Детей. Вот тут моё розовое облачко пошло трещинами. Я ношу чужого ребёнка, зачатого при случайном сексе, не подразумевающем дальнейшую связь.
Подожди. Ты не всё обо мне знаешь, выдернула из плена руки. Я жду ребёнка от землянина.
Заикаясь, рассказала ему всё. Как сердцу билось в руках Алекса. Как он сбежал, оставив меня одну. Как я собирала себя по кусочкам, пока не встретила Марка, и сердце снова стало биться. Дарт спокойно слушал, насыщая меня теплом, поймав и поглаживая руку.
Это твой ребёнок, значит и мой, он тепло улыбнулся, погладив нежно по щеке. Это было даже не поглаживание, а лёгкое касание подушечками пальцев, но оно было таким нужным, таким успокаивающим, таким обещающим.
Сама не понялась, как подалась вперёд, желая большего, чем лёгкие касания. Его расслабленные губы манили лизнуть, втянуть в рот, прикусить, оттянуть. Подёргивания ноздрей, вбирающих мой запах, мучали от желания зарыться носом в шею, вдохнуть его аромат, отдать себя полностью. Дарт понял, без слов, подхватил на руки и спешным шагом понёсся в свою каюту. Уткнувшись лицом в грудь, текла от предвкушения, растворяясь в лайме, мяте и чего-то с горчинкой.
Положив на кровать, решительно развёл мои ноги, устроившись между них и поцеловал живот. Горячие губы обожгли через ткань, требуя покориться своему мужчине, стать его навсегда. Я поёрзала в нетерпении, соски болезненно заныли, соприкасаясь с платьем, возбуждение пульсировало между ног, умоляя о ласках. Дарт медленно собирал юбку, оголяя ноги, касаясь кожи, обжигая нежные места страстью. Золотистый взгляд с голодом скользил по ногам, устремляясь к заветному местечку, скрытому полоской ткани. Приподняла бёдра, помогая избавиться от влажных трусиков, вдруг ставших мучительно не удобными. Прохладный воздух похолодил пульсирующую плоть, выдёргивая тихий стон. Заворожённый Дарт с восхищением разглядывал розовые складочки, раздвигая ноги до невозможности шире.
Ты божественно красива, Таларри. Везде, прошептал, склоняясь, орошая плоть тёплым дыханием. Я твой раб, навсегда.
Его язык несмело коснулся влажности, нырнул внутрь, пройдясь по кругу. Зандал! Как хорошо! Электрические разряды побежали по венам, подгибая пальцы на ногах. Со стоном подалась бёдрами вперёд, впитывая каждое движение языка. Вот он восьмёркой обводит клитор, всасывая и покусывая, потом жадно вылизывает складочки, ныряя по стеночкам внутрь, с каждым разом неистовее терзая плоть, заставляя содрогаться и кричать. Не помню, как лишилась платья, когда успел раздеться Дарт, лишь сумасшествие, мечущееся между нами, его разбухшая плоть, коснувшаяся губ, требовательно раздвигающая их и зубы, гладкий нарост, вдавливающийся в нёбо, солоноватая головка, ползущая по языку в направлении горла. Движения неторопливы, дрожь в руках показывает, как он сдерживается, пытаясь насладится каждой секундой нашего соития, впитывая все эмоции, сияющие от бледно-розового до фиолетового свечения. Он входит глубоко, задевая гортань, и мыча от удовольствия. Одна рука покручивает соски, оттягивая и цепляя ногтями, другая потерялась в волосах, путаясь, дёргая, не давая отстраниться. Я потерялась в границах, где хорошо ему, а где мне, я просто тянусь, посасываю изо всех сил, перекатываю тяжёлые яички, приподнимая и поглаживая нежное местечко под ними. Дарт рычит, ему нравиться, я теку только от одного его хриплого голоса. Он отстранился, покинув мой рот со звонким шлепком, выуживая недовольный стон.
Ты моя, Таларри Зардо, хрипит, приставляя готовку к входу, и резко подаётся вперёд, заполняя полностью.
Ты мой, Дарт Лароз, шиплю сбившимся дыханием, сжимая мышцами член.
Теснота, наполненность, пульсация сводят с ума, подаюсь вперёд, обхватываю ногами, пытаюсь вобрать полностью. Влажные шлепки, громкие стоны, грозное рычание, бешенный темп, тяжесть на мне. Всё заводит, закручивает спираль, сворачивает душу в узел. Дарт вбивается, увеличивая темп, задевая нервные струны внутри. Нет сил терпеть, спираль натягивает жилы. Ещё движение, и я взрываюсь, озаряя стены вспышками света, окутывая Дарта сиянием счастья. Он замирает и с рыком изливается в меня, накрывая пересохшими губами мои. Нежный, страстный, горячий. Наш первый поцелуй. Глоток свежести для путника, утомлённого пеклом.
Мы лежали, прижавшись друг к другу, сплетясь руками и ногами, дыша в унисон, впитываясь, срастаясь навсегда.
Глава 12
Утром я представила братьям Дарта, как будущего мужа, и официально переехала к нему. Парни расслабились, сняв с себя груз забот о сестре. Конечно, их удивил мой выбор, но что можно ожидать от девушки, ожидающей ребёнка от землянина.
Дарт. Ты всегда заселяешься в спальню с большой кроватью? поинтересовалась, развешивая платья в шкаф.
Нет, подошёл сзади, прижавшись к спине. Надеялся, что ты разделишь её со мной.
Надеялся, или был уверен? откинулась на грудь, закрыв глаза от удовольствия.
Надеялся и был уверен, что сражу своим обаянием, стиснул сильнее, поцеловав в висок.
Весь перелёт мы не расставались. Говорили, узнавали друг друга, ласкали, отдаваясь чувством без остатка. Это был наш маленький мир, где я была его, а он мой, где не было ничего, кроме счастья. Малыш рос, набирался сил. Он принял Дарта, отстукивая радость, когда тот гладил живот и что-то шептал.
Что будет, если земные мужчины откажутся лететь на Ганзалеон? спросил за три дня до прилёта на Землю.
Тогда у нас будет самая необычная семья на планете, с грустью ответила ему.
Почему? приподнял за подбородок, всматриваясь в глаза.
Я не приму других мужей, по крайней мере в ближайшее время, погладила его по щеке. Надеюсь, нам разрешат провести нашу странную церемонию?
Я заставлю их её провести, Таларри, заверил меня, нежно касаясь губами моих губ.
Думала ли я об этом варианте развития событий. До этого вечера нет. Верилось, что всё пройдёт по ганзалеонским обычаям. Я скажу о ребёнке, Алекс обрадуется и последует за мной в роли мужа. Марк, увидев меня, решит, что я лучшее в его жизни, и сам попросит стать его сакиа. Наивная дура. Они земляне. У них другой менталитет. У них другое отношение к женщинам. Им не надо трястись над самками ради будущего потомства. У них слишком много самок с полной совместимостью, зачинающих и рожающих с лёгкостью. Не весёлые мысли, отравляющие сознание, сгущающие кровь, заставляющие сердце бить с перебоями и скручивать болезненный узел в груди.
Не грусти, Таларри, Дарт прижал к себе, покачивая и убаюкивая. Я сделаю всё, чтобы на церемониальной плите ты стояла в окружении троих мужей.
Тебе не нравиться быть единственным? с удивлением посмотрела на него.
Нравиться, очень. Но твоё сердце создано для троих. Только со мной ты не будешь полностью счастлива. Тебя всегда будет тянуть на поиски недостающей любви. Это наша природа, наш мир. Мы не должны идти против сущности. Круг должен замыкаться, его пальцы очертили мои губы, проскользнув по языку. Здесь. И здесь, вторая рука опустилась вниз, раздвигая складочки, погружаясь в увлажнившуюся плоть. Возбуждение закружилось, сворачиваясь кольцами в животе. Палец вынырнул из влажности и надавил на тугое колечко, не распечатанное ещё никем. И здесь.
Его шёпот завораживал, расслаблял, интриговал. Я шевельнула бёдрами, подалась на палец, поощряя стоном медленное проникновение. Мне хотелось, чтобы первым там был именно Дарт. Он с шипением погрузил палец, растягивая девственные стенки, толкаясь пальцем до предела. Жадный поцелуй, полный страсти и искушения.
Там ещё никого не было? прошептал в губы, усиливая давление пальцами.
Я только отрицательно мотнула головой, борясь с волной новых ощущений и рваным дыханием. Дарт довольно улыбнулся, отстраняясь и ставя меня на четвереньки.