Тит вытянулся, как столбик, и принялся осенять себя крестными знамениями. При этом он громко и распевно произносил какую-то самопальную молитву, что-то о царстве небесном, где каждый холоп получит возможность жить вечно, никогда не работать и кушать восхитительные отруби. Гриша схватил Спиридона за руки, и прохрипел:
Давай в яму этого сбросим, да валим отсюда!
Тит взял Спиридона за ноги, они раскачали мужика и послали его на заслуженный отдых. Запущенный в полет Спиридон перелетел девку с выклеванным лицом, затем немного прокатился вниз по крутому склону, и нашел себе последнее пристанище в самой гуще гниющего мяса. Тит размашисто перекрестился, а Гриша в это время уже ломился наружу через калитку. Он бегом добежал до поджидающих их надзирателей, и только здесь позволил себе вдоволь надышаться воздухом. Вскоре приковылял и Тит.
Процесс отправки холопа на заслуженный отдых так сильно потряс Гришу, что он всю обратную дорогу был молчалив и невнимателен, даже не прислушивался к разговорам надзирателей. Даже новость о том, что они теперь отправятся не на работы, а в свой хлев для просмотра какого-то сериала, Гриша воспринял равнодушно. Перед его глазами до сих пор стояла жуткая картина: огромная яма, заваленная отработанным человеческим материалом. По сути своей эта свалка биологических отходов мало отличалась от любого цивилизованного кладбища, но на кладбище хоть как-то удавалось прикрыть смерть вуалью траурной торжественности. Здесь же все было просто и страшно, без всяких лицемерных излишеств и красивостей. Ни высокохудожественных памятников, ни гранитных надгробий, ни фотографий усопших, ни глупых стихотворений, что модно писать на черных плитах, ни пожеланий всего наилучшего на венках. В этой яме смерть показалась в обнаженном виде, такой, какой она бывает без красивых нарядов, обычаев и суеверий. И Гриша, посмотрев на все прелести этой красотки, в очередной раз понял, что продешевилвесь этот кошмар никак не стоил двух миллионов.
Всех холопов согнали в бараккак оказалось, сегодня по телевизору показывали очередную серию мыльной оперы с красноречивым названием «Слуга покорный». Это была единственная телепередача, которую позволялось смотреть холопам, не считая утреннего информационного шоу с сексапильной Парашей.
То ли из-за недавнего визита на холопомогильник, то ли из-за хронической усталости, недоедания и отбитого хозяйства, но фильм Грише не понравился. Шла уже восемьсот пятьдесят третья серия эпопеи, рассказывающей о жизни и судьбе крепостного Кондрата. Жизнь у Кондрата была дерьмовая, а судьба и того хуже. За неполных двадцать три года жизни Кондрат успел испытать на своей холопской шкуре все, что можно и нельзя, и всякий раз злоключения, происходившие с ним, случались не по его вине, а чисто по ошибке. Кондрат, без вины виноватый, дважды побывал в исправительном центре для непокорных холопов, был дважды кастрирован, один раз частично, второй раз начисто, каждый день подвергался издевательствам и сносил зверские побои. Выглядел Кондрат так, как живые обычно не выглядят. Во рту у него давно уже не осталось ни одного зуба, руки и ноги были многократно переломаны, и кости срослись как попало. Кондрату через день помещали в зад раскаленную кочергу, морили голодом, один раз облили спину керосином и подожгли. И при всем при этом Кондрат оставался глубоко верующим человеком, свято убежденным, что всякая власть от бога, а барина он любил больше, чем турнепс, который попробовал лишь однажды в жизни.
Сюжет сериала заключался в том, что Кондрата постоянно наказывали ни за что, а он, продолжая любить барина, верой и правдой служил ему, всякий раз демонстрируя готовность пожертвовать собой ради спокойствия и благополучия хозяина. В просмотренной Гришей серии Кондрат самоотверженно спас носки барина, случайно выпавшие во дворе из тазика прачки. Эти носки попытался умыкнуть смутьян Прокофий (тот исполнял роль отрицательного героя, постоянно подставлял Кондрата и делал барину разные пакости), но Кондрат не позволил мерзавцу похитить носки благодетеля. Он первым подбежал к ним, и, дабы более крепкий Прокофий не отнял их, проглотил сокровище, не жуя. Холопы, застывшие перед телевизором, одобрительно загудели, каждый стал высказываться в том духе, что ради спасения носков любимого барина еще бы и не то сделал. Гриша, глядя на них, вдруг испытал жгучее чувство стыда за то, что он тоже человек. Прежде ему казалось, что существует какая-то грань, ниже которой никто не способен упасть, этакое дно, в которое неизбежно упрешься, откуда ни рухни. Но теперь, глядя на окружающих его холопов, Гриша понялпропасть бездонна, и падать в нее можно бесконечно долго. Всю жизнь. Пока не разобьют голову дубиной, и не отправят на заслуженный отдых.
После киносеанса все вернулись к работе. В паре с Гришей поставили Тита. Тот, как и покойный Спиридон, хватал самые здоровые камни, и, пачкая штаны, пер их к дороге. Гриша тоже не ленился, хотя и не надрывал себе пуп, как зловонный работяга. При Тите Гриша бездельничать побаивалсятот мог нажаловаться, и тогда вновь придется идти в воспитательный сарай, получать заслуженную награду. Вместо политики агрессии, Гриша избрал иную стратегиюстал беседовать с Титом так, будто планировал вскоре стать его лучшим другом. Но разговор не клеился. Точнее, в голове у Тита перегорели последние три синапса, и он окончательно утратил связь с внешним миром.
Тит, кочергой по жопе бит, ты своих родителей знал? спросил Гриша. Тит, тормоз лютый, ты маму и папу знаешь?
Вместо ответа Тит распевно протянул:
Пуще отца с матерью надлежит любить господина своего. Так святой старец Маврикий поучал.
Тит, а лет тебе сколько?
Не знамо.
У тебя секс был?
Ась?
Секс, говорю, был? Задул какой-нибудь Матрене, а?
Куды задул? Кто?
Ты, тупость ходячая! Я спрашиваю, было у тебя с бабами что-нибудь, или нет.
Что было?
Вот же связался с идиотом Ну что у мужика с бабой бывает?
Что?
Ты не в курсе? Ну а какие-нибудь варианты есть?
Кто?
Тит в пальто. Остолоп хренов, я тебя спрашиваю, ты с бабой когда-нибудь сношался, или нет?
С бабой Нет! Что ты! Бог с тобой! С бабами грех. Господь не велит. Святой старец Маврикий молвил, что о бабах думать не можно, иначе в царствии небесное не примут.
Гриша уже понял, что доводами типа «сам дурак» и «сам придурок» тут ничего не добьешься. Он решил логически доказать Титу, что тот неправ.
Тит, покури минуту, давай поговорим, сказал он, когда зловонный мужик, гадя на ходу от натуги, волок мимо него огромный валун.
Что ты! испуганно перекрестился Тит, установив на место свою ношу. Курить не можно. Куревобарская забава. Святой старец Маврикий учил, что ежели холоп курево отведает, то у него уши ослиные вырастут, и он помрет в муках.
У тебя уже мозги ослиные, чего там из-за каких-то ушей беспокоиться? пожал плечами Гриша. Да ты не парься, я просто так сказал. Курить не будем, просто посидим, поговорим. Надо ведь и отдыхать иногда. Недаром русская народная поговорка гласит: терпение и труд любого перетрут.
Тит нехотя присел на землю рядом с Гришей. Тот тут же начал рассуждать.
Вот, Тит, смотри, медленно и с расстановкой, чтобы дошло до самых-самых тупых, начал Гриша, ты говоришь, что с бабами сношаться грех, так?
Ага, кивнул Тит. Ужель не грех? Святой старец Маврикий говорил....
Да погоди ты со своим старцем, запарил им уже! перебил Тита Гриша. Я тебе о бабах, а ты о каких-то старцах. Тит, ну смотри самесли трахаться грех....
Что делать? не понял зловонный холоп.
Сношаться, спариваться, что тебе больше нравится? Ты понял теперь?
Ага, протянул Тит.
Так вот, если сношаться грешно, и все, кто этим занимаются, в рай не попадут, то все, кто производит потомство пойдут в ад. А если никто не будет сношаться, то род людской прервется, и человечество вымрет. Хочешь сказать, бог желает, чтобы человечество исчезло?
Гриша старался изо всех сил, так умно и складно он отродясь не разговаривал. У него даже заболела голова в районе лбапохоже, перегрелся участок мозга, отвечающий за красноречие. Но от Тита все Гришины старания отскочили со свистом, не сумев пробить трехметровую броню тупости.
Неисповедимы пути господни, набожно пропел он, и, поднявшись, отправился за очередным камнем.
Чтоб тебя пронесло жидко и с посвистом! с ненавистью глядя ему вслед, пожелал доведенный до отчаяния Гриша.
Тит наклонился за камнем, начал поднимать его, и тут Гришино желание исполнилось: и пронесло, и жидко, и посвист присутствовал.
Да никакие два миллиона этого не стоят, пробормотал Гриша, обхватив голову руками. Пятьне меньше. И незабываемая ночь с Ярославной. Иначе откажусь, и хрен меня кто заставит этим идиотизмом заниматься.
Глава 8
Заскрипели выдираемые из досок гвозди, крышка гроба медленно откинулась, и Гриша, щурясь на свет, осторожно выбрался из своего оригинального ложемента. В аппаратной находились Ярославна и один из гоблинов. Лев Толстой отсутствовал.
Все хорошо? спросила девушка. Вижу, ты уже немного обвыкся.
Да, уже почти удовольствие получаю. Дай пожрать. Я весь день камни таскал, а чем нас там кормили, о том лучше не спрашивай.
Ярославна заглушила установку и повела Гришу в его апартаменты. Идя чуть впереди, она спросила:
Есть какие-нибудь успехи?
А то! самоуверенно заявил Гриша, не сводя глаз с виляющей прямо перед ним девичьей попки.
Правда? резко повернувшись к нему лицом, спросила Ярославна. То есть, ты уже что-то узнал о жезле?
До хрена и больше я о нем узнал. То есть, еще пока не узнал. Но есть один чувак, вот он точно что-то знает. Я сейчас как раз с ним работаю. Много он чего знает, но молчит, скотина грязная. Трудно такого расколоть. Я весь день сегодня пытался, и так, и этак. Морально весь выдохся. Мне бы эмоциональное состояние подлечить. Говорят, женская ласка хорошо способствует.
Я передам Галине твои пожелания, пообещала Ярославна. А кто этот надежный информатор? Ты что, уже вышел на дворню?
Гриша уже знал, что дворней в имении называли холопов, живущих не в общих бараках, а непосредственно в особняке барина, за высоким забором. В число дворовых людей отбирали только самых преданных крепостных, готовых жизнь отдать не то что за самого барина, но даже за его плевок.
Я там уже много на кого вышел, нагло соврал Гриша. Но дворня, это ерунда. Вот Титэто реальный информатор. Я просто нутром чую, что он все о жезле Перуна знает. У него прямо на лбу написано, что знает все. Только тяжело его разговорить. Я пытался, пытался, весь перенервничал. Мне бы сейчас оральный массаж с частичным заглотом, для снятия стрессового состояния. Не для пустого баловства, не подумай. Исключительно в медицинских целях. Слушай, а можно тебе вопрос задать?
Да, разумеется, как-то даже обрадовалась Ярославна. Давно уже пора. Ведь тебе, наверное, хочется больше узнать о том мире, в котором тебе придется жить какое-то время.
Да в жопу мир. Ты лучше скажиу тебя кто-нибудь есть?
Ты о чем? не поняла Ярославна.
Я о том типа спрашиваю, что вот ты одна по ночам спишь, или нет?
Ярославна покосилась на Гришу, и спросила:
С какой целью ты интересуешься моей личной жизнью?
С целью ее возможного улучшения. Такая девушка не должна спать одна. Вообще никакая девушка не должна. Но такая, как ты, в особенности. Это же преступление. Иметь такие такие.
Гриша дико уставился на высокую, потрясающей формы, грудь Ярославны, на которой ему даже померещилось клеймо ювелира и номер пробытвердая волшебная троечка, и все никак не мог подобрать нужных слов. Да и были ли они нужны? За него все сказали затрещавшие нитки на брюках.
Такие формы! наконец-то выдохнул он. При таких формах спать одной никак нельзя. Эгоизм же чистой воды. Тебе все это природа разве одной дала? Тебе это все зачем? Базара нет, можешь и сама себя поласкать в душе, или там перед сном, эротические фантазии порождая, но другим тоже хочется, так и знай. Не будь жадиной.
Сочту все сказанное комплиментом, кивнула Ярославна.
Комплименты любишь? оживился Гриша.
А ты на них мастер?
Ну, не хочу хвастаться, опустив глаза, скромно признался паренек, но на районе мне равных не было.
Ярославна прекратила нажимать кнопки на пульте, повернулась к нему и сложила руки на груди.
Хорошо, давай послушаем, сказала она.
Гриша понял, что его звездный час пробил. Не зря он тренировался на соседках и одноклассницах, все это была лишь подготовка к главному выступлению в его сольной карьере. Таких девушек, как Ярославна, ему не удавалось даже понюхать. Они обычно проносились мимо в дорогих автомобилях, вместе со щедрыми состоятельными мужчинами за сорок.
Ну, у тебя, короче, типа жопа такая классная, виртуозно затянул Гриша, помогая себе активными жестами. И типа сиськи тоже вообще реальные такие, вообще отпад.
Ого! изумленно прервала его Ярославна. Таких комплиментов мне еще никто никогда не говорил.
Да погоди, досадливо бросил Гриша, я только разогреваюсь. Самое интересное впереди.
Давай лучше в другой раз, предложила Ярославна. Хорошего понемногу. Тем более, ты устал, хочешь есть и спать.
Есть вашу парашу из лопуховых корней, и спать в гордом одиночестве? проворчал Гриша. Ни того ни другого не хочу. Слушай, что мне сделать, чтобы получить гамбургер? Только скажи, я ради гамбургера на все готов. И когда я говорюна все, я имею в видуна все. Буквально. Я, конечно, не куннилингусовых дел мастер, но буду стараться изо всех сил.
Поговори об этом с Галиной, предложила Ярославна, указывая Грише на дверь. Тот уронил голову и покорно поплелся на выход из операторской.
С Галиной, как же, ворчал он на ходу. С ней поговоришь. Она же глухонемоозабоченная. Купили бы ей вибратор, что ли.
Покупали, сказал Ярославна. Он у нее в первую же ночь перегорел.
Ну да, понятно. С вещами надо бережно обращаться, а как она с вибраторами обращается, я уже знаю. Как будто завтра конец света, и он уже никому не пригодится.
Ярославна отвела Гришу в его комнату и сказала:
Спокойной ночи. Сейчас Галина принесет тебе ужин.
Подожди! закричал Гриша. Глаза его расширились, в них застыло выражение неподдельного ужаса. Не уходи! Побудь со мной, а? Ты ведь хотела мне о чем-то рассказать, вот и расскажи. Я хочу слушать. Только не оставляй меня наедине с Галиной.
Ярославна из вредности сделала вид, что уходит, Гриша зарыдал в голос и упал перед ней на колени.
Она вчера шпингалет в туалете сорвала, бормотал он. Сегодня мне не удержать оборону. Будь человеком! Где твоя христианская доброта?
Ну, хорошо, нехотя согласилась Ярославна. Теперь вижу, что тебе очень хочется узнать больше о том мире, в котором ты проводишь основную часть времени.
Ты даже не представляешь, как мне хочется, быстро закивал Гриша, с опаской косясь на дверь. Мне так хочется, что ноги сводит. Ты вот тут садись, на кроватку, тут мягко, хорошо. И рассказывай.
Ярославна присела на кровать, Гриша устроился рядом, но не слишком близко.
Итак, спросила девушка, что ты хотел узнать?
Все! решительно сказал Гриша.
Нет, так не пойдет. Я же не могу тебе пересказывать всю историю Руси со дня ее основания.
Историю Руси я в школе учил, сказал Гриша. Там ничего интересного. Зато училка у нас была такая, что все пацаны только сидя отвечали, потому что когда кто-то вставал, сразу было видно, как ему предмет нравится. Ты лучше мне расскажи о том, как Тит дошел до такой жизни.
Кто?
Тит. Мой новый лучший друг. Я бы даже сказалбрат, но как представлю, что мы с ним могли выйти из одной кхе-кхе бухты, так сразу рвотные спазмы накатывают.
Тит, это один из холопов? попыталась внести ясность Ярославна.
Да.
А что именно тебе в нем не нравится?
Мне в нем ничего не нравится, мужики вообще не в моем вкусе. Мне нравятся стройные высокие девушки с буферами третьего размера. Где-то я недавно одну такую видел. Ладно, ладно, закончили с комплиментами. Так вот, про Тита. Тит, как человек, для меня загадка. Для меня загадкачеловек ли он? По всем внешним признакам, он не человек, а скотина немытая, только я никак не пойму, какая. В деревне бывал, в зоопарке бывал. Всяких животных видел. Тит ни на одно не похож. Даже свиньи, по сравнению с ним, чистоплотные и хорошо пахнут.