Из их пальцев выстреливали голубые и чёрные нити, пеленали в плотный кокон, врастали под кожу, струились по жилам, в дыхании они, в глазах, в ушах. Ты уже не ты, а их марионетка. Последнее, что можешьразинуть рот в немом крике. В первый и последний раз.
Не вижу зла, не слышу зла, не говорю о зле.
***
Для них поставили отдельный шатёр, накормили так, как не кормили с момента воплощения в этом треклятом мире. Они могли и без людской пищи, и даже без воды, подпитывать бренные тела своей тенью. Но всему есть предел. Не хотелось бы потерять с таким трудом доставшихся носителей и не обрести новых. Без реального воплощения ты ничто. Уж кому, как не Предвестникам невоплощённого Мрака, об этом знать?
Люди суетились, вести разлетались с ошеломляющей скоростью, воодушевлённый гам не стихал. С этими проще, легко подтолкнуть внушением или чёрной жаждой. Они не как те треклятые слуги Безликого, они не верят и верят одновременно, смотрят и не видят того, что у них перед глазами. Они все хотят одного и того же: выжить и воплотиться. И нет рядом Синеглазого, того, кто рвёт путы и разбивает слова в прах. Они сами уничтожили своих защитников. Сами позвали новых, совершенных. Не все для одного, а всё для всехдля высших целей. Для другого более правильного и справедливого мира.
Именем Единого, кто вы?! ворвался к ним старец в балахоне. Лёгкий нырок в голову. А! Главный проповедник, слепой пастух слепых баранов.
Мы его божественные посланники. Разве до вас не доходила весть?
Вы Сумеречники! Нечистые!
Разве не милостив он к кающимся? Узревшим и признавшим Истину? Дар ценится только тогда, когда дорога к нему была тяжела и терниста. И мы ценим, превыше золота и гордыни. Взгляни на наши язвы, на наше нищенство, на отверженность среди собственного племени. Мы выбрали свой путьпуть служения и отречения, а не стяжательства. Мы защитим твою паству и выиграем войну. Мы подготовим мир к его пришествию. Тебе ведь хочется? Трюдо приложил к его лбу палец. М-м-м! Златоглавые храмы, как были у Сумеречников, и костры вокруг колдунов, где они будут гореть живьём за свои злодеяния.
Пастух вытаращил глаза и отшатнулся.
Гнев! Гнев праведныйвсегда хорошо, согласился Масферс. Иди к остальным. Скажи, мы глас его гнева. Мы сметём нечестивых, но прежде предложим покаяться. Те из них, кто присоединятся к нам, будут спасены. Остальных пожрёт их же очистительное пламя.
Пастух вышел и сделал внушённое. Больше их не тревожили.
Нужно действовать. Эти олухи ничего не смыслят даже в том, с кем сражаются, Масферс изучал донесения и отчёты.
Не удивительно. Орден тщательно оберегал свои тайны. Да и недоступны они Трюдо приложил палец к виску и махнул в сторону выхода. Ограниченному разуму. Справимся! Жаль, мятежных духов упустили. Рат их очень хотел.
Настолько хотел, что попался на клинок Синеглазому. Да и какая разница? Не этих, так других найдём, отмахнулся Масферс. Никакие носители не стоят семени.
Молод ты ещё, не понимаешь, покачал головой Трюдо. Духи ведут за собой людей, становятся виновниками изменений. Перетянем Разрушителя и Искателя на свою сторону, и победа за нами. Жаль только, что Синеглазый, скорее всего, от них избавился.
Ничего! Семнадцать лет ему кружить над Мидгардом осталось. Он будет гореть! рассмеялся Масферс. А пока нужно связаться с демонами. Чую, орда уже воспрянула, чтобы добить обескровившего себя противника. Они дадут нам время, чтобы подготовить этих жалких фанатиков к победоносной войне.
Тебе бы всё головы резать, Трюдо махнул рукой и повернулся к разложенной на столе карте. Занимайся, а поиск носителей оставь мне.
Глава 8. Наука Збиденя
Микашу понравилось в походе с первого мгновения, когда они с Беркутом присоединились к серым колоннам новобранцев, конных и пеших, которые замыкали парад войск вместе с оруженосцами, целителями и обозами. Сливался стук колёс, копыт и сердец, устремлялись вперёд решительные взгляды. Дышалось по-особенному хорошо, торжественно и дружно. Толпа, собравшаяся посмотреть на высокородных капитанов в сияющих латах с золотыми гербами на груди и прославленных героев тысячи битв, расходилась по домам, лишь пара зевак ещё висла на деревянных ограждениях. Худосочный чернявый мальчишка в обносках с чужого плеча, сложив ладони лодочкой, прокричал:
Слава героям, слава освободителям земли мидгардской!
Микаш улыбнулся и помахал ему рукой. Внутри зарождалось ликование, хоть они ещё не выехали из города.
За стеной парад закончился, и новобранцы разбрелись, знакомясь друг с другом и отыскивая приятелей. Микаш наблюдал за происходящим в одиночестве. В войске царило возбуждение. Все предвкушали славные подвиги. Микаш тоже не мог сдержать кошачью улыбку на устах.
Небо хмурилось, на степных пустошах дул пронизывающий осенний ветер, холодом пахла земля. Выступали маршем, за день преодолели очень много. Новобранцы с непривычки устали, спешивались на ночлег лениво, неверно ступали и шатались из стороны в сторону. У Микаш же наоборот всё трепетало от предвкушения.
Рядом с глашатаями выстроилась большая очередь. Новобранцы называли имена, и их распределяли по назначениям.
Микаш Остенский! бойко представился он, вытянувшись по струнке и дёрнув за повод расклячившегося Беркута.
Не припомню такого, пробормотал глашатай и сверился с длинным свитком.
Может, в конце? Меня перед самым выступлением приняли. Давайте помогу!
Глашатай удивлённо вскинул брови, в спину устремились любопытные взгляды. Микаш пожал плечами, перебирая листы, и, найдя нужную строчку в самом конце, ткнул в неё пальцем.
Микаш Остенский из зареченских Римшей, безземельный. Ну да, ну да! глашатай подмигнул. Маршал Комри намутил с его происхождением? Надо выяснить, что это за Римши. Рота Красноклювов, капитан лорд Мнишек, звено Зябликов, командир Збидень Кадлубек. Не повезло тебе, парень.
Глашатай вручил Микашу приказ о назначении. За его спиной вовсю гулял досужий шёпот.
Строгий?
Есть немного. К нему совсем зелёных отправляют, чтобы научил уму разуму, а потом распределяют в другие звенья в зависимости от успехов. Просто таких как ты он на дух не переносит.
Каких таких?
Ну, глашатай смерил его двусмысленным взглядом и хохотнул в кулак. Безземельных.
На что он намекает, в конце концов?!
Микаш повёл Беркута в сторону реявшего над лагерем красного знамени. Оно обозначало положение роты Красноклювов. Маленькая неказистая палатка командира Зябликов отыскалась лишь на самом краю. Возле неё, скрестив ноги, сидел сухой, наполовину седой старик с пышными усами. Судя по ауре ясновидец первого уровня. Истинный бы, наверное, уже до капитана роты дослужился.
Микаш Остенский, прибыл нести службу, отчитался он, протянув бумаги.
Старик медленно поднял голову, придирчивым взглядом прозрачных глаз оббежал коня и замер на знаке ордена на груди. Подёрнутое сеточкой морщин лицо нахмурилось, густые снежные брови взлетели вверх. Микаш даже пожалел, что не побрился перед выходом.
А, «безземельный», скривился старик. Зови меня дядька Збидень, так меня все зовут. Ты опоздал.
От родного, зычного с лающими нотками говора защемило в груди. Микаш положил бумаги на землю рядом.
Так ведь никого ещё нет.
С тебя спрос особый. Ни одной промашки не потерплю. Так что собирай манатки сейчас.
Но ведь вы даже меня в деле не видели!
Зато слышал достаточно. Костёр разведи и за паем сходи. Дежурным будешь.
Микаш отсалютовал и убежал исполнять приказания: перепоручил коня оруженосцам, развёл костёр и на раздаче пая познакомился со словоохотливым целителем Харуном. Тот рассказывал про заведённый порядок, отмеряя в котелок лишнюю жменю овса:
С кашеварами нынче плохо. Можно, конечно, подсуетить.
Голодранцам и провинившимся кашевары не положены! гаркнул проходивший мимо немолодой рыцарь в красном капитанском плаще, который быстро промокал под накрапывающим дождём. И нечего тут зубоскалить! Вы бы так строем ходили, как лясы точить горазды. Ещё одно замечаниеи схлопочете по выговору.
Микаш с целителем одновременно вытянулись и отсалютовали.
Так точно, лорд Мнишек! затараторил Харун так, что Микаш едва успел повторить.
Капитан смерил их презрительным шагом и ушёл восвояси.
Старый хрыч! плюнул ему вслед Харун. Хоть бы на него подагра напала!
Вы же целитель!
Посмотрим, что ты запоёшь после пары недель с этим
Бывало и хуже, неожиданно для себя Микаш улыбнулся во весь рот. Лучше, чем сейчас, и быть не может!
Харун удивлённо рассмеялся, а Микаш побежал обратно, запахиваясь в плащ.
Темнело. Остальные новобранцы уже собрались у костра и задорно болтали, то и дело взрываясь хохотом. Стоило Микашу приблизиться, как они уставились на него и замолчали. Он подкладывал дрова в огонь, они вдыхали горький дым и тянули ладони поближе к скрипучему жару, борющемуся с дождём. В котле хлюпала пузырями каша, прикипая к стенкам. Микаш раскладывал её по плошкам деревянной поварёшкой и выдавал каждому Зяблику по куску солонины, улыбаясь как можно любезней, но они тушевались ещё больше, замирая в непонятной тревоге.
Микаш уже устраивался рядом со своей плошкой, как за спиной раздалось громкое чавканье. Збидень приближался со стороны лагеря, разбрызгивая сапогами грязь из луж.
Ты, он указал на Микаша. Ко мне, живо!
Тот с досадой глянул на Зябликов и нехотя подчинился приказу.
В палатке было непривычно сухо и тепло. Тлели угли в закопчённой жаровне, Збидень усаживался на взбитые тюфяки в углу рядом с приземистым столиком. На нём дымились две тарелки с жареной телятиной. Командиров явно кормили лучше, чем рядовых.
Отпразднуем знакомство! Збидень распечатал кувшин, разлил по кружкам брагу и указал на место рядом с собой. Только не надо мне этого волчьего взгляда. Садись, говорю!
Сел. Збидень подтолкнул к нему кружку, расплескав пену. Они чокнулись, командир опрокинул залпом, Микаш едва пригубил.
Маршал всё про тебя рассказал.
Он поперхнулся. Чего теперь ждать? Угроз?
Збидень подлил себе ещё, но пить не спешил, разглядывая ободок на глиняной кружке:
Как Заречье поживает? Я на родине с самого вступления в орден не был, тридцать лет уже поди.
Как всегда. Земля родит богато, золотые табуны несметны, погода ласкова, только демоны лютуют.
Слышал. Сочувствую.
Микаш выпил остатки браги и стукнул кружкой по столу. В голову ударил хмель. Микаш принялся за кашу с мясом. Сладко, пресно, пряносмешались вкусы на языке.
Збидень подлил ещё.
Я из славного города Кадлуба на востоке, а ты?
Село Остенки на западе, на правом берегу Плавны. Было там. А после нашествия служил оруженосцем у наследника лорда Тедеску. Там всему и научился.
Тёпленькое местечко. Чего ушёл?
По-настоящему захотелось с демонами воевать, а не на потеху высокородным рубаху на себе рвать.
А-а-а, честолюбец. Сюда многие ради славы приходят, только при виде орды бегут первыми.
Я не из тех.
Микаш продолжал сосредоточенно жевать, не желая говорить больше, чем просят. Збидень всё подливал и подливал, чтобы развязать ему язык. Нелепая битва. Микаш хоть и не пил раньше много, а пьянел, лишь когда сам желал этого.
Расскажи хоть, какой у тебя опыт, сдался Збидень, оставив кувшин.
Микаш перечислил виды оружия, которые доводилось использовать, опробованные телепатические техники, убитых тварей. Збидень присвистнул.
В команде когда-нибудь работал?
С наследником лорда Тедеску и его компаньонами, правда, больше за них, а не вместе. А потом ещё с двумя высокородными. С ними вместе. Получалось вроде, когда не шло из рук вон плохо.
Микаш по привычке сунул руку за пазуху в поисках серебряного медальона с портретом Лайсве, но вспомнил, что отдал его ей в Урсалии, когда хотел уехать, а уехал в результате её брат.
Командовал кем-нибудь?
Нет. Да и не нужно мне этого, Микаш обвёл вокруг себя руками. По правде, он бы лучше давился под дождём пресной кашей, чем пил вместе со старым лисом, отвечая на каверзные вопросы. Я доволен тем, что у меня есть. Я смотрел смерти в лицо столько раз, что пальцев на обеих руках не хватит сосчитать. Она меня не страшит, и слава тоже не прельщает. Я просто хочу быть Сумеречником и сражаться с демонами.
Наивный мальчик, здесь не спрашивают, чего ты хочешь. Ты делаешь то, что нужно, либо уходишь, горько усмехнулся Збидень. Ладно, ложись спать. Завтра на рассвете построение. Куда? Здесь спать будешь. И никаких возражений!
Пришлось засыпать под раскатистый стариковский храп.
На диво ясным утром Збидень выстроил Зябликов в шеренгу по росту и прошёл вдоль неё, осматривая всех. Микаш дожидался в хвосте, как самый высокий, и косился на соседей по строю.
Что за вид? ругался командир. Ремень затяни, дурень! А ты чего зубы скалишь? Почему воротник расстегнут? Ах, на горло давит?! Так возвращайся к мамочке, там тебе точно давить нигде не будет.
Микаш с беспокойством вспоминал, всё ли у него в порядке. Пятнышко на носке сапога. Ну вот. А ведь чистил! Целых пять минут. Эх, нет здесь Лайсве, она никогда такие вещи не пропускала.
Это что такое, засохшие сопли? Прости Безликий, ты хоть лицо иногда моешь?! муштровал Збидень парня, который стоял по соседству.
Микаш распрямил плечи, втянул живот. Збидень отвернулся и принялся расхаживать вдоль строя, заложив руки за спину.
Чтобы к началу марша себя в порядок привели. Кто не успеетдесять плетей.
Сосед шмыгнул носом. Микаш скосил взгляд. Парень был высокий и тощий, как жердь. Толстогубый, курчавящиеся барашком волосы непослушно выбивались из пука на затылке, несоразмерно длинные руки свисали неуклюжими плетями. Никаких мускулов. Как они испытания проходят?
Эй, куда смотришь?! прикрикнул на Микаша Збидень. Покажи-ка своё мастерство. Или только хвастать горазд?
Микаш вышел из строя, вынул меч и принялся крутить петли, то и дело прерываясь для резких выпадов. Зяблики восхищённо охали, лишь Збидень наблюдал с хитрым прищуром. Надо держать ухо востро. Старик только с первого взгляда немощный, а по походке видно, что ежели драка, налетит как коршунне отобьёшься. Сильный и жилистый, очень крепкий старый вояка.
Збидень вскинул руку и обратился к соседу Микаша:
Имя?
Тот выровняла осанку, выпятил грудь и ответил сбивающимся голосом:
Келман Уввар, к вашим услугам!
Збидень махнул Микашу и подтолкнул к нему Келмана. С желторотиком биться? Неправильно это! Но спорить бесполезно. Противник поднял оружие и замахнулся. Самым простым финтом Микаш сбил его с ног и выдернул из руки клинок. Только бы ничего повредить, это же не по-настоящему! Келман кряхтел и не мог отскрести себя от сырой земли. Микаш схватил его за руку, поставил на ноги, отряхнул и всунул его меч обратно в ножны. Ой, это же не Йорден! Збидень сверлил Микаша пристальным взглядом, Келман удивлённо моргал и откашливался.
В строй, недотёпа! прикрикнул на него командир и подозвал следующего Зяблика.
С ним повторилось то же, только Микаш больше никого не поднимал и не отряхивал.
Печально, заключил Збидень, наблюдая, как Зяблики потирают ушибленные места. С каждым годом новобранцы всё слабее. А ведь вы даже даром не пользовались.
Недоговорив, он выхватил меч, прыжком развернулся и сделал настолько молниеносный выпад, что Микаш едва успел уйти в сторону. Завязался поединок. Старик был хорош, чувствовался немалый опыт, выдержка, сноровка. Такому даже проиграть не стыдно. Хитрую технику Збидень использовал, обманные финты сыпались один за другим, выпады предсказывал, с помощью дара пытался выбить из равновесия и обернуть силу Микаша против него. Без телепатии лучшая тактикаизнурение. Не подпускать близко и сохранять силы. В молодостиглавное преимущество. Только воспользоваться им не дали. Збидень вскинул руку, обрывая поединок, когда они даже вспотеть не успели. Микаш отступил и спрятал меч в ножны.
Завтра будешь учить остальных. Всемего слушать, если не хотите в первом же бою головы сложить, отдавал указания Збидень. Вольно! Разойдись! А тыза мной!
Снова пришлось нырять под низкий полог командирской палатки.
Что ты творишь, а? отчитывал вполголоса Збидень. Ты уже не простолюдин. От тебя требуется только исполнять приказы, мои приказы и больше ничьи. Будешь всем сопли утиратьтебя мигом раскроют.