Микаш виновато молчал. Старые привычки умирают долго.
Выше голову. Ты лучший воин, чем все эти мальчишки вместе взятые и только поэтому маршал Комри тебя взял. Вспомни свои вчерашние слова и не подводи его.
Будет сделано! ответил Микаш, желая выбраться на волю.
Затрубили горны к началу марша, спасли. Микаш убежал собираться. Вскоре выехали и снова телепались в хвосте. Микаш придирчиво разглядывал Зябликов. Чуть младше либо его возраста, одеты в казённые тёмные шерстяные штаны, высокие сапоги, рубахи из немаркой ткани, толстые жилеты и длинные серые плащи от дождя и холода. Мечи дешёвые, некачественной ковки. Метательные ножи, которыми Микаш разжился на подъёмные деньги, и то были лучше. На кольчугу, правда, не хватило, пришлось довольствоваться стёганкой. Да и у остальных сверкающих лат не было. Клячи у всехнизкорослые обозники, не чета огромному Беркуту. Только бы не показывал, что в голове у него одно плесневелое сено.
В сёдлах Зяблики тряслись, как мешки с соломой, и выдыхались почти мгновенно, покряхтывая и не зная, как усесться удобней. Не сильно крупные, кое-кто из них и вовсе казался слишком щуплым для воина. Тренировать их придётся долго. Вначале лучше сделать упор на выносливость, нарастить мышцы, а потом уже браться за мастерство. Микаш увлечённо составлял в голове план, размышляя попутно, что ещё нужно выяснить и раздобыть. Перестал замечать всё вокруг: колыхание конской спины, холодный ветер крадущейся зимы, подступающих всё ближе всадников. Кто-то коснулся его локтя, Микаш вздрогнул и повернул голову.
С ним поравнялся Келман.
Мы подумали, раз ты будешь нас учить, то надо представиться, подмигнул он. Я Келман из Вардани, это на границе с Эламом.
Точно, представитьсясовсем забыл!
Микаш из Заречья, он пожал протянутую руку.
Рыжий Мёрк, щербатый Ловель, с залысинами Аттош, красавчик Оле, дальше Дидье, Истарен, Кашталь, Реутпоспеваешь? называл окруживших их всадников Келман.
Каждый улыбался, кивал или махал рукой. Микаш суматошно запоминал их имена и отличительные черты. Раньше даже двумя словами переброситься не с кем было, а теперь придётся общаться с сослуживцами очень тесно. Впрочем, сам ведь хотел.
Келман закончил, указав на двух крепышей в отдалении:
Малыш Нино и, наконец, Этьен.
Большинство норикийцы судя по именам. Норикия рядом, богата, с сильной властью, война туда ещё не добралась. Они могут снаряжать новых рыцарей.
Запомнил?
Микаш обвёл всех взглядом. Проклятая беспамятность на имена и лица!
Переспрошу, если понадобится.
Зяблики дружно кивнули.
Лучше про себя расскажи, подначил Келман.
Догадались? Ну да, притворяться никогда особо не получалось.
Почему тебя к нам сослали? Келман настырно ехал рядом. Микаш недоумённо нахмурился. Мы сразу подумали, что ты высокородный. Конь знатный, сражаться умеешь. Родители, небось, уйму денег на учителей потратили. Дар истинный, даже сильнее, чем у Збиденя! А у нас все с трудом до второго уровня дотягивают. Не отнекивайся, мы же не легковерные простолюдины!
Вспомнился лорд Тедеску. Теперь его суровое обращение казалось почти отеческими. Выучил его лучше, чем собственного наследника, воспитал строже и рачительней. Быть может, в глубине души он мечтал о таком сыне, потому и не отпускал так долго. Раньше подобные мысли никогда в голову не закрадывались, словно юношеское самолюбие мешало видеть ясно.
Нет, повысил голос Микаш. Притворяться безземельнымкуда ни шло, но высокороднымувольте! Я такой же, как вы. Конь случайно достался, сражаться сам научился. Дар Разве кто выбирает, с каким родиться? Я так же как вы прошёл испытание, так же, как вы, посвятился в орден, так же, как вы, попал в это звено и буду служить вместе с вами.
Ты прошёл испытание? ахнул один из рыцарей, Мёрк, кажется.
Остальные распахнули рты.
А как иначе? Микаш сглотнул. Надо было выяснить, какие у безземельных порядки!
Расскажи! потребовал Келман.
Микаш вздохнул:
Вёльвы назначили мне убить пересмешницу в долине Агары и привезти её косу как трофей. Было тяжело, первый бой я проиграл, поддался на чары. Пересмешница отравила и ослепила меня. Если бы не компаньон, я бы погиб. Он сражался за меня, пока я был беспомощен, но тоже не смог одолеть тварь. Тогда я собрался с силами и прикончил её, чтобы защитить нас обоих.
Микаш старался врать как можно меньше и не вдаваться в детали. Ведь похоже на правду. Могло такое быть, почему нет?
Ты видел настоящего демона? Аттош с залысинами поднялся на стременах и спросил с восхищением:Ты победил его совсем один?
Не один, а с компаньоном, он очень умный и славный. Если бы не он
Микаш в досаде жевал губами. То, что он говорил, не объединяло с остальными, а наоборот заставляло смотреть на него снизу вверх.
Ты и правда высокородный! Только их отправляют на настоящие испытания! Келман заёрзал в седле.
Оказывается, тащиться на край света в пасть к демонамособая честь для высокородных! Лучше бы молчал, чем хвастать.
Не робей! Келман отогнал от него остальных, позволив пустить Беркута менее скованным шагом. Обозники вокруг суматошно сучили ногами, чтобы не отстать. Про себя не скажешьвидно, тайна. Про порядки тех, кто пониже рангом, тебя не предупредили? Но мы готовы тебя принять, правда, парни? остальные неуверенно кивнули. Похоже, Келман был у них лидером. Всему научим, всё расскажем. Только ты нос не задирай и будь одним из нас, а не прячься в палатке командира.
Микаш с облегчением согласился. К Збиденю возвращаться точно не хотелось.
Расскажи про демона! Это хоть не тайна? Келман снова добродушно улыбнулся.
Все притихли, подкрадываясь ближе, ловили каждое движение, каждый вздох. Микаш усмехнулся. Уж байки про битвы он мог травить до ночи. Рассказывал про демонов, про повадки, когда стоит нападать, а когда пройти мимо, очень много из того, что узнал на собственном опыте, кое-что из того, что вычитал в книгах. Они слушали так, как никто и никогда его не слушал. Даже спешиваться не хотели, когда пришло время ночлега.
Микаш назначил дежурными крепышей Нино с Этьеном. Они устанавливали палатку, разводили костёр и готовили ужин. Остальным он велел оббежать вокруг лагеря трижды, присесть и отжаться не меньше сотни раз.
У меня ноги не гнуться после двенадцати часов в седле! запричитал Мёрк. Остальные смотрели на него с поддержкой.
Думаете, Збидень даст вам поблажки? Даже если так, то в бою с демонами их точно не будет, покачал головой Микаш.
Они неохотно поплелись исполнять. Збидень куда-то запропастился, должно быть, развлекался с другими командирами, свалив всю работу на Микаша. Не то чтобы он не справлялся, но первое время всё же стоило приглядеть, а не швырять как слепого щенка в реку и ждать, выплывет ли он. Микаш отчаянно сучил лапами: расспрашивал всех встречных, прислушивался к разговорам, изучал обстановку и силы войск. Оруженосцев, стрелков и латников было очень мало, как и оружейников и прочих подсобных работников. Ехать планировалось несколько месяцев на запад к скалам Марси. Лазутчики засекли там орду демонов. И ничего конкретного!
Через несколько дней в лагере случилась суматоха. На плацу сгрудилась шумная толпа. Чтобы разобраться, пришлось пробиваться вперёд локтями. Остановил знакомый целитель Харун, дёрнув за руку. Вместе они заворожено уставились на разыгравшееся представление. К наспех поставленному столбу привязали молодого рыцаря в одних штанах. Над ним чёрной тучей нависал лорд Мнишек. Яростно свистел кнут в его руках, рассекая голую спину несчастного. Крики надрывали слух, на губах оседал привкус крови.
За что его так? шёпотом спросил Микаш.
Дуэль. Этот высокородный хлыщ Холлес небось сам его оскорбил, подпевалы нажаловались капитану, а тот и рад стараться, изверг! с нескрываемой неприязнью отвечал Харун.
Холлес? переспросил Микаш.
Целитель кивнул на стоявшего неподалёку молодого командира. Тот наблюдал за экзекуцией с надменным видом. Светлые волосы забраны в церемониальную причёску, элегантный шерстяной костюм смотрелся неуместно дорого в походе. Словно почувствовав, что говорили о нём, он повернул голову и окинул Микаша презрительным взглядом ядовито-зелёных глаз. Хищно облизал губы. Ветер смешал с кровью тревожный запах лавандового масла, которое любили высокородные в замке Тедеску. Захотелось ссутулиться и поскорее шмыгнуть в тень, но приходилось сдерживаться.
Высокородного обступили другие молодые командиры, одетые менее богато, и ухмылялись на расправу по-шакальи. Среди них выделялся высокий чернявый рыцарь в такой же казённой одежде, как у Микаша, разве что плащ был голубым, как у всех командиров. Держался он робко и неуклюже, совестливо отводя взгляд от расправы, хотя остальные подтрунивали над ним и смеялись.
Бедокуры как на подбор, горько усмехнулся Харун. Говорят, каков командир, таково и звено. А тут у наскаков капитан, скорее, прикормил волчат.
Толпа тревожно зашевелилась, рыцари суматошно расступались, давая кому-то проход. Сверкнул едва заметно воздушный полог. Хлыст свистнул в последний раз и скользнул по нему с бессильной злобой. Лорд Мнишек развернулся и встретился лицом к лицу с выступившим из толпы маршалом.
Расходитесь! гаркнул Гэвин так, чтобы все услышали. На истязания на площади наказаний в Эскендерии насмотритесь!
Из-за его спины показалось несколько целителей с носилками, отвязали провинившегося и унесли в сторону лазарета.
Надеюсь, его вылечат до боёв, прошептал Микаш.
Вылечат, только звания лишат и отправят домой, покачал головой Харун.
Микаш сглотнулХоллес сверлил его любопытным взглядом, в то время как остальные разбредались по своим делам. Только маршал выговаривал что-то зарвавшемуся капитану.
Высокородные всегда правы, даже маршал им не указ, печально хмыкнул целитель и вместе с Микашем побрёл прочь. Три правила выживания в этой армии: никаких дуэлей с высокородными. На построение перед Мнишеком приходи, чтоб комар носа не подточил. И маршала в голос не поноси. Иначе шкуру тебе основательно подпортят.
Да демоны с нейсо шкурой, лишь бы из армии не выкинули!
Маршал Комри самый лучший, от чистого сердца ответил Микаш.
Вот, правильно баешь! рассмеялся Харун.
Микаш не стал его убеждать, главное, что сказал правду.
Начались тренировки с оружием. Приходилось обучать Зябликов с азов: как держать равновесие и как делать замах, простейшие стойки, переступы, развороты, наносить прямые удары. Иногда вместо фехтования они пристреливались по мишенямвыходило и того хуже. Многие даже не знали, как лук согнуть, не то, что стрелять навскидку. Боязно, что они ещё той жизни толком не хлебали, настоящего боя.
Каждый вечер Микаш гонял их до десятого пота, каждое утро после разминки на гибкость заставлял отрабатывать технику. А во время переходов рассказывал, с чем придётся столкнуться и как действовать, устраивал проверки, как они всё запомнили. Одно дело в спокойное время лясы точить, а другоеоказаться посреди чёрной орды в зловещем Сумеречном мире. Бередили душу воспоминания о первом бое, как тогда трудно было совладать с эмоциями и инстинктами, когда когти скребли с душераздирающим скрежетом, щёлкали плотоядно зубастые пасти и яростно мигали колдовские глаза.
Зяблики были гораздо ближе к Микашу и симпатичнее, чем высокомерные дети знатных родов. Он радовался их успехам, как своим, ведь это он научил их без споров и насмешек, только с помощью терпения и уважения. Долгой подчас утомительной работы, когда приходилось по десять раз объяснять одно и то же, подыскивать более понятные слова, придумывать подходящие тренировки для каждого по отдельности. Разминка для умапочище чем головоломки.
Зяблики смотрели на него как на кумира, подрожали во всём, даже словечки перенимали, дурацкие повадки, которые не удавалось в себе изжить.
Однажды они болтали вместе за ужином у костра, когда Збидень почтил их своим вниманием. Нет, не их, а Микаш. Ухватил его за плечо и направил к палатке. Остальные покосились на него сочувственно, но всё же отпустили.
Ты для них стал вторым отцом, молодец! похвалил Збидень, заталкивая на подушки в угол. Как старший брат, уж точно.
Знали бы они, кто я на самом деле Микаш покорно сел и отвернулся.
Вряд ли бы что-то изменилось. Тыэто ты, ум, характер, дар, а родословнаяпустое. Демонам неважно, чей ты сын, оружию неважно, держал ли ты до этого соху или щипал служанок в замке. Забудь о прошлом, и другие не вспомнят. Выпей!
Збидень вручил ему кружку с брагой. Микаш сдувал с неё пену. Отпуститьлегко сказать, только думать «мы», когда говорят о братьях-Сумеречниках, не получалось.
Здесь были другие простолюдины?
Все когда-то ими были: жрецами и охотниками, что черпали силу с обратной стороны луны. Только дар имел значение, только доблесть на поле боя, ладный клинок и мастерство мечника. Знатностью родов исключительно обычные люди кичились, те, кто не видел истины, не слышал зова предназначения, не врезался в орду тварей, не кромсал их до последней капли крови. Мы заразились завистью к их богатству и гонору, она же нас и убивает, как неизлечимая болезнь.
Микаш усмехнулся. Знакомые речи. У них намного больше общего, чем показалось вначале.
Скажите, дядька Збидень, а были ли другие, кроме меня и вас?
Старик смотрел на него строго из-под хмурых бровей, огненные блики вперемежку с тенями от углей в жаровне делали его лицо чуждым и жестоким.
Ты хорошо читаешь в сердцах, усмехнулся он, взяв себя руки. Отпусти же ты, а? Разве легче станет, узнай ты, что такие появляются время от времени, сражаются так отчаянно, как ни один из высокородных не смог бы, вспыхивают, как сухие щепки и также быстро оборачиваются в прах. И никто не убивается от горя, не грозит местью на их погребении. Единицы до моих лет доживают. Боишься теперь? Жалеешь, что выспрашивал?
Нет! резко ответил Микаш. Простите. Можно откланяться?
Не дожидаясь ответа, он ушёл, и больше Збидень к себе не звал.
Пропало ощущение, что он занимает чужое место. Своё место, всё то же, во славу маршала и его командиров, в защиту безусых мальчишек, которые пока ещё ничего не умеют. Его единственный следтот, который он оставит в их жизнях.
У кого-то получалось сносно, у кого-то лучше, чем ожидалось, у кого-то успехи оставляли желать лучшего. У добродушного задиры Келмана не получалось вовсе. Ловкости в теле ни на медьку, реакция слишком медленная, интуицииникакой. Сколько бы Микаш с ним ни мучился, тот так и не смог ни попасть стрелой в мишень с двадцати саженей, ни толком выполнить ни одного финта.
Они уже подъезжали к местам первых стычек. Время утекало сквозь пальцы.
Через неделю бой, бросил Збидень, наблюдая, как Микаш гоняет своих подопечных перед утренним построением. Они готовы?
Микаш обернулся на раскрасневшиеся, напряжённые от упражнений лица Зябликов. По-хорошему половину надо домой отправлять.
Обычно первый бой стоит нескольких лет тренировок, и всё же
Микаш приблизился к Келману, который сражался с соломенным чучелом. Ударил так неудачно, что едва не получил по голове, когда чучело начало падать.
Послушай, обратился к нему Микаш. Ты же оборотень, воспользуйся хоть звериными повадками!
Я не оборотень, а звероуст, Келман поднял чучело с земли и водрузил обратно на палку.
Это очень слабый дар. Кто тебя посвящал? Так резко выговаривать не стоило, но ведь бой с демонамине шутки.
Мой высокий лорд, кто же ещё? Его обязали снарядить рыцарей для армии маршала Комри. Желающих было не так много, а я попросился сам. Моей семье грозила долговая яма. Из-за войны вся работа стоит, земли не приносят дохода, он отвернулся, пряча кипящее от стыда лицо, и сменил тему:А тебя кто посвящал?
Маршал Комри.
И ты ещё будешь говорить, что не высокородный! Келман повернулся и восхищённо заглянул ему в глаза.
Я простолюдин. Надело! Пускай знают правду. Никто, кроме него, меня не брал.
Хватит заливать! обиделся Келман. Не хочешь говорить правдухотя бы не лги. Дай мне шанс. Я буду стараться лучше. Я смогу. Мне нельзя обратно. Пожалуйста! Ради нашей дружбы.
От мольбы во взгляде становилось гадко и решимость таяла как дым.
Они готовы? Збидень подошёл сзади, голос взвился. Видно, не простил командир того разговора, а из-за пренебрежения разъярился ещё больше. Теперь со свету сживёт, как пить дать.
Нет, ответил Микаш. Половину разорвут в первой же стычке. Нужно отправлять всех домой.
Келман поджал губы и вперил взгляд в землю.