Рэйвен стряхивает мои руки, словно бесполезный мусор.
Черные символы на его коже вспыхивают, сильная ударная волна отбрасывает меня в сторону. Легко, как тряпичную куклу, у которой совсем нет веса. Я отлетаю на несколько метро, приземляюсь в сырую траву, лишь чудом не ударяясь затылком о землю.
Топор монстра вонзается в землю ровно в том месте, где мы только-что стояли.
Снопы искр взметаются едва ли не до самого неба.
На землю валятся разрубленные надвое толстые ветки, и обугленные срезы такие ровны, что отсвечивают глянцем в полном свете луны.
Если бы не разлетелись в разные стороны Плачущий, он бы просто разрезал нас надвое, как раскаленный ножподтаявшее масло.
Не получивший свое монстр грозно воет и выдирает секиру из земли, замахивается по широкой дуге, в ярости разрубает ветки, которые валяются между им и мной, и мешают до меня добраться.
Рэйв, лови своих напарников! слышу громкий мужской голос и свист.
За едкой копотью дымящей мокрой травы почти ничего не разглядеть, но мне кажется, что это голос Эвина.
Чудище мотает рогатой башкой, бьет снова и на этот раз я все-таки кричу от ужаса, потому что лезвие врезается в землю в сантиметре от меня, и земля пополам с грязью окатывает меня с ног до головы.
Монстр сжимает в кулак одну из второй пары свободных рук, метит в меня, и я едва успеваю откатиться в стороны, потому что кулак врезается в землю как раскаленная кувалда. Я не успеваю опомниться, как чудовище тут же заносит вторую лапу и на этот раз оно точно не промахнется.
Хлесткий звук, похожий на свист летящего арбалетного болта, не дает рогатому совершит задуманное. Что-то вспарывает его плечо, оставляя в плоти зияющую дыру, из которой сгустками вытекает то ли лава, то ли огненная кровь.
Эй, урод! на этот раз голос Нокса, но низкий и очень хриплый. Сюда рожу поверни!
Пока рогатый медленно разворачивается, я успеваю отползти за груду тлеющих деревяшек.
И уже оттуда, из-за этого хлипкого укрытия, могу хотя бы обрывками увидеть происходящее.
Рэйвен стоит на земле, всего в паре метров от чудища, и почти расслабленно держит в своих руках кажется, Техники Артании называют это самострелами. Я видела такое лишь раз, у одного генерала, которого вытаскивала из-под обстрела, когда на границы Артании рядом с монастырем напали Лорды Летающих остров. Но у того генерала самотрел был очень большой, какой-то угловатый и тяжелыйон едва держал его двумя руками, а мы с Игрейн и вдвоем еле справились, пока оттащили самострел от раненого генерала.
У Нокса они меньше, но все равно выглядят тяжелымиодин черный с золотой вязью по дулу и рукояти, другойкрасный с серебром. И именно из дула красного медленно змеится дым.
Рогатый с громким ревом заноси оружие.
Нокс молниеносно вскидывает обе руки, немного сгибает ноги в коленяхи открывается от земли в порывистом прыжке, как будто бы у него есть крылья.
Два резких хлопка, от которых у меня звенит в ушах.
Монстр ведет плечами, потому что от удара в его грудь маленьких черных сгустков, его отталкивает назад.
Но он каким-то образом успевает наотмашь махнуть лапой, полоснуть Рэйвена длинными когтями.
Я вижу, как моего Нокса окутывает прозрачная черная дымка, и она немного смягчает удар, но чудовище слишком сильное и его когтислишком длинные. И смертоносно острые.
Капли крови фонтанами разлетаются в стороны, голова Рэйвена беспомощно откидывается назад, но прежде чем упасть, он успевает выстрелить еще дважды, и один из черных шариков прошибает глаз рогатого монстра насквозь.
Нокс падает прямо на острые обломки рухнувшей стены замка.
Падает с такой высоты, что даже сквозь рев, новые кислотные вспышки и грозные раскаты над нашими головами, я все равно болезненно четко слышу хруст ломающихся костей.
Весь мир для меня будто немеет и замедляется, начинает течь до противного медленно.
Я не слышу ни единого звука, кроме снова и снова, и снова повторяющегося хруста, и печально тихого падения Рэйвена. Мотаю головой, хочу хоть как-то справиться с оцепенением, но ничего не получается.
Он лежит там: с неестественно вывернутой рукой, с откинутой куда-то за спину головой, и шея как будто нарочно подставлена под острый словно бритва обломок, который балансирует над ним на самом крае обломка стены.
Если он упадет
Я вскакиваю на ноги.
Не страшно совсем.
В голове зудит только одна мыслья должна вытащить оттуда моего Нокса, а потомбудь что будет.
Дырявые юбки платья путаются в коленях, и я без сожаления, прямо на ходу, обрываю их, ничуть не стесняясь, что теперь мои ноги в одних нижних коротких панталонах, выставлены на всеобщее обозрение. Главное, что я могу бежать.
Сквозь зеленые зловонные облака, чей едкий дым вторгается в мои легкие.
По израненной взрывами земле.
Рогатое чудище продолжает реветь, но сейчас ему явно не до того, чтобы ловить одну никчемную цель. Кто-то отвлекает его, и я подозреваю, что эти кислотные бомбы и взрывыподмога, которую привел Эвин.
Ничего не имеет значения кром того, что я должна оттащить Рэйвена в безопасное место.
До него остается всего несколько метров, когда прямо передо мной взрывается ядовитая колба. Липкие кислотные брызги летят на беззащитную кожу рук. Жжет так сильно, что слезы из глаз, но я все равно не останавливаюсь, хоть чувствую, как под действием кислоты моя кожа буквально обугливается и немеет в тех местах, где отрава успела добраться до плоти.
Еще всего два шага.
Я падаю на колени, хватаю Нокса за плечи и пытаюсь оттащить в сторону.
Не смотреть и не думать, что он выглядит сломанным, как соломенная игрушка, которую пропустили через молотилку.
Все будет хорошо.
Он же особенный, этот невыносимый герцог!
Он откроет глаза, скажет, что для него эти раныпара пустяков, а через несколько недель, когда встанет на ноги, снова будет портить мне жизнь вечными придирками и сальными шуточками.
Я едва успеваю сделать последний рывок, как обломок стены с грохотом падает вниз, поднимая грязное облако пыли.
Ваша Светлость! С силой хлещу Рейвена по бледным обескровленным щекам. Очнитесь!
Его голова беспомощно болтается на шее.
Кость из правой руки торчит наружу рваным белесым осколком.
«Нельзя паниковать, Тиль!»успокаиваю себя, потому что проклятая реальность подсказывает, что все это очень-очень плохо.
Я уже видела такие раны.
Никто и никогда не выживал после них. Может, не умирал сразу, но оптом начиналась гангрена, случалась ампутация, чтобы остановить заражение крови, но все они все равно всегда страшно мучились, кричали от боли и все равно умирали.
Спокойно, уже вслух успокаиваю себя. Ты видела полки с лекарствами, тут у них все есть, это не какой-то монастырь с травяными настойками и мазями на барсучьем жиру! Король не даст пропасть своему лучшему генералу, и
Я не успеваю закончить это «и», потому в спину ударяет сильная волна жара.
На буквально валит меня с ног, но, падая, я успеваю прикрыть собой так и не пришедшего в себя Рэйвена.
Рев где-то вверху заставляет желудок сжаться от страха.
Это рогатый.
Он пришел за намине хочет уходить без крови?
Я успеваю кое-как перевернуться обратно на спину, встать на четвереньки.
Мой герцог теперь совсем бледный, губы посинели и покрылись мелкими трещинками.
Хочется рыдать от того, что мы так толком никогда и не целовались.
А ведь могли бы, потому что хотели?
Я тяну Рэйвена к себе, до крови сдирая ногти и кусая губы, чтобы не закричать.
Обнимаю обеими руками, и его голова так странно опирается на мою, словно это не яа он прячет меня от громадного монстра, который вот-вот отправит нас в Мир мертвых.
Но уж если и уходить то хотя бы глядя смерти в лицо.
Не знаю, откуда в моей голове это лихое отчаяние, потому что я никогда не была особенно смелой, но именно сейчас хочется гордо задрать голову, улыбнуться огненному чудищу и насладиться тем, что по крайней мере он не получит удовольствия, лишая жизни двух маленьких слабых людей, которые до последнего боролись за жизнь.
Я сглатываю последнее сомнение.
Ледяная змея страха, которая свила гнездо у меня в животе, превращается в огненную саламандру, и от нее словно загораюсь я вся.
Уже не страшно, что кожа наяву, а не во сне, покрывается зловещими орнаментами, что откуда-то из моего нутра лезут наружу острые каменные шипы и розыкак живые.
Рогатое чудовище заносит свою когтистую лапу, но я не закрываю глаза, хоть и понимаю, что через мгновение он просто разрежет нас на части.
Aersi haddat слышу свой собственный голос, который произносит слова, смысл которых мне абсолютно не ясен. Taardean al allehan.
Острые наросты на моей коже чернеют, уродливые символы вспыхивают ярко-красным.
Волна жара снова накрывает с головой, но на этот разэто вовсе не дело рук рогатого монстра.
Наоборот, он странно сопит, пытаясь вырваться из цепей, которые появляются прямо из ниоткуда и хищно опутывают его руки и ноги, сдавливая так сильно, что даже крепкая чешуя идет трещинами.
Рогатая голова мотается из стороны в сторону, тяжелая секира вываливается из лапы и встревает в землю одной лопастью лезвия.
Etaer asha ssi, заканчиваю уже почти нараспев.
Цепи стремительно растягиваются в стороны.
Мгновение ужаса в огненных змеиных зрачках.
И громадная тварь разлетается на куски, которые превращаются в пепел до того, как медленно опасть на землю, словно грязный снег.
Ужасное оружие так же вспыхивает, стремительно тлеет и превращается в горсть пепла, который тут же уносит резкий порыв ветра.
Слабость буквально подкашивает остатки моих сил.
Что произошло? Почему произошло? Что за слова вырывались из моего рта?
Плачущий, спасибо, что я вот-вот лишусь чувств, потому что совсем не готова думать об этом прямо сейчас.
Глава четырнадцатая: Сиротка
Первое, что я вижу, когда открываю глазабелоснежный, но местами покрытый заметными трещинами потолок.
В ноздри влезает противный горький запах лекарственных настоек.
Матильда? слышу встревоженный голос Примэль, а вскоре надо мной появляется и ее головакак всегда, в какой-то невообразимой шляпке. О, хвала Светлым, ты пришла в себя! Нужно немедленно сказать Его Величеству!
У короля полно других забот, кроме как сидеть около одной из своих фавориток. Этот голос тоже женский, но грубый и как будто скрипучий. Например, разбирать дела государственной важности. И пусть ему помогают все высшие силы.
Я поворачиваю голову как раз в тот момент, когда тучная женщина в лекарском колпаке наносит какую-то мазь на мою израненную руку. Когда я видела ее в последний раз, на коже были страшные шипы и символы, но теперь там лишь пара глубокий царапиншрамы наверняка останутся, но по крайней мере, если я до сих пор не истекла кровью и дышу, то моей жизни чего не угрожает.
Кроме разоблачения, если кто-то видел и слышал, что я
Король просидел около твоей постели всю ночь, шепотом говорит Примэль прямо мне в ухо. Она снова жует свои любимые леденцы, потому что от нее невыносимо сильно пахнет синим виноградом и яблокам. Тут столько цветов, что если продать хотя бы половину, вырученных денег хватит на хороший экипаж и пару солидных лошадей.
Герцог Нокс? с трудом разжимая губы, спрашиваю я.
Это единственное, что меня сейчас беспокоит.
Почему-то перед глазами до сих пор его обескровленное как у мертвеца лицо, и торчащая из руки кость.
Дрожь по телу отзывается болью даже в кончиках пальцев.
Почему она молчит? Это же Примэль, у нее рот не закрывается!
Он он Сама не понимаю почему мне так важно услышать, что проклятый герцог жив, даже если это будет означать хождение по тонкому лезвию разоблачения. Милорд Куратор в порядке, да?
Кто-то должен сжалиться и сказать «да» мне в ответ, потому что паника достает до самых кончиков пальцев, вынуждая обессиленно комкать простынь в руках.
Скорее мертв, чем жив, скупо отвечает лекарка. Едва ли еще долго протянет. Он и так живучий. Впервые вижу, чтобы человек продолжал дышать, когда с ним сотворили такое.
Я мысленно уговариваю себя не выдавать чувств.
Рэйвен жив.
Это главное.
Значит, я должна его увидеть.
К счастью, лекарка как раз заканчивает перевязывать мою руку, собирает свои плошки и склянки, и уходит, грузно шаркая ногами. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем эти шаги совсем перестают быть слышны даже из-за двери.
Примэль, я должна навестить герцога, пытаюсь свесить ноги с кровати, но это едва ли возможно без посторонней помощи.
Наверное, будь на ее месте более благоразумная девушка, она бы покрутила пальцем у виска, но Примэль с азартом берется мне помогать. Даже самоотверженно натягивает на мои ноги башмаки, найденные где-то в углу и определенно сильно мне не по размеру.
Чтобы хоть как-то стоять на ногах, приходится перебороть приступ головокружения и тошноты. Из меня как будто высосали все силы, оставили жалкие крохи, чтобы смогла дышать, а я, вместо того чтобы радоваться хотя бы тому, что есть, пытаюсь выжать из этого невозможный максимум.
Кстати, цветов в палате, где меня разместили, действительно море.
Я даю себе обещание обязательно отправить королю записку с благодарностью. Сразу после того, как собственными глазами увижу живого Нокса.
За дверьюсовсем незнакомая обстановка: темные мрачные стены из битого кирпича, никаких пафосных украшений на стенах, которыми так любила хвастаться маркиза Виннистэр. И очень темносветильники на стенах расположены так редко, что между ними есть островки совсем непроглядной темноты. Мы с Примэль проходим через них сильнее прижимаясь друг к другу.
Мы не в Черном саду? спрашиваю почему-то шепотом, хоть за все время, что мы коротаем коридор, нам не встретилось ни одной живой души.
В другом заброшенном крыле, тоже шепотом отвечает Примэль. Демон разрушил много чего.
Все живы?
Она называет с десяток человек, среди которых слышу имя своей горничной, и мы на минуту замедляем шаг, хоть это и не самый лучший способ почтить ее память. Сейчас у меня еще слишком тяжелая голова, чтобы осознать эти потери, но потом они наверняка лягут на меня тяжелой ношей.
Если я с самого начала могла как-топусть и не зная каксправиться с рогатым порождением Бездны, почему не сделала это раньше, до того, как погибли невинные люди?
За почти двадцать лет это первый раз, когда Хаос прорывается в наш мир, уже почти одними губами продолжает Примэль. Королю приносили донесения, пока тон дежурил около твоей кровати.
Ты их читала?! не могу сдержать удивление от такой смелости. Мне бы никогда даже в голову не пришло сунуть нос в бумаги, предназначенные только Его Величеству.
Ну Заглянула глазком пару раз когда он выходил, а я оказывалась рядом.
Рядом? Эвин знал, что кто-то может прочесть важные донесения и все равно оставлял их без присмотра? В это тяжело поверить, потому что речь идет не о нерадивом мальчишке-посыльном, а о главе самого крупного на материке государства, которое вот уже несколько десятков лет ведет непрекращающиеся видимые и невидимые войны.
Примэль не спешит отвечать на этот вопрос.
Что-то мне подсказывает, что она совсем не такая простушка, какой хочет казаться.
Да еще и мысли о том, что каким-то образом герцогиня все это время могла за мной следить, приходят как нельзя «кстати».
Ведь Примэль практически с первого дня пыталась со мной подружиться, хоть в замке от дочери предателя короны шарахалась даже пыль. А еще именно с ее легкой руки я вдруг стала «любимицей короля».
Я просто умею быть в нужное время в нужном месте, пожимает плечами Примэль, когда мы останавливаемся за несколько шагов до массивной, обитой железом двери, около которой стоят двое гвардейцев. Моя самоназванная подруга снова понижает голос и, приставив ладонь к моему уху, шепчет дрожащим голосом:Печать Бездны нарушена. И тот демонпросто цветочки по сравнению с тем, что нас ждет.
Я толком не успеваю ничего сказать в ответ, потому что Примэль, сжав на прощанье мои ладони, быстро убегает обратно по коридору, и через несколько мгновений вместе с ней исчезает даже эхо шагов. Куда она делась? И что все это значит?
Печать Бездны
Чтобы закрыть Хаос пожертвовали жизнями многие.
Она не может быть нарушена. Это невозможно.
Или возможно?
Я останавливаюсь у двери, собираясь с силами, чтобы зайти.