Вскрикнув от неожиданной догадки, девушка поняла, что сейчас может произойти страшное.
Аман, ты чувствуешь от меня запах Арселя?
Мальчик серьезно кивнул. Что же она наделала?! Мало ли что на уме у двух упертых драконов, особенно, если один из них спятил?
Вместе с сыном добежала до башни, от которой они уже успели немного отойти и, оставив его у основания крутой лестницы, едва ли не бегом начала подниматься, отсюда слыша дикий рев дракона и громкий непонятный шум. Арсель же не может обращаться! Что если король сжёг брата? О чём она вообще думала, отпуская его туда?!
Когда она влетела в залу, огромный окровавленный черный дракон продолжал биться обо все, до чего доставал, постоянно выдыхая струи огня. У самой дальней от решетки стены лежал Арсель без сознания. К нему-то девушка и кинулась.
Как ты, мой хороший? Посмотри на меня? Живой? Ты ранен?
Её руки сами ощупывали его тело на предмет повреждений, как совсем недавно делал он, а взгляд метался от короля к принцу и обратно. Первый начал биться и реветь ещё сильнее, стоило ей прикоснуться к принцу, который продолжал лежать, закатив глаза, и не отвечая на её вопросы.
Что ты сделал?! Он же твой брат!
В ярости она забыла про уважительное отношение и необходимость отстраненной маски. Дракон не отвечал, выдыхая огонь раз за разом куда придется, чудом не задевая её. Эммили металась, понимая, что не сможет унести здорового мужчину на себе, но и оставить его здесь боялась, ведь король мог прицелится ровнее. Кажется, ещё мгновениеи она сойдет с ума
Мама?
У входа стол Аман, глядя на всю эту картину и морщась, как от боли. Такую гримасу она видела ни лице Айвери. Но ведь Эммили не больно. Она скорее зла. Ужасно зла.
Сынок, немедленно уходи вниз!
Теперь без сомнений она кинулась к нему, закрывая собой от обезумевшего дракона, но ребенок уперся пятками в пол, не давая себя выпроводить.
Ему больно, мама.
Кому, Аман?
Она обернулась на принца, но тот не подавал новых признаков. И только тут заметила, что: первоесын указывал на замершего огромного черного дракона, второев зале стало очень-очень тихо, только шумное дыхание нарушало тишину, и третьееё сын сказал больше одного предложения за раз!
Ты Ты заговорил, Аман?
Мама,упрямо сдвинув брови, мальчик хмурился, будто то, что он хочет ей донести, важнее его внезапной перемены,ему очень больно. Очень, мама.
В глазах сына уже стояли слезы, и Эммилия не вспомнила, когда последний раз он плакал. Да она вроде и не видела, чтобы он плакал после первого обращения. Это же не нормально? Как она не думала об этом раньше? Воспользовавшись её замешательством, ребенок сделал шаг к клетке, но она удержала за руку.
Прошу тебя, спустись вниз и позови кого-нибудь, чтобы помогли спустить Арселя. Ему не так уж и больно, а Арсель просто без сознания. Не переживай, просто позови стражу.
Пусти, мама, ему больно. Ему больно, мама! Больно!
В глазах сына она видела решимость и отчаяние. Никогда она не могла ему противостоять, а заставить его что-то сделать было невозможно. Упертый, весь в свою драконью породу. И прямо сейчас маленький отважный дракон собирался идти к клетке с другимбольшим и свихнувшимся.
Тебе нельзя к нему подходить, он не здоров, понимаешь?
Мне и не нужно, мама.
Тогда зачем ты к нему идешь?!
Она продолжала тянуть его за руку в противоположную сторону.
Я веду тебя,он посмотрел на неё так, будто говорит элементарные вещи. Он часто так смотрел, она привыкла. Но сейчас
Ты хочешь, чтобы я подошла?
Нет, мама! ОН хочет,снова кивок в сторону наблюдающего за всем этим чудовища. Её сердце замерло на мгновение . Не бойся, мама, он не обидит, и я рядом.
Когда сын снова потянул её к решетке, Эммилия поняла, что или пойдет сама, или
Отойди ближе к Арселю, и я тогда подойду.
Глаза мальчика прищурились, и он сделал шаг назад, отступая, но пристально наблюдая за ней.
Мама, ему нужно. Это очень больно.
Так он говорил о боли короля Ему больно из-за шипов, на которые бросался? Так сильно, что её сын вдруг заговорил спустя шесть лет? Она подошла к светящейся решетке и огромная черная морда со сверкающими золотыми зрачками сразу приблизилась, громко дыша. О чем бы ни говорил сын, но если это взволновало его настолько, что он начал общаться, она готова сделать что угодно.
Покрытый чешуей нос вновь уперся в шипы клетки, не замечая, что те ранят его и вибрируют от магического напряжения. Большие черные глаза, и правда, наполнены болью. Как под гипнозом Эммили просунула руку сквозь широкий зазор и коснулась горячей щеки дракона.
Тотчас глаза блаженно прикрылись, а изо рта вырвалось облачко пара. Он не двигался, замерла и она. Казалось, прошло мгновение. Или вечность.
Что ты делаешь?
Сзади раздался обеспокоенный голос Арселя, и Эммили пришла в себя, отдернув руку. Дракон недобро прищурился. Принц вскочил, закрыв собой ребенка и протягивая ей руку.
Давай уйдем отсюда Эм, он вообще неуправляем.
Ему было больно,Аман тоже хмурился, выглядывая из-за принца. Глаза последнего расширились.
Ты говоришь?!
Малыш, как ты узнал, что ему больно?
Эммилию этот вопрос интересовал больше. Наобщавшись с Айвери, она прекрасно понимала, что значит чувствовать чужие эмоции, и не желала подобной участи своему сыну. Да, он всегда чувствовал её, но это же И тут догадка отрезвила.
Ты больше никого не чувствуешь, кроме меня и его, верно?
Аман серьезно кивнул.
Ну вот и ответ. Как бы она ни старалась оградить его от общения с этим жутким драконом, ребенок его все равно чувствует. И готов сам отвести в клетку беснующегося древнего существа собственную мать, чтобы унять его боль. Нет, она не осуждала его. За неё он тоже готов был сражаться из последних сил. И если чувствовал боль короля как свою
«Не так, Эммили,сказала сама себе,боль отца»
Идите, нам нужно поговорить.
Эммили, он не в себе,Арсель собирался подойти ближе, но дракон кинулся на клетку грудью и снова заревел, оглушая.
Девушка же даже не отшатнулась, видя спокойствие сына. Если ей угрожала опасность, он всегда будто чувствовал заранее. Становился беспокойным, держал за руку, не отпуская.
Арсель, нам нужно поговорить.
С кем ты будешь говорить? Он дракон!
Я вижу. И прошу тебя увести Амана.
Их дуэль взглядами длилась всего несколько секундего просящий и ее решительный, который, конечно, победил. А может убедила её уверенность.
Если ты задержишься тут, то я вернусь за тобой.
Она отвернулась теперь снова лицом к дракону, следя, чтобы тот не сжег нелюбимого брата вместе с сыном. Но дракон явно понимал, что они уходят. Да и смотрел уже только на ребенка, гипнотизируя. Аман кивнул ему и вышел одновременно с Арселем. Эммили осталась одна у магической клетки.
Я не Ваша собственность, чтобы так реагировать на близость ко мне другого.
Дракон опять прищурился (как же это было похоже на мимику её ребенка!), словно хотел бы сказать что-то едкое, но вдруг передумал и, расслабившись, снова потянулся к ней носом, наткнувшись на острые шипы. Те впились в его морду (из чего же они сделаны, если могут проткнуть броню дракона?), но он не сводил с неё взгляда. И она понимала, чего он хочет. И если бы попросил корольодно дело, но это ведь не совсем он
Просунув ладонь сквозь прутья, она приложила её к израненному чешуйчатому носу. Дракон умиротворенно закрыл глаза и рухнул на пол всем телом, но голову не подвинул ни на миллиметр. И они стояли так пока у девушки не затекли ноги.
Наверное жаль, что не знала тебя раньше,сказала она дракону и, погладив, забрала руку. Тот открыл глаза, следя за ней.Хотя может наоборот, к лучшему. Мне пора.
Дракон фыркнул, будто комментируя то, к кому она идет.
Еще раз повторю, Ваше величество, я не Ваша собственность. А АрсельВаш брат. Хотя бы из уважения к роду Вам стоило проявить к нему хоть какие-то чувства, кроме неуместного соперничества или что это сейчас было.
Дракон перевел взгляд на дверь чуть ниже, чем если бы там стояла она сама, словно ещё видел там ребенка, а потом снова на неевопросительно.
Это Аман. Наследник, как Вы уже поняли,сказать «Ваш сын» у неё язык не поворачивался.И именно к нему мне пора идти. Прошу Вас не калечить себя и королевское имущество, восстановление стен башни нам пока не по карману.
Эммилии прижала ладошку ко рту. Она, что же, сейчас впервые почти пошутила, съязвив? Давно с ней такого не случалось. Дракон же не отводил от неё взгляд до тех пор, пока не скрылась из виду. И тогда она услышала такой звук жалобный. Будто он звал кого-то.
Звал её.
Но конечно не вернулась. И внутри ничего не дрогнуло. У неё есть дела поважнее, чем успокаивать короля, проявляющего замашки эгоиста и её хозяина.
Глава 33
Кто он?
Аман сидел в комнате, глядя в окно, но и без оповещения понял, что вошла Эммили, а не кто-то другой. И пока она подбирала слова, сам сделал все выводы.
Мама, я чувствовал его как тебя. Как себя. Значит Это мой папа, да?
Внимательный взгляд синих глаз с золотыми зрачками изучал теперь её лицо.
Почему он в клетке?
Он сам так решил Не может контролировать оборот, как это делаешь ты.
Это потому что ему все время больно. И страшно.
Ему нечего бояться, Аман. Он король. И огромный дракон, как ты видел.
Но ему страшно, мама,голос звучал укоризненно. Только она готова была слушать его вечно, лишь бы говорил.
И чего же он боится?
Не знаю, просто чувствую. Больно и страшно.
А как ты понял, что мне нужно подойти?
Не знаю. Он так смотрел А когда ты подошла, стало меньше больно. И меньше страшно. Почти так же хорошо, как мне, когда ты рядом.
Речь сына была чистой и взрослой. Она раньше видела, что он развит не по годам. Но серьезность, с которой рассуждал сейчас, пугала. Его слова пугали. Он чувствовал этого ужасного дракона. И нёс в себе не только её боль, но и его. И возможно так было всегда, а не только сегодня.
А ещё Мама, я тоже не всегда могу контролировать оборот. Значит и меня посадят в клетку?
Что ты такое говоришь?! Конечно нет! Я никому не позволю сделать с тобой подобное.
Тогда почему разрешаешь держать там его?
Аман, он взрослый чело дракон. И если принял такое решение, значит, понимал, что так лучше.
Он хочет выйти, мама.
Он опасен.
Мама, он хочет выйти. Почему тогда мы не можем его выпустить?
Это сложно объяснить.
Мы должны его выпустить. Ему сейчас тоже больно и страшно там одному. Ему плохо.
Грусть в глазах сына рвала на части, и Эммили изо всех сил старалась держаться, чтобы не показать неуверенность, но что толку, если он чувствовал её истинные эмоции?
Давай отпустим его сейчас?
Аман Я поговорю с ним завтра и
И целую ночь он будет опять сидеть в клетке, мама?
И снова в глазах её ребенка слезы. Он чувствует его «как себя» Чертов король! Из-за него это все с ней произошло, из-за него её сыну сейчас больно. Лучше бы его вообще никогда не встречать!
Не злись, пожалуйста,мальчик встал и подбежал к ней, обнимая.
Я же не на тебя, сынок.
Знаю, не злись на него. Ему, правда, очень плохо. Пусть он полетает. Давай отпустим?
У меня нет ключа
Мама, ему нельзя еще целую ночь быть в клетке одному. Идем к нему?
Аман, давай дождемся утра, я прошу тебя
Мама, а если бы бабушку или дедушку кто-то держал в клетке, ты бы пошла?
Будто ножом прямо в сердце ударил. Её родители были самыми добрыми, самыми понимающими, и не задавали лишних вопросов, даже когда у её сына с вертикальными золотыми зрачками происходил выброс силы. Лелеяли их обоих, любили. А этот Не заслужил и грамма любви сына. Но, похоже, получил её авансом. В том числе благодаря ей, постоянно придумывающей сказки о том, как папа живет в далекой стране и очень любит своего сына, просто не может прийти. А если мог бы, то конечно пришел. И Эммили решилась.
Идем. Только сначала сменю одежду
Дойдя до лестницы дальней башни, услышали жалобный драконий зов. Король так и не обратился, поэтому девушка снова замешкалась. Но сын упрямо тянул за руку. Несгибаемая, хладнокровная с остальными, она не могла отказать своему ребенку ни в чем. Мысль, что он сейчас испытывает боль, не давала ей покоя.
Дракон ждал их появления, гипнотизируя вход.
Не бойся, мы пришли,по-свойски начал Аман, приближаясь. Но когда она поймала его за руку и завела чуть за себя, дракон недовольно фыркнул.
Они подошли к решетке, и драконья морда оказалась на уровне лица мальчика.
Здравствуй. Я Аман. Твой сын. Мама говорила, что ты очень сильный и отважный дракон. И что ты меня очень любишь. Только ты был далеко. Мы пришли, чтобы тебя выпустить.
Сын сдал с потрохами, но хотя бы внешне Эммили пыталась не показать неловкости. Ей не хотелось, чтобы король знал, что о нем она говорила сыну только самое хорошее. То, каким знала его ещё до того, как он скинул маску. Но как бы она не ненавидела потом, не могла позволить, чтобы ребенок считал отцом, своей частью, жестокого мерзавца и бессердечного ублюдка.
Огромные черные глаза смотрели на неё недоверчиво, и она не отвела взгляд, подтверждая, что у его сомнений есть реальная причина.
Только у нас нет ключа,тем временем продолжал по-деловому рассуждать мальчик.Поэтому мы останемся здесь, с тобой.
Родной, мы же не можем ночевать на голом полу.
Почему тогда он может?
Потому что он дракон, а мы.
Не успела договорить, как рядом после краткого золотого вихря появился среднего размера черный дракончик. Большой одобрительно угукнул. Отлично. А ей что делать? Эммили хотелось разрыдаться от беспомощности.
И тут в голову пришла мысль. Если её ребенок так серьезно настроен на то, чтобы остаться здесь из-за этого несносного узника, то действительно проще его выпустить. К тому же, жрец уже не раз спрашивал, когда она собирается освободить короля. Ведь пришлось рассказать правду о том, что отрекаться от трона он не собирается. Даже если бы он всегда был безумен, держать взаперти против воли главу великого рода было запрещено. А он теперь был против. Но почему-то они все молчали, когда аналогично поступали с младшим принцем. Эммилия выдохнула под напряженными взглядами двух драконов и коснулась прутьев. Те мгновенно погасли.
Не понятно, почему магия переставала действовать, каждый раз при её приближении, но, похоже, именно она, а не золотая решетка, сдерживала дракона.
Ну что ж, выходите, Ваше величество,скомандовала она, не отпуская руку.
Огромный дракон, для которого внутри места было, и правда, маловато, поднапрягся и вынес большую часть своей тюрьмы хвостом, отбросив в сторону. Как она и предполагала. Его держала здесь магия. И обратно теперь его не заманить
Аман, король свободен, мы можем вернуться к себе? Ты же говорил, он хочет летать? Пусть летит. А мы пойдем спать... Нет! Аман!
Черный дракон, освободившись, тут же кинулся к огромному витражу, разбив тот вдребезги, очевидно намереваясь полетать прямо сейчас и отсюда, но и дракончик последовал за ним, напоследок виновато оглянувшись. Вдвоем они взмыли в самое небо. При этом Аман в точности повторял все движения короля (нужно это сказать, Эммили: «Отца»,нужно), копировал его, не отставая ни в чем.
Когда две черные точки скрылись за облаками, Эммилия поняла, что ей их не догнать, не вернуть, не уговорить. Она своими руками выпустила на волю чудовище и не может запретить сыну общаться с тем, кто вывернул наизнанку её душу. Остается только надеяться, что поступив с ней так однажды, король не обидит их сына.
«Ну вот и сказала, Эммили. Это ваш общий сын».
Глава 34
Азар
Два дракона летели среди облаков, с высоты оглядывая свои владения. Азар сквозь ощущения второй сущности наслаждался тем, как бьет в лицо свежий ветер, не сводя глаз со своей маленькой копии. Черный дракончик был силен, даже он чувствовал выбросы его силы и потенциал. И гордость охватывала все его существо. Только вот это совсем не его заслуга.
Но это его сын. СЫН. У него есть наследник. Полноценный дракон. Сильный. Упрямый. Отважный.
И подарила ему его та, об кого он когда-то вытер ноги Боль уколола под ребра и он не удержался от очередного порыва ветра, едва не кувыркнувшись в воздухе. Дракончик обеспокоенно замедлил полет, но большой дракон успокаивающе рявкнул, и они продолжили путь.
Как давно он не летал. Как давно не чувствовал вот такой настоящей радости.
Только ему нужно скорее вернуть сына той, что сейчас не находит себе места. Хоть храбрая человечка и не показывала никому, но он знал, что она боится его. Боится, что снова причинит боль, сделает что-то плохое её ребенку, что обманет, что опять предаст и посмеется.