Почему-то хочется предстать перед герцогом в самом лучшем виде, хоть это едва ли возможно в моем теперешнем состоянии. Но хотя бы улыбнуться я уж точно могу.
Стражники осматривают меня с ног до головы, но все-таки не препятствуют, и один из них даже вежливо открывает дверь. Я искренне его благодарю, потому что она даже выглядит слишком тяжелой, чтобы я справилась с ней самостоятельно.
Внутри царит полумрак и удушливо пахнет восковыми свечами, горелыми травами и чем-то едким, от чего сразу першит в горле и режет в глазах.
Миледи, вам сюда можно? словно из-под земли, вырастает передо мной тучная женщина в одежде лекарки.
Я хочу повидать милорда Нокса, говорю немного сдавленным голосом, потому что горло свело от этих странных тяжелых запахов. Убедиться, что с ним все в порядке.
Она оглядывается назад, потом снова смотрит на меня и неловко трет полные белые ладони.
Что-то не так.
Он в порядке?! не могу сдержать эмоции и, несмотря на слабость, из последних сил хватаю ее за руки. Он ведь поправится, да? С ним все будет хорошо?!
Лекарка не успевает ответить, потому что из-за ее плеча, словно призрак, выплывает графиня Рашбур. Вид у нее такой, словно она как раз выбирает способ, каким от меня лучше избавитьсяиспепелить взглядом или втоптать в пол. В черном строгом платье с белыми кружевными манжетами она выглядит почти что вдовой, как будто хочет подчеркнуть скорбь.
Могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете, герцогиня? спрашивает, едва разжимая губы.
Знаю, что нужно держать лицо, но все силы ушли на то, чтобы добраться сюда. Если вступлю с ней в перепалку, то обратно в палату попаду только если какая-то добрая душа отнесёт туда мое бесчувственное тело.
Я хотела справиться о здоровье милорда Нокса, повторяю свой ответ лекарке, которая, чувствуя неладное, потихоньку отступает в тень и исчезает.
В таком случае, герцогиня, графиня Рашбур говорит это таким тоном, словно мой титулгрязное ругательное слово, у вас должно быть для этого специальное разрешение Его Величества.
Протягивает руку, нетерпеливо и требовательно сжимая пальцы.
У меня его нет, честно признаюсь я.
Графиня Рашбур выразительно и триумфально вскидывает бровь, а потом выбрасывает вперед руку с указательным пальцем в сторону двери.
В таком случае, герцогиня, я требую, чтобы вы убрались вон и более не испытывали мое терпение. В противном случае я буду вынуждена сообщить королю, что особа, чье участие в событиях вчерашней ночи подлежит самому тщательному расследованию, пыталась тайно пробраться к герцогу Ноксу. Хотели по-тихому избавиться от единственного свидетеля, герцогиня?
Невидимая ударная волна толкает меня в грудь.
Избавиться от свидетеля? Расследование?
Я делаю шага назад, иначе просто не удержусь на ногах, но графиня явно принимает мою слабость на свой счет и продолжает напирать, пока я продолжаю отступать, пока не оказываюсь прижата спиной к двери.
Имей ввиду, тихо, чтобы слышала только я, шипит на ухо графиня, я вижу тебя насквозь, знаю обо всех твоих планах и обязательно предоставлю королю все доказательства твоего гнилого нутра. А потом с наслаждением посмотрю за твоей персональной пыткой. Ты знаешь, что Эвин делает с теми, кто втирается к нему в доверие, чтобы потом ударить в спину?
У меня очень шумит в голове.
Если я немедленно не выйду, не глотну свежего воздухаграфиня, несомненно, очень обрадуется моему обмороку прямо ей в ноги.
Надеюсь, говорю слабым. Но все же спокойным голосом, вы преуспеете в любых ваших начинаниях, леди Рашбур.
Выхожу.
То есть, почти выкатываюсь кубарем, почти не разбирая, куда меня несут ноги.
Мысль о том, что нужно бежать, появляется в голове словно гость, которого ждали, но в какое-то другое время. В глубине души я ведь всегда понимала, что так все и кончитсяне красивым маленьким домиком на дальних границах Артании, где никто не будет знать, что ябеглая сирота из монастыря плачущего, не тихой мирной жизнь с каким-нибудь добрым и не любопытным мужчиной, а бегством.
Бегством длинною в жизнь.
Плачущий, где теперь моя комната? Я же не могу бежать в одной сорочке, накидке и домашних туфлях?
Какая-то лестница вверх, в конце которой я оказываюсь в неосвещенном коридоре. Здесь так темно, что когда выставляю вперед рукупальцы тонут во мраке. Наверное, еще недавно мне было бы страшно бродить наощупь одной, но после встречи с рогатым чудовищем Вряд ли где-то там, в кромешной тьме, меня поджидает кто-то более страшный и опасный.
И все же, когда к моей руке прикасаются чьи-то пальцы, я с трудом подавляю вскрик.
А потом и вовсе не могу проронить ни звука, даже если бы хотела, потому что чья-то ладонь с силой зажимает мне рот.
Глава пятнадцатая: Герцог
В том месте, откуда меня выдергивает резкий дребезжащий звук, я как раз пытался рассмотреть стоящую около окна женщину с ребенком на руках. Проклятый солнечный свет как нарочно подсвечивал ее лицо, и мне оставалась всего пара шагов, чтобы заслонить ставню и увидеть женщину, которая отчего-тоя точно это зналбыла хозяйкой в моем родовом замке и держала на руках нашего сына.
Я пытаюсь вернуться в сон, не разрешаю себе думать о реальности, но проклятый звук повторяется снова.
Бездна задери, стону сквозь зубы.
Образ женщины истощается до едва различимого силуэта.
Прости, прости скулит Ивлин. Я не спала целые сутки, это все нервы и Хотела сделать перевязку и уронила разбила
Облизываю губы.
Жутко хочется пить.
Но еще больше попросить Ив убраться. Тот редкий случай, когда я жалею, что слишком хорошо воспитан для столь откровенной грубости.
Кровать немного прогибается справа, и так я понимаю, что Ив совсем не собирается избавить меня от своей компании.
Светлые боги, Рэйвен, я чуть не умерла, пока твоя жизнь висела на волоске! За это ты должен будешь свозить меня в Таарт, на модную выставку!
Наверное, нужно было умереть, мрачно констатирую, чтобы не чувствовать себя обязанным твоему душевному покою.
Она кладет ладонь мне на лоб, фыркает и выдает целую оду о моем дурном характере.
Я бы не пережила, если бы с тобой что-то случилось.
Я, наконец, разлепляю веки, и едва не слепну от яркого света.
Демонова язва, неужели так необходимы все эти свечи и светильники?!
Хотя, так ли это важно против того, что я каким-то чудом до сих пор дышу?
Тебе нельзя вставать! кудахчет Ивлин. Когда я упрямо свешиваю ноги с кровати. Рэйвен, ты себя убьешь!
Считай, что тебе повезло избавиться от меня без необходимости носить двухлетний траур, мрачно шучу я, одновременно почти грубо отбиваясь от ее попыток силой уложить меня обратно в постель.
После короткой борьбы она, наконец, сдается, но демонстративно вскидывает руки, отходя достаточно далеко, чтобы я понял, что на ее помощь можно не рассчитывать. По крайней мере, пока я униженно не начну об этом скулить.
Проклятье, разве голова может быть такой тяжелой?
Машу рукой, сбивая на пол свечи и пару ламп. Ивлин тут же охает, подбирает юбки и так лихо топчет пламя на полу, что со стороны это почти похоже на чечетку.
Может, случится чудо, она устанет и оставит меня в покое?
Попытка сделать глубокий вдох проваливаетсяу меня в груди как будто дыра размером с маленький остров. Но если бы это действительно было так, я, скорее всего, лежал бы в гробу, а не в лазарете.
Пока собираюсь с силами для новой попытки, вспоминаю все, что случилось той ночью.
Беал, почти разрушенный замок, Эвин с гвардейцами, ядовитые залпы.
Тильмелкая упрямая монашенка, которая не оставила меня даже когда я это приказал.
Последнее мое воспоминаниео ней.
О ее испуганном взгляде за миг до того, как демон сбил меня на лету словно муху.
Я должен узнать, как она. Но точно не у Ивлин.
Одержимый этой идеей, слишком резко поднимаюсь. От резкого приступа боли в груди, едва не ною, чуть-чуть вытягиваясь на кончиках пальцевтак почему-то легче. Жду, пока в голове прояснится, сую ноги в уродливые башмаки около кровати, прикидываю, хватит ли мне сил добраться до стены, чтобы оттуда, как ребенок, который учится ходить, по стенке добраться до выхода.
Точно не хватит.
Рогатая тварь крепко меня потрепала. Будь я простым смертнымменя оттуда выносили бы по кускам. И именно осознание этого заставляет вертеть головой в поисках решения проблемы, чтобы вырваться из этого вонючего склепа и разыскать Тиль.
Она должна быть жива.
Обратную мысль я просто не допускаю.
На лекарском столике, рядом с толстыми восковыми свечами, лежит коробка, и из прорези между крышкой и основой сочится легкий голубоватый свет. Открываю ее, хоть и не с первого раза. Выдыхаю с облегчением, потому что внутривполне приличного размера Аспект Атио, похожий на осколок голубого горного хрусталя. Рядоммаленькое приспособление, похожее на лупу, но утыканное иглами с одной стороны. Этомедипал, совсем новая разработка. Я только раз такой и видел, и когда лекарь «лечил» им простую рану на ноге, подопытныйздоровенный мужик-кузнецвыл и рыдал как малое дитя. Но зато рана почти затянулась.
Что ты делаешь? Ивлин забывает о своем намерении меня проучить, и подвигается ближе, одержимая любопытством.
Тебе лучше уйти, Ив, почти искренне забочусь о ее душевном состоянии. Эта штука, похоже, воздействует на верхние слои кожи примерно как огонь, и запах при этом стоит почти такой же. Не подготовленные носовые рецепторы это могут и не пережить.
Ивлин фыркает, заходит мне за плечо и ее дыхание на коже неимоверно раздражает.
Ив, отойди, пожалуйста, держусь из последних сил. Ты мне мешаешь, а я еще никогда этого не делал.
Я кладу Аспект на внешнюю сторону медипала, и невидимые до этой минуты тонкие серебряные нити обхватывают его со всех сторон, плотнее прижимая к стеклу. Пульсация камня нарастает.
Еще минуту трачу на то, чтобы срезать с груди бинты.
Приставляю лупу к тому месту, которое под пальцами ощущается как разрытая свежая могилатам как будто такая же сырость, рвань и мертвечина.
Мычу себе под нос, когда острые шипы вонзаются в кожу, пробиая ее как будто до самой спины. Камень хаотично вспыхивает и гаснет, пока до меня не доходит, что он, как чуткий зверь, пытается подстроится под ритм моего сердца. И как только это происходит, я чувствую легкий толчок в груди, вслед за которым приходит адская, жгучая боль.
Хорошо, что у меня, видимо, дефект от рождения и я не способен на бабские слезы.
С меня словно снимают кожу, поливают кровоточащую плоть чистым огнем, на живую зашивают, а потом щедро посыпают швы солью.
К концу «процедуры» я на всякий случай проговариваю в голове свое полное имя и титул, потому что чувствую себя человеком, которому вместе со смертельными ранами заодно сожгли и мозг.
Хочется сесть, передохнуть, может даже позволить Ив влить в меня ту ядовитого цвета отраву, но Тиль.
Одно воспоминание о ее испуганных зеленых глазах толкает меня к выходу.
Что ж, по крайней мере, я точно не истеку кровью до того, как выясню, что с ней
Дверь жестко распахивается прямо у меня перед носом. Случись это мгновением раньшея бы получил по башке и с учетом моего полудохлого состояния, скорее всего, это бы и стало причиной моей дурацкой кончины.
Уже на ногах? Эвин окидывает меня сердитым взглядом. Хочешь обезглавить мою армию, Рэйв?
Ваше Величество! Ив растекается в глубоком реверансе, влезая между нами, как вошь. Я пыталась удержать его в постели, но
Для женщины, которая пытается удержать мужчину в постели, графиня, на вас слишком много одежды.
Ивлин сначала возмущенно задыхается, потом выпячивает подбородок и гордо шагает к двери. Сказала бы это фигура рангом поменьшебеднягу не опознали бы даже по зубам и костям.
Нам надо поговорить, сразу переходит к делу Эвин. О герцогине ЛуНа.
Она жива? Где-то внутри вдруг воскресает та самая струна, на которой барды играют своим сопливые баллады.
Вполне, говорит он, и я стараюсь не слишком явно высказывать свое облегчение по этому поводу. И с учетом всего случившегося, а так же невозможностью продолжить весь этот фарс под названием «Отбор невест», я пришел за советом к своему лучшему и единственному другу.
Я догадываюсь каким, чтоб меня Хаос побрал!
Я собираюсь просить руки герцогини, Рэйв. Что скажешь?
Глава шестнадцатая: Герцог
Что я скажу?
Я бы хотел сказать, что он не имеет права на ней жениться и выкатил для этого минимум парочку веских причин, если бы не одно «но»после того, как Эвин узнает правду о том, на кого он уже почти нахлобучил королевскую корону, Тиль останется жить считанные часы.
Я слишком хорошо его знаю, чтобы наивно верить, будто хоть одно мое слово в ее защиту разубедит его от желания немедленно казнит обманщицу.
Кроме того, мне совсем не нравится пристальный взгляд, с которым Эвин следит за моей реакцией на его вопрос. У этого должна быть какая-то подоплека.
Я думаю, что ты спешишь, говорю то, что в данной ситуации звучит почти нейтрально.
Эвин рассеянно кивает и трет переносицу. Не надо уметь читать мысли, чтобы понятьон был готов к тому, что услышит от меня именно это.
Рэйв, она не сбежала, когда пришел Беал, с несвойственным ему рвением вдруг говорит Эвин. Она не бросилась в кусты, не побежала спасать свою жизнь. Она спасла твою жизнь. Я был там и видел собственными глазами.
Спасла мою жизнь?
Три простых слова, но мне невероятно сложно удержать их в голове, как будто где-то в этом предложении есть явная ошибка.
Если бы Матильда не оттащила тебя из-под каменных обломков, ты лежал бы не здесь, а на каменном столе, разрезанный надвое.
Не та смерть, о которой я всегда мечтал, говорю рассеянно, потому что все еще пытаюсь понять, как мелкая девчонка, вдвоем меньше меня, смогла найти в себе столько мужества.
Герцогиня ЛуНа, рискуя своей жизнью, спасла жизнь герцога Нокса, словно читает газетный заголовок Эвин. Если это не лучшее свидетельство того, что она изменилась, то тогда я не знаю, что это может быть. Рэйв, она спасла человека, который единственный во всей Артании может вывести ее на чистую воду. Клянусь Хаосом, будь я на ее местеоставил бы тебя подыхать.
Мы обмениваемся понимающими взглядамибыли времена, когда я слышал от Эвина комплименты и похуже. Сейчас это звучит как попытка вдолбить в мою упрямую башку, что все имеют право на прощение и второй шанс. Даже дочери предателя короны.
Честно говоря, если бы девчонка ЛуНа действительно спасла меня, я бы и сам пересмотрел свое отношение к ней. Ненадолго, само собой.
Но все дело в том, что меня спасла не жестокая бессердечная тварь, а отважная монашенка.
Которая, как только я до нее доберусь, обязательно получит мое самое жестокое внушение на тему непослушания. Какого беса она поперлась геройствовать, если я велел не высовываться?! Что за ослица!
В любом случае, Эвин хмыкает, ввиду особенных изменившихся обстоятельств, мне придется пойти прислушаться к мнению Тайного совета и Черной вдовы, и свернуть этот смотр невест. Меня уже забрасывают письмами обеспокоенные папаши и мамаши, которым никак не спится, пока их деточки здесь, со мной, пытаются доказать, что достойны быть королевами Артании. Но, знаешь что?
Понятия не имею и даже не пытаюсь угадывать.
Единственная девушка, которая доказала, что готова пожертвовать жизнью, оказалась сиротой.
По-моему, ты ее слишком идеализируешь и неспособен трезво мыслить.
Точно так же, как и ты к ней излишне придирчив и строг.
Если ты уже все решилзачем тебе совет старого солдатского пса? Силы все же понемногу покидают меня, и приходиться с благодарностью принять подставленное плечо Эвина, чтобы добраться обратно до кровати.
Я должен что-то придумать.
В крайнем случае выиграть немного времени, чтобы привести в порядок голову, разложить все части головоломки и придумать какой-то жизнеспособный план. Желательно тот, при котором Эвин выкинет из башки затею жениться на моей Тиль и найдет себе более подходящую партию.
Я нарочно охаю, пока укладываюсьтяну время, точно зная, что Эвин не станет тормошить меня, пока не убедиться, что я не собираюсь подыхать в ближайшие пару минут.
Эвин уже загорелся мыслью сделать герцогиню своей королевойэто плохо. А вдвойне хуже, что эта дурацкая затея созрела явно не после того, как Тиль проявила чудеса ослиного упрямства, а гораздо раньше. Эти их прогулки в саду, его знаки внимания, право первого танца. Демонова язва, он же почти открыто сделал ее своей фавориткой, а я никогда не замечал за Эвином таких сантиментов.