Хорошо, что я взяла много одежды, пошутила я, хотя мы не нашли в этом ничего веселого. Не думаю, что я смогу спать в своей кровати этой ночью.
Он вздохнул и выпрямился.
Я попрошу нам другой номер.
Я крепче сжала его руку.
Они сказали, что все занято на эту ночь.
Тогда я попрошу матрац и посплю на полу.
Макс, едко сказала я. Не надо. Полезай в кровать и оставь для меня место. Вряд ли мы сможем спать, но можно хотя бы попробовать.
Я указала на кровать, схватила другую пару одежды для снашорты и белую майку, я уже жалела, что не взяла то, что закрывало больше кожи. Хотя он видел меня почти голой, так что плевать.
Я переоделась в ванной, а, когда вернулась, свет был выключен, комнату слабо озаряли фонари за задвинутыми шторами. Я увидела его большой силуэт на кровати у стены, меч был прислонен к ней.
Я обошла к своей стороне, забралась под одеяло, повернулась на бок спиной к нему. Я невольно смотрела на свою кровать, на пепел и смятое одеяло, и я подумала, как близко была к смерти.
От этого я задрожала, и я могла вотвот впасть в истерику.
Макс, прошептала я в темноте комнаты.
Да? тихо сказал он, голос был приглушенным за мной.
Можешь сделать одолжение?
Что?
Можешь обнять меня?
Пауза.
Что?
Ты знаешь. Обними меня. Будто ты большая ложка, а я маленькая.
Я ощутила, как он повернулся, кровать двигалась от его веса.
Я знаю, как это работает, Ада. Просто это интересная просьба.
Я выдохнула с дрожью.
Знаю. Просто я немного напугана и
Больше ни слова, сказал он, подвинулся на кровати, его рука обвила меня, притянула к нему, и моя спина прижалась к его груди, его подбородок оказался у моей макушки. Ну как?
Боже.
Хорошо, выдавила я, пытаясь управлять дыханием.
Потому что это было слишком хорошо.
Я не помнила, когда в последний раз меня обнимали так.
И я немного сдалась, и только он держал меня целой. Я ощущала, как его сердце билось об мою спину, ощущала силу его рук, словно он обещал мне, что ничто больше не случится со мной. И я знала, что он укорял себя в том, что уснул, но он был рядом, когда нужно.
Он спас меня.
Я закрыла глаза, погрузилась в его объятия, наслаждаясь этим, ведь не знала, сколько у меня это будет. Такое простое человеческое прикосновение, но мне этого не хватало.
Ты в порядке? прошептал он, его губы двигались у моей головы.
Я кивнула.
Да. Все хорошо.
Он ничего не сказал. Я гадала, как он воспринимал это. Для него это было работой, он терпел это? Или наслаждался контактом? Он сдерживался? Чтото говорило мне, что, если я подвину попу назад, я быстро узнаю ответ.
Но мне не хватило смелости на это.
Макс?
Да?
Сколько женщин ты так обнимал раньше?
Он рассмеялся, опустил лицо на мои волосы, вся кровать дрожала от его смеха.
Несколько, сказал он, переведя дыхание. А что?
Да так. Ты очень хорош в этом.
Рад быть хорошим в чемто.
Лжец. Он был хорош во всем.
В комнате на миг стало тихо, и я слушала его глубокое и ровное дыхание в моих волосах. Каждый его выдох вызывал дрожь на моей спине. Я не знала, как собиралась спать.
Мой разум стал блуждать, думал обо всем.
Макс я тебе нравлюсь? я не знала, почему у меня сегодня не было фильтра, но такое бывало, когда смерть была близко.
Он пошевелился и поднял голову с моих волос.
Что? сонно сказал он. Нравишься ли ты мне? Милая, о чем ты?
Я повернулась, чтобы моя голова оказалась на подушке, и я видела его лицо. Он смотрел мне в глаза сонно и пристально одновременно.
Я тебе нравлюсь как человек?
Он нахмурился, облизнул губы, которые были опасно близко к моим. Нить напряжения между нами будто скрутилась, натянулась, его дыхание стало резким.
Конечно. Почему ты спрашиваешь?
Я сглотнула и пожала плечами, повернулась обратно. Его руки сжали меня крепче.
Потому что я пыталась успокоить нервы, все покидают меня. Джей, Джейкоб, Перри, мама. Я всегда остаюсь позади.
Он выдохнул с шумом, его дыхание двигало мои волосы.
Должен признать, ты разбиваешь мое сердце, Ада, сказал он через миг. Я не брошу тебя.
Потому что ты не можешь.
Даже если бы мог, не бросил бы.
Я вздохнула, желая верить ему из всех людей. Я сжала его предплечья крепко, словно он мог спасти меня от ужасов, которых я боялась. В моей голове было много бреда, и я боялась признаться в правде, выпустить это. Но, может, в этом была часть проблемы. Может, мне нужно было открываться чаще.
И я глубоко вдохнула и открылась мужчине, который нуждался во мне больше других.
Я переживаю что со мной чтото существенно не так, и от этого люди уходят, умирают или забывают меня. Может, мне суждено такое. Я испортила отношения с Перри и папой. Я не могу сохранить дружбу, потому что я странная, отличаюсь, и никто не понимает меня. И я не могу любить у меня был тот, кто, как я думала, понимал меня и то, с чем я живу, но он не любил меня достаточно, чтобы остаться.
Ада, тихо сказал он, прижался губами к моей макушке, и это задело струну гдето во мне, треснуло то, что было когдато твердым. С тобой ничего такого. Эта жизнь сложная, но ты справляешься с ней лучше многих. Однажды все будет иметь смысл.
Откуда ты это знаешь?
Потому что я знаю многое, сказал он, голос был низким, чтото трепетало во мне. И я верю во многое. Поспи. Утром все будет лучше. Так всегда бывает.
Если только ты не вампир.
Он тихо рассмеялся. Этого хватило для моей улыбки.
Макс?
Да, мэм?
Вампиры существуют?
Он тяжко вздохнул. Последовал миг тишины.
Да.
Отлично.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
«Я думаю, что знаю тебя, но я не знаю толком себя. Надеюсь, тебе не будет так одиноко, как было мне».
Fortress, Queens of the Stone Age
Следующим утром мы проснулись рано, ведь путь по шоссе 1 занимал больше времени, чем казалось, и я хотела многое увидеть и сделать в СанФранциско.
Удивительно, но я хорошо спала остаток ночи. Так хорошо, что проснулась, повернулась и оказалась лицом к лицу с Максимусом, ощутила шок. Он не был удивлен, просто лениво улыбнулся мне и пожелал доброго утра, а потом вылез из кровати и сделал нам кофе.
Вот так.
А потом хлынули остальные воспоминания. Пепел на кровати, испорченная пижама, меч, близость смерти. Часть меня ощущала себя немного глупо изза желания, чтобы Макс обнимал меня всю ночь. Я не просила еще о таком, никогда не хотела такого. Но я отодвинула гордость и сделала это.
Но если Макс считал это жалким или странным, он не подал виду. Между нами все было нормальным, хотя я ощущала себя ближе к нему, чем раньше, и мы ехали на юг в Супер Б.
Эй, я тут подумала, сказала я, заставив его съехать на обочину в сотый раз, чтобы я сделала фотографию скал и океана. Ты мог бы научить меня управлять мечом?
Макс взглянул на меня, а потом на дорогу, успел вовремя сделать поворот, волны разбивались в сотнях метров внизу.
Ты знаешь, какой он тяжелый?
Нет. Я его не держала. У тебя это выглядит легко.
У меня есть опыт, милая.
Как насчет передать мне немного опыта? Ты же мой наставник. Разве ты не должен учить меня отрубать головы людям?
Демонам. Мы отрубаем головы демонам.
Как скажешь, я подняла ноги на бардачок, потому что знала, что это его злило. Мне нужно уметь.
Ноги с панели приборов.
Я закатила глаза и опустила их.
Я просто думаю, что должна быть готова.
Ты будешь готова. Меч для меня.
А что будет, если тебя нет рядом?
Я всегда буду рядом, нравится тебе или нет.
Он говорил так. И, да, он был привязан ко мне. Но я все равно переживала о том, как все сложится, когда я не буду ему нужна. Что тогда?
Но я была рада, что у меня не было похмелья, потому что он не шутил насчет извилистой и долгой дороги. Я хотела остановиться и съесть устрицы в БодегаБэй, ведь там снимали «Птицы», а я обожала эстетику Типпи Хендрен в том фильме, но мы решили поехать дальше и взяли бургеры в «InNOut» в Саусалито.
Ты ни разу не ел бургеры в «InNOut»? спросила я у Макса, мы ехали по 101, направляясь к Золотым Воротам, бургеры лежали на моих коленях.
Я не был в Калифорнии с тех пор, как это стало популярным. Был мертв.
Думаю, ты и не мог все видеть и испытать, сказала я, жуя бургер.
Это точно, он рассеянно жевал картошку фри. Фри кошмарная.
Нужно было взять звериный стиль.
Звериный стиль? Так они делают их сексуальнее?
Я рассмеялась, хотя от того, как он сказал «звериный стиль», вызвало грязные картинки с нами в моей голове, и от этого мои щеки тут же вспыхнули.
«Черт, нужно выпить».
Я повернулась и отвлеклась на бургер, пока он не кончился, а мои гормоны не успокоились. Я взглянула на него.
Все еще хочу, чтобы ты научил меня управляться с твоим мечом.
Он приподнял брови.
Ой. Это звучало как намек.
Ты знаешь, о чем я, быстро добавила я.
Он окинул меня взглядом, губы изогнулись в небольшой улыбке.
С тобой никогда не знаешь, милая.
Хорошо, что мы подъезжали к Золотым Воротам, такой большой мост мог отвлечь нас от напряжения в машине, хотя это напряжение могло быть только в моей голове.
А вид был чудесным. Солнце сияло на бухту, вода сверкала, парусники уплывали под мост, а СанФранциско тянулся ввысь, и такой вид вызвал во мне чтото, похожее на надежду.
Боже, я смотрела в окно. Я так много хочу сделать. Мы можем остаться на пару дней?
Он пожал плечами.
Не вижу повода отказать.
Я обдумала это. Макс не спешил в Новый Орлеан. Может, он боялся того, что найдет там. Женщину, которая жила дальше без него.
Я даже надеяласьи это было черствочто он найдет завершение. Шанс жить дальше. Я не знала, что именно было между ним и Розой до его смерти, но из того, что я знала, если она была готова выйти за когото еще, она не заслуживала Макса. Я знала, что говорила Максу, что она могла пытаться защитить себя, исцелиться таким образом, и горе заставляло людей поступать странно, но в то же время мысль о том, что он будет с ней, вызывала у меня тошноту, и я не знала, почему. Мне не нравилось это чувство.
Я выбрала отель «Головокружение», тут снимали сцены отеля в «Головокружении» Хичкока, я была одержима той эстетикой. Я надеялась, что отель и город помогут моей креативности. Я должна была учиться и выполнять задания, но, если честно, я толком не думала об этом с тех пор, как мы покинули Орегон.
Эй, хочешь побыть моей моделью? спросила я у Макса, он направил машину в город по односторонним улицам.
Прошу прощения?
Мне нужна модель для проекта в конце года. Я хотела использовать женщину, придумать платье. Но, думаю, мужская одежда будет сложнее, а потому интереснее. И если бы я могла использовать тебя как модель
Он слабо улыбнулся мне.
Я польщен. Правда. Но вряд ли это хорошая идея.
Мое сердце сжалось от отказа. Я попыталась справиться с этим.
Почему нет? Обещаю, я не буду тебя лапать снова, я пыталась звучать бодро.
Проблема не в этом, Ада.
Это было хорошо, но
Тогда в чем? Это небольшой показ мод. Ты сможешь. Ты можешь все. Уверена, ты был моделью в прошлом. Может, ты позировал для картин прерафаэлитов. У тебя лицо подходит. Ты можешь висеть в Лувре. Ты проверял?
Он сжал губы на миг, а потом сказал:
Я просто не могу посвятить себя этому. Это будет не честно по отношению к тебе.
Не можешь посвятить себя этому? Это через пару месяцев. Ты будешь тут.
«Так ведь? Ты сказал, что не бросишь меня».
Просто думаю, что тебе лучше найти когото еще. Это не моя сильная сторона. Ты понимаешь.
Ты пытаешься применить на мне свою технику джедая?
Он улыбнулся.
Делай или не делай. Не надо пытаться.
Я смотрела на него, выжидая.
Это шутка, милая. Понадеемся, что у отеля есть парковка, потому что я не хочу оставлять машину на этих улицах.
Я решила опустить тему на время. Может, он просто стеснялся.
Мы добрались до отеля, и он был шикарным, как я и думала, в теме «Головокружения», включая плакат для фильма, и фильм играл по телевизору в фойе. Хичкок гордился бы.
Наш номер был хорошим, хоть и маленьким, и когда я открыла окно на улицу внизу, я ощутила себя как Ким Новак. Без жуткого сюжета фильма. Мне хватало своего жуткого сюжета.
Макс выглядел утомленно, наверное, от поездки, но я хотела посмотреть Алькатрас до отправления последнего парома, так что я потащила его наружу, и мы на такси доехали до Пирса 39, где мы пошли вдоль причала к парому.
Солнце грело мои плечи, воздух был удивительно теплым и пах океаном. Мне было хорошо. Я была почти жизнерадостной. Словно чувства давно спали во мне, а теперь шипели во мне, похожие на пузырьки в хорошем шампанском.
Я взглянула на Макса, шагающего рядом со мной, ощущая, как чувство усиливается. Было приятно быть с кемто, смотреть новый город, перед нами словно раскинулся мир. Я знала, что чуть не умерла прошлой ночью, и наши отношения во многом близились к сложным. Все в его жизни сейчас было запутанным.
Но пока что все было хорошо. Даже лучше.
Это ощущалось нормально.
Я смотрела на его ладонь, думая, стоило ли сжать ее. Я знала, что ему от этого было хорошо, это заряжало его, а он казался уставшим и почти меланхоличным. Но и я не была любителем веселиться, и я тоже устала.
Не глядя на меня, он сжал мою ладонь, горячая энергия полилась из его ладони в мою, дрожь побежала по моей руке и спине, в голове вспыхнули фейерверки счастья.
И так мы пошли по СанФранциско, держась за руки, и это не нужно было объяснять или думать, что это значило (держал бы он меня за руку, если бы не получал от этого заряд от меня? Наверное, нет. И мне разве было восемь? С каких пор держаться за руки стало серьезным делом?).
Ладно, может, я перегибала с анализом.
Немного.
Когда мы добрались до парома, Макс взбодрился, снова шутил.
Впервые в Алькатрасе? спросила я, мы забрались на маленький паром, полный людей. Как турист. Вряд ли ты был тут заточен, хотя кто тебя знает.
Он улыбнулся.
Да. Многое впервые с тобой.
Я улыбнулась, ощущая радость.
Это значит, что ты еще многое в мире не видел и не делал. Приятно, что есть к чему стремиться.
Тьма мелькнула в его глазах на миг, и он отвел взгляд.
Это точно.
Я старалась не думать о перепадах его настроения, пока паром отчаливал, покачиваясь на волнах.
Алькатрас был крутым. Мы шли за группой, в ушах звучали аудиокниги, пока мы ходили по камерам. Мы не ходили всюду, но увидели достаточно жуткого. Мы с Максом видели призрака в углу одной из камер, так что в этом месте было много истории.
Но я не была Перри, призраки не беспокоили так сильно меня или Макса. Мы охотились на демонов.
И мы увидели многое, что оставалось за кадром, например, пятна крови на потолке в лазарете, там снимали «Скалу» с Ником Кейджем и Шоном Коннери, так что я делала фотографии, чтобы написать о Кейдже и Коннери, пока Макс не остановил меня.
Где хочешь поесть этой ночью? спросила я у Макса, мы сели на скамейку в задней части парома, направляющегося в город.
Мне все равно, сказал он. Хотя мне нужно поспать, когда я вернусь.
Я сжала его ладонь и подняла ее, энергия текла по рукам.
Это не помогает?
Он посмотрел на меня.
Ты не обязана делать это, Ада.
А если я хочу?
Он сглотнул.
Тогда я тебе не мешаю, он посмотрел на мое лицо, словно чтото искал.
Этого хватило, чтобы я отвела взгляд, хотя я держала его за руку, подчеркивая свои слова. Пока мне не пришлось отойти в туалет.
Я отпустила и встала. Пошла через толпу к дамской комнате, толкнула тяжелую дверь и оказалась в крохотной комнате с двумя кабинками, воняло дизелем. Одна кабинка была занята, и я пошла в другую.
Женщина в другой кабинке вышла, и я услышала, как зашумела вода, потом утихла, но я не слышала, как открылась дверь. Может, она поправляла макияж у зеркала. А мне было сложно пописать, пока паром двигался.
Наконец, я смыла и вышла, ожидая, что женщина ушла, но она все еще была тут, смотрела на себя в зеркале. Она была красивой в свои тридцать с чемто, бледная, с темнокаштановым каре, вся в белом, глаза были бледноголубыми, почти молочными.
Но, хоть она выглядела нормально, чтото в ней заставило меня напрячься, стиснуть зубы. Я попыталась отогнать ощущение, заставила себя пройти к рукомойнику рядом с ней и вымыть руки. Я не осмелилась смотреть на нее, хотя ощущала на себе ее взгляд.