Даниэль чуть не открыл рот от изумления. Принцесса, которая одним только взглядом могла припечатать к полу, беспрекословно подчинялась какому-то На этот раз он не удержался от вопроса, который мучил его с начала тренировки:
- А почему она - легкий кивок в сторону принцессы, - тренируется вместе со слугами?- «Она» в это время как раз отбросила одного из нападающих назад и сама атаковала другого.
- Она тренируется не со слугами, а со своими гвардейцами, - отрезал Грено. - Тренировалась с самого детства и будет тренироваться до старости, потому что она - наследница престола. А значит, ОБЯЗАНА быть лучшей!
Даниэль озадаченно молчал. Должна быть лучшей вот как Такое простое решение не пришло бы ему в голову. А он, выходит, не лучший и, судя по всему, «далеко не лучший». Внутри зародилось неприятное ощущение. Он взял шпагу, как показывал Грено, машинально повторял за ним какие-то движения, выпады, но прежний азарт пожух в нем, как жухнут листья, прихваченные морозом.
- Шпагу держи вот так. Основные защиты у тебя грамотные, но скорости и техники не хватает. И руки слабоваты. Небось, балду гонял в последний год?
Каро закончила тренировку и позволила себе несколько минут просто наблюдать. Взгляд притянулся в дальний угол двора. Ланире как раз в этот момент коротко и благодарно поклонился своему противнику, завершая поединок. Откинул со лба влажные волосы и на мгновение замер. Каро проследила его взгляд.
Он смотрел на бывшего друга. Глянул и сразу отвел глаза.
Каро вдруг поняла, что рука тянется к медальону. Трогает его
«Шум праздника, музыка. На миг картинка из зала, наполненного карнавальными фигурами. И тут же в каком-то соседнем закутке двое мальчишек, верно, года три назад. Они протягивают друг другу костюмы, не костюмы даже, а две шкуры - рыси и кабана. Казалось, Каро слышит их смех и шутливую перепалку. «Давай, свинтус, натягивай свинью! Не, я кот, забыл разве? Свинья - твоя!».
Новая картинка, от которой Каро чуть не выронила медальон - так она была схожа с происходящим сейчас.
«Тот же двор. Уже подросший, как сейчас, Лан и Дан вместе атакуют Грено, а тот еле-еле справляется с ними. А она глядит на них. Правда, чуть-чуть больше на Лана».
«Вот о чем он мечтает Нет, замечтался на секунду. Чтобы Дан был таким же другом, как прежде, чтобы они сражались и побеждали. Вместе. А она Наверное, глядела бы на того, кто дерется лучше. Или не просто лучше? Или не дерется?» - Каро встряхнула головой, отгоняя рой лишних мыслей.
Лан, верно, что-то почувствовал. Взглянул на принцессу
«В декабре старый герцог ушел на войну,
И оставил одной молодую жену!»
Хоровая кабацкая песня, полная звука оловянных кубков и крепкого притопа, хлынула ей в голову, вставая темной стеной между ней и мыслями Лана. Да так крепко, что принцесса поспешила еще раз тронуть медальон, разрывая связь. И все равно, в голове осталось эхо скабрезной песни, что звучит и в кабаке, и на речном пикнике, да вообще, везде, где пьют, не считая тосты.
«Вот умница, вот паршивец, - подумала она. - Явно читал Магический универсум. А уж главу «Защита, для не имеющих Дара», выучил наизусть.
В голове уже не было посторонних песенок, но слегка побаливало. «Говорила же мама, не трогай без нужды», - укорила себя она и тут же снова нарушила это правило:
Напрасно Дану казалось, что принцесса его не замечает. Каро видела все и замечала тоже все.
Она уже смирилась с мыслью, что это сокровище теперь ее навсегда. И хотя с самого начала все, что связано с Даниэлем, вызывало у нее самое меньшее глухое раздражение, старалась оценить ситуацию объективно.
Откровенная слабость, избалованность и неумение держать себя в руках не вызывали в ней ничего кроме презрения. Ей чем дальше, тем больше казалось, что драгоценный будущий муженек безнадежен. Но делать из него нормального человека все равно придется. Ну, хоть отдаленно похожего А потому «слушать» его придется. Каро поморщилась. Пока его эмоции вызывали лишь брезгливую гримасу. Думать драгоценная светлость не желала, самозабвенно предаваясь жалости к себе любимому. Ну что же, если урок не усвоен - его придется повторить. Ууу, сокрооовище спасибо, мамочка!
Грено гонял и проверял Дана еще минут сорок. Тренировка уже закончилась, и двор опустел. Ушли гвардейцы, увели с собой Лана, убежала заниматься делами принцесса. Наконец Грено отпустил и Даниэля, грозно напомнив, что если завтра ему снова придется поднимать лентяя с кровати, бегать он будет не пять кругов, а все десять.
В комнате заботливый Максимилиан помог хозяину принять ванну, позавтракать, а больше они ничего и не успели - за герцогом явился один из привезенных принцессой учителей и забрал его в комнату, отведенную для занятий.
На этот раз Даниэлю повезло, особо мучить его не стали. Пожилой и упитанный кай профессор побеседовал с ним полчасика, делая пометки относительно его знаний в своей книжице. Потом рассказал, чем займутся они в ближайшем будущем (Даниэля разморило, и он откровенно зевал), и отпустил с миром.
Этой ночью Даниэль долго ворочался в своей кровати. Мысли совсем уже бесцеремонно вертели им, пользуясь тем, что он не в силах был их отгонять. Хотелось плакать, но слез не было. Зато в груди болел и нарастал тяжелый комок.
Утром, разбуженный Максимилианом, «герцог» почувствовал себя совершенно несчастным. Вдобавок к тому, что он опять не выспался, отвыкшие за два года мышцы ужасно болели после вчерашних упражнений. Угрюмым и не ожидающим от судьбы ничего хорошего - таким застал его пришедший точно ко времени кай Грено.
- Это что за умирающий лебедь? - громогласно прокомментировал наставник, появляясь в дверях и окидывая своего подопечного оценивающим взглядом. - Ты на похороны собрался или на тренировку? Встать ровно! Руки подниминаклонись... да не корчи рожи, не переломишься! Так. Снимай рубашку. Ложись на пол!
- Что?! - «Умирающий лебедь» разом стал воплощением вопросительного знака. - З-зачем это? - с легкой запинкой озвучил он то, что и так выражал весь его вид.
- Затем! - отрезал Грено, без лишних церемоний вытряхивая Дана из рубашки, как мусор из корзинки. - Запомни: когда слышишь приказ, надо выполнять, а не задавать глупые вопросы! - Ловкая подсечка и подхваченный вовремя Дан достаточно плавно и вместе с тем стремительно оказался на полу.
- Руки вдоль туловища! - продолжал командовать Грено. - Голову положи удобнее, - его сильные руки с твердыми мозолями профессионально, быстро и безжалостно принялись растирать, разминать и растягивать натруженные с непривычки мышцы ученика, не считаясь с болью в них.
- Ай! Ой! Что вы делаете? Больно же! - возмущенный Даниэль попытался встать, но не тут-то было. Реакция у Грено была - обзавидуешься. Пришлось стерпеть и это, очередное издевательство над «своей светлостью». Впрочем, от вскриков Даниэль удерживаться и не думал. «Ай!» и «Ой!» продолжали раздаваться в комнате, когда железные руки мучителя бесцеремонно задевали болезненные участки.
- Не визжи, как шлюха под клиентом, - со всей прямотой, свойственной его солдатским манерам, прокомментировал «ай» и «ой» Грено. - Соплякам и бабам не место среди мужчин! Учись, пока учат!
За это время мужчина успел основательно «промесить» Дану руки, плечи и спину, а теперь, не снимая с него штанов, бесцеремонно принялся за то, что пониже: не задумываясь о неприятных последствиях воспитания, как следует прошелся по обоим ягодичным мышцам, а потом взялся за бедренные и икроножные.
Даниэлю не оставалось ничего, кроме как заткнуться. Кому охота быть постоянно осмеянным! Однако, когда массаж затронул особо чувствительные поверхности, он все же не удержался и пару раз застонал, за что получил от Грено еще пару «крепких мужских выражений». Массаж делал свое дело - боль в мышцах значительно уменьшилась. Но Даниэль был так раздосадован, что охота к занятиям улетучилась, так и не появившись. Кроме того, «герцога» очень напрягало присутствие на тренировках Каролины. Она была живым воплощением его падения, его позора. Лан только усиливал эту картину. А то, что принцесса на занятиях легко обставляла его по всем параметрам, доводило Даниэля просто до белого каления. Он ненавидел ее, старался даже не смотреть в ее сторону и не мог не смотреть! Бежала ли Каро свои неизменные двадцать кругов, фехтовала или крутила сальто, - взгляд Даниэля, как магнитом, тянуло в ее сторону. В такие моменты он частенько останавливался, и палка наставника неизменно возвращала его к «делам насущным».
После тренировки был непродолжительный перерыв на завтрак и краткий отдых, а потом за Дана всерьез взялись преподаватели. На сей раз коротким объяснением дело не обошлось, и три профессора - математики, словесности и истории - терзали мальчишку почти до самого вечера. Поскольку каждому надо было выяснить, что их ученик знает, а что уже успел благополучно позабыть, они устроили форменный экзамен. И отпустили Дана только под вечер.
В таком ритме и покатился день за днем - с утра неизменная тренировка под ободряюще-уничижительные комментарии Грено, потом учеба несколько первых дней профессора держали Даниэля в учебной комнате до самого вечера.
Давалось такое насыщенное расписание привыкшему к безделью мальчишке нелегко. Все мучительнее с каждым днем становился ранний подъем. А уж сами занятия и подавно. Грено строго отслеживал состояние Даниэля и не забывал постоянно увеличивать нагрузку, так что ученику приходилось изрядно попотеть, а зачастую и вовсе заниматься «через силу». Учителя, предоставленные принцессой, объясняли материал понятно и интересно, но Даниэль, засыпающий на ходу, частенько пропускал все объяснения мимо ушей. В отличие от кая Грено, добрейшие по натуре педагоги не пользовались стимулирующей палкой, полагая, что любовь к знаниям нужно прививать убеждением и заинтересованностью.
Однако на Даниэля это не действовало. Он не слышал, да и не желал ничего слышать. Просто отбывал время, считая минуты до окончания уроков. На вопросы по пройденному материалу отвечал невпопад, а под конец недели и вовсе перестал являться на занятияОдин единственный плюс такого плотного графика был в том, что на тоскливые размышления у мальчика не оставалось ни сил, ни времени. Вечером он едва успевал поесть и засыпал крепко, будто выключили до утра. Чтобы УТРОМ все повторить сначала.
Словно и этого было мало, всю неделю то в одном коридоре, то в другом Дан стал натыкаться на своих бывших друзей. Складывалось впечатление, что Герх и компания подкарауливают свергнутого кумира специально. Скорее всего, так и было, потому что те ни разу не упустили возможности ткнуть Дана носом в его незавидное положение и поиздеваться над ним. И даже если мальчишка пытался их игнорировать, они, как совсем недавно он сам в отношении Каро, за его спиной обменивались громкими насмешливыми комментариями. И, что характерно, случались такие встречи неизменно, когда Даниэль был один. В присутствие Грено или кого-то из профессоров задевать его не решались.
Даниэль изо всех сил старался не реагировать на обидные выпады. Он делал вид, что не замечает и не слышит бывших «друзей», но каждый раз срывался. Они видели это, его потуги еще больше забавляли их, и с каждым разом издевательства становились все злее и изощреннее. Перемещение по коридору теперь превращалось для Даниэля в настоящую пытку.
Так прошла почти неделя. И вот в один из вечеров Максимилиан, как никто искренне переживающий за своего господина, не вовремя проявил свое сочувствие. Дан как раз только вернулся после очередной встречи со своими мучителями. Максимилиан, что-то давно подозревающий, вышел ему на встречу и стал невольным свидетелем унижения. Его никто из бывших прихлебателей стесняться и не подумал.
У Даниэля в ушах все еще звучали сводящие с ума насмешки изобретательного на гадости Герха. На этот раз компания решила поразвлечься, притащив в коридор и девчонок...громогласно предлагая тем попросить у ее высочества разрешения поприсутствовать на очередном воспитательном мероприятии - голозадых герцогов еще никто из них не видел. Отвратительное хихиканье до сих пор словно преследовало униженного мальчишку.
- Ваша светлость, может быть... - Максимилиан заботливо взглянул в глаза Даниэля, - рассказать принцессе?
- Пошел вон! - заорал не своим голосом «его светлость», выливая с этими словами все накопившееся раздражение. - Вместе со своей принцессой, пшел!
- Ваша светлость - Максимилиан даже чуть отступил от мальчишки. - Я же для вас
Разъяренный Даниэль уже занес руку, чтобы ударить настырного слугу, но вспомнил, чем закончился для него прошлый раз и передумал. - Убирайся! - процедил он сквозь зубы, опуская руку. - Все вы против меня!
Максимилиан молча и довольно долго смотрел на своего «герцога» сразу как-то сгорбившись и словно усохнув. Стало заметно, насколько он уже стар. Потом так же молча повернулся и тихо ушел.
Даниэль почувствовал себя неуютно...никогда раньше Максимилиан не смотрел на него так. Но затем еще больше разозлился. Вот и хорошо! Не желаю никого больше видеть! И не оглядываясь ушел к себе.
А вечером негромкий стук в дверь, ставший привычным звуком на протяжении всей жизни Дана, так и не раздался. Максимилиан не пришел. Никто не пришел.
Глава 7
Даниэль томился в своей комнате. Подошло время ужина, но ужин тоже никто не приносил... Выходить же Даниэль больше не решался, боясь встречи с Герхардом и компанией.
Та же самая история повторилась и утромникто не пришел, не разбудил и не принес завтрак. Зато ровно в восемь явился Грено. Застав ученика под одеялом, он был весьма недоволен, и в результате Дан, как в первый день, получил минуту на подготовку после бесцеремонного сдергивания с кроватиза ногу.
Умудренный опытом, скандалить мальчишка не стал. Но и собраться как следует не получилось. Пока Даниэль протирал глаза, прошла половина отведенного ему времени. Потом кинулся на поиски одежды. Уже на второй день занятий Максимилиан принес ему несколько специальных рубашек и штанов для тренировки. Очень простыхДаниэль тогда скривилсяно удобных. Этого он не мог не признать. И башмаки ему дали другие только вот содержать всю эту амуницию в порядке он даже не пытался, привычно спихнув заботу на старика. И теперь рубашка никак не находилась. Штаны нашлись, но упирались и не хотели надеваться. Башмак обнаружился только одинвторой Даниэль зашвырнул куда-то в сердцах, когда пришлось раздеваться вечером самому. В итоге, рубашка натягивалась уже на ходу, когда он выскакивал во двор.
Так Даниэль и появился пред всеми, чувствуя себя чучелом, выставленным на посмешище: изрядно помятая одежда, застегнутая наперекос, один башмак и нечесаные лохматые волосы
Если кто-то из тренирующихся и обратил внимание на его весьма нестандартный костюм, то виду не подал. Каждый занимался своим делом, через минуту вся группа дружно унеслась за ворота на традиционную пробежку, а безжалостный Грено погнал за ними Даниэля, сопровождая едкими комментариями о беспомощных младенцах свои уже привычные «ускорения» палкой по заднице.
Второй башмак Даниэль снялне бежать же в одном. Но положение от этого не улучшилось. Непривычный даже ходить босиком, не то, что бегать, он все время сбавлял темп и перевыполнил, наверное, месячный план по получению замечаний и «подгонялок». С остальными упражнениями тоже не ладилось. И Даниэль едва дождался окончания тренировки, чтобы укрыться в своей комнате. Он очень надеялся увидеть там Максимилиана. И завтрак. Но, не увидев ни того, ни другого, так разъярился, что принялся скидывать с полок книги. Вслед за книгами полетел в стену канцелярский прибор, а за ним пришел черед мебели. Через полчаса таких усилий комната напоминала первородный хаос в лучшем виде. Даниэль обвел взглядом дело рук своих и, тяжело дыша, вышел.
Терпеть голод не было больше никакой возможности, и Даниэль отправился на кухню. И чем больше было его внутреннее смущение перед слугами, тем более высокомерным оказался тон, которым он разговаривал.
- Я голоден!произнес он, обращаясь в пространство, и сам удивился - с таким вызовом это прозвучало.
Никто не отреагировал. На кухне каждый, как ни в чем не бывало, продолжал заниматься своим делом. На Даниэля обращали внимания не больше, чем на залетающий в окна ветерок. Даже меньше
- Вы что?! Оглохли все?! Я! ХОЧУ! ЕСТЬ!прокричал «герцог», чувствуя, как переполняет и выплескивается через края его ярость.
Никто и не обернулся в его сторону. Только Старшая повариха Грена сделала было движение, словно хотела подойти, но стоявший рядом дородный мужчина в белом фартуке удержал ее под локоть и что-то тихо сказал. Грена вздохнула и отвернулась. Тогда Даниэль схватился за ручку ближайшей к нему кастрюли с супом и с силой перевернул ее на пол.