Ну, хорошо, сдался я. Где досье?
В этой папке. Теперь, обратите внимание: я кладу папку в стол, стол запираю на ключ, а ключ исчезает где-то в карманах моего пиджака Намёк Вам понятен?
Понятен, я поморщился. Тогда хоть имя скажите.
Не думаю, что это потребуется. Вы всё равно узнаете её под другим именем, которое даже мне пока неизвестно.
Кхм Вы хотите сказать, что-то вроде Веры?
И да, и нет. Мне бы весьма не хотелось, чтобы Вы сразу обобщали сегодняшний опыт на другие задания. Право, Максим Андреевич, иной раз Вы так гоните лошадей, что
Ну хорошо Но как я узнаю её? Где найду? Вы сказали «почти в пути»?
Да. Завтра утром отправляйтесь в таверну «Четыре дракона» и ждите. Когда Ваша пациентка появится, Вы поймёте.
Многообещающее начало.
Ах, да, маг покопался в бумагах и протянул мне цветную брошюру. Вот, ознакомьтесь.
Что это? спросил я, принимая тонкую книжечку.
Правила посещения фэнтези-сектора.
Понятно, кивнул я, разглядывая обложку. Но почему я? Там что, нету своих волшебников?
Есть, причём в диких количествах, кивнул Аполлон Артамонович. Именно поэтому на задание отправитесь Вы.
Что ж, ясно, я поднялся, спрятал брошюру в карман и, перехватив взгляд волшебника, добавил, оправдываясь: Просмотрю на досуге.
Посмотрите сейчас, чтоб не бегать ко мне по два раза, улыбнулся маг.
Замечание было многообещающим. Я опустился обратно в кресло и перекинул страницу.
О, нет, сказал я вслух. Что это такое? Зачем это всё?
Таковы правила.
«Создание персонажа»? Я что, не могу
Нет, не можете, а если б моглия бы настоял на обратном.
Но почему?
Волшебник вздохнул.
Видите ли, Максим Андреевич: тот сектор гораздо моложе нашего, а это значит, что он изначально имеет устройство, к которому мы ещё только начали двигаться. Я же Вам говорил: человек в Сказке и человек вне Сказкиэто два разных человека. Если у нас это только начинает проявляться, то при посещении сектора Фэнтези посетители изначально должны вникать в технику взятых ролей.
Но зачем?
Ну, хотя бы затем, что это интересно. Судите сами: разве бухгалтеру гоже сражаться с драконом?
Но это ведь не единственная причина, так?
Аполлон Артамонович снова вздохнул.
Видите ли, Максим Андреевич, Сказкаэто эксперимент, который ищет себе дорогу, и не всегда там, где мы этого ожидаем. Я ведь говорил с Вами о Матовом зареве? Вы ведь не думаете, что мы Кгм, кгм?
Ладно пробормотал я, понимая, что вытянуть из шефа сколько-нибудь внятные ответы у меня сегодня не получится. И что Вы мне посоветуете?
Не слушать ничьих советов, ответил маг. Я рад, что у Вас мало времени, Вы плохо придумаете, набьёте шишек, наконец, плюнетеи начнёте играть себя. Вопреки Вашему собственному мнению, это получается у Вас весьма неплохо. Главное, помните: в том секторе Вы не волшебник Максим Коробейников, а просто турист, помогающий другому туристу. Задача ясна?
Последний вопрос, сказал я, тщательно выговаривая слова. Всё-таки, что я должен делать?
Создайте себе персонажа. Посмотрите на мир. Встретьте свою подопечную и обеспечьте её безопасность. Это единственная Ваша цель. По прогнозу, который нам дали, будут серьёзные неприятности, так что не удивляйтесь. И не забывайте, что Вы в Сказке инкогнито: магию применять разрешаю только в крайнем случае, если, конечно, у Вас не персонаж-маг.
Самый последний вопрос, вздохнул я. Почему всё же я?
Аполлон Артамонович медлил с ответом. Он встал, подошёл к окну и какое-то время глядел в него, не отрываясь. Я ждал.
У Вас Подходящие психотипы, наконец, сказал он, не оборачиваясь. По прогнозу Вы справитесь, но я Вам этого не говорил.
С отчётом я разделался быстро: когда основная мысль текста сводится к фразе «Нас били, поэтому мы старались лежать тихо-тихо», нет особой нужды вдаваться в подробности. Конечно, если вдруг кому-то из разбойников придёт в голову распыляться и бить себя пяткой в грудь, описывая свои якобы подвиги, и этот отчёт, как бывает, направят ко мне за подтверждением, я с радостью подмахну эту филькину грамоту, вот только ради такой чести меня, скорее всего, придётся ещё поймать где-то в недрах фэнтези-сектора.
Я ещё раз пробежался глазами по текступохоже, всё чисто. Я выдвинул ящик стола и бережно извлёк на свет божий большую металлическую печать с вензелямипредмет магического обихода, к которому я привязался, пожалуй, покрепче, чем к табельной палочке. Старательно подышав на подушечку, я вдавил штамп в бумагу и лишь тогда поднял взглядв дверях стояла высокая девушка с длинной тёмной косой и смотрела на меня пристально, сложив на груди руки. Встретившись со мной взглядом, она улыбнулась.
Привет, Василиса, поздоровался я, аккуратно отрывая печать от бумаги и придирчиво осматривая оттиск на предмет подтёковвензель вышел почти идеально, и лишь один угол получился бледней остальных. Чего молчишь?
Да не хотелось тебя отвлекать, Василиса прошла к столу и оперлась бедром о край шкафатот жалобно скрипнул. Ты так увлечённо работал, аж язык высунул.
Что, правда? спросил я, убирая печать.
Говорят, тебя амазонки побили, хихикнув, поведала Василиса, и по тому, как вспыхнули её щёки и дёрнулись пальцы, мне почему-то сразу подумалось, что она уже жалеет, что её не было рядом, вот только насчёт стороны конфликта, которую бы она приняла, меня мучили определённые подозрения.
Врут, я повернул листок так, чтоб она не могла прочитать, что в нём написано, в то же время стараясь не мять бумагу и дать чернилам полностью высохнуть. Мы всех порвали!
Ну-ну, Василиса наконец оставила попытки вывернуть голову так, чтоб разглядеть написанное, и уставилась на меня. И что, Артамон теперь собирается ворошить их гнездо?
Ну, ты же знаешь шефа! Когда доходит до дела, он превращается в тигра и не успокаивается, пока хоть одна воинствующая феминистка остаётся на сказочной территории.
Ну-ну, девушка смотрела на меня, прищурясь. А ты, говорят, от нас уезжаешь?
Уже говорят? я поднял брови, старательно копируя тон начальника. Может быть, уже и имя известно?
Не то Изольда, не то Ирина, Василиса принялась загибать пальцы. Ростметр семьдесят, волосы русые, глаза голубые, нос крапинкой, бёдра широкие, бюст, кажется, третий, немного сутулится Напомни, тебе полные девушки нравятся?
Я неопределённо пожал плечами. Василиса отлипла от шкафа, который с облегчением опустил на пол все свои ножки, и вполоборота уселась передо мной на столешницу.
А если серьёзно, то никто ничего не знает, продолжала она. Даже неинтересно. Больше того: все знают, что и ты сам ничего не знаешь, а это совсем уж на старика не похоже. Ты ему ничем в последнее время не досаждал?
Да нет вроде, ответил я, стараясь припомнить, когда же я в последний раз мог расстроить шефа, не считая сегодняшнего утра. По-моему, я всё забыл.
О!.. Стало быть, что-то серьёзное, Василиса заговорщицки подмигнула. Надеюсь, расчленёнки хоть не было?
Васевна! сказал я так укоризненно, как только мог.
Да ладно тебе обижаться
Я и не обижаюсь.
Василиса показала язык.
Так что, ты когда уезжаешь?
Я развёл руками:
С корабля на бал Завтра.
И правда Надолго?
Я развёл руки настолько широко, что едва не сбросил с подставки казённый аквариум:
Я, что, похож на провидца?
Иногда, когда сердишься.
Спасибо.
Да не за что. Значит, полдня гуляешь? Я в Язевку собиралась, компанию не составишь?
Я прижал руки к груди:
Василиса Андревна! Простите слугу свого многогрешного, ибо негоже ему воротить нос от таких предложений, ноне могу, ибо занят по самое это вот! я показал. Меня завтра будут есть дикие звери, заклёвывать птицы, надо мной будут петь песни гарпии, меня будут очаровывать гоблины, моими мозгами по очереди отобедают представители не менее десяти вымирающих видова вы хотите обречь вашего недостойного, десятикратно отверженного героя на смерть от невежества без возможности уделить хотя бы минуточку на цели самообразования, чтоб, к примеру, узнать, какие именно твари будут мною закусывать?
Мы посмеялись опять.
Максим, а если серьёзно? Ты ж всё равно пока ничего не знаешь, Василиса надулась. Будешь ждать у моря погоды?
Василис, я бы с радостью, начал оправдываться я. Но у меня в самом деле целая куча работы. Мне надо создать персонажа и ещё разузнать про
Глаза Василисы сверкнули: только что она сидела спиной ко мне, обиженно уставившись на дверь, как вдруг её локти бухнулись на столешницу с такой силой, что я едва успел выхватить из-под них свой листок, а наши глаза оказались на одном уровне.
Персонажа? Ты что, в фэнтезятину едешь?!
Ой, Василиса я покачал головой, чтобы как можно полнее изобразить, насколько опечален по этому поводу. Я, честное слово, лучше бы в Язевке проторчал это время.
Ты что! Там так классно!!! Везёт же тебе! Василиса пялилась на меня так, будто бы не понимала, почему я до сих пор не взорвался от радости. Я там была, там столько всего понаделали! Гоблины, зомби, вампиры, вервольфы, скелеты, драконы она осеклась. Я тебя сейчас не очень обрадовала, да?
Я сделал мученическое лицо.
Да ладно, расслабься! Василиса дала мне тумака и выпрямилась во весь ростзрелище, надо сказать, впечатляющее. Развеешься, отдохнёшь А что, там своих-то волшебников нету?
Артамоныч сказал, что есть, поэтому я и поеду, со вздохом процитировал я.
Да-а, значит, знатно ты его разозлил, хихикнула Василиса, так и стреляя глазами. И что, он совсем-совсем ничего не сказал?
Ну, почемуне сказал? Заранее посмеялся, что персонаж мой не выйдет.
Ну, не принимай близко к сердцу, девушка улыбнулась. Я туда тоже эльфийкой хотеладо сих пор как вспомню, так уши болят.
Я решил не уточнять, шутит она или серьёзно.
Ладно, ладно, не дуйся, книжный шкаф вновь застонал, когда к нему привалилась высокая девушка в синем сарафане. Раз так, то скажу тебе то, что должна была, верней, не должнаАртамонович у меня уточнил по секрету, чтоб я тебе не сказала, наверное, думал, что я сразу к тебе побегу, поэтому я принципиально говорить бы не стала, но раз он это специально подстроил, то я всё ж скажу, чтоб ему же назло увидев панику на моём лице, она улыбнулась. Да нет, ничего конкретного он мне не говорил, он просто спросил, не помню ли я, имел ли ты дело когда-нибудь с политеизмом, а я сказала, что лишь один рази то в зрелом возрасте. Вот. Только тебе я этого, конечно, не говорила! быстро добавила она, будто её только что уличили в служебном подлоге.
Я вздохнул:
И как это относится к делу, он, конечно же, не сказал?
Бёдраширокие, бюсттретий! повторила Васевна прежнюю шутку. Я скорчил гримасу. Ну, конечно же, нет, ты ж его знаешь!
Угу, кивнул я. Спасибо на этом.
Василиса отлипла от шкафатот снова с кряхтением оплыл, словно став нижеи пошла к выходу, но от двери обернулась:
Да, кстати, тебе привет от Гертруды.
Она что, вернулась?
А ты думаешь, отчего кавардак был?! А-а, ты ж болел!.. Да, тут история приключилась, старик всех грозился уволить, если не разберёмся, а потом оказалось, что это свои же, девушка издала неопределённый свистящий звук. Спроси лучше Пека, тебе понравится.
Хорошо, я улыбнулся. Ей тоже привет, ты ж её встретишь?
А она, что, предупреждает?! Василиса смеялась каким-то своим мыслям. Ладно, сиди уж, а то мне пора.
Василиса! воззвал я так жалостливо, как только мог.
Чего тебе?
Я изобразил гримасу ребёнка, которому никогда в жизни не доводилось поиграть хотя бы в одну-единственную игрушку, но который при этом скромен настолько, что просит всего лишь разрешения постоять хоть минуточку перед витриной игрушечного магазина, и всё так же жалостливо произнёс:
А ты поможешь мне персонажа придумать?
Девушка думала лишь секунду:
Знаешь, что? Возьми себе девочку!
Я офонарел:
Чего?!
Волшебница подмигнула:
Пол посетителя не должен обязательно совпадать с полом персонажа! она сделала театральный жест, будто бы обводя руками невидимую фигуру. Бёдраширокие! Глазаголубые! Бюсттретий! С остальным сам разберёшься.
Я же спать не смогу! крикнул я в закрывающуюся дверь.
И поделом!
Замок щёлкнул, и я остался один.
Закончив с отчётомпо какой-то невнятной причине формальности требовали приложения сопроводительного письма на бланке с гербовой печатьюя потратил около часа на то, чтобы вникнуть в суть выданной мне шефом брошюры. Основная мысль текста сводилась к тому, что для посещения фэнтези-сектора требовалось придумать себе персонажа, для которого и будут потом разворачиваться сказочные приключения. Львиная доля работы, к счастью, была унифицирована и состояла в заполнении некоей анкеты, где требовалось указать имя, пол, возраст, расу и рост персонажа, описать его внешность, характер, род занятий и краткую биографию. В целом, концепция не была для меня совсем уж новойсистема нашего сектора в чём-то подобна этой, но в большей степени скрыта от глаз посетителя и носит, скорее, служебный характер. Здесь же задача, похоже, решалась с другого конца: человек сам выбирал, кем он хочет быть, и сценарий выписывался уже на основании этих данных. Попытавшись хоть как-то представить себе техническую сторону вопроса и лишь пожав плечами по этому поводу, я взмахом палочки сработал несколько копий анкеты, чтоб не нужно было бояться испортить оригинал, отнёс отчёт в канцелярию и засел за работу.
Найти основную идею, за которую можно было бы ухватиться, оказалось не так-то просто: я мог при желании ответить на вопрос о том, кто я такой, и даже, набравшись смелости, соврать что-нибудь вразумительное по поводу того, каким я бы хотел видеть себя лет через N, но вот к рассказу о том, кем я бы хотел выступать внутри Сказки, да ещё и в полностью незнакомом секторе, я готов не был. От безысходности я принялся вспоминать персонажей фильмов и книг, бывших мне сколько-нибудь симпатичными, однако все они по тем или иным причинам отпадали: как-никак, на мне висела охрана девицы, да и шишек набивать не особо хотелось, а всё это сужало круг поисков практически до нуля. Признав своё поражение на этом поле, я переключился на детские воспоминания и фантазии, однако и в этом чулане не нашлось никого, в чью шкуру я готов был бы залезть на ближайший период. Дойдя почти что до ступора, я принялся вспоминать реальных людей, с которыми я согласился бы обменяться ненадолго телами и которые, что было важно, не спустили бы с меня после этого шкуру, но тут взбунтовавшееся подсознание услужливо подсунуло мне пару таких колоритнейших образов, что мне потребовалось изрядное время на то, чтобы выгнать сложившиеся картины из головы.
Потеряв после этого остатки воображения и, вдобавок, поняв, что окончательно отупею, если буду и дальше вглядываться в девственно чистую форму анкеты, я поднялся из-за стола и начал бесцельно шататься по комнате. К моему громадному удивлению, это помогло, и через пару кругов меня, всё-таки, осенило. В конце-то концов, чего от меня хочет Аполлон Артамонович? Он хочет, чтоб я напялил на себя эту чёртову маску и бросился защищать таинственную туристку, даже имя которой мне по каким-то причинам знать не позволили. А кто может быть в западной сказке более честным, преданным и бескорыстным защитником, нежели паладин? Да никто!
С дальнейшим я справился быстро. Описать светлого рыцаря не составляет труданаверное, потому что писать особенно нечего: обаянию зла посвящены тонны книг и сотни вёрст киноплёнки, тогда как бытовое добро традиционно укладывается в рамки стандартных ответов вроде «Не состоит» и «Поддерживал». Усевшись за стол и продолжая чувствовать некоторую не вполне справедливую обиду на шефа, втянувшего меня во всё это, я впился в анкету и оторвался по полной, описав своего Олафа Чистое Сердце голубоглазым блондином двухметрового роста, широкоплечим, со шрамами, заметно старше меня. Покачав головою при мысли о том, как создателям фэнтези-сектора придётся изворачиваться ради того, чтобы удовлетворить моим требованиям, я лишь понадеялся, что светлый парик не слетит у меня с головы в самый неподходящий момент, и на всякий случай добавил к заказу сияющий шлем. Чтобы закончить картину, я вписал в биографию название ордена, в котором состоял мой боец и которое сам я почерпнул из путеводителя, и, очень довольный собой, положил бумагу сушиться, испытывая лёгкое разочарование от того, что в ней предусмотрено место только для подписи и мой личный штамп в этот раз влепить некуда.