юнфель, как подвезло же тебе! А то сколько ж можно одни и те же песни горланить?
И то верно, Юнфель. Чего дурака сжигать?
Обычай таков, насупился грозный мужик. Чтоб порчи не было, никого из посторонних нельзя в живых оставлять.
Барда, как и жреца, завсегда зовут. Их можно и нужно приглашать! Так что давай, сажай его за стол поскорее. Пусть повеселит нас да молодым песни споёт.
Пап, ну, пожалуйста! попросила юная девушка, одетая в голубое платье с красиво вышитыми по низу подола яркими цветами. Наше село маленькое. Его все стороной обходят, а тут бард сам пришёл. Это не проклятье. К счастью мне станет.
Ну, как скажешь, дочка! махнул рукой Юнфель. Давай, бродяга, садись к столу ближе. Только где же твой инструмент? На флейте никак играешь? Это хорошо. Люблю её слушать.
Назвался груздемполезай в короб.
Если сбежать не можешь.
У меня за частоколом дочка небольшая сторожить поклажу осталась. Ничего, если за ней схожу да вернусь?
Давай, уж. Иди, веди, ответил за отца невесты жених. Юнфель уже пошёл занимать своё место за общим столом, ломящимся от яств.
Первую часть разрешения я выполнил, но ко второй так и не приступил. Напротив, хотя в животе было пусто, если не считать молока, часом ранее сдоенного частью в котелок, частью на землю, я без тени сомнений подсадил развеселившуюся без моего общества Элдри на корову да поспешил прочь от столь «гостеприимной» деревеньки.
Почему мы уезжаем? Там вроде весело было.
Только для тех, кто обычаи соблюдает. А я впервые слышу о том, чтобы для счастья молодых в день свадьбы незнакомых людей сжигать следовало!
Мама мне рассказывала такую сказку. Только там не сжигали, а злого чужака метлой из дома до городских ворот гнали.
Городских ворот? Видимо это вынужденное искажение традиций в условиях изменившейся среды. Здесь-то всё по серьёзному!
Что?
В городе не так заботятся о сохранении обычаев, как о прибыли. Если каждого торговца, не знающего обо всех запланированных свадьбах, на костёр отправлять, то и города не останется.
Элдри задумалась, и дальше мы поехали в молчании, пока не остановились под понравившимся мне раскидистым дубом. Его толстый ствол невозможно было обнять и двумя парами рук. Опавшие жёлуди не растащили шустрые белочки, не съели их дикие свиньи. Место выглядело идеальным для ночлега.
Оно и стало идеальным. Ночью шёл роскошный звездопад, и я, выслушивая яркие восторги Элдри, пока один из крохотных сверкающих росчерков на небе не погас, успел загадать очень красивое и важное желаниечтобы все люди в моём мире раз и навсегда уяснили, что падающие звёзды всего лишь сгорающие в атмосфере твёрдые частицы. И ничьих фантазий они не исполняют.
Глава 11
Садись, обратился я к Элдри.
Девочка тоскливо поглядела на острый хребет жалобно мычащей коровы, однако не стала перечить и подошла ближе. Я остался доволен этим и хотел уже было подсадить её в седло, но вдруг закашлялся так, что вынужденно облокотился ладонью о ствол дерева.
Вечером у меня всегото слегка запершило в горле. Мне ещё тогда подумалось, что это ощущение неприятнее ввалившегося бурчащего живота. Подумаешь голод, вот больным я себя действительно давно не чувствовал. А к утру мне стало хуже. Начался ещё и неудержимый кашель. Из-за него мои глаза слезились, но всё равно разглядели, как раздулось за ночь вымя коровы. Её надо было сцеживать.
Эти коровы сущий кошмар! Чего их так часто доить-то надо? У меня ещё после вчерашних доек руки ещё нещадно гудят!
И чешутся навести на животное какую-либо порчу. Так, для уменьшения количества молока.
Однако я кое-как справился с задачей, и теперь нам надо было двигаться дальше. Поэтому, едва я дождался прекращения приступа кашля, как всё-таки подсадил Элдри, и мы отправились в путь.
Сегодня я буду как можно реже говорить, и по этой причине займёмся практическим безопасным навыком. Начнёшь учиться пропускать через себя энергию мира.
Как?
Для начала надо прочувствовать своё тело. Ты всё его ощущаешь?
Конечно!
Чувствуешь одежду? Так, чтобы единовременно по всему телу?
Нет. Когда я смотрю на руки, то чувствую руки. Когда на ноги, то чувствую ноги.
Тогда ты не чувствуешь себя. А потому до полудня должна это исправить!
До полудня?
Да. Тогда ты слезешь с Опала, и, пока я им занимаюсь, будешь ходить вокруг, мысленно вытягивая из земли энергию через одну ногу. Только не оставляй её в себе. Воображай, что пропускаешь энергию через всё тело и выпускаешь обратно в землю через другую ногу.
Звучит очень скучно.
«Зато совсем легко», с завистью подумал я.
Зависть возникла не из-за того, что я давно достиг того уровня, когда банальной прокачкой непреображаемой энергии нет смысла заниматься. Мне чертовски не хватало возможности творить магию. Я страдал от этого всё больше и больше. Дело дошло до того, что время от времени я с тоской подумывал, а почему бы мне не начать развивать свет? Получившееся в Ожени заклинание провоцировало меня пробовать себя на новом поприще. Но Куда же без «но» то? Подобное потребовало бы в разы больше усилий, нежели их следовало приложить даже такой маленькой бесталанной девочке, как Элдри. Я не просто тёмный маг. Я тёмный мастер-маг, архимаг Названия не имеют значения! Главное, суть. Сначала мне предстояло очистить до нейтрального состояния свои энергетические центры, а они были глубоко изменены тьмой. Поэтому их очистка должна была превратиться не только в муторное и долгое занятие, но и в тяжело переносимое физически занятие. А мне ещё и не хотелось этого делать! Логика уверяла, что после разговора с герцогом Юрвеном я бы навсегда лишился необходимости страдать от обычного человеческого бытия.
Эмм, погодите?
Да, погодите. Но откуда тогда в моей голове вообще родилось сомнение: начать заниматься светлой магией или нет? Виной всему озарение. После негостеприимных Прошек до меня дошло, что герцог Юрвен может и не возжелать встречи со мной, что мне придётся добиваться у него аудиенции. Серьёзно, когда моя встреча с ним произойдёт? Через неделю, когда я доберусь до столицы Юрвенлэнда? Или через месяц? Год?! И предполагаемый год казался уже достаточным сроком, чтобы не только активно приступить к покорению новых горизонтов, но и всерьёз озаботиться собственным комфортом да начать обучать Элдри с целью именно научить, а не так побаловать своё самомнение ролью учителя.
Зачем я учил её?
После компании Ванессы мне понравилась идея иметь в компании мага. Такие умения очень и очень кстати при регулярных странствиях от места к месту. А треклятые Прошки заставили меня чуть ли не всю мою жизнь переосмыслить. Мне хотелось быть уверенным, что если ситуация, аналогичная тому, что со мной произошла там, хоть где-то и хоть в чёмто повторится, то я уже не буду столь беспомощен. Мне надоело бегать, трусливо поджав хвост. И, как ни печально, чему подходящему я бы скорее научил за год ребёнка, нежели осуществил сам лично. А потому, утратив за прошедшие сутки последние сомнения, ибо всё равно не мне с недоучкой справляться пришлось бы, я приступил к настоящему ученичеству. Максимально усердно.
Я знал, что готов на многое ради некогда данного Эветте слова. Но не на собственную смерть.
* * *
К обеду небо заволокло чёрными тучами. И, быть может, сухая земля и соскучилась по затяжному дождю, но я определённо нет. Поэтому мы сошли с дороги и приблизились к хвойному лесу. Мне очень не хотелось мокнуть, так что я вознамерился соорудить лагерь. Для этого я перво-наперво срубил с нескольких елей нижние ветки. Затем разместил их в виде крыши под особо понравившимся деревцем, стоящим на кочке и вдали от муравейника. Получилось так себе, но, может, голова сухой и осталась бы. Затем я поглядел на оставшиеся пушистые еловые лапы. Решение, что делать с ними, пришло быстро. Я аккуратно заполз в «домик» и постелил те на землю. Получилась неплохая прослойка. Во мне горела уверенность, что она не даст будущим ручейкам намочить мой зад. Элдри как могла помогала. Правда, периодически она замирала, куксилась и потирала ногу, укушенную пчелой.
И что ещё хорошего написать? Пожалуй, нечего. Едва мы справились, как с небес посыпались крупные капли.
А мы спрятались, а мы в домике! довольно сказала девочка и не пойми кому показала язык.
Хотелось бы домик получше.
Я, когда с мамой за мукой в село ездила, видела, как строить надо. Здесь хорошее место. Построим, и не надо будет никуда ехать. Давай построим домик, Морьяр?
Нет уж! Лучше я тебя всё-таки к деду отвезу.
Так мы к твоему дедушке едем?
Нет, к твоему, ответил я и мгновенно понял, что сболтнул лишнее. Мне до последнего не хотелось говорить о цели пути. Вдруг ничего не вышло бы? Не хотелось выглядеть пустозвоном даже в детских глазах. А они, между тем, засияли счастьем. Вот только оно очень быстро в них и потухло.
У меня нет дедушек. И нет бабушек. Нет папы Нет мамы и нет сестры!
Вот и всхлип. Как бы не расплакалась.
И что с того? У меня вот тоже никого нет.
Поэтому ты такой злой, да? Я тоже такая буду?
Не будешь, рассердился я и, подумав, добавил. Тебе-то с чего? У тебя дед есть.
А какой он?
Узнаешь, когда мы до него доберёмся.
И когда это будет?
Чем быстрее ты достигнешь результатов в том, чему я тебя учу, тем меньше времени и сил мы затратим на дорогу. Кстати, конкретно то, чем мы сейчас займёмся, позволит убрать внутренний резерв. Так Квалификаторы перестанут чуять тебя.
Что такое внутренний резерв?
Это уже шестой вопрос за две минуты! Хватит болтать и приступай к делу!
А кушать что-нибудь есть?
Корову я не трону, но могу поджарить либо твою левую, либо правую руку. Выбирай!
Элдри замолчала и задумчиво поджала губу. Но такой прекрасно тихой она было крайне недолго.
Морьяр?
Что?
Ты же говорил, что не будешь меня кушать, если я буду тебе помогать.
Угу. Было такое. Так что дождь утихнет, пойдёшь доить корову.
Я тут же принялся рыться в поклаже и, найдя искомое, сурово вручил девочке котелок, в котором уже давно ничего съестного не варилось. Однако малышка только рассмеялась и обняла меня. Я настолько оторопел, что даже не сразу начал вырываться из детских объятий.
Ты такой смешной, Морьяр!
Это ещё почему?!
Глаза Элдри выглядели хитрее некуда.
Я же маленькая. Я не умею, мне с этим не справиться, она напоказ вздохнула и заключила. Тебе придётся.
М-да. Походу не один я в нашей компании обладал редкостной антипатией к ведению сельского хозяйства.
* * *
Неизвестно благодаря каким силам вселенной, но к вечеру следующего дня мы вышли к крупному селению. И это было самое настоящее чудо! К тому времени насморк замучил меня настолько, что я даже не сразу сообразил, что не стоит ставить корову к привязи для коней. Ну, или хотя бы следовало своевременно снять с коровы седло Но зато любопытные зеваки посмеялись вволю! Под их тихий (и не очень) хохот я и Элдри вошли внутрь одноэтажного добротного трактирчика. Людей там почти не было. Уйма мест оказалась свободными. Так что я оставил девочку сидеть за одним из столиков да подошёл к стойке.
Деньги Амейриса не принимаем, гордо приподнимая пухлый нос, негромко сказал трактирщик, когда я сделал заказ и был готов уже за него и расплатиться.
Ну, вот. А я уж и на горячую баньку понадеяться успел!
Даже если серебром?
Даже золотом. Они повсеместно запрещены. Не хочу потом перед констеблем отчитываться откуда взял.
Мне подобного ещё меньше хотелось. Так что я скуксился, жадно вдохнул в себя тянущиеся из кухни ароматы, и тут же вспомнил, что обладаю имуществом, от которого определённо мечтаю избавиться.
Тогда, может, возьмёте корову? Невероятно дойная скотина! Не особо задорого и отдам.
Да зачем мне корова?
Вместе с седлом продаю.
А корова с седлом-то мне зачем? ещё больше удивился мужик.
Я тут же замолк, не зная, как втюхать ему, что это такой маркетинговый ход, а не моё рассеянное состояние. Мне было очень плохо. Я мог дышать только через рот, часто кашлял и явно температурил.
Это вы про ту коровёнку, что к столбу привязана? меж тем поинтересовалась дородная, просто, но хорошо одетая женщина с румяным, весёлым и добродушным лицом. Несколько ранее она вошла в трактир с кувшином.
Про неё, ответил я.
Славушка, голубчик, нацеди мне лучшего пива. А то свёкр заявился, на стол поставить что-нибудь надобно. Уважить.
Ох, и хорошая ты баба, Варьюшка.
Хорошая, улыбнулась та, но глазки на пару секунд скромно опустила. А вы, юноша, что за коровку-то хотите?
Денег.
Денег все хотят, но много за неё не дам. Два серебряника. Плохо вы за ней ухаживали. Отощала. Да и выдаивали плохо. Вымя опухшее аж! Разрабатывать придётся.
Седло тогда себе оставлю. Если устраивает, то по рукам.
Хорошо, заливчато смеясь, протянула она мне мягкую руку. Я пожал её. Седло мне и не надобно вовсе. Но если надумаете продать и его, то к Рыбнику ступайте. Он сына в пажи снарядить желает. Коня купил, а про остальное запамятовал, бедолага.
А неча крестьянину выше головы своей лезть! зло буркнул трактирщик и отдал женщине наполненный кувшин. Какой из его Проньки рыцарь будущий?
Ой, и не представляю, Славушка! А вы, юноша, пойдёмте. Корову мне до двора доведёте, деньги и получите.
Элдри, пошли.
Идти надо было не долго. Варья, на деле оказавшаяся местной простушкой удачно вышедшей замуж за сына разбогатевшего скотовода, жила всего через десяток дворов от трактира. Однако и за столь краткое время она сумела и о себе вдоволь рассказать, и меня порасспросить.
Я много чем в жизни занимался, ответил я на вопрос о профессии. Даже по глине рисовал. Мастер говорил, что у меня хорошо получалось.
Что же ремесло не стал перенимать до конца?
Хотелось мир познать.
И как? Хорошо ль так бродить от села к селу? с явной жалостью поинтересовалась она.
Размышления о том, как бы ответить помягче, привели к тому, что Элдри меня опередила с ответом:
Плохотоскливо протянула она. Кушать всё время хочется.
И корову, и дочку не кормишь. Разве так можно ни о ком не думать?
Вот именно из-за того, что я вынужден думать о ком-то кроме себя, такой кошмар со мной и происходит!
Ещё вчера поесть могли бы, если бы эта девчонка дала всё же корове хвост отрезать. Кроме того, мне уже никакой мести Тьме не надо было. Я уже остыл и давно простил всех и вся. Я окончательно осознал, что истинное душевное равновесие мне принесёт только скорейший уход из этого мира на любимые дороги междумирья. Ах, мои прекрасные и расчудесные дороги междумирья! Тогда, когда я сотворю своё первое заклинание, то, каким бы оно ни было, я испытаю несравненное счастье!
О, как же я хотел бросить это треклятое путешествие в Юрвенлэнд!
Но меня останавливали воспоминания об Эветте и желание довести начатое до конца. Элдри и правда стоило к кому пристроить.
Ладно, не бери мои слова в голову, отреагировала на моё молчание Варья. Женщина, видимо, приняла его за сожаление, а не за невозможность выразить словами все охватившие меня негативные эмоции. Свёкр приехал нежданно, в ажиотаже всего наготовили с излишком. И на вас хватит. Вон на лавочку у сарая садитесь, вынесут вам чего.