Машина Степана действительно стояла возле его дома, зарывшись задними колесами в грязь. Передние удобно устроились на широкой травянистой кочке. Передний номер все также был заляпан грязью, как, впрочем, и вся машина.
Эта? спросил капитан у Степана останавливаясь.
Угу, буркнул Степан, дернув подбородком.
Капитан долго разглядывал передок машины, потом неторопливо обошел ее по кругу и присел у переднего номера. Вытащил какой-то прибор. Нажал кнопку под экраном. На экране мгновенно высветилась регистрационная информация по автомобилю.
Хм-м, нахмурил лоб капитан, сверяя полученные данные с теми, что у него имелись в планшете.
Что-нибудь не так, капитан? простодушно осведомился Степан.
Совсем не так, качнул тот головой и, обойдя машину, просканировал задний номер. Результат, похоже, сильно озадачил его.
В чем же вы видите проблему?
Проблема в том, что номера действительно принадлежат вам, капитан прошел к Степану и уставился на него снизу вверх.
Не понимаю вас. А кому, по-вашему, они должны принадлежать, если машина зарегистрирована на меня?
Оставьте ваши шуточки! грозно повел бровями капитан. В деле имеется информация, что, когда машина покидала город, на ней были другие номера.
Это, по-моему, вы шутите, криво усмехнулся Степан. Прямо дешевый детектив с погонями. Я кто, по-вашему? Тайный агент? Или Чикатило какой, чтобы менять номера?
Кто-кто? переспросил капитан.
Неважно! Потом в своих архивах покопаетесь, если не в курсе, отмахнулся Степан. Вопрос в другом: когда же, по-вашему, я успел их подменить? В городе, за городом? Или уже здесь?
В городе вы не могли их сменить, поскольку ни разу нигде не останавливались. За городом это вполне могло случиться, но мы отследили как можно более тщательно весь ваш маршрут, иваша правдавы неслись все время словно угорелые. Кстати, почему вы ехали сюда окружным путем?
Разве это запрещено? ни один мускул не дрогнул на лице Степана.
Нет, но это странно.
Странность не есть преступление. Но мы говорили о подмененных номерах. Можете убедиться лично, что номера до сих пор заляпаны грязью, и к ним никто не прикасался. По крайней мере, в течение сегодняшнего дня.
Вижу, что заляпаны. Но сейчас мы произведем экспресс-экспертизу. Подпишите вот здесь! капитан с победным видом сунул Степану под нос планшет, тот, пробежав строчки глазами, приложил палец к сенсору и пожал плечами.
Пустая трата времени.
Вы в этом уверены? прищурился капитан. Вид у него был такой, будто он вот-вот выдернет из рукава козырного туза и отхлещет им Степана по щекам.
Абсолютно, бесцветным голосом отозвался тот.
Хорошо, нахмурил лицо капитан и бросил в микрофон эфорамки. Григорян, подгони машину.
Ответа, разумеется, мы не услышали, но через пару минут, переваливаясь с боку на бок на буграх и ямах, к дому Степана подполз полицейский фургон и замер рядом с капитаном. Григорян выбрался из машины и замер в ожидании очередного приказа.
Капитан между тем уже успел взять несколько проб грязи с бортов машины и номера, отколупывая пинцетом то здесь, то там крохотные кусочки и складывая их в пронумерованные пластиковые пакетики. Мы со Степаном, словно зачарованные, следили за его действиями. До меня не сразу дошло, что он собирается сделать. А ведь все просто! Анализ грязи мог выявить различия в ее составе, и таким образом, судя по всему, капитан собирался доказать нам, что грязь на номерах не соответствует грязи с бортов, лобового стекла и задка фургона, но при этом имеет исключительно тот же состав, что и грязь, в которой стояла машина. Это могло означать только одно: Степан, сменив номера, заляпал их вновь грязью из-под собственных сапог, желая тем самым скрыть подлог.
Я оказался прав: последние три образца грязи капитан взял из месива за автомобилем.
Пройдя мимо нас к полицейскому фургону, он открыл боковую дверь и влез внутрь. Пробыл он там довольно долго, чем-то гремя, звякая и что-то непрестанно и неразборчиво бурча. Мы со Степаном не решались приблизиться к машине и издали наблюдали за копошащимся у экспресс-лаборатории капитаном. Наконец образцы были исследованы. Мы поняли это по внезапно прекратившейся возне в фургоне, а затем из машины выбрался капитан. Судя по его вытянувшемуся, очень недовольному лицу, результаты не оправдали его надежд. Губы Степана изобразили едва приметную улыбку, но он поспешно спрятал ее в уголках поджатых губах.
Как ваши успехи, капитан? полюбопытствовал он не без злорадства.
Должен с прискорбием констатировать, они отрицательны, развел тот руками. Грязь на номерах соответствует взятым нами образцам той местности, по которой вы двигались.
Иначе и быть не могло.
Но ведь у вас были другие номера! никак не сдавался капитан. Сержант успел снять регистрационную информацию.
Возможно, в спешке у сержанта дрогнула рука, и он снял информацию с проезжавшей в тот момент мимо нас машины? предположил Степан.
Не было никаких машин! проворчал сержант, надувая покрытые однодневной щетиной щеки, но капитан бросил на него хмурый взгляд, и тот мгновенно притих.
Ладно, пошли к свинье, только и махнул рукой капитан и побрел по улице в обратном направлении. Сержант нагнал его и пошел рядом, что-то жарко объясняя, капитану, но тот только дергал головой и скалился.
Мы со Степаном немного поотстали. Мне никак не терпелось узнать, как же это Степану удалось провести экспресс-лабораторию. Ведь я точно знал, что номер был липовый.
Степан, похоже, угадал мой вопрос.
Балбес он, этот капитан, тихо сказал он. Я полчаса угрохал, чтобы аккуратно отодрать от номеров грязь, перекрутить их на другие, а потом снова размочить грязь и наляпать на место. Но она, зараза такая, никак не хотела сохнуть! Пришлось ее сушить феном.
Я бы до такого ни в жизнь не додумался. Я имею в виду, заново заляпать грязью. Могу себе представить, какой у тебя был дурацкий вид, когда ты с феном скакал вокруг номеров, придерживая сползающую с них грязь, еле слышно хохотнул я.
Да уж, согласился со мной Степан. Видок еще тот был.
А если бы он полез проверять, откручивал ты саморезы или нет? Должны же быть у них какие-то методы для определения свежих царапин от отвертки.
Должны. Но я шляпки саморезов на всякий случай состарил. Химически, пояснил мне Степан, не вдаваясь в подробности. А я не стал уточнять. В химии я абсолютный профан, даже, скорее, ноль. Да и ни к чему мне это знаниеголову еще всякими глупостями забивать.
Умно, только и сказал я. И замолчал.
Капитан в раздумье застыл у калитки дома, в котором обитал Самсон. Он долго топтался, не решаясь отворить ее и вглядываясь в скрытый кустарниками широкий двор с садом, огородом и видневшейся за деревьями в дальнем углу двора крышей сарая, вернее, хлева. То ли капитан побаивался присутствия собаки, которой не виделпочему бы в собственном доме не быть собаке? то ли еще что ему на ум пришло. Только колебания его походили на неуверенность и страх увериться в окончательном крахе столь многообещающего громкого делатаковым капитан наверняка полагал это «простое» дело, выезжая на поимку преступников. И, разумеется, ему слышались фанфары, гром литавров и мнились бурные рукоплескания и «рукопожимание» начальства. Может, еще премия за поимку опасных преступников. Но его мечты нашими со Степаном стараниями развеивались, будто утренний туман под жаркими лучами солнца. И это выходило похуже кусачей собаки
А может, его терзали совсем иные сомнения, недоступные моему пониманию как человеку, далекому от службы в полиции.
Собравшись с духом, капитан все же тронул калитку пальцами и толкнул. Калитка приветливо распахнулась, будто приглашая войти незваных гостей. Капитан с сержантом так и поступили.
Войдя, капитан опять прислушался, но все было тихо. Теперь я был уверен, что угадал насчет собаки. Капитан между тем прикрыл калитку и присел рядом с ней на корточки, придирчиво оглядывая новые петли и еще блестящую сетку-рабицу, опутавшую дверь калитки. Сетку удерживали вбитые в доски и загнутые колечками гвоздитоже новенькие. Ага, проверяет, была ли калитка выломана!
Мы со Степаном молча наблюдали за действиями капитана, стоя у самой калитки со стороны улицы. И когда тот, наконец, выпрямился, досадливо сводя брови на переносице, сделал несколько снимков планшетом и что-то внес в протокол осмотра, мы тоже вошли во двор.
Где находится свинья? хриплым голосом произнес капитан.
Прошу за мной, сказал я и прошел вперед, двигаясь в сторону хлева. Капитан с сержантом потянулись следом. Во-он в том хлеву, указал я пальцем.
Я понял, проворчал в ответ капитан. А где хозяева?
Хлева? уточнил я.
Этого дома!
Должны быть здесь. Я их сейчас позову, ответил ему Степан и припустил к крыльцу двухэтажного дома, облицованного плиткой, имитирующей кирпичную кладку.
Между тем мы приблизились к хлеву, двери которого были отворены настежь. Из его нутра доносились шум не совсем понятной возни и то ли хрюканье, то ли уханье.
Прошу! предложил я капитану, указывая на дверной проем, казавшийся заполненным густой чернотой из-за яркого солнечного света. Только эфорамку снимите на всякий случай. Мало ли что.
Лучше вы первым, повел плечами капитан, будто почувствовал дуновение леденящего кожу ветерка, но коммуникатор все же стянул головы, выключил и сунул за пазуху от греха подальше.
Без проблем! я засунул руки в карманы и вошел в двери. Здоров, Самсон!
Хрю! довольно отозвался боров, лежавший на правом боку в углу сарая на внушительной охапке сена. Сено было застелено чистой, в синюю и белую полоску тряпицей.
Тут вот к тебе пришли, ткнул я за спину большим пальцем.
Самсон повел пятачком, но разглядев заглянувших в дверь представителей правопорядка, презрительно фыркнул и закрыл глаза. Дети, окружавшие его, продолжили чесать хряку внушительное пузо, отчего тот окончательно разомлел и взялся подергивать лапами, едва слышно повизгивая при этом.
Так, сказал капитан. Похоже, ему еще ни разу в жизни не доводилось видеть воочию свинью подобных размеров. Это он? вопрос был адресован сержанту.
Так точно! отчеканил тот, расправляя плечи. Он самый.
Не кричи, поморщился капитан, наконец решившись войти в хлев. Пахнет тут у вас
Помимо Самсона в сарае имелся еще загон с курами, у противоположной от лежбища хряка стены громоздились одна на другой клетки с кроликами, уписывающими за обе щеки зелень, еще один свин с более скромными габаритамитот скромно жался к стеночке за сеноваломи коза, недовольно поводящая рогами.
И чем же, по-вашему, вот эта туша, капитан ткнул пальцем в сторону хряка, скривив губы, столь редка? На мой взгляд, так обычная жирная свинья.
Вы неправы. Это исчезающий вид, ответил Степан, качая головой, будто был разочарован подобной неосведомленностью капитана о свиньях. Турополье.
Как-как?
Турополье, повторил Степан чуть громче, будто боялся нарушить покой Самсона. Порода такая.
И как же они исчезли? Не иначе, с помощью ножа и вилки? пошутил капитан.
Кхе, сказал сержант, пряча улыбку в кулаке.
Стыдно, товарищ капитан! сказал я. Нельзя с таким пренебрежением относиться к животным.
Хм-м, тот смущенно почесал кончик носа.
Прошу вас занести эти сведения в протокол! настоятельно потребовал я.
Да, конечно, промямлил в ответ капитан, вынимая планшет из подмышки, и обернулся к Степану. Повторите еще раз его породу, если вас не затруднит.
Тот повторилзатруднений, разумеется, здесь никаких возникнуть не могло.
Капитан опять очень долго тыкал пальцем в планшет, сосредоточенно хмуря брови и сопя, затем опустил его.
Кстати, заметьте, добавил я, хряк абсолютно безобиден. И даже на вас не реагирует, я повернул голову к сержанту, с некоторой опаской разглядывающему Самсона. Сержант задумчиво жевал губу и дергал двумя пальцами застежку молнии своей форменной куртки.
Почему это «даже»? мгновенно вскинулся тот, явно оскорбившись.
Ну как же! Вы его гоняли, пинали, ругали.
Неправда, я его не пинал! помялся сержант, затравленно глядя на капитана.
Плохо, товарищ сержант. Очень плохо, продолжал я методично добивать его. Вы не любите животных? Складывается впечатление, что в вас нет ни капли сострадания к братьям нашим меньшим.
К меньшим ли? многозначительно хмыкнул в усы капитан.
Нет, почему же! Очень даже есть, чувственно взмахнул руками сержант.
Сержант Пименов у нас очень сострадательный человек, заметил мне капитан, похоже, уловив, куда я гну. Он подкармливает бездомных кошек и собак.
Значит, кошек и собак ему жалко. А свиньи ему не нравятся, кивнул я. И поэтому их можно пинать и гонять.
Нет, почему же! опять повторил сержант. Я очень люблю всех животных.
Мне кажется, этот вопрос не имеет ни малейшего отношения к данному конкретному делу.
Нет, почему же! возразил я ему фразой сержантатолько бы не подумали, будто я над ними издеваюсь Имеет, и еще какое! По-вашему, раз свиньязначит, ее можно пинать, гонять, толкать. Обзывать свиньей некультурной. Я вас правильно понял? Если бы в парке бегала, к примеру, собака или кошка и приставала к прохожим, то сержант отвел бы ее в сторонку, приласкал и накормил. А свиньяэто так, грязная жирная образина. Прости Самсон.
Уи-и! дернул хряк лапой и повращал глазами.
Видите?
Все, хватит глупостей! несколько повысил голос капитан. Я вас понял. Мы обязательно разберемся в этой несправедливости.
В таком случае внесите все сказанное мной в протокол.
Повторите! потребовал капитан и расплылся в коварной улыбке.
У вас плохая память?
Нет, но от этого дела у меня уже голова идет кругом. Не хотелось бы что-нибудь напутать.
Мне пришлось припоминать, что я ему наговорил за последние десять минут. На этот раз фразы выходили короткими, деловыми и слишком сухими, на мой взгляд. Не было в них той чувственности, которую я вкладывал в экспромт. Впрочем, так даже лучше звучало: лаконично, четко, по-конторскито, что как раз и нужно интеллекту. Я даже представлял себе, как трещат по швам его электронные мозги, переваривая весь объем полученной от капитана информации, противоречащей здравому человеческому смыслу. Но он ведь не человек! Откуда ему знать, что есть глупость несусветная, а чтоистина.
Сделав фото хряка на подстилке с разных ракурсов в окружении детворы, капитан с явным облегчением покинул нас со Степаном и, собственно, хлев и переключился на хозяев Самсона. Мы не вмешивались в опрос, стоя в сторонке под грушейхозяева и без нас знали, что и как нужно говорить.
К концу опроса лицо капитана выражало вселенскую муку, и даже самому тупому было понятно, что дело окончательно провалено. Только сержант никак не мог смириться с полным поражением, и не прекращал попыток что-то втолковать капитану. Тот внимательно слушал, кусал губы и водил пальцем над экраном, никак не решаясь завершить ввод протокола. Но вскоре и ему наскучили пустые потуги сержанта выправить положение, и капитан решительно ткнул пальцем в зеленую кнопочку. Затем подсунул планшет по очереди всем опрошенным. Мы послушно завизировали протокол, по очереди приложив к сенсору пальцы.
Сержант обиженно замолк.
Протокол ушел на рассмотрение электронного судьи
Нет, все-таки искусственный интеллектэто прекрасно! Ни тебе пресловутого человеческого фактора с субъективной оценкой, ни административных проволочек, ни пустого словоблудиявсе честно, четко, быстро, без эмоций: прокурор, судья и защитник в одном лице.
В ожидание результатов мне хотелось впиться зубами в ногти, но я сдержалсяне хотелось демонстрировать свои переживания капитану. И не потому, что я так уж сильно нервничал насчет результата или побаивался ответственностичто с меня возьмешь, по большому счету? Ну, оплачу стоимость сломанных коммуникаторов и, возможно, штраф за мелкое хулиганствопришить мне преднамеренное вредительство, как мне казалось, здесь довольно сложно. Но загадывать заранее, разумеется, не стоило. Кто его знает, что может измыслить машина, облеченная неограниченной властью карать и миловать, и не заблудится ли она во всех этих хитросплетениях законов, подзаконных актов, положений, приказов и прочего, и прочего.