«Как мне рассортировать все эти мысли? Как прожить этот первый неимоверно тяжелый и длинный день, наступившей черной полосы? Так непросто упрятать все свои страхи и казаться сильной. Несмотря на все эти разговоры об оптимизме, уж очень нелегко верить в лучшее когда гложут сомнения»
Мариэль наклонила ветку и вдохнула сладкий аромат сирени. Сегодня в парке было мало людей, в рабочее время только старики и мамаши с детьми прогуливались в этот час, но не в этой части парка, где спряталась девушка «Дикарка»сказал бы отец.
Такой она и осталась. Вот почему дикая природа заповедника так манила её и была созвучна с ней. Свобода и тишина, где можно побыть в одиночестве, не переживая за манеры своего поведения, не здороваясь из приличия на право и налево с многочисленными знакомыми. Но отец не позволял приезжать к нему, когда он был на работе. «Это дикие звери, Мариэль, это не зоопарк. Ты можешь сделать неверный шаг, и они нападут! Здесь волки!»то ли в шутку, то ли в серьёз говорил отец, но это был аргумент, чтобы охладить пыл Мариэль помогать ему там. Волков она боялась с детства, из бабушкиных сказок волки выступали прямо таки монстрами и всякие там медведи и тигры были лапочками по сравнению с ними. Этими воспоминаниями Мариэль пыталась развеять своё дурное настроение. Она не позволяла даже в мыслях себе думать, что может случиться дальше, рисуя в воображении стену между матерью и её болезнью.
Обед давно уже прошел, когда Мариэль, наконец, вернулась домой. Она бы пришла и раньше, если бы не Рэд, который каждые сто метров ложился и отдыхал в холодке, обиженно поглядывая на свою юную хозяйку. При этом нагло игнорируя её просьбы идти за ней.
Ты пришла?! Быть того не может! Так рано?! Где вы прятались на этот раз, мадмуазель? со злостью, растягивая каждое слово, прорычал Карл, За это будешь целую неделю готовить на всех ужин и мыть посуду!
Конечно, кто же ещё кроме неё! тут же вступился за сестру Джон. Набросился! Не надо здесь разыгрывать из себя строгую няньку, Карл!
Я старший! Стало быть, отвечаю за всех вас. Почему я должен переживать, где её величество носит? Это ещё мягко сказано, ты даже не представляешь, что я могу разыграть! Карл стал рядом с Джоном, глядя на него сверху вниз. Разница между родными братьями была колоссальной! Даже не считая того, что Карл был старше Джона на семь лет, он был выше ростом, возвышаясь над ним квадратным шкафом, широкий подбородок выдавался далеко вперед, а выражение его черных глаз передавало всю тяжесть мрачного состояния его души.
Ладно, остыньте, мне вовсе не сложно. Если ты хотел меня этим наказать, то у тебя не получилось, Карл. Осечка. Потренируйся ещё, но лучше не на мне, потому что мне уже не пять лет и я самостоятельно могу находиться там, где считаю нужным быть, и Мариэль с легкостью побежала вверх по ступенькам.
Когда Джон заглянул к ней в комнату, он довольно ухмылялся:
А ты учишься клеваться, цыплёнок, растешь! Пойдём ко мне, я покажу тебе, какие я сегодня получил журналы.
Надо сказать, что самой большой страстью Джона Брукса было изучение разных материалов о параллельных мирах, о космосе и пришельцах, о приведениях и оккультных науках. Он учился в технологическом колледже, но хотел стать уфологом, изучать загадочные явления всю свою жизнь. Поэтому Мариэль не удивилась этому приглашению.
В его комнате было много книг и журналов на подобные темы. Они стояли на полках, лежали на столе, передачи с исследованиями и фильмы об этих явлениях тоже были записаны на диски и находились у него под рукой, а также плакаты, амулеты и «прочая ерунда» как думала, про себя Мариэль.
Знаешь, Джонни, я думаю это твоё своеродное убежище от реальности. У каждого это происходит по-своему, я ищу одиночества, ты веришь в эту чушь, а Люк вон собирает гоночный автомобиль из железяк.
Это не чушь, а научно доказанный факт, я тебе уже рассказывал, показывал и читал. Что ещё нужно, чтобы убедить тебя? Ты самый близкий мне человек, поэтому просто обязана разделять мои взгляды!
Это придумано, для того, чтобы будоражить фантазию таких людей, как ты. Какой же это доказанный факт? Свидетельства очевидцев? А в своём ли они уме? Не дуйся, Джонни, просто я не встречала ни одного пришельца, ни одного приведения и так далее, да и ты тоже, как ни старался. Где они? Пока не увижу собственными глазамине поверю!
А смелости хватило б? Ножки не подкосились бы? с иронией усмехнулся брат, раздраженно поведя плечами.
Может, и подкосились бы, у нас и в реальной жизни хватает страхов.
Как бы ты ни старалась, ты меня не разубедишь. Мне плевать, что в нашей семье на эту тему не с кем поговорить. У меня хватает друзей и знакомых, кого это интересует, даже в интернете полно информации, я не остановлюсь. Всё, иди! Моя чаша терпения переполнена. Твоё неверие раздражает меня больше всего, малолетний скептик. Лучше приготовь на ужин что-нибудь эдакое, хоть в этом ты специалист.
Мариэль театрально фыркнула и вышла, нарочно не закрыв за собой дверь в его комнату, хотя знала как это его бесит.
Наконец этот день закончился, день тяжелых перемен, первый из них.
Иногда, чтобы стать по-настоящему счастливым, научиться радоваться жизни, ценить и беречь даже самую малую её частицунадо выстрадать это счастье каждой клеточкой своей души. Многое потерять: то ли близких и любимых людей, то ли сильные чувства, то ли материальные ценности, теряя их в войнах, стихийных бедствиях, болезнях, в подлости людской. А то и вовсе вырваться за пределы такого привычного для нас времени и выносить своё счастье как дитя, в страданиях обрести его в другом невиданном мире.
Эти дни походили один на другой, будто были написаны по одному сценарию с легкими незначительными отступлениями.
Утром Карл и Люк убегали на работу, Джейн на практику, Джон в колледж на лекции. Мариэль оставалась одна. Она автоматически делала всю домашнюю работу по дому и в саду. После обеда они встречались в больнице у мамы, кто не успевал, прибегал вечером. Но Мариэль всегда приходила днём, вечером ей приходилось посещать подготовительные курсы для поступления в университет. Ещё раньше она остановила свой выбор на медицине, но поступить туда было достаточно сложно, и обучение стоило немалых денег. А Карл и мама всё равно настояли, чтобы она не отчаивалась и подавала документы, что всё будет хорошо и она обязательно сможет получить выбранную специальность.
Алисе Брукс поначалу стало значительно легче после операции. Она проходила все назначенные процедуры, химиотерапию, Карл оплачивал какие- то дорогие препараты. У всех появилась надежда на её выздоровление. Как вдруг, всего за несколько дней их мать стала угасать на глазах, слабеть, терять сознание. И в один пасмурный день, придя к ней в больницу, они застали лишь пустую больничную койку. Вышел доктор и удрученно покачал головой, проводив братьев в свой кабинет. Они долго там что-то выясняли, потом куда-то уходили и возвращались, пытаясь поговорить с Мариэль, но бесполезно. Джейн трясла её за плечи, заглядывала в её остекленевшие глаза, медсестра давала ей что-то нюхать, пить воду, мерила давление. А Мариэль как будто смотрела на них откуда-то сверху. Она видела себя со стороны, сидящую в кресле и их суету, но не могла пошевелиться и вымолвить хотя бы слово. Время остановилось для неё, всё остальное вращалось вокруг в жутком хаосе. Она лишь заторможено взирала на всё это в полном молчании, без каких-либо эмоций, пытаясь спрятаться от протянувшейся через её душу удушливой боли.
Очнулась Мариэль очень резко. Какая-то невидимая рука встряхнула её за плечо. Она обнаружила себя в своей комнате, было темно, за окном круглым глазом светила Луна. Мариэль села, от слабости у неё закружилась голова и только сейчас она заметила сидящую в кресле напротив неё фигуру.
Мариэль! голос Джона был очень нежным и в то же время скорбным.
Он подошел поближе и погладил сестру по голове.
Наконец-то ты пришла в себя! Больше не уходи туда. Это так страшно когда ты есть, и одновременно тебя с нами нет. Мне и так плохо, а без тебя ещё хуже.
Ох, Джонни!!! Мариэль крепко обняла брата. Горячие слёзы потекли по щекам, но это были не только её слёзы. Джон плакал не скрываясь. Она знала, что только с ней он может себе это позволить, при братьях или посторонних он не даст волю своим чувствам.
Ты пропустила похороны, Мариэль. Доктор сказал, что у тебя шок. Твоё подсознание всё фиксирует, а мозг спит, таким образом защищаясь от душевной боли. И может быть, это даже к лучшему.
Я ненавижу похороны и кладбища. Думаю, мама не осудила бы меня за это. Я схожу к ней одна, попрощаюсь с ней по-своему, без свидетелей. До сих пор не могу в это поверить! Откуда это всё, почему так?
Врач сказал, что опухоль мозга это самая сложная вещь в онкологии. Она обволакивает своими щупальцами весь мозг, и иногда удалить её полностью не удаётся. После операции, под действием процедур она стала расти ещё быстрее, значит, была уже слишком запущенной, вот так-то. При таком диагнозе, как у мамы, зачастую конец всегда один. Так же как отец. А о причинах её возникновения, почему оба родителя, стоит только догадываться или строить предположения. Точных ответов нет. Давай просто помолчим. Поддержим, друг друга молча, я так устал от этих мрачных разговоров.
Глава 2
И снова потянулись дни один похожий на другой. Боль утраты притупилась, но не ушла. Каждый из членов семьи по-своему отвлекался от этих печальных событий. Они с ещё большим усердием занимались своими делами, учёбой, работой, увлечениями. Все вместе собирались редко, а когда это происходило, говорили в основном о текущих проблемах, обходя больную тему, не касаясь воспоминаний.
Мариэль! Мне сегодня на работу звонила тётушка Мэг. Она приглашает вас с Джоном к себе на летние каникулы. Может, поговоришь с ним сегодня вечером? Поедете, развеетесь, пообщаетесь с кузинами. Они все очень скучают по вам и жалуются, что вы двое совершенно их забыли.
Так как на кухне Мариэль была лишь вдвоем с Карлом, она только кивнула ему в ответ, даже не взглянув на старшего брата. С ним она почему-то не имела привычки болтать. Их общение всегда сводилось к сдержанному обмену информацией. Карл обладал прямолинейным жестким характером, подавляя остальных своим властным приоритетом, но в тоже время стараясь оставаться справедливым. Карл не был равнодушным, просто он любил их по-своему, сдержано, и младшая сестра конечно же знала это.
Мариэль заранее догадывалась, что ей ответит Джонни на предложение Карла, но всё же передала брату слова старшего.
Ни за что!!! Я на эти предложения всегда реагирую отрицательно. Сюсюканье тётушки, вздохи дядюшкимне это вредно, аллергия у меня на такое, ты же знаешь! Тем более, у меня куча дел и чем дальше, тем куча больше! Джон многозначительно развел руками. И он не смог скрыть от сестры свою нервозность, которая проявлялась во всех его движениях.
Мы стали так редко видеться с тобой, и ты всё меньше рассказываешь мне об этих своих делах.
Если хочешь, поезжай сама. Действительно, отдохнёшь, разнообразишь свою и так скучную жизнь. А я пас! Тебе всё равно нет дела до того, чем я занимаюсь. Ты же ни во что не веришь, Мариэль! он резко тряхнул головой и, не обращая внимания на сестру, стал запихивать в свою спортивную сумку какие-то вещи.
Джонни! Ты что? Что ты задумал? Не пугай меня! Я же не хотела тебя тогда обидеть, ну, прости! Теперь я буду слушать тебя более внимательно, буду доверять твоим словам ну, Джонни! Не игнорируй меня!
Хорошо. Брат неожиданно повернулся к ней лицом. Я откопал совершенно ошеломительную информацию, эксклюзив. Об этом никто не знает. Ещё та паронормальная вещь. Я сам поражен, не знаю, как проще тебе объяснить всё это. Недавно я почти целый день просидел в библиотеке исследовательского центра, что при университете. Мне нужно было сделать подборку кое-какой литературы. Я получил там стопку книг и принялся её тщательно изучать. Среди них были очерки одного английского путешественника. В них он приводил записи из отрывков найденного дневника первооткрывателяиспанца Писарро. Там говорится об древних инках, об их веровании, а конкретней об алтаре Уака. Это высокий плоский камень чёрного цвета, шириной полтора, а высотой два метра. Они приносили к этому алтарю дары в жертву, в основном чёрных лам, и верили, что духи гор, которые живут в этом камне, будут к ним благосклонны. Их империя была огромной и занимала большую часть Южной Америки, где мы и живём. Так вот, дальше я совершенно случайно узнал, это роковое совпадение, что в нашем заповеднике, там за озером, есть камень, описание которого совпадает с описанием алтаря Уака. Ведь когда-то очень давно, территория заповедника принадлежала древним инкам. И этот самый Писарро заметил, что однажды ночью камень проглотил трёх жрецов. Его солдаты с пристрастием допросили одного из взятых в плен служителей верховного божества Инти. И он признался, что такое действительно происходит, но очень редко. Это что-то вроде ворот в другой мир и открываются они ночью при полной луне, когда сумма чисел даты, месяца и года будет равна тридцати трём. Ворота открываются только когда луна, полностью отразится на поверхности камня и всего на несколько минут. Ты меня внимательно слушаешь? И вот получается что, если сложить числа сегодняшней нашей даты, месяца и годавыйдет тридцать три и как раз сегодня ночью полнолуние. Я твёрдо решил пробраться на территорию заповедника и проверить эту версию.
Ненормальный чудак! Ночью очень тяжело ориентироваться, не зная троп в этих зарослях. Ты можешь заблудиться или ещё хужевстретить диких животных. Отец рассказывал, что некоторые любопытные так и не вернулись из глубин заповедника, мягко попыталась возразить Мариэль, всё ещё надеясь, что он шутит.
Я буду доверять своей интуиции, меня не остановишь, тем более, я раздобыл подробную карту. На своём мотоцикле я доберусь до границы ограждённого парка, перемахну через забор, а там с фонариком стану пробираться дальше. Думаю, что часа за два-три я доберусь до места, это же не в глубине, а с краю. И против зверей у меня кое-что припасено. Джон деловито похлопал по сумке.
Нет, это точно бредовая идея! Я не могу тебя отпустить, если с тобой что-нибудь случиться я себе этого не прощу!
Так, только вот не надо снова начинать это карканье. Это меня злит. Может, пойдешь со мной? Ты же жаловалась, что мы мало времени проводим вместе, заодно убедишься, что это не выдумки, уставившись на взволнованную сестру, Джон скорчил комичную гримасу.
Вот возьму и пойду! Но только для того чтобы ты убедился, что это полная чушь и я буду этому свидетелем!
Вообще-то я рассчитывал, что ты испугаешься и отстанешь от меня.
Представь себе, на меня иногда находит страшное упрямство, которое даже подавляет мой страх.
А как же дикие звери? Вооолки? с притворным завыванием, пытаясь поддеть её, сощурившись, проговорил Джон, пряча улыбку.
Чем больше людей, тем меньше вероятность нападения, я не буду думать об этом, ты же не боишься. Тем более, ты там что-то прихватил. Что это? Оружие?
Будем надеяться, это не понадобится. Если ты серьёзно, конопатик, даю тебе на сборы десять минут. Я буду ждать тебя возле гаража и не минутой больше. Дома сегодня больше никто не ночует, так что отчитываться ни перед кем не надо. Да, и не вздумай оставить записку, потом нервомотства в лице Карла не оберешься. Надеюсь к утру вернуться, никто и не заметит.
Мариэль принялась лихорадочно переодеваться:«думаю, кроссовки, джинсы, свитер и куртка подойдут для лазанья по зарослям. И ещё надо что-то сделать с волосами. Нет, он правда сумасшедший, но одного я его не отпущу!»
Она была возле гаража ровно через десять минут. Джонни протянул ей шлем. Старый пёс вдруг подбежал к ним и начал громко лаять, скулить и хватать их за ноги.
Тише ты, Рэд! Что с тобой? Ты же в это время всегда крепко спишь. Перестань, разбудишь соседей! Рэд! Эта прогулка не для тебя. Джон оттолкнул пса ногой.
Мариэль потрепала собаку за ухом:
А тебе не кажется, что он ведёт себя странно, как будто не хочет нас отпускать?
Я поехал, а ты оставайся. Тем лучше, никто не будет морочить мне голову, Джон решительно завел мотоцикл.
Нет уж! Мариэль села позади брата, крепко обхватив его за талию.
Они не знали, что уже больше никогда не увидят родного дома, что едут навстречу тайне, которая заберёт их к себе и не отпустит. Но шанс остаться судьба им всё-таки давала. Подсознательно Джон сделал выбор изменить свою жизнь, наполнить её опасностью и приключениями. А Мариэль пошла за ним, полностью перечеркнув свою прежнюю, размеренную, со своими радостями и горестями, но уже устоявшуюся привычную жизнь, с её привязанностями к удобствам, к цивилизации. Потому что именно так было предначертано в карте судьбынайти точку пересечения двух параллелей. Ни разумные доводы, ни предчувствие уже не смогло их остановить.