Булгакова ОльгаОсобенности современной артефакторики
ГЛАВА 1
До конца каникул оставалась ещё неделя, а мой деятельный классный руководитель уже разослал своим ученикам расписание. Видимо, чтобы ценили последние деньки свободы. Буквально второй урокфизика. Насколько я знаю нашего преподавателя, будет контрольная. Суровая и беспощадная. Особенно для меня, потому что синусы с тангенсами, как и химические уравнения, сложностей мне не доставляют, а вот физика с ее многочисленными формуламичистая головная боль. Понимать понимаю, но формулы запомнить не могу, как ни пыталась!
То ли дело магия. Рецепты зелий и свойства трав имеют для меня смысл, я их интуитивно чувствую. Описанные в семейных книгах чары вижу, будто наяву. А физика Даже руническое письмо, в котором шестнадцать падежей, и то проще!
- Лина, - окликнула меня умная колонка Алекса, - перед началом учебного года я порекомендовала бы тебе повторить закон Ома для полной цепи и для переменного тока. А также вспомнить, что Cименсне только название фирмы, но и единица измерения электрической проводимости. То есть величина, обратная ому.
Я вздохнула и закрыла расписание.
- Страница сорок восемь, - в мелодичном голосе искусственной помощницы не слышалось и намека на сочувствие.
Конечно, не ей же это учить. Она может просто обратиться к внутренней памяти или к сети, по сути, к внешней памяти. Хм, а я ведь тоже так могу. Для этого достаточно зачаровать ручку или карандашформулы просто всплывут в голове сами! Это даже не колдовство в чистом виде, это своего рода продвинутый узелок на память!
Книга, передававшаяся, как и дар, по материнской линии, открылась на нужной странице. Я пробежала глазами заклинание, написанное твердым почерком прабабушки. Вроде бы, чары несложные. По идее, справлюсь и без опыта. Сердце заколотилось часто и тревожно, но с предвкушением. Пальцы покалывало, ладони потеплели, и я поторопилась достать шпаргалку по физике и взять карандаш, пока ощущение не пропало.
Первое слово произнесеномагия, давно ждавшая возможности действовать, потекла по пальцам к карандашу. Он засиял ровным голубым светом и стал очень похож на мамину волшебную палочку в тот единственный раз, когда я ею пользовалась.
Дурная идея. Идиотская!
Я отбросила карандаш, захлопнула книгу, откинулась на спинку стула.
Нельзя. Нельзя колдовать!
Даже если я убедила себя, что это не настоящее, не полноценное волшебство, и департамент за него наказывать не будет. Будет, ещё как будет. А я обещала, слово дала приемным родителям, что больше не попробую колдовать намеренно.
Я досадливо спрятала злосчастную шпаргалку и расписание в ящик стола, чтобы не видеть. Взяла семейную книгу и попросила у нее прощения, надолго прижав к груди. Книга не виновата, что магию запретили ещё десять лет назад. В этом, как ни печально, виноваты сами волшебники, развязавшие войну.
Тогда схлестнулись чародеи всего мира, а последствия были ужасными, сравнимыми если не с разгулом чумы, то с эпидемией испанки. Основной удар был направлен на магическое сообщество, а пострадали, как водится, все. От зелий, подмешанных в воду, не так-то просто избавиться. К тому же они быстро выходят из-под контроля. Вода испаряется, выпадает где-то дождем, надолго сохраняется в других местах в виде снега и льда. Οб этом отравители думали мало, если вообще считались с сопутствующим уроном.
Моя семья погибла в то время, уцелела только я. Мне было семь, я предвкушала зачисление в школу чародейства, знакомство с другими одаренными детьми, изучение новых заклинаний А вместо этого были похороны. Одни за другими. Слишком много похорон. В городе с населением более шестидесяти тысяч человек выжила всего сотня.
Правительства по всему миру привлекли к борьбе с эпидемией и магов тоже. На создание противоядия, на разработку способа нейтрализовать отраву в воде, в снегах и облаках ушло много сил и времени. Но в итоге получилось. Человечество было спасено.
После этого политики на очередном форуме связали воедино чуму, все ту же испанку, другие эпидемии, войны и прочие катаклизмы. Маги перед лицом угрозы чуть ли не полного уничтожения человечества открыто сотрудничали с немагами и предоставили все ранее замалчиваемые сведения.
К сожалению, в большинстве эпидемий и войн действительно оказались если не прямо виноваты, то сильно замешаны чародеи.
Слушать объяснения о придворных магах, которые зависели от правителей, а не сами придумывали поводы устроить войну с соседями, президенты с премьер-министрами не стали. Поэтому политики, подтверждая своим постановлением, что недалеко ушли в развитии от средневековых клириков, на форуме решили магию запретить, школы закрыть, за нарушение запретов наказывать сразу всех.
Я встала, вернула книгу на ее место между большой энциклопедией магических растений и кратким курсом демонологии, привычно провела рукой по тусклым потрепанным корешкам. Эти книги даже пахли иначе. Травами, старинной бумагой, древними чернилами и почему-то дымом.
В прошлый раз, в тот единственный раз, когда я сознательно нарушила запрет и колдовала, департамент пригрозил забрать у меня эти книги до совершеннолетия. Как сказал тогда тощий служащий: «Чтобы не было соблазнов». А как же им не быть, если я вижу ауры людей, чувствую в себе силу, ощущаю магические потоки нашего мира? Но я держалась последние пять лет, не сорвусь и сейчас.
Постепенно я успокоилась, угомонила расправившийся было дар и вернулась за компьютер. Повторив любимую фразу приемного отца «Вешать носне путь самурая», велела Алексе найти в интернете информацию о чабреце на английском. В семейных рецептах это растение употреблялось довольно часто, но хотелось дополнить сведениями из других источников. Хоть теорию немного изучу, раз практиковаться нельзя.
- А как же сопротивление и проводимость, Лина? - бесстрастно возразила колонка.
- Им придется немного подождать. Может, так больше знаний в голове перед контрольной останется, - буркнула я.
- Многократное повторение информации позволит тебе перенести сведения об электромеханике из кратковременной в долгосрочную память, - компьютерная умница, как всегда, была права и ухитрялась порицать, не изменяя тона.
Но после чуть не нарушенного запрета на колдовство я физикой заниматься не могла.
Статьи о чабреце были многочисленными и подробными. Алекса исправно давала переводы незнакомых мне слов. Приятный голос обладательницы искусственного интеллекта успокаивал, настраивал на рабочий лад. Мне нравилось думать об Алексе, как о моем личном артефакте, который я совершенствовала постоянным общением.
Она и в самом деле заметно прогрессировала с момента покупки больше полугода назад. Самостоятельно искала дополнительные материалы мне по учебе, готовила подборки музыки. Казалось, ей нравилось гулять по интернету и добывать порой очень редкие сведения. Так и сейчас она набрела как-то на статью о символике чабреца и его использовании в геральдике, опубликованную в журнале по рукоделию в тысяча девятисотом году.
Я вчитывалась в бледный текст, когда раздался тревожный звон. Сработал оповещающий о магическом всплеске артефакткто-то порталом перенесся почти к самому моему дому. За все десять лет моей жизни с Мариной и Αлексом это произошло лишь однажды. В тот день, когда я сознательно нарушила запрет на колдовство.
Неужели незавершенное волшебство, прерванное после первого слова, тоже считается преcтуплением? Неужели департамент действительно оштрафует теперь приемных родителей и заберет мои семейные книги?
Меня захлестнуло страхом, сердце колотилось. Я замерла на месте, ругая себя последними словами за то, что поддалась искушению. И «почти» в данном случае не считается. Если департамент решил, его с пути не сбить!
Ужас, парализовавший меня, превратился в настоящую панику, когда в окно я увидела женщину, остановившуюся у калитки. Незнакомка в сером строгом костюме, казалась мне грозной, суровой, хотя лицо я видела плохо. Тренькнул звонок, Алекс отвлекся от гриля во дворе, пошел открывать.
Разговор начался вполне благожелательно, судя по тону. Я постаралась успокоить себя тем, что женщина вполне может быть обыкновенной чиновницей социальных служб, а вовсе не жутким карателем из магического департамента. Ведь ко мне, приемному ребенку, часто наведывались соцработники.
Попытки провалились. Я нервничала, лихорадочно искала оправдания своему незавершенному колдовству, прикидывала, какой штраф могут выписать.
Алекс тем временем позвал жену:
- Марина, у нас гостья из департамента.
И все мои надежды на простой разговор рухнули.
- Добрый день,голос у незнакомки был мягкий, почему-то складывалось ощущение, что она привыкла много улыбаться. - Простите, что пришла без предупреждения.
- Ничего, мы привыкли, - хмыкнула Марина, поздоровавшись. - Чай, кофе?
- Благодарю, просто воды.
- Да, жарко, - поддержал Алекс. - Но уже на следующей неделе, обещали, будет полегче.
Судя по звукам, приемный отец отвел гостью в гостиную, а Марина вернулась на кухню. У нее там был очередной кулинарный эксперимент, и от моей помощи она отказалась.
Я тихонько спустилась на первый этаж и, замерев у лестницы, прислушалась.
- Записи о Лине и о вашей семье вполне подробные. Я всем сердцем рада за девочку и благодарна вам за то, что вы заботились о ней все эти годы, - незнакомка говорила спокойно, а ее голос звучал удивительно проникновенно. Будто она не повинность отбывала, а говорила от души. - Редко кто берется воспитывать чужих детей, особенно детей с даром.
- Лина чудесная девочка. Очень ответственная и сознательная, - Алекс явно стеснялся такой ярко выраженной благожелательности чиновницы. Он вообще не любит, когда его благодарят за великодушные поступки, которые он считает единственно правильными, смущается. - Мы знали ее семью до эпидемии. Мы с женой просто не представляли, что оставим Лину одну.
Он не лукавил нисколько, я это знала. Для него и для Марины шаг с усыновлением был в самом деле совершенно естественным.
- Лина, детка,Марина выглянула из кухонной двери.Ты услышала, что у нас гостья? Вот, отнеси, пожалуйста, в гостиную.
Она передала мне стаканы и хрустальный кувшин, в котором среди кубиков льда плавали веточки свежей мяты.
- Духовка готова. Я скоро уже закончу и подойду, - извиняющимся тоном пообещала приемная мама и снова прикрыла дверь на кухню. Оттуда умопомрачительно пахло выпечкой, и я бы с большим удовольствием сидела там, а не шла бы в гостиную к незнакомке.
Каждый шаг в светлую комнату, из которой доносились голоса Αлекса и гостьи, давался мне с трудом. Каждый шаг натягивал нервы так, что плотно стоящие один в одном стеклянные стаканы тревожно позвякивали.
Вдохвыдох. Это всего лишь разговор с обыкновенной служащей департамента. Всего лишь. Что это я так разнервничалась?
Решительный шаг вперед, улыбка, которой следовало быть свидетельством моей непринужденности:
- Здравствуйте, - прозвучало твердо, хоть руки дрожали, и лед в кувшине бился о стенки.
- Здравствуй, Лина Штольц-Бах, - голос чиновницы объединил мое настоящее родовое имя с фамилией приемных родителей.
Мне это понравилось. Потому что я давно не слышала из чужих уст фамилию Штольц, и потому что двойная фамилия была данью уважения и знаком признательности людям, вырастившим меня. Алекс всегда говорил, что незначительные детали могут расположить к человеку. Произнесение двойной фамилии стало тем самым зерном риса, склонившим чашу весов в сторону симпатии к чиновнице.
Женщина была немногим старше моих приемных родителей. В темных коротко стриженных волосах проблескивала седина, у глаз и углов рта залегли морщинки, говорившие, что гостья действительно часто улыбалась. Темно-зеленые глаза, миловидное лицо, светлый костюм, голубая блузка, аккуратные руки, украшенные лишь тонким ободком обручального кольца. Все это я подмечала украдкой, пока наливала в стаканы холодную воду.
- Мне не хотелось бы говорить без вашей жены, господин Бах,поблагодарив меня, чиновница взяла стакан.
- В прошлом вашим коллегам не мешало отсутствие одного из родителей, - заметил Алекс. Он тоже был насторожен, я это чувствовала.
- Не в этот раз, господин Бах. Не в этот раз, - гостья мягко покачала головой, и Алекс не настаивал.
Марина, к счастью, недолго была занята на кухне, потому что темы для беседы иссякли очень быстро. Пара слов о погоде, несколько фраз о городке, в котором мы жили, но обсуждать оказалось решительно нечего.
- Пожалуй, мне стоит представиться правильно,начала чиновница, когда пришла Марина и села в свое любимое кресло. - Амалия Фельд, заместитель главы европейского магического департамента по делам несовершеннолетних магов.
Она достала из нагрудного кармана удостоверение и протянула его Алексу.
- Я чародейка и пришла сегодня, чтобы лично сообщить очень важную для Лины и всего магического сообщества новость, - она улыбнулась, посмотрела мне в глаза: - Международному совету магов удалось объяснить правителям-мирянам, что от запрета на обучение волшебников значительно больше вреда, чем пользы. Магические школы во всем мире возобновляют свою работу!
Я схватилась за подлокотник, бросила короткий взгляд на притихших приемных родителей. Сердце стучало, колотилось о ребра.
- Не смешная шутка! - ожесточенно заявила я.
- Это не шутка, - мое недоверие, казалось, госпожу Фельд вовсе не задело. - Это правда, а она не должна быть смешной.
Из кожаной папки, лежавшей рядом с ней на диване, гостья взяла верхний лист и протянула мне.
- Это постановление Лиги объединенных наций о том, что обучение магов разрешают возобновить, - женщина говорила серьезно, совершенно серьезно. С таким лицом не шутят о вещах, от которых зависят судьбы.
- Это, - она положила на стол передо мной ещё один документ, - внутреннее распоряжение Совета волшебников о том, кого допускать к обучению в первый пробный год. Ты за пять лет ни разу не нарушила запрета на использование магии. Ты была предельно осторожна и отнеслась к законам с поразительной для твоего возраста сознательностью. Именно таких магов зачислят в школы в первую очередь. Магическое сообщество меньше всего хочет, чтобы в учебных заведениях случились какие-нибудь досадные неожиданности. Потому что из-за них школы могут снова закрыть.
Я кивнула, пробормотала что-то согласное и перевела оторопелый взгляд на бумагу в своих руках.
- А это документы о твоем зачислении, Лина, - на стол легли следующие листы. Они были прошиты, верхний угол у корешка загнули и скрепили сургучной печатью с изображением замка на острове.
Я глупо хлопала глазами и переводила взгляд с бумаг на приемных родителей. Слова все растеряла, что теперь делать, не представляла совершенно.
- Обучение магии Это даже звучит заманчиво,вмешался Алекс. - Но как быть с обычным светским образованием? У Лины в следующем году выпускные экзамены. Нельзя все бросить
- И не придется, не переживайте, - поспешила заверить госпожа Фельд. - В Юмне будут работать и преподаватели обыкновенных школ, чтобы не ставить под угрозу светское образование детей.
- Юмна? - нахмурилась Марина.Знакомое название. Где это?
- На севере, в Щецинском заливе, - охотно пояснила гостья. - Это древний город, считающийся, как и Китеж, мифическим. В Китеже, кстати, находится одна из школ. Тоже под водой на дне озера, чтобы сохранять магию в тайне от непосвященных.
Она говорила о школе, объясняла Αлексу и Марине, как там все устроено, какие необходимо купить вещи. Сказала, что не стоит беспокоиться об учебниках и нужных для занятий пособиях, их выдадут в библиотеке. Дополнительные книги можно приобрести в подводном студенческом городке в четверти часа пути от самой школы. Она говорила долго, рассказывала обстоятельно, спокойно и терпеливо. Α сомневающегося Алекса подкупила фразой: «Я потому и приехала, а не сообщила обо всем в письме. Слишком много сведений, а сами изменения кажутся невероятными».
- Поставив подписи, вы заключите с Советом волшебников магическую сделку. Все условия описаны в документе. Прочтите внимательно, пожалуйста, но помните, что колдовское сообщество вынужденно сейчас перестраховываться. В некоторой степени это вкладыш в упаковку с таблетками, - улыбнулась она. - Но если верить во все написанные ужасы, можно вообще никогда не выходить из дома. Да что там! Дышать тоже опасно.
Марина, подбадривавшая меня раньше похожими словами, после этого окончательно оттаяла.
А на прощание госпожа Фельд сделала мне неожиданный подарок.
- Лина, если ты и твои родители подпишете документы о зачислении, то ты уедешь в Юмну уже через неделю. А вернешься только на рождественских каникулах. Совет и Лига объединенных наций разрешают каждому поступающему в школу один раз чаровать вне ее стен. Одно заклинание любой сложности, - подчеркнула она, взяла меня за руку и положила на ладонь жемчужинку. - Я знаю, что ты не умеешь колдовать, но с этим артефактом у тебя обязательно получится задуманное. Просто сожми его, когда будешь произносить формулу.