Чаще всего ругали за перерасход, причем не важно чеговремени, электроэнергии, трафика, картриджей для принтера или туалетной бумаги. Зарядки для бластеровдопытываясь, на каком основании старший лейтенант потратил на каждого убитого преступника в среднем по четыре с половиной импульса, тогда как и одного более чем достаточно. За то, что стреляет Ларт слишком метко, ругали, правда, куда чаще: допрашивать некого, да и вообще непорядок, судьи обижаются. Ругали за просроченные отчеты, за незакрытые делаили же, наоборот, за дела, закрытые слишком быстро. За провал (ты представляешь, что о нас теперь в Управлении говорить станут?!), за успех (и на кой-было? Хочешь, чтобы на нас еще кучу дел навалили?!). За то, что уцелел и вернулся из мясорубки без единой царапины. За то, что подставился на ровном месте, а шефу теперь подписывать счета на лечение и получать по шее от собственного начальства.
Но чтобы вот так
Ты зачем этой сволочи вторую обойму дал? спросил шеф обманчиво ласковым тоном, и Ларт сначала даже не понял, о чем идет речь. А понявудивился. И попытался объяснить, искренне полагая, что начальник участка просто не вник в детали.
Так когда мы к складу подошли, он уже весь свой заряд расстрелял!
И что?
Шеф по-прежнему смотрел с ласковой укоризной и говорил очень мягко. Ларт занервничал.
Ну так, а там же целая бригада была, плюс две пятерки! Куда бы он против них с голыми-то руками?
Ты идиот. Шеф вздохнул так печально, словно умственная отсталость подчиненного разрывала его сердце до самых гланд. Ты идиот, Ларри. А онкиборг.
Ларт снова открыл рот, но возразить не успелшеф начал орать.
В следующие полчаса Ларри узнал много новогокак о себе самом, так и о своей родне, о чьем существовании он даже не подозревал, но чья сексуальная жизнь, если верить шефу, была достаточно интересной, разнообразной и замысловатой. А также о том, что у себя на участке шеф не намерен устраивать богадельню для извращенцев, обнимающихся с кем ни попадя, и если кому-то эти твари дороже службыто вот планшетка, пусть пишут заявление по собственному, пока шеф такой добрый и не передумал. Хотя лучше бы их поганой метлой и с позором. Чтобы другим неповадно.
Это были короткие и почти бессвязные, но осмысленные фрагменты, которые удалось Ларту вычленить из бурных многоэтажий шефского красноречия. Ларт же пребывал в легком ошеломлениинет, лингвистические экскурсы в генеалогию сотрудников шеф производил постоянно, на каждом разносе, и к подобному все давно привыкли. Но быть заклейменным в качестве тайного агента Общества Защиты Киборгов Ларту ранее как-то не доводилось.
Прооравшись, шеф успокоился и стал почти добродушенэто его свойство тоже было отлично известно сотрудникам. Шеф остывал точно так же быстро, как и вспыхивал, главноепереждать самый пик извержения без особого для себя ущерба и побыстрее обтечь.
Они должны понять, что с нами так нельзя, понимаешь?! Шеф доверительно приобнял Ларта за плечи и указал глазами на потолок, имея в виду то ли судьбу, то ли бога, то ли всесильное Управление. Сморщился, проскрипел фальцетиком, явно кого-то передразнивая: По остаточному, понимаешь, принципу! На тебе, убоже, что нам самим не к роже! А вот хрен им. Потому что мы, понимаешь, граница! Защита и опора! Которая должна быть на замке! А какой замок, какой-накой замок, я тебя спрашиваю, когда тут такое?!. Рухлядь! Списанная! Неужели ты не понимаешь, что если эта рухлядь ни на каком таком эксе сама себя не уроетнам же ничего нового вовек не дадут?!
Когда-то давно (восемь лет назад плюс-минус полтора годауслужливо подсказал процессор, но самому бонду казалось, что с тех пор прошла целая вечность) он обожал шахматы и был уверен, что в мире нет игры интереснее. Венки сонетов и пятимерная математика тоже доставили немало приятных минут, но с шахматами их было не сравнить. А потом (шесть лет три месяца и двенадцать дней назад) он неожиданно для себя обнаружил, что можно играть в людей.
Точно так же, как в шахматы или формулы, где каждый знак или фигура точно знает свое место и не сможет повести себя вопреки заранее жестко заданным правилам, но при этом проявляет восхитительную вариативность, на каждом следующем шаге разворачивая новый веер возможностей в рамках магистрального коридора.
Нет, что ни говори, а играть в людей оказалось куда интереснее!
Несмотря на предсказуемость и легко просчитываемые матрицы поведения в том или ином случае, человек в целом оставался уравнением с куда большим количеством как известных, так и неизвестных заранее переменных, чем геометрия неевклидова подпространства или даже субкварковая астрофизика Бокенгаузе-Джонса. Да и предсказуемость при ближайшем рассмотрении оказывалась достаточно условнойибо в любой миг практически любой человек мог выкинуть нечто такое, что ставило в тупик не только машинную логику.
Программное обеспечение любого киборга линейки Bond включало в себя адекватное количество информации по психологии и физиологии как нормальных человеческих реакций на то или иное (физическое, химическое или вербальное) воздействие, так и девиантныхпричем с подробными и точными инструкциями как купирования, так и провокации оных (последним Сволочь пользовался наиболее охотно). При необходимости любой киборг этой линейки мог с равным успехом как закосить под полного психа, так и работать психоаналитиком или психотерапевтомв зависимости от того, какой линии поведения требовало то или иное задание.
Сволочь и сам как-то раз в течение полугода исполнял обязанности первого в одной интересной контореи оказался настолько успешен в профессиональном плане, что чуть не провалил основное задание. Когда его попытались отправить на межпланетную научную конференцию по обмену опытомв качестве лучшего специалиста с наивысшим рейтингом излеченных пациентов и привлекших внимание публикаций. Пришлось срочно удирать, менять легенду и внешность, и дело было даже не столько в сканере, который обязательно пришлось бы пройти (ПО хорошо прокачанного Bond'а предлагает несколько интересных вариантов решения этой проблемы). Просто то задание было связано именно что с головным офисом конторы, и покидать его здание не рекомендовалось, а уж планетутем более.
Что за заданиеСволочь уже не помнил, как не помнил и название конторы. Информация не показалась настолько важной, чтобы сейфить ее на органический носитель, а электронную память с тех пор ему чистили десятки раз. Но удовольствие от качественно проделанной работы (и не важно, что не по основному предназначению, хотя там тоже вроде все удачно сложилось) запомнилось. Как и щекочущее нервы ощущение близости провала. И вот скажитекакие шахматы могут дать такое?
Да еще и эмоциональная окрашенность! Прочувствованные обращения! Сволочь предпочитал, чтобы к нему обращались прочувствованно. И старался по мере сил поощрять подобные обращения, создавая у окружающих его людей правильные условные рефлексы.
Нравились ему и новые словесные конструкции, большую часть из которых не найти ни в одном словареими люди реагировали на наиболее удачные шутки с его стороны. А еще были оригинальные пожелания, свидетельствующие о наличии у некоторой части хомо сапиенс подсознательного стремления к нетрадиционному сексу с использованием мало подходящих для этого предметов и живых существ, а также альтернативной анатомии.
Лучшие из этих предложений и самые витиеватые конструкции Сволочь сейфил на будущее, безо всякого намека на вероятную пользу, просто ради удовольствия и возможности иногда пересматривать и смаковать. Причем записывал не на процессор, откуда их обязательно стерли бы при первом же плановом обновлении ПО, а на органический носитель, с которого ни один кибернист никогда и ничего не сумеет стереть.
Ни одна шахматная фигура никогда никуда тебя не пошлет. И не назовет сволочью.
Когда-то бонду нравилось имя Тварь, но Сволочь лучше. Потому что в два раза длиннееа значит, что и эмоциональной нагрузки в него при желании можно упаковать в два раза больше. Остается только приложить усилия, чтобы такое желание у людей возникало почаще.
Сволочь! Подойди сюда. Быстро.
Ах, какой накал! Какая экспрессия!
Пустячок, а приятно.
Ларри и Сволочъ. Чайная церемония
Ларт почти подходил к своему кабинету, когда позвонил охранник с парковки и сообщил, что флайер Ларта забрали на штрафстоянку. За нарушение какого-то из внутренних правил. Какого именноЛарт так и не понял толком, то ли несущая плоскость более чем на три миллиметра заехала на разделительную полосу, то ли дворники не в том положении зафиксированы. Корочепридите, получите квитанции, заплатите штрафи можете забирать свою машинку. С другого конца города, в пяти километрах от ближайшей остановки общественного транспорта.
Эвакуатор был последней каплейну, во всяком случае, так казалось Ларту до того, как ему позвонила бывшая.
Бывшая Ларта вот уже три года пребывала в статусе именно что бывшей, но считала своим постсупружеским долгом регулярно осчастливливать отрезанную половинку напоминаниями о себе если и не лично, то хотя бы аудиально. И каждый раз после ее звонка Ларт долго пытался понять две вещи: зачем она это делает и зачем он каждый раз поднимает трубку, вместо того чтобы сбросить или вообще сменить номер? Конечно, были и более глобальные вопросынапример, зачем он вообще когда-то на ней женился? Но это уже были вопросы из разряда риторических.
С Селдом Ларт столкнулся в коридоре и затосковалтот был уже в уличной куртке и явно спешил домой. Дживс тоже еще не вернулся. И, значит, Ларту опять предстояло находиться в кабинете один на один с этой сволочью
Что его ждет сюрприз, Ларт понял уже с порогапо слишком уж бесстрастной и непроницаемой роже Сволоча. Кибер стоял в своей нише по стойке смирно, как положено, вошедшего хозяина отмониторил штатно, прилип взглядом и более не отпускал. Отслеживал не шевелясь, только чуть повернул голову, когда не хватило угла обзора. Как и полагается оборудованию в энергосберегающем режиме.
Только вот Ларт никак не мог отделаться от ощущения, что стоит только ему отвернуться, как по этой каменной роже расползается глумливая ухмылочка.
Впрочем, это могла быть и паранойя. Поймать кибера ни на чем таком Ларту не удалось ни разу. Сколько бы он ни оборачивалсярезко, неожиданно, отвлекая внимание и вроде бы намечая совсем другие движения, сколько бы не поглядывал тайком в зеркала или другие отражающие плоскости, морда кибера всегда была одинаково каменной и бесстрастной. Всегда.
И всегда вызывала почти нестерпимое желание подрихтовать ее кирпичом.
Ларт первым делом подошел к своему рабочему месту проверить самое ценное. Кубок стоял на месте. И документы вроде бы лежали в том самом порядке, в котором он их оставил. Ну, то есть беспорядке. Но вроде бы больше его не стало, и меньше тоже. И ничего на них сверху не пролито. Значит, напакостил киборг не здесь.
Тогда где?
Потому что ведь точно напакостил! Иначе не стоял бы такой довольный.
Ларт обвел кабинет цепким внимательным взглядом. Три стола с рабочими коммами, диванчик, ниша. Окно. На подоконнике горшок с кактусом и консервная банка-пепельница, хотя ребята курили в кабинете лишь в самом крайнем случае, чтобы не злить начальство. На стене прошлогодний календарь с полуголой красоткой, надо бы снять, но Селду картинка нравится. Между столом Ларта и диваном, как раз напротив ниши с киборгомузкий (в ладонь) шкафчик с парадными шмотками, на нем еще один горшок, на этот раз с традиционной традесканцией. Нигде никаких осколков-обломков-обрывков, запах гари отсутствует.
Может быть, в этот раз его пакостечувствительный радар просигналил зря и на сегодня карма уже отработана с лихвой?
Ларт еще раз подозрительно огляделся, но не увидел ничего предосудительного. Облегченно выдохнул и опустился на стул, одновременно пододвигая к себе клавиатуру и комм.
И тут же вскочил, чуть не опрокинув стол: стул оказался мокрым.
Ларту как-то сразу сделалось очень тоскливо, и в красках припомнился вчерашний вечер. Но нет, вряд ли, если даже вчера паскудный кибер не слил «излишки физиологической жидкости» в хозяйское кресло, то сегодня-то с какого перепугу? Сегодня Ларт ему ничего такого не приказывал, за каждым своим словом следил, словно за дочкой-подростком, тщательно и неусыпно! Да и запаха нет. И сиденье почти сухое, мокрая только спинка.
А еще стенка шкафчика
Ларт поднял голову.
Потом зафиксировал крутящееся кресло, уперев его спинкой в угол между шкафом и стеной. Встал на сиденье прямо в ботинках, шагнул на край стола, сдвинув с него папку. Теперь ему вполне хватало роста, чтобы заглянуть на шкаф и увидеть творящееся там безобразие.
Поддон под горшком с традесканцией переполнен, на верхней панели шкафчикаслой грязной воды в полпальца, маленький рубчик по краю не дает ей пролиться сразу, только просачиваться. В горшке и поддонемокрый мусор. Ларт спрыгнул на пол. Обогнул стол и открыл дверцу шкафчика, уже понимая, что там увидит.
Так и есть. Три белых парадных мундира на плечиках. Когда-то белых. А сейчасв мокрых грязновато-желтых разводах и даже ошметках какой-то дряни.
Ларт закрыл шкафчик. Постоял полминуты. Позвал негромко:
Сволочь. Подойди сюда. Пожалуйста.
Что это?
Чай. Слабоферментированный, с истекшим сроком использования, подлежащий утилизации.
Я понимаю. Миляга Ларри вздохнул как-то очень тоскливо. Уточнил: Но почему он тут?
Был получен приказ утилизовать содержимое чайника в место дислокации растения, нуждающегося в удобрении и поливе. Приказ исполнен в точности. Чайник загружен в посудомоечную машину.
Ясно.
Разговор бонду не нравился. Категорически. Где страсть? Где накал? Где вопли и топанье ногами? Да и смотрел старлей мимо, словно за окном могло происходить что-то куда более интересное, чем стоящий рядом киборг.
А почему не в горшок с кактусом?
Данное растение не было идентифицировано как наиболее остро нуждающееся в удобрении и поливе.
Ясно
А потом и вообще случилось странное.
Потому что Ларт оторвался наконец от созерцания заоконного пейзажа, смерил бонда тягостно недоуменным взглядом, словно первый раз увидел, и вдруг спросил:
Ну вот зачем ты так, а? Что я тебе такого сделал?
* * *
После последовательных разговоров с шефом, охранником на парковке, начальником штрафстоянки и его секретаршей (по комму) и бывшей (по нему же) сил у Ларта не было совсем. Ни на ярость, ни на гнев. Ни даже на простое легкое раздражение. Наверное, поэтому он и спросил то, чего никогда не спросил бы в нормальном состоянии.
И тут случилось невероятноекиборг смутился.
Во всяком случае, выглядело это очень похожеон отвел взгляд. Неуверенно переступил с ноги на ногу, кашлянул и сообщил бесстрастно:
Внешние загрязнения с поверхности одежды могут быть удалены путем химической чистки.
Тихо так сообщил и словно бы извиняясь. Но ведь такого быть не могло! Не могло же, да? Или
Так и знал, что ты еще здесь! Быстро-быстро, только тебя и ждут! Инструктор ругался, ему неохота задерживаться, давай-давай!
Дживс ворвался в кабинет рыжим ураганом, метнулся к своему столу, схватил сумку и рванул обратно. У двери стопорнул, обернулся к ничего не понимающему Ларту. Взвыл:
Ну ты чего?! У нас сегодня же стрельбы! Зачет! Ты что, совсем забыл, что ли?!
Черт
Ларт со всеми вчерашними и сегодняшними треволнениями действительно совершенно забыл про ежегодный зачет по стрельбеего проводили прямо тут, в подвальном тире, только на лифте спуститься до нулевого этажа. Очень удобно. Ларт заметался, сдернул с вешалки куртку, схватил со стола барсетку с ключами от флайера, но потом вспомнил, что машина на штрафстоянке и до выходных вызволить ее все равно не светит, бросил обратно. Устремился за уже вышедшим в коридор Дживсом.
Вот и правильно! оценил взятую Лартом куртку Дживс. Потом сразу и по домам, чего сюда возвращаться, рабочий день все равно на исходе
Дверь за оперативниками захлопнулась автоматически. Сволочь нахмурился, анализируя ситуацию и возможные перспективы.
Сегодняшний Ларри ему решительно не нравился. Он был непредсказуем и нестабилен. Но можно ли счесть подобную непредсказуемость и нестабильность поводом отказаться от повтора удачной шутки? Сволочь выстроил несколько прикидочных экстраполяцийи решил, что, пожалуй, нет.